– Нет! Пожалуйста, не надо! Они ничего не сделали! Не надо!
Марк вздрогнул и медленно повернулся. Лорен зажмурилась, ожидая удара, крика, ярости, и еще сильнее прижалась к мужской ноге.
– Брысь!
Стукнула дверь, и наступила тишина. Лорен затихла, не шевелился и герцог. Молчание затянулось, и девушка сильнее зажмурила глаза. Страшно как! Пусть бы ударил, и все закончилось! Но ожидание… ожидание – хуже пытки.
– Может, ты отпустишь меня? – раздался ироничный голос. – Нет, мне очень нравится, когда женщины валяются у меня в ногах, но сейчас на это нет времени. Нас ждет король.
***
Утром, после еженедельного доклада, его величество велел задержаться Марку и Амандо.
– Что это означает? – швырнул он на стол «Церковный вестник» за сегодняшнее число.
Марк, который чуть не опоздал из-за утренних дел на совещание и не успел ни позавтракать, ни просмотреть утреннюю прессу, поднял газету.
– Вторая страница, – недовольно произнес король. – Читай вслух, чтобы твой кардинал-затейник тоже послушал.
– Не нужно, я уже видел, – пробормотал дон Амандо.
«…вчера, во время торжества, посвященного совершеннолетию… гранд-герцог Ортис… получил в подарок рабыню… неизвестного происхождения… удалось узнать из надежных источников, что невинную девушку привезли из Нового Света, обманом заставив подписать бумаги… Церковь Единого выражает негодование поведением магистра. Как этот человек смеет осуждать нашего заблудшего брата, если сам ведет разгульный образ жизни и даже не скрывает этого? Человек, не имеющий жены и открыто живущий с наложницей, не может…»
Заканчивалась заметка фотографией епископа Ивилийского, гневно размахивающего руками.
Марк прочел заметку до конца и, аккуратно свернув газету в трубочку, швырнул ее в мусорную корзину.
– Я понимаю, что молодым мужчинам нужно развлекаться, – глядя на кардинала Амандо, холодно произнес король. – Но каким местом ты думал, когда дарил этот подарочек на виду у журналистов и газетчиков?
– Ваше величество! – покаянно воскликнул дон. – Виновен! Словно бесы Единого попутали! Думал, это будет весело, – уже тише добавил он.
– Девушка – не рабыня, – хмуро произнес Марк, понимая, что на этом неприятности только начинаются. – Служба у меня – это отбывание наказания. Год исправительных работ.
– Амандо, если хочешь остаться на своем месте, решай вопрос с церковниками. Но больше в газетах не должно быть ни слова о твоей выходке. Ты меня понял, гранд-граф Амандо Рико-Монтес? Ни одной заметки ни в одной, даже захудалой, церковной газетенке!
Его величество Ортего с силой стукнул кулаком по столу. Амандо коротко кивнул, виновато косясь на Марка.
– Епископ захочет, чтобы Орден отпустил их священника, осужденного за педофилию, – произнес Марк.
– Значит, отпустить! – Король был непреклонен. – Из-за вашей глупой шутки придется идти на уступки. Скандал с Церковью Единого мне не нужен. Это ясно?
Мужчины согласно кивнули, не позволив себе ни тени сомнения в правильности решения сюзерена.
– Кардинал, свободен! Магистр, останься!
Амандо низко поклонился и быстро вышел из кабинета. «Ну что ж, заварил кашу, тебе ее и расхлебывать», – подумал Марк.
Его величество Ортего тяжело опустился в кресло, взмахом руки предлагая герцогу сесть. Это был мужчина сорока трех лет, невысокий, стройный, сероглазый, с русыми волосами и закрученными вверх усиками, которые скрывали шрам над верхней губой.
– Рассказывай.
– Я пока сам ничего не знаю. Документы в порядке. Диего ее проверит.
– Не думаешь, что Рико использовали? – король скривился.
Марк вспомнил, как кузен нецензурно ругался, когда оппозиции удалось протащить на пост казначея Ордена сына одного из их лидеров. Оппозиции больше не существует, а граф Амандо Рико-Монтес остался и прекрасно справляется со своими обязанностями. Упрекнуть его Марку было не в чем.
– Такая мысль приходила мне в голову, – тщательно подбирая слова, ответил он. – Многие знают, что Амандо метит на мое место.
