Зато теперь план, видите ли, придумал он, и тоннель назвали в его честь, и все кивают и ликуют … даже мама. Лиана ненадолго задумалась, все ли хорошо у неё с головой.
Она задавала вопросы, из-за которых родители расстраивались и сердились, а учителя отмахивались, дескать, этого «нет в учебной программе», или «вот вырастешь – поймёшь», или «просто сиди тихо и порешай ещё примеров с доски, милая».
Когда ей исполнилось семь, у неё появилась добрая учительница, госпожа Лавр, и Лиана подумала, что, может, с ней повезёт. Она дождалась перемены, когда все дети отправились с вёдрами за водой к подземному озеру, и робко подошла к учительнице.
– Госпожа Лавр? Можно задать вопрос?
– Ну конечно, Лиана. – Госпожа Лавр сидела на полу и при свете факелов чинила ветхую книгу. Она устало улыбнулась девочке и похлопала по полу рядом с собой.
– В-вы слышали вчерашнюю речь моего отца? – Лиана опустилась подле учительницы и подобрала выпавший из книги лист.
– В большом зале? Да, её все слышали. Явка была обязательной. Знаешь, что значит «обязательная явка»?
– Это когда прийти должны все, кроме детей. Мама меня, правда, все равно взяла.
– А. – Госпожа Лавр наморщила лоб. – Надо же. – Он сжала её ручку в ладонях. – Ты испугалась, золотце?
Лиана вспомнила мерцание факелов, кричащую толпу, связанного паренька в рваной зеленой форме, что, сгорбившись, стоял подле отца. Испугалась ли она? Мама всегда брала её с собой на церемонии изгнания, но Лиана засыпала у неё на плече, жалея только, что нельзя лечь в кровать как обычно.
Правда, вчера она не уснула. Она вроде знала ссыльного. Этот был из добрых дозорных, которые после вахты за пределами тоннелей угощали школьников персиками. Нарцисса говорила, что у него красивые волосы и что однажды она выйдет за него замуж.
– Я больше смутилась, – ответила Лиана. – Не понимала, что говорит папа.
– Он говорил, что Сосна – угроза для города, – мягко ответила госпожа Лавр. – Сосна рыскал в старой деревне. Если бы его заметили драконы, они проследили бы за ним до пещер.
Лиана глубоко вздохнула.
– Так ведь … папа сам постоянно ходит на старое место, – протараторила она.
С лицом госпожи Лавр произошло нечто странное: оно на миг превратилось в маску, лишившись всякого выражения.
– Уверена, это не так, – сказала наконец учительница.
– Нет, так! Он оттуда вещи приносит. Ложки, подковы, мячик для меня и всякое такое прочее.
Госпожа Лавр погладила её по голове.
– Ну, разве тебе не повезло, что у тебя такой отважный отец, который о тебе так заботится?
– Но, госпожа Лавр, почему отцу можно ходить куда вздумается, а Сосну выгоняют из Доблести навсегда за то, что он всего раз наведался в деревню?
– Может, твой отец и не туда ходит, милая? Как бы там ни было, он Драконоборец и правитель Доблести. Сам издает законы и может их нарушать.
– Это нечестно, – возразила Лиана. – К тому же папа сам велел дозорным искать железо. Разве не умнее искать в руинах?
– Так ведь закон …
– Мне кажется, этот закон папа придумал после того, как туда Сосна сходил, – твердо сказала Лиана.
Госпожа Лавр поднялась с пола и отряхнула книжку, которую чинила.
– Лиана, это глупости. Когда станешь взрослой, поймёшь, как устроены законы и как действуют владыки. А пока беги, поторопись, если хочешь поиграть после того, как принесёшь ведро воды.
Лиана тяжело вздохнула. Госпожа Лавр оказалась ничуть не лучше остальных взрослых.
Девочка вынырнула в коридор, но не успела сделать и трёх шагов, как её затащили в соседний класс.
– Эй! – вскрикнула она.
– Тс-с-с. – Нарцисса прикрыла ей рот ладошками. Ее длинные темные волосы как всегда были заплетены в косички, перехваченные полосками ярко-жёлтой ткани, в тон туники цвета пчелиной пыльцы. Мама Лианы как-то сказала, что мама Нарциссы одевает свою дочь так, чтобы все помнили о солнечном цветочке, в честь которого её назвали, и забыли о её «ужасном несгибаемом нраве».
В классе была еще и Фиалка – та сидела на служившей партой каменной плите и моргала совиными глазами.
