С зажжённой свечой Кирилл прошёл в комнату. Здесь всё осталось без изменений со вчерашнего утра. Неубранная постель, недопитая чашка кофе на комоде возле дивана, на подлокотнике кресла штаны и рубашка. Аккуратная Татьяна такого бы не потерпела, обязательно навела бы порядок. По всему выходит, что жена с дочкой до дома так и не добрались. Сердце вновь тоскливо сжалось. Что с ними могло случиться по дороге? Где их искать? Теплилась ещё слабая надежда, что сосед Галины Николаевны увёз Татьяну с Викой в Игнатово, но Кирилл в это и сам не верил. Что им там делать? Однако проверить стоит и заодно задать этому Егору Коломейцеву пару вопросов.
Парень быстро переоделся в свой старенький, местами уже довольно сильно потрёпанный, но удобный и хорошо маскирующий костюм для рыбалки. Поменял кроссовки на более удобные для леса берцы и взял в замен одолженного у тёщи кухонного ножа свой обоюдоострый «свинорез». Работа на ферме кроме стабильной зарплаты имела и другие весомые плюсы. Иваныч, преследуя свои вполне понятные резоны заиметь доброго помощника, обучил Кирилла забою свиней. Со временем молодой человек так наловчился в этом деле, что его услугами стали пользоваться жители окрестных деревень, принося в семейный бюджет добрую часть дохода и свежего мясца в придачу.
Собравшись, Кирилл вышел на улицу. Отсутствие людей и тёмные окна домов уже не так пугало, как раньше. Электричества нет, просто так жечь свечи никто не будет. Опять же в деревне ночью принято спать, а не шастать туда-обратно. Да и некуда, в общем-то. Единственное, что напрягало – подозрительное молчание сельских пустобрехов. Этих мясом не корми, дай кого-нибудь отсобачить. Вон батин Черныш мало, что второй десяток разменял, а всё туда же, никакой серьёзности.
Вспомнив родителей, парень от досады за своё тугодумие хлопнул себя по лбу. Конечно, где ещё быть семье, как не в родительском доме?! Вполне возможно, что с матерью опять плохо, в последнее время она часто жаловалась на резкие скачки давления, приходилось даже несколько раз вызывать скорую помощь, вот Татьяна с Викой и остались у них ночевать. Как же он раньше об этом не догадался? Совсем голова не работает. Собрался в другую деревню идти, когда семья в двух шагах.
Таким образом обнадёжив себя, молодой человек бодро зашагал вниз по улице. Хотя возможно для Кирилла было бы лучше идти в Игнатово, но, что сделано, то сделано.
2 глава
Максим сидел на открытой веранде дома Андрея и от нечего делать чистил свою «вертикалку». Готовить ужин было ещё рано, парни с задания вернуться не скоро, если, конечно, вернуться. Но об этом молодой человек старался не думать. Всё будет хорошо и точка.
Максиму если честно, было немного обидно, что его не взяли с собой. Но это всё чувства, умом же он был согласен с аргументами старших товарищей. Не готов он пока ещё к подобным боевым вылазкам. Сперва не мешало бы научиться, как это грамотно делать, чтобы не погибнуть самому и не погубить друзей.
Парень с тоской посмотрел на пустую кружку из-под кофе. Идти и заново ставить чайник не хотелось. Неуютно он чувствовал себя в чужом доме. Кто-то любит ходить по гостям, может неделями жить у друзей или родственников, нисколько не стесняясь, что стесняет других. Максим был совсем иного склада человек. Всегда придерживался принципа – в гостях хорошо, а дома лучше. Но в родные пенаты теперь попадёшь не скоро. Если вообще попадёшь.
Силой воли парень отогнал от себя дурные мысли. Пессимистом Максим никогда не был, и становиться им не желал. Нет ничего хуже раскисшего, опустившего руки мужика. Так батя всегда говорит.
