– Нет, прокляла она лишь Желю. Но как ты знаешь, обычно проклятия сами собой спадают, если умрёт проклявший либо проклятый. Но не в этом случае. Если умрёт Манья, но будет жив хоть один её кровный родственник, то проклятие будет действовать. Но, думаю, на повальный мор среди них надеяться нам не стоит.
Драгош напрягся, хмуро посмотрел на Ягиню:
– Ты же не предлагаешь устроить резню ведьминых родичей?
– Что ты! – тётушка всплеснула руками, – Побойся богов! Не спорю, история знает такие случаи, но у них тогда либо не было хорошего заклинателя, каким, я надеюсь, ты и являешься, либо просто не хватило мозгов на большее, чем махать мечами.
Ягиня замолчала, прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Заклинатель с беспокойством взглянул на неё.
– Ты как? Отправление в Навь не прошло бесследно?
– В порядке. Просто девчонка никак возвращаться не хотела, вот я и перенервничала слегка, – Ягиня медленно выдохнула, открыла глаза и снова бойко продолжила: – Так, о чём это я? С кровностью проклятия вроде ясно. Теперь о самой проклятой. С её погибелью проклятие тоже просто так не исчезнет. Ты уж прости, Желя, что о таком говорить приходится, ну уж как есть.
Я просто кивнула в ответ.
– Проклятие это, что мыльный пузырь – коли лопнет, то всё вокруг забрызгает. Только сами понимаете, тут не просто мыльная вода. Если погубить тебя кто захочет, то сам погибнет, а проклятие уничтожит всё на сотни вёрст в округе. Не останется поблизости ничего. Ни живого, ни мёртвого. И это всё опять говорит в пользу твоего брата, который решил схоронить тебя у Дражека. Умный хлопец, не отдал тебя на растерзание толпе деревенских невежд.
Ягиня опять замолчала.
– Какие-то ещё неприятные неожиданности у этого проклятия есть? – спросил заклинатель.
– С нелюбовью Маньи к женщинам, не удивлюсь. Вообще удивительно, что созревание Жели прошло без яркого проявления со стороны проклятия.
Драгош окинул меня взглядом:
– Может, оно не наступило?
Тётушка молча треснула его по затылку. Некоторое время они прожигали друг друга взглядом.
– Мне вообще кажется, что проклятие изначально как-то не так на Желю легло. Ведь ей самой оно почти и не вредит, только окружающим. Или у Маньи цель была именно в том, чтобы проклятая несла всем неудачи и жила при этом как можно дольше. Кто этих безумных ведьм разберёт, что у них в голове? В общем, что узнала, я тебе, Дражек, сказала. Твоя очередь думать. Как проклятие снимать будешь?
– Манью бы найти, да опасно это больно. Можно парой её родичей, конечно, обойтись. Да вот где искать их?
– Тут может я и помогу тебе. Знавала я в молодости одного хлопца, который как-то по пьяной лавочке душу мне свою изливал, мол, была у него сестрица-красавица, которая в ведьмы подалась, да с тех пор от семьи отвернулась. Марикой звали сестрицу, смекаешь?
– И где ж уверенность в том, что эта та самая Марика?
– Сердце мне моё подсказывает, такая уверенность тебе подходит?
Заклинатель лишь покачал головой.
– Жив-то хоть ещё хлопец этот?
– Чего не знаю, того не знаю. Отправитесь, куда укажу, там повыспрашиваете про Мирека Одноглазого. Может, дети у него остались аль внуки. Кого-нибудь да найдёте. А вот меня, пожалуй, поминать там не стоит.
– Одноглазый? – догадался господин Драгош.
– А неча руки было распускать, мабуть и двуглазым бы остался! – буркнула тётушка.
Заклинатель хмыкнул.
– И как же я тут всё оставлю? Кто лесных от деревенских будет сдерживать? Кто деревенских от лесных убережёт? Им же дай разгуляться, они поубивают друг дружку!
– А вот ты Желеньку с её проклятием подале увезёшь, и поуспокоятся и те и другие. Почему-то мне думается, тут действие проклятия не последнюю роль играет. Последние два дня поспокойнее же было?
– Да…
– А теперь глянь, что на Желе надето.
Драгош опять внимательно на меня посмотрел. Ну да, платье я хоть и забрала, но переодеться так и не успела.