– Разберись.
– Как прикажете.
– Марк!
– Что, ваше величество? – Марк приподнял брови.
– У тебя в глазах тьма, и она довольна. Ничего не хочешь рассказать?
– Все вы видите, ваше величество, – усмехнулся герцог. – Ночь была бурной. Он сыт.
Марк никогда не звал своего внутреннего демона по имени. Слишком много власти дает имя, слишком опасно произносить его вслух. Но его величество прекрасно знал, кто скрывается за безликим «он».
– Ты уже испортил свой подарок? – нахмурился король. – Не дождавшись проверки?
– Ну отчего вы так плохо обо мне думаете! – Марк и не думал скрывать правду. – Я трахнул девиц из борделя.
– Кузен, – король понизил голос, – как твой демон реагирует на девушку?
– Она его забавляет. – Марк закинул руки за голову. – Меня тоже.
– Тебе все сложнее его контролировать? – тихо спросил король.
– Я справлюсь, – упрямо произнес Марк. – Я всегда справляюсь.
– Знаю.
Его величество встал с кресла, обошел вокруг стола и остановился за спиной кузена. Марк ощутил тяжесть ладоней на плечах, и одновременно с этим словно со спины убрали несколько килограммов. Разделение бремени.
– Спасибо.
– Наш предок был сильным магом, но иногда я думаю, что цена власти слишком высока.
Это утверждение не нуждалось в ответе, и Марк промолчал. Почти пять веков назад сумасшедший маг и гений демонологии Лопес де Ортего сумел призвать и победить одного из сильнейших созданий нижнего мира, но не стал его уничтожать. Он провел сложнейший ритуал и запер демона в собственном теле. Это был договор, скрепленный кровью всех не родившихся в семье темных магов, всех будущих носителей демонической сущности. Демон получил жизнь в материальном мире, а дон Лопес – возможность повелевать более слабыми темными созданиями. Семейные хроники хранили множество тайн… Пять веков постоянной борьбы между демоном и человеком, и не всегда победа была на стороне носителя. И тогда дорогу темного мага отмечал кровавый шлейф. Отец Марка пошел другим путем: он договорился с демоном. Симбиоз, позволяющий контролировать порождений нижнего мира. Огромная власть и огромная ответственность. Марк принял тьму в себя после смерти отца, в двадцать пять лет, и должен будет передать власть следующему темному в роду – Винсенту.
– Я справлюсь, – уверенно повторил герцог.
– Ты должен жениться. – Его величество Ортего отошел к столу. – Нужно пресечь слухи.
– Жениться, ваше величество? Но траур еще не закончился!
– О каком трауре ты говоришь, друг мой? – Король сделал удивленное лицо. – По официальной версии, твоя супруга отбыла в Новый Свет лечить нервы после развода.
– А по неофициальной и истинной, эта дура влезла в запретную лабораторию, и ее развоплотило!
– Марк, а может, это все же проклятие? Что говорят ведьмы? – сочувственно спросил кузен-король.
– Ох, не начинайте снова! – Марк поднялся и, подойдя к окну, посмотрел на небо. – Это не проклятие, это бабская дурь! Вы же знаете!
– Знаю, но сомневаюсь. Сам посуди…
Марк скривился. Этот разговор возникал каждый раз, когда он становился вдовцом. Но перебивать его величество нельзя, а поэтому придется выслушать в сотый раз одно и то же.
– Первая решила, что она справится с твоим демоном, и попыталась с ним кокетничать, – начал загибать пальцы король. – Вторая была тупа как пробка и при этом жадная. Ну вот скажите, зачем ей нужен был рубин из дедушкиной усыпальницы? Неужели не хватало украшений? Конечно, дед обиделся, а у нее оказалось слабое сердце, ну и призраков она никогда не видела. Третья ненавидела детей, и, когда она ударила Софию, ты не сдержался и скормил ее Константину.
– Иногда, мой дорогой кузен, мне кажется, что вы специально подбираете для меня дур, – с улыбкой произнес Марк, поворачиваясь к собеседнику.
Король совсем не по-королевски хихикнул.
– И на ком же мне жениться в этот раз? – сдержанно поинтересовался герцог.
– На виконтессе Рут Спенсер, дочери лорда Спенсера. Корона заинтересована в его рудниках, – буднично произнес король и ехидно улыбнулся.