И тут всё-таки накрыло. Вспомнилась семья – отец, мать и сестра. Как они там? Переживают за него, места себе не находят. Мать наверняка плачет, сестра её успокаивает, а батя нервничает и прикрикивает на женщин, что развели в квартире воду и вообще рано сына хоронить. Он, мол, парень смышлёный, из любой передряги выберется. Если бы только это было так…
Максим почувствовал, как по щеке скатилась слеза и стыдливо себя одёрнул. Расчувствовался маменькин сынок, заплакал, как девчонка. Хорошо ещё не видит никто, вот смеху бы было. Боец разведотряда слюни пустил… тьфу, срамота.
Максим собрал выданные Андреем инструменты. Именно охотник настоял, чтобы парень привёл свой ТОЗ-34 в надлежащее состояние.
– Порядок должен быть во всём. А с оружием в первую очередь. От него зависит твоя жизнь, – мотивировал перед уходом на задание свой наказ товарищ. – Малейшая осечка в неподходящий момент может дорого стоить.
Максим зарядил ружьё и, прихватив кружку с инструментами, пошёл в дом. В доме уже сгустились вечерние сумерки. Настенные часы с маятником, гирями и сломанной кукушкой показывали десятый час.
Молодой человек включил свет и поставил чайник. Электричество дали перед самым уходом отряда, иначе, чтобы приготовить еду пришлось бы растапливать летнюю печку, что стояла в огороде напротив веранды. Андрей на всякий случай показал, где брать дрова и средство для розжига. Но на плите готовить ужин всё же гораздо удобнее.
Выбор блюда исходил из имеющихся в запасе у Андрея продуктов. Значит, будут макароны с тушёнкой и банка прошлогоднего консервированного лечо в качестве прикуски. Не так и плохо для уставших, изголодавшихся мужчин. Не фуа-гра же с лобстерами им подавать, в самом деле?!
Ужин был готов к одиннадцати, а парней всё не было. Максим уже начал переживать и тихо нервничать. В голову лезли дурные мысли, одна хуже другой. Но парень настойчиво гнал их прочь. В гибель отряда верить не хотелось абсолютно. Клим был опытным разведчиком и такого не допустил бы. Но, как говориться, и на старуху бывает проруха…
Уже далеко за полночь Максим сделал себе очередную порцию надоевшего до изжоги кофе и вышел на веранду. Сна не было ни в одном глазу. Прохладный после дневной жары, свежий воздух бодрил и настраивал на оптимистичный лад. Всё будет хорошо, все вернуться живыми и здоровыми, надо только подождать.
Неожиданно калитка сделанная из того же профнастила что и сам забор почти бесшумно отворилась, хотя парень чётко помнил, что закрыл её на засов. В тёмном проёме показалась коренастая фигура человека с оружием в руках и осторожно двинулась вдоль железного ограждения. Вслед за ней мелькнула ещё одна и ушла в противоположную сторону.
Максим насчитал четверых, пока до него не дошло, что свои так ходить не будут. Значит враг уже в городе. Начали с окраин, ходят по домам, зачищают сектор за сектором.
Парню повезло, и он пока оставался незамеченным. Густая ночная тень надёжно прятала его в глубине веранды. Зато враги были, как на ладони.
Стараясь не шуметь и не выдать своего присутствия, парень потянулся к ружью. Есть. Первый из чужаков надёжно лёг на мушку прицельной планки. Страха не было, абсолютно. Вместо него крепла решимость отомстить за Настеньку, за маленького Арсения, за Зою Геннадьевну и Степана Ивановича. Поквитаться за всех кого убили эти твари.
Стараясь унять нервный мандраж, Максим тихо выдохнул и плавно надавил на спусковой курок.
На удивление громко и обречённо раздался в ночной тишине холостой щелчок бойка. Осечка. До того безотказная дедовская «вертикалка» дала сбой в самый неподходящий момент. Парня прошиб холодный пот. Он ясно понял, что это конец. Вся его, увы, недолгая жизнь промелькнула перед глазами в один миг. Но сдаваться Максим не собирался. Он вновь нажал на курок. И снова с тем же результатом. Этого уже просто не могло быть.
Молодой человек судорожным рывком преломил стволы – пусто. Как же так? Он хорошо помнил, что заряжал ружьё. Что делать? Патронташ остался в доме, уже не успеть.