Фиалка и Нарцисса были самыми буйными девчонками её года и лучшими её подругами – когда не ссорились друг с дружкой. Нарцисса буквально кипела энергией и не сидела на месте, а Фиалка лучше других умела притворяться.
Мама Лианы частенько говаривала, что эти две ей «точно не нравятся», но в пещерах больше ровесниц у Лианы не было, так что мама просто не могла запретить играть с ними.
– Мы слышали, как ты с госпожой Лавр говорила, – громким шёпотом, который можно было бы расслышать и на другом конце Доблести, произнесла Нарцисса.
– Это ты слушала, – поправила Фиалка. – А меня отправила одну к озеру.
Она махнула рукой в сторону трёх ведер, выстроенных рядком у неё под ногами.
– Ого, – сказала Лиана. – Ты их за раз принесла?
– Да, – как ни в чем не бывало ответила Фиалка. – Я же сильная. Когда-нибудь вырасту высокой-превысокой и подниму крышу пещер, так что город перестанет быть подземным. Тут будет очень светло, запахнет свежестью, и все будут говорить: «Спасибо, Фиалка, ты такая классная», а я буду отвечать: «Пожалуйста, что мне еще поднять»?
– Нет, спасибо будут говорить МНЕ, – возразила Нарцисса, уперев руки в бока, – ведь это я подала тебе эту мысль.
– Нет! Я сама всё придумала! Ничего ты мне не подсказывала!
– Моя идея! Это я сказала, что ты можешь крышу поднять! Ещё вчера!
– А я это придумала позавчера, просто вслух НЕ ГОВОРИЛА!
Лиана поняла, что стремительно погружается в очередную ссору Нарциссы с Фиалкой, из-за которых хотя бы раз в неделю, но класс превращался в поле боя. Она бочком подвинулась к двери.
– Ну, так я, может, того …
– Смотри, ты её спугнула! – сказала Нарцисса, и тут же налетела на Лиану, и затащила её назад в класс.
– Нет, это ТЫ её пугаешь! – возразила Фиалка.
– ЛИАНА, – сказала Нарцисса, героически игнорируя Фиалку, что, как знала по опыту Лиана, было почти невозможно. – Ты спрашивала у госпожи Лавр про Сосну?
– Да, – призналась Лиана. А была ли Нарцисса вчера на церемонии изгнания? Вряд ли, попробуй не заметить ярко-желтый цвет её одежд.
– Его правда изгнали? – спросила Нарцисса. – Он не вернётся?
– Похоже, что так.
– ЗА ЧТО-О-О? – взвыла Нарцисса, кидаясь на пол. Потом перевернулась на спину и картинно прикрыла лицо рукой: – Моя жизнь ОБРЕЧЕНА!
– Твой папа сказал, чтобы он шел и дал драконам съесть себя? – спросила Фиалка.
– Нет! – ответила Лиана. – Он сказал только, что Сосна должен уйти и никогда больше не возвращаться.
– Гм-м-м, – промычала Фиалка. – Так ведь это почти одно и то же.
– ФИАЛКА, НУ почему ТЫ ТАКАЯ ВРЕДНАЯ! – прокричала Нарцисса. – ЗАЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ, ЧТО МОЕГО ПАРНЯ СЪЕДЯТ ДРАКОНЫ!!!
– Он тебе не парень. Он же старый, ему лет семнадцать.
– Он мог стать моим парнем! Когда я вырасту! Если бы его НЕ ИЗГНАЛИ!
– Чем он провинился? – спросила у Лианы Фиалка.
– Да, – резко села Нарцисса. – Ты ещё говорила, что твой папа сам постоянно этим занимается.
– Ну … я так думала, – принялась оправдываться Лиана. – Госпожа Лавр сказала, что я, наверное, все поняла неверно.
– Так все взрослые говорят, – закатила глаза Фиалка.
– Вот вы, девчонки, знали, что есть закон, запрещающий возвращаться в старую деревню? – спросила Лиана.
– Чего? Нет, нету такого закона, – ответила Фиалка.
– Что ещё за старая деревня? – спросила Нарцисса.
– Та, которую спалили драконы! – нетерпеливо ответила Фиалка. – Где все жили раньше!
– ЭТО я ЗНАЛА! – огрызнулась Нарцисса. – Я не поняла, при чем тут закон и старая деревня. Это умный вопрос, так что заткнись!
– Говорить «заткнись» невежливо, – задрала носик Фиалка. – Это травля. Ты меня травишь.
– Нет же, ТЫ …
– Ни разу про такой закон не слыхала, – протараторила, перебив её, Лиана.