– Как прикажете, ваше величество.
Марк поднялся и поклонился сюзерену.
Когда он дошел до двери, король его окликнул:
– Я хочу видеть твой подарок. Сегодня. До того, как канцелярия объявит о твоей помолвке.
Ну и зачем ему это? Любопытство – или тонкий расчет? Или? Король был вдовец, и Марк вполне мог допустить мысль, что его величество захочет перекупить у него контракт. Инкогнито, конечно.
Прибыв в замок, Марк отправился к себе, чтобы снять мантию и переодеться. Затем нужно проводить старших детей и накормить подарок. Подарок…
Зов пришел, когда он расстегнул рубашку. София! И ей было очень плохо. Марк потянулся к остальным детям и с ужасом понял, что они на темной половине. Все! Пока бежал по коридору, придумал пятьсот способов наказания виновных. И самым нежным из них было заключение в каменном мешке. Если с Софи что-нибудь случится, он выпорет Винсента!
В спальню ворвался уже не Марк, а его темная сущность. На этот раз все обошлось… Все живы… Но…
***
Марк сверху вниз смотрел на зажмурившуюся Лорен, висящую на его ноге, и чувствовал, как злость уходит. Маленький смелый птенчик. Неужели она решила, что он ударит детей?
– Сеньорита Лорен! – позвал он еще раз.
Девушка вздрогнула и отодвинулась. Что на него накатило, он и сам не понял, но подхватил ее под мышки и поднял.
– Впрочем, к демону короля, пусть подождет!
Ее губы были рядом и пахли клубникой. Он наклонился и поцеловал алую спелость, сначала нежно и невесомо, а затем так, как целовал только своих женщин – властно сминая упругую мягкость, овладевая, покоряя и завоевывая.
– Ты ведь никогда раньше не целовалась, – шепнул он ей, когда оторвался от сладких губ. – Это будет очень интересно.
Глава 4
Королевская милость
Когда герцог прекратил ее целовать, Лорен наконец смогла дышать. Она втянула воздух и попыталась отодвинуться. Но не тут-то было! Мужчина не отпускал, и от этого было и страшно, и волнительно. Остатки ночнушки сползли с плеча, и Лорен ощущала горячую кожу герцога. Он так и не удосужился застегнуть рубашку, и теперь их тела соприкасались, и это было стыдно и боязно. А вдруг он захочет чего-то большего? Вдруг прямо вот сейчас… Она почувствовала бешеный стук сердца, а в желудке собралась горечь страха.
– Отпустите меня, пожалуйста, – прошептала Лорен, боясь посмотреть герцогу в лицо.
– Расскажи, – дон Марк и не подумал исполнить ее просьбу, а, наоборот, прижал сильнее, – как так вышло, что такая красивая девушка никогда не целовалась? – промурлыкал он ей в ухо, щекоча дыханием и вызывая непроизвольную дрожь в коленках.
– Я целовалась! – Лорен стало горько от его правоты, словно то, что у нее не было возлюбленного, и впрямь постыдно. – Два раза, – добавила она тише и опять попыталась отодвинуться.
– В щечку? – невинно поинтересовался герцог и наконец отпустил ее.
– Ну… – Соврать Лорен не смогла и сама на себя рассердилась за это. – Какое вам дело до того, с кем и как я целовалась! – выпалила она.
– Девочка моя, – все тем же воркующим голосом продолжил герцог, не отрывая взгляда черных, как бездна, глаз от ее лица. – Ты моя! И в контракте, который ты, между прочим, добровольно подписала…
Ну вот зачем он напомнил про этот злосчастный контракт!
– Я подписывала другой договор! – запальчиво выкрикнула Лорен. – И в нем… в нем… вы должны уважать мои желания! – уже тише добавила она, сжимая у шеи разорванную рубашку.
– Милая, – герцог склонил голову набок, рассматривая ее с алчным интересом, – пора озвучить правила, которые ты будешь выполнять беспрекословно. Их всего три. Первое – вне комнаты доверия я жду от тебя полного подчинения. Полнейшего! Твоя жизнь, твое тело, твои мысли с этого момента принадлежат мне. Если ты захочешь что-то обсудить или пожелать, мы это обсудим.
– Да, я помню. Комната доверия, – кивнула Лорен.