– Рубаха моя заговорённая, да ещё и шиворот-навыворот.
Я дёрнулась и внимательно посмотрела на себя. И вправду швы наружу. Видать, когда после бани одевалась, так неважно себя чувствовала, что не заметила, как неправильно надела.
– Ха, интересное действие получилось. Вместо того чтобы отражать отрицательное воздействие извне, вывернутая наизнанку рубаха не давала проклятию вырваться наружу. И при этом действовало только на девку.
Если честно, то я ничегошеньки не поняла из того, что бормотал себе под нос заклинатель, но судя по тому, как одобрительно кивала тётушка Ягиня, то ей всё было ясно.
– Да-да, – подтвердила Ягиня, – Отсюда её бледность, усталость и повышенная худоба.
– В какую сторону путь-то держать? – наконец, перестав бубнить себе под нос непонятные вещи, спросил заклинатель.
– В родные земли, Дражек.
Они ещё о чём-то переговаривались между собой, а я сидела и ничегошеньки не понимала. Мы куда-то отправляемся? Или это они куда-то отправляются? С меня решили снять проклятие? Вот так вот просто? Ещё утром я была почти что пленницей, которую и в нужник-то не пускали, а теперь с меня хотят снять какое-то жуткое проклятие? Да мне же и расплатиться за это нечем! Я же сирота и бесприданница! Но такое ощущение, что это никого не волновало.
И какие такие родные земли? Это на родину господина заклинателя? Интересно, где это? Я точно знаю, что он откуда-то издалека… Говорили, что он пришёл из закатных земель. Только сколь этих земель-то на закате от нашего Прилесья? На самом деле ответа на этот вопрос я не знала. Когда-то давно дед Премысл рассказывал, как он бывал в разных землях, будучи молодым. Тогда я узнала, что мир не ограничивается нашей деревней, и даже всем Прилесьем. Что за лесами лежит Белогорье. Там почти всегда снег и не бывает лета. Что где-то далеко, в полуденных землях, живет дикий кочевой народ. И что людей и мест на самом деле множество. Дед Премысл был единственным в нашей деревне, кроме дядькиной семьи, кто относился ко мне доброжелательно. Он всегда рассказывал диковинные истории и даже пытался научить меня писать и читать, что было уж совсем странно. Ну на кой деревенской девке такие умения? У нас-то и книг отродясь не было. Но всё же кое-какие знания ему удалось мне передать. Наверняка ему было до ужаса скучно и одиноко, вот и привязался он к маленькой девчонке, которой тоже было одиноко.
– Нужен оберег для девки, чтобы хоть как-то сдерживал проклятие в обе стороны, не так как рубаха сейчас. Иначе мы не доедем, – выдернул меня из раздумий голос заклинателя.
– К завтрашнему утру сделаю, Дражек. Отправляться вам надо поскорее.
– Завтра и отправимся, ты только точно скажи куда ехать-то.
– Побуду вам Бабой Ягой-дарительницей, – хихикнула Ягиня, – завтра и клубок зачарованный дам. Ты пока готовься к отъезду. И я, пожалуй, Желеньку к себе на эту ночь заберу, а то вдруг ты её опять запрёшь.
– Делай как знаешь, – махнул рукой заклинатель, и уже в дверях обернулся и спросил у меня, – в седле держаться умеешь?
– Нет.
Тяжело вздохнув, Драгош ушёл.
– Тётушка Ягиня, мне же нечем будет расплатиться ни с вами, ни с заклинателем, – наконец решила я вслух озвучить свои опасения.
– Полноте, Желенька. Если бы все брались за работу, только тогда, когда можно поиметь с этого выгоду, то жили бы сейчас в мире, обречённом на вымирание, – она помолчала и добавила: – И вот что я тебе ещё скажу, запомни это на будущее. Если кто-то для тебя что-то делает и не берёт за это платы, то это не значит, что он с этого ничего не имеет.
Мне показалось, что эти два её утверждения между собой как-то не сходятся, но я промолчала.
***
Мыться пришлось в печи, потому как бани у Ягини не было. Но после происшествия с банником я не жаловалась.
После того как я наконец-то вымылась, тётушка принесла мне какие-то вещи.
– Померь, должны подойти. Будете путешествовать верхом, в платьях тебе будет неудобно. Да и, наверное, лучше будет тебе прикинуться хлопцем, в дороге оно спокойнее. Не думаю, что появятся проблемы с путешествующей девицей, в компании заклинателя, но всё ж лучше предостеречься.