– И я, – согласилась Фиалка. – Наши папы пишут законы и указы, и я знаю, что они вместе ходили в старую деревню. Принесли мне оттуда обгоревшую куклу, сказали, что, может, получится её починить, а мне она показалась скучной, теперь я представляю, будто это такой призрак, обитающий на руинах и жаждущий МЕСТИ драконам!
– ДА! – вскричала Нарцисса. Она подбежала к стене и принялась кидаться на неё, рубя воздух воображаемым мечом. – Выходите на бой, драконы!
– Сосна больше ничего не сделал, – сказала Лиана. Она ДОГОВОРИТ, и неважно, что подруги не могут усидеть на месте, а сам разговор забудут через день. Она ещё ни с кем не обсуждала то, что ей казалось неправильным, и, может, девчонки скажут что-то, чего она ещё не слышала от взрослых.
– А что он сделал? – спросила Фиалка.
– Сразился с драконом? – вклинилась Нарцисса.
– Нет, нет … сходил в старую деревню, его за это выгнали. Ведь есть закон, запрещающий возвращаться туда.
Подруги долго – как никогда долго и тихо – смотрели на Лиану. Казалось, Нарцисса сейчас ткнет Фиалку в живот и убежит со смехом, или Фиалка начнет объяснять Лиане, в чём она ошибается.
– Это неправильно, – сказала наконец Фиалка. – Нет такого закона. Его выдумали, чтобы избавиться от Сосны. Когда взрослые врут, это даже хуже, чем когда врут дети. Мне это не по нраву.
– И мне, – поддакнула Нарцисса. – ВР-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-РАНЬЕ, – добавила она театральным шепотом, глядя сквозь пальцы.
Лиана вздрогнула в благоговейном ужасе: Драконоборца еще никто не обвинял во лжи. Она вроде как ждала, что кто-то это сделает вместо неё, а сейчас, когда это наконец случилось, Лиану словно укололи в живот. В конце концов, речь о её отце.
– Хотя, может, я и ошибаюсь, – сказала она. – Вдруг это новый закон?
– Я выясню, – пообещала Фиалка. – У меня здорово получается выяснять всякое разное.
– Тебе не попадёт? – встревоженно спросила Лиана. – На меня вот родители орут, если я пытаюсь что-нибудь выяснить.
– А я на них в ответ ЗАОРУ, – ответила Нарцисса. – Мне хорошо удаётся это.
– По-моему, надо пригласить её в наш тайный клуб, – сказала Фиалка Нарциссе.
Нарцисса вскинула руки:
– Чего?! Она не должна была этого слышать! Это же так грубо! А если бы я отказала?
– Не откажешь, – неуклонно предупредила ее Фиалка. – Она ведь уже знает о нём.
– Она не знает, как он называется. – Нарцисса скрестила руки на груди.
– И что, ты поэтому откажешь?
– Нет! Я согласна! Только это все равно нечестно, потому что это я хотела пригласить Лиану, просто ждала, когда она выйдет, и только тогда хотела предложить тебе принять её, как ВЕЖЛИВЫЙ человек!
– Э-э, так мне выйти? – спросила Лиана. Она уже состояла почти во всех «тайных клубах», собранных семилетками, вот только до сих пор не слышала о тайном клубе Нарциссы и Фиалки. Может, он совсем новый? Все равно скоро развалится, как и прочие, если учесть, как Фиалка с Нарциссой постоянно грызутся.
А ещё хотелось пойти и посидеть немного в одиночестве, обдумать ложь отца, почему он солгал – если он и правда солгал – и почему остальные взрослые это допустили, тогда как ребятам вроде Нарциссы и Леса за враньё постоянно влетает.
– Нет, останься. Добро пожаловать в наш клуб, – сказала Фиалка, протягивая Лиане руку, но Нарцисса опередила её, прокричав:
– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ в НАШ КЛУБ!
Лиана растерялась: кому пожать руку первой, чтобы никого не обидеть? – и в конце концов пожала обе руки сразу.
– В нашем клубе выведывают всякое разное, – торжественно произнесла Фиалка. – В нашем клубе хранят тайны, так что обещай, что никому их не выдашь, даже если некоторые болтают слишком громко. – Она сердито посмотрела на Нарциссу.
– Мы его единственные члены, но из нашего клуба людей не исключают, – сказала та, не уловив замаскированную шпильку Фиалки. – Ну, разве что кроме Маргаритки. Просто она ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ нас бесила. Ненавижу её.
Маргаритка приходилась Нарциссе старшей сестрой. Ей было девять, и Лиана знала её как безупречно вежливую и спокойную девочку.
– Нельзя говорить «ненавижу», – поправила Фиалка. – Это грубо.