– Вот и умница. Второе – никогда не смей вмешиваться в мои отношения с детьми. Повторить?
Лорен вздрогнула. Эта фраза прозвучала настолько жестко, что враз перехотелось даже видеть этих несносных деток! Да какое ей до них дело? Она испуганно кивнула.
– Третье – не лгать. Я не прощаю лжи. Никому и никогда.
Дон Марк смотрел на нее пристально и требовательно, и ничего нежного не было в этом взгляде. Лорен казалось, что он читает ее мысли. «Я кукла, я кукла».
– Если ты хочешь что-то мне рассказать, то самое время, – произнес дон.
Нет! Она не может! Не может! Теперь, когда афера с контрактом стала очевидна, Лорен боялась. Боялась того, что адвокат сможет сделать с бабушкой! С репутацией самой Лорен… Да и отчего она должна рассказывать этому самолюбивому, эгоистичному, жестокому мужчине правду? Да он… он… он детей хотел ударить!
– Ерунда! – Герцог протянул руку, и в ней материализовался знакомый Лорен хлыст.
– Что ерунда? – испуганно спросила она, пятясь к кровати.
– То, что ты только что подумала, – ерунда, – безмятежно сообщил дон Марк, рассматривая ее так, будто собирался съесть.
Точно, читает мысли!
– Это остор. – Он вытянул вперед руку с кнутом, чтобы Лорен смогла его рассмотреть. – Магический артефакт. Он относительно разумен и реагирует на любое изменение настроения хозяина.
Лорен завороженно наблюдала, как кнут в руке герцога плавно перетекает в черную атласную ленту. Дон Марк хмыкнул:
– Мой остор намекает, что пора тебя нежно связать и хорошенько отшлепать за непослушание.
Лорен подняла на него глаза и обиженно спросила:
– Вы шутите надо мной?
– Шучу? Я? – так искренне и с таким естественным удивлением переспросил герцог, что она смутилась. – Так вот, девочка моя, иногда ожидание наказания действует сильнее самого наказания.
Он сделал шаг вперед, и Лорен еще отступила, уперлась в кровать, не удержалась на ногах и села. Герцог многообещающе усмехнулся, остор в его руке вновь превратился в кнут и исчез.
– Так вы не стали бы бить близнецов? – решилась задать Лорен мучающий ее вопрос.
– Нет.
– А… Винсента?
– Дети нарушили запрет и будут наказаны, – из голоса дона Марка исчезла игривость. – И ты тоже, если немедленно не начнешь одеваться. Король не любит ждать… и я тоже. Хотя, – он окинул взглядом ладную девичью фигурку, и в его глазах появилось нечто порочное и жадное, – мы можем и задержаться, если хочешь…
– Нет, нет! – торопливо и испуганно ответила Лорен, бросаясь к чемодану. – Я быстро! Я уже одеваюсь!
Герцог усмехнулся и вышел в ванную.
Какое облегчение! В его присутствии она чувствовала себя абсолютно незащищенной. Как выдержать год? И что надеть? Нарядного платья у нее не было. Может, это, зеленое? Оно строгое и вполне еще новое. И ботиночки под него. А вот шляпки нет. Лорен достала вещи, разложила их на кровати и начала быстро одеваться, постоянно поглядывая на дверь ванной. Вдруг дон Марк вернется? На губах до сих пор остался вкус его поцелуя, и Лорен тщательно вытерла их ладонью. Как люди целуются? Она чуть не задохнулась, пока… он прижимался к ее рту, а еще… чужой язык, это так… так… негигиенично! Вот! Надо сказать герцогу, что она не согласна! Если его светлость хочет целоваться, то пусть не лезет к ней в рот своим языком!
Лорен надела нижнюю юбку и оглянулась. Плохо, что нет зеркала. Ни одного зеркала. Ни в ванной, ни в спальне. Она представила, что творится у нее на голове, и тяжело вздохнула. Может, дон Марк разрешит ей вернуться на светлую половину? Там много зеркал.
Марк плеснул в лицо ледяной воды, провел рукой по стене над умывальником и всмотрелся в отражение, появившееся на белой плитке. На него смотрели алые глаза на бледном заострившемся лице.
– Ну и рожа, – пробормотал герцог.
– На себя посмотри, – ответило отражение эхом в голове. – Константин голоден.