Первый из серокожих захватчиков забежал на веранду и нацелил на человека свою лазерную винтовку. Слева, ловко перемахнув через невысокие перила, появился второй. А им на помощь уже спешили остальные. Можно подумать они не справились бы сами. Смешно.
И это было последнее, что успел подумать Максим, прежде чем… проснуться.
Едва открыв глаза, ещё не понимая, что это был всего лишь сон, парень схватил ружьё и, вскочив на ноги, огляделся в поисках противника. Во дворе было тихо и пусто. Ни единой живой души. Ни своих, ни чужих.
Максим опустил оружие и посмотрел на светлеющее небо. На востоке уже зарождалась багровая заря нового дня. Ночь прошла, а товарищи так и не вернулись. Наверное, ещё рано. Из рассказов деда молодой человек знал, что во время Великой Отечественной разведчики, бывало, уходили на несколько дней. Значит, будем ждать. Ничего другого Максиму не оставалось.
Тяжело вздохнув, парень пошёл в дом за очередной порцией кофе.
***
Отдельный кабинет, полагающийся ему по должности и который Кудряшов был готов любезно предоставить, Одинцов брать не стал.
– Если разрешишь, Геннадий Васильевич я у тебя поселюсь, – бесцеремонно напросился в гости подполковник. – Я скромненько в уголочке посижу. Вот этот стеллаж подвинем, стол поставим, ни кому мешать не буду.
Начальник полиции слегка оторопел от подобного предложения, чем и воспользовался ушлый разведчик, расценив молчание, как знак согласия.
– Знал, что не откажешь.
Кудряшов хмыкнул, понимая, что поезд ушёл и с этим ухарцем впредь надо быть порасторопней.
– Мне не жалко, – полковник развёл руками. – Любой каприз, как говориться.
– Это не каприз, а рабочая необходимость, – поправил коллегу Одинцов. – В нашем случае, руководству нужно находиться в одном месте, чтобы оперативно принимать решения и не тратить время на беготню по кабинетам.
Слова подполковника были не лишены смысла.
– Разумно, – согласился Геннадий Васильевич. – Спать тоже в кабинете будешь?
В интонации голоса Кудряшова прозвучал лёгкий сарказм, но фээсбэшник решил не заострять на этом внимание. На мелкие перепалки сейчас совсем нет времени.
– Буду. Только не здесь, а в том, что ты мне выделил. Диван одолжишь?
Начальник полиции грустным взглядом посмотрел на ещё совсем новый, не далее, как два года назад купленный, но уже ставший таким родным диван. Полковник и сам бывало, любил отдохнуть на нём от дел насущных, посидеть с пол часика надев воротник Шанса, дабы снять напряжение с мышц и унять головную боль, часто возникающую на фоне шейного остеохондроза. Что поделать? Профессиональная болезнь тех, кто подолгу работает в сидячем положении за столом. Словом диван было жалко, но что не сделаешь для дорого гостя, который вдобавок ко всему ещё и твой непосредственный начальник?!
– Забирай, – решительно махнул рукой полковник.
– Спасибо, – интеллигентный Одинцов никогда не скупился на благодарные слова. – Кстати, что с электричеством было?
– Упал один из столбов линии, что стоял у самой стены. Мало того, его ещё несколько метров по земле протащило, но аварийщики к нему всё равно подойти не могут. Слишком далеко лежит. Всю нагрузку пришлось на соседнюю ветку кидать.
– И сколько она продержится? – перспектива остаться в скором времени совсем без электроэнергии подполковника не вдохновляла. Нужно было срочно принимать действенные меры. Вопрос какие? Изоляция от внешнего мира вносила серьёзные ограничения в возможностях. – У вас накопители есть?
Кудряшов пожал плечами. Ему-то откуда знать? Этот вопрос лежал в не сферы его компетентности.
– Уточню, – пообещал полицейский. – Заодно распоряжусь, чтобы проверили и привели в рабочее состояние все имеющиеся генераторы. Только на них одних мы город долго не продержим. Топлива не хватит.