– Ладно, я ИСПЫТЫВАЮ к ней НЕПРИЯЗНЬ.
– И как называется наш клуб? – спросила Лиана, пытаясь предотвратить очередной спор.
– «Искатели истины», – ответила Фиалка. То ли дело было в её приглушённом торжественном тоне, то ли в том, что именно этих слов ожидала услышать Лиана, но отчего-то этот клуб показался ей важнее прочих тайных клубов, и, вступая в него, она чувствовала, что совершает верный поступок.
«Надеюсь только, что он не развалится в ближайшее время», – подумала Лиана. Ещё никогда она не хотела, чтобы клуб жил. До этого она просто играла за компанию с другими ребятами.
– Мы выясним правду о Сосне, – пообещала Нарцисса тем же тоном, что и Фиалка. – Мы выясним правду обо всем.
«Обо всем, – повторила про себя Лиана, а подруги тем временем коснулись пальцами сперва своих лбов, потом её и под конец велели ей проделать то же. – Правду, которую больше никто не знает».
За что на самом деле изгнали Сосну? Почему отец лгал жителям Доблести?
И раз уж он солгал в одном, не врёт ли ещё о чём-то? Сокровище – точно правда, ведь отец теперь владыка города. Да и отрубленный кончик драконьего хвоста тоже настоящий. Но всё ли и до конца поведал Драконоборец? Не таится ли ложь в его рассказе о битве с драконихой? Как и во всём, что он говорит о драконах.
В тот день по пути из школы домой Лиана взяла в библиотеке «Драконью энциклопедию дозорного» и ночью изучала иллюстрации в ней, будто впервые их видела.
Земляные драконы, песчаные, ледяные. Чешуя у них имела оттенки драгоценных камней: сапфирово-синяя, мандариново-оранжевая, алмазно-белая. А морды … они казались такими разумными.
«Может, папе было необязательно убивать того дракона?» – подумала Лиана. Нет, думать так недопустимо. Драконоборец – герой, и в этом вся история Доблести.
Лиана провела пальчиком по мерцающим крыльям джунглевого дракона. На рисунке у него была милейшая мордочка. Глупо, конечно, думать так о существе, которое съест тебя и глазом не моргнёт, но от этого дракон не казался Лиане страшнее.
«Может, и рассказ Драконоборца в чём-то неправдив? – подумала она. Опасные мысли! – Интересно, как рассказали бы историю сами драконы, умей они разговаривать?»
Глава 4
Ласточка
Ласточка и не подумала бы, что с дракончиком что-то не так. С ним всё-всё-всё, ну вот совершенно всё было замечательно, и она укусила бы любого, кто осмелится возразить. Было бы только кому возражать.
И все же малыш вел себя странно.
Например, он обожал животных. Просто до умиления любил глазеть на них, особенно на улиток: увидит одну и сразу падает на землю, смотрит во все глаза, как она шевелит рожками. Он бы всё утро следил, как улитки ползают в траве, если бы Ласточка не торопила его дальше.
Вообще, «улитка» стало первым её словом на драконьем языке. Дракончик так часто произносил его, что она не удержалась и повторила, а он нашёл это восхитительно уморительным.
Пока Ласточка шла, Небо сидел у неё на плече и при виде каждой птички щебетал так, будто ничего красивее и удивительнее в жизни не видел. Он с ума сходил от радости, стоило божьей коровке сесть на него, а потом днями напролет хандрил, если от него разбегались белки.
Собственно, поэтому на охоту его брать было без толку. Когда Ласточка первый раз сбила кролика камушком из рогатки и принесла тушку, Небо бережно пригладил его шёрстку и разразился слезами.
Слёзы! Вот уж она не думала, что драконы умеют плакать, тем более из-за еды!
– Малыш Небо, – сказала она, пока он хныкал ей в юбку, – какой ты глупенький. Ты ведь наверняка уже питался мясом. Я думала, драконы только мясо и едят.
Он вскарабкался ей на колени, оттуда на плечо, не переставая реветь, и зарылся холодной мордочкой в волосы. Слезинка из его глаза попала ей на щеку и скатилась вниз.
– Тебе всё приносили в готовом виде? А теперь ты увидел, что это был кролик, и поэтому не можешь его съесть?
– Ур-р-рблроарф, – засопел дракончик.
– Ладно, не хочешь – не ешь, мне больше достанется. Но тебе надо чем-то питаться.
Она выгребла из карманов орехи и ягоды, собранные во время охоты. Небо спрыгнул на землю и накинулся на еду, первым делом проглотив фрукты.