Кошка Мурка, которую зовут Шепсит
Три повести и один рассказ
Аркадий Мар
Художник Ирина Васильевна Мошкина
© Аркадий Мар, 2021
ISBN 978-5-0053-8111-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Аркадий МАР
Кошка Мурка, которую зовут Шепсит
Три повести и один рассказ
КОШКА МУРКА, КОТОРУЮ ЗОВУТ ШЕПСИТ
Повесть
Эту кошку Сандулову буквально навязали в медицинском офисе, куда он зашел, чтобы записаться на приём к окулисту. В старых очках читать стало трудновато, буквы расползались, и он понял, что пора заказывать новые.
В офисе он не был несколько месяцев. Во-первых, чувствовал себя хорошо, во-вторых, по причине нелюбви к всевозможным врачам. Эту нелюбовь с детства привила ему бабушка, когда на все лето – сколько продолжались школьные каникулы – его отправляли из города, где жил с отцом и матерью в деревню под названием Дремучий лес, хотя дремучего леса, как никакого другого, не было и в помине на расстоянии многих километров от деревни.
Бабушке он старался помогать, чинил калитку, кормил кур и наглого петуха, старавшегося его побольнее клюнуть. Но основное время проводил с деревенскими ребятами на речке, плавал, гонял с ними в футбол. А если заболевал, бабушка заваривала только ей одной известные травы, которые собирала весной и осенью и бережно хранила в чулане. Потом поила Сандулова горькими травяными настоями и приговоривала:
– Никогда не связывайся с этими врачами. Разве они понимают, какая трава помогает от простуды, живота или боли в спине? Своими химическими таблетками только народ травят. А какая польза организму от этой химии? Вред один…
Может, поэтому бабушка дожила до девяноста трех лет и всяческие старческие хвори обходили ее стороной. Но однажды бабушка не проснулась утром. Видимо, Бог заинтересовался ее целебными травяными настоями и призвал к себе – узнать их таинственные рецепты…
– Игорь Владиславович, – сказала Сандулову Раечка, девушка, сидящая за широким полированным деревянным барьером с табличкой «Front desk» – «Регистратура». – Вы, знаю, один живете, а врачи советуют одиноким людям обязательно завести домашнее животное, например, кошку. Давление всегда будет в норме, и любой стресс пропадет. Как раз кошка для вас и есть. Ну же, соглашайтесь.
– Что за кошка? – поинтересовался Сандулов.
– Кстати, очень красивая, из Египта наша хозяйка привезла, – сообщила Раечка. – А хозяйкина дочка родила и к ней жить переехала. Сами понимаете, когда в доме грудничок, кошка может и аллергию передать, или еще какую