– Весь город и не надо. Лишь стратегические объекты: больницы, магазины, хлебокомбинат и всё остальное в том же духе, – Одинцов подошёл к карте района, на которой уже красным маркером была очерчена территория отрезанная барьером. Взгляд зацепился за ровные прямоугольники жилых зданий, через которые проходила красная линия. – Из аварийных домов всех переселили?
Геннадий Васильевич вспомнил доклад майора Краснова и досадливо поморщился.
– Несколько человек наотрез отказываются покидать свои квартиры.
Одинцов удивлённо посмотрел на полковника.
– Не понял. Как это отказываются? – за годы службы в конторе Андрей Викторович привык, что приказы исполняются безоговорочно и оперативно. – Геннадий Васильевич ты хоть понимаешь, чем это грозит? У тебя уже столбы падают от давления со стороны барьера. Ждёшь, когда дома на части разваливаться начнут?
А то он не понимал?!
– Ты это пойди людям скажи, – огрызнулся полковник. – Можно подумать я не пытался их переселить. Забились по углам, как тараканы, ни какие уговоры слышать не хотят. Прикажешь под дулом автомата их выводить?!
– Прикажу! – жёстко припечатал Одинцов. – Если не понимают словами, будем действовать силой. По закону военного времени. Всю ответственность беру на себя. Подготовь приказ, я подпишу.
Кудряшов, возможно впервые за всё время их короткого знакомства, уважительно посмотрел на разведчика. В сложившейся ситуации, наверное, именно так и надо действовать – резко, твёрдо, без оглядки на страх потерять должность и погоны.
– Сделаем, – пообещал полицейский. – Кофе?
– Не откажусь. Взбодриться бы не помешало.
Начальство просидело до глубокой ночи, решая насущные проблемы. В первую очередь остро стоял вопрос о добровольцах. И Одинцов, и Кудряшов понимали, что с наличными силами серьёзного штурма города им не выдержать. Если быть до конца честным Андрей Викторович сильно сомневался, что и ополчение способно остановить атаку захватчиков. Всё же это не регулярные войска. Нет должного вооружения, навыков, дисциплины. Даже то, что многие прошли срочную службу в армии кардинально проблему не решало. С профессионалами должны воевать профессионалы.
Под вторым пунктом значилось продовольствие. Если вдруг повезёт и враг не прорвётся в город, тогда он по любому возьмёт его в блокаду. И тогда слово «повезёт» можно будет писать в кавычках. Ещё неизвестно, что хуже умереть быстрой смертью или от голодного истощения. Люди начнут убивать из-за куска хлеба, и есть домашних питомцев. Всегда найдутся те, кто не упустит возможности поживиться на чужом горе. Банку тушенки будут менять на золотые украшения, батон хлеба на норковую шубу, кусок мяса на честь и достоинство. Подлецы знают, что женщина пойдёт на всё ради своих детей, даже на самые непристойные предложения.
Подполковник уже всерьёз подумывал о национализации всех продуктов из магазинов и лекарств из аптек, чтобы потом бесплатно раздавать их особо нуждающимся. Но пока посчитал это преждевременным. Сперва надо посмотреть, как будут развиваться события. Совсем не исключено, что это всё и не понадобиться.
Словом дел хватало. Уже во втором часу ночи Кудряшов не выдержал и уехал домой отсыпаться. Одинцов взяв с него пример, решил, что пару часов отдыха ему тоже не помешают, и прилёг вздремнуть. Однако сна не получилось…
– Товарищ подполковник.
Андрей Викторович проснулся от того, что его кто-то тряс за плечо. С трудом разомкнув веки, разведчик тяжело приподнялся и сел на диване. Рядом стоял молодой сержант, лицо которого кроме неловкости за то, что пришлось разбудить начальство, ничего более не выражало. Ни страха, ни тревоги, ни паники. Значит, ничего серьёзного не произошло. Уже лучше.
– Что случилось, боец? – Одинцов посмотрел на часы. Поспать удалось лишь сорок минут. Считай, что не ложился.