Я взяла в руки рубаху и штаны. По крайней мере, они выглядели меньше, чем вещи господина Драгоша. Одевшись, убедилась в том, что они мне подходят.
– Хорошо-хорошо, – пробормотала Ягиня, – где-то у меня был дорожный плащ, который должен подойти. А теперь пойдём, я отвар тебе сделала, чтоб силы твои, проклятием поеденные, восстановить. Потом поможешь мне оберег плести.
Не знаю, что имела в виду тётушка, когда говорила о моей помощи, потому я просто сидела напротив неё и, подперев щеку ладонью, смотрела, как ловко она, что-то бормоча себе под нос, плетёт обережный браслет. Так я и уснула, сидя за столом, под мерное бормотание Ягини.
Мне снился мой Мстята. Я не видела его всего седмицу, но ужасно соскучилась. Я просто смотрела на него и улыбалась. Мстята повернул голову в мою сторону и тоже широко улыбнулся, раскинув руки для объятий. Я только собралась бежать к нему навстречу, как из-за моего плеча выбежала Богумила и кинулась к нему. Он поймал её на бегу, закружил и начал покрывать её лицо поцелуями:
– Милочка моя! Родная!
Они сжимали друг друга в объятиях и целовались, остальной мир для них не существовал. И не существовало меня, стоящей рядом с ними. Конечно, он меня забыл, зачем ему маленькая невезучая сестрёнка, да ещё и проклятая, когда у него есть невеста. Что-то больно меня кольнуло, на глаза набежали слёзы. Я яростно смахнула их рукой. Внутри меня росло какое-то непонятное чувство, словно в груди разгоралось пламя. Что-то кольнуло меня сильнее.
– Ай!
Я проснулась. Напротив меня стояла Ягиня, держа в пальцах иголку, которой, видимо, только что ткнула меня в палец, потому что тот сильно болел.
– Капелька твоей крови, для оберега, – как ни в чём не бывало, сказала она.
Я потёрла лицо руками, сгоняя остатки сна.
– Что тебе снилось, Желенька?
– Ммм… Брат.
– Один?
– С невестой, – нехотя ответила я.
– С невестой значит, – задумчиво протянула колдунья, – Интересно-интересно.
– Что интересно, тётушка? – зевая, спросила я.
– Проклятие твоё впервые за всё это время среагировало бурно. Заклубилось темнотой вокруг. Хорошо, что у меня дом заговорённый, а то одной попорченной кухонной утварью не обошлось бы.
Я огляделась. На полу валялись черепки от разбившихся горшков и кружек, даже деревянные ложки и те пошли трещинами. На столе, за которым я уснула, тоже образовалась неглубокая щель.
– Охти ж мне!
– Не стоит так бояться, ничего страшного не произошло, а оберег почти готов, – успокоила меня Ягиня, – иди спать ложись, а то сидя ты не отдохнёшь. Завтра вам в путь с рассветом.
Глава 8
Начал идти – одолел полпути
Ягиня разбудила меня ни свет ни заря. Судя по всему, сама она спать так и не ложилась.
– Переоденься. Отыскала тебе штаны из мягкой кожи.
Я недоумённо на неё посмотрела.
– После того как несколько часов кряду в седле просидишь, только рада будешь.
Волосы она собрала мне в низкий хвост и повязала на лоб повязку, чтобы они не падали в глаза.
– Мы ж решили, что ты хлопец. Волосы у тебя не больно длинные, так что сойдёт, а в косу заплетать не надо.
В итоге на мне оказалась чья-то серая рубаха с длинным рукавом и коричневые кожаные штаны. Ну, хоть сапоги на мне были моими. На левой руке красовался сплетённый тётушкой оберег, который должен был сдерживать проклятие. Чувствовала я себя донельзя странно. Ягиня протянула мне перчатки:
– Поверь, пригодятся.
В дверь постучали и следом, не дожидаясь ответа, вошёл заклинатель.
