Повзрослев, Шпицер ушел в военное училище, в котором и остался на долгие годы. Сначала он там учился, потом работал, начав с секретаря и вскоре пробившись в начальники. В военных действиях он никогда не участвовал, да и не рвался: ему больше нравилось плести подковерные интриги и добиваться желаемого при помощи обмана и лести.
Учеба в военном училище только усилила его склонность к жестокости. Тем, кто работал с ним рядом, казалось, что он упивается чужой болью, что он буквально питается ей. Но со временем аппетиты Шпицера росли, и если сначала ему достаточно было просто накричать на того, кто был младше по званию, то вскоре ему перестали приносить удовлетворение и более жестокие действия, а еще через некоторое время он понял, что наслаждается только одним: убийством, и желательно – осуществляемым на глазах у других людей.
Но вернемся в лагерь. Итак, Шпицер обошел все рабочие места и увидел, что там все функционирует достаточно четко и продуманно. Вмешиваться он ни во что не стал, так как здесь его полномочия делились с заводскими начальниками, и ему не хотелось наживать среди них врагов, убивая их подопечных. Шпицер, который отличался не только жестокостью, но и дальновидностью, справедливо опасался, что руководители заводов могут нажаловаться вышестоящим чинам. Шпицер проблем не хотел, да и на заводы ему было плевать с высокой колокольни, поэтому он все оставил по-прежнему.
После обхода он вернулся к себе и хорошо поужинал, после чего открыл бутылку вина и взял со своего стола книгу. Он любил читать о великих полководцах, представляя себя равным им; в этих персонажах его привлекало то, что они руководствовались лозунгом «Цель оправдывает средства», с которым он был совершенно согласен. Шпицер вообще гордился своей беспринципностью: где надо, мог подмазать, наврать, написать анонимный донос, и во многом именно это и помогало ему быстро шагать по карьерной лестнице.
Глава V. Тинс и Лила
На следующий день Тинс вышел на построение и занял свое место одним из первых; как и остальные, он не знал, чего ждать от нового утра, и потому старался следовать всем правилам.
Удивительно, но начало дня прошло достаточно спокойно, – по большей части из-за того, что приехало высшее военное руководство. Большое начальство осматривало лагерь, не оставляя своим вниманием воинский состав, который в нем командовал, и Шпицер хотел показать себя с лучшей стороны. Этим утром он был не жестоким тираном, а, скорее, суровым, но справедливым наставником, и благодаря этому просто-таки купался в лучах одобрения от вышестоящих чинов.
Построение прошло конструктивно: пленных пересчитали и распределили по объектам в рандомном порядке, так как все работы, на которые отправляли заключенных в лагере людей, были простыми, что позволяло заменять одного сотрудника на любого другого без какой-либо дополнительной подготовки. Впрочем, несколько человек изо дня в день выходили на одни и те же рабочие места; к ним, конечно, было гораздо более лояльное, нежели к другим пленным, отношение, – они жили в маленьких бараках, отдельно от остальных, спали на настоящих матрасах и получали совсем другую еду, нежели «простые» арестанты