Я говорила, что чувствую себя странно? Всё прошло, забудьте. Господин Драгош выглядел… Странно? Грозно? Непривычно? Он впервые выглядел как заклинатель. Нет, он не стал согбенным старцем, как я раньше представляла заклинателей. Но вокруг него как будто появилась какая-то дымка загадочности. Или это всё действие накинутого на голову капюшона от дорожного плаща? А, нет. Капюшон он скинул, разбрызгав капли утреннего дождя, а загадочность осталась. Не знаю почему. Может, потому что я впервые видела его не в хлопковых портках и простой рубахе. На господине Драгоше были странного кроя штаны: в целом они были вроде бы холщовые, но на коленях и на внутренней стороне бёдер были вставки из кожи. Интересно, это в целях экономии кожи так? Или зверушки не хватило, чтоб пошить на длиннющие ноги заклинателя штаны целиком из кожи?
– Всё готово? – спросил Драгош у Ягини, даже не удостоив меня взглядом.
– Да, проходи. Поешьте и отправляйтесь в путь.
За столом нас ждала каша, свежий хлеб и горячий взвар. Сначала мы ели в тишине. Я всё никак не могла оторвать взгляда от заклинателя. Не могла понять, чем же он так отличается от себя обычного. Вроде всего-то штаны переодел. Хотя сейчас за столом я и штанов его не видела. Почему-то захотелось заглянуть под стол, кинуть ещё раз взгляд на эти самые штаны. Ну а что? Я девка простая, захотелось – сделала. Вынырнув из-под стола, увидела, что на меня уставилось две пары глаз: Ягиня смотрела насмешливо, Драгош – настороженно.
– А я что? Я ничего, – пробормотала я, засовывая очередную ложку каши себе в рот. Осмотр штанов ничего не дал. Ну да, штаны, ну да, местами из недоросшей животинки. Продолжив жевать, всё-таки не выдержала и сказала:
– Вы, господин Драгош, сегодня как-то особенно по-заклинательски выглядите. Не могли бы вы всегда таким быть? Чтобы случайно попавшие на ваш двор девицы сразу могли в вас распознать заклинателя, а не путать с каким-нибудь простым деревенщиной?
Тётушка Ягиня хихикнула, но под грозным взглядом Драгоша попыталась скрыть смех кашлем.
– Я очень надеюсь, что на моей территории больше никогда не появится незваных девиц. От одной вон никак не отделаюсь.
Ягиня повернулась ко мне и шепнула:
– Не обращай внимания, он всегда такой сварливый, когда до рассвета вставать приходится.
***
Несмотря на то что дом Ягини мы покинули ещё затемно, отправиться в путь смогли, только когда уже рассвело. Довольно много времени ушло на то, чтобы хоть как-то научить меня держаться в седле. Хотя на самом деле проблема была даже не в том, чтобы я в нём держалась, это как раз оказалось не так сложно, а в том, чтобы и я и лошади друг к другу привыкли. Я боялась лошадей, а они дёргались при моём приближении и стригли ушами. Вообще, у меня всегда с животными отношения складывались не самым лучшим образом. Не любили они меня. Как я в деревне кормила кур или доила коров – это вообще отдельная история.
Но то ли лошади, которых выбрал заклинатель, были более спокойные, то ли это было его какое-то особое магическое воздействие, но мы вроде бы кое-как нашли общий язык. Так что к рассвету я уже более-менее уверенно держалась в седле. Ну, как уверенно? Пока я нарезала верхом небольшие круги по ровной поляне – я была уверена, что всё хорошо. Но я-то знала, что путь нас ждёт долгий, местами непредсказуемый, и мы не будем всё время медленно брести по кругу. Это пугало, но я решила оставить свой страх на потом. Я вообще, знаете ли, любитель откладывать дела на потом.
У нас было целых три лошади. Для меня, для господина Драгоша и лошадь для поклажи. Правда, я наотрез отказалась крепить сумку, выданную мне Ягиней, на вьючную лошадь. Всё ещё свежо было в памяти расставание с моими вещами, которые умыкнула баба Марта. Так что, может, где-то она и права, что все свои вещи носит при себе. Я, правда, даже не успела заглянуть в сумку, потому что тётушка выдала мне её перед самым выходом, когда заклинатель уже чуть ли не топал ногами и торопил. Но даже если в ней нет ничего важного, расставаться я с ней не желала.
– Если внезапно решишь заорать, подумай хорошенько. Лошади и так не очень спокойно на тебя реагируют, не стоит лишний раз их пугать. Результат тебя не порадует, – напоследок напутствовал Драгош.
– И чего бы мне вдруг захотелось поорать? – тихо буркнула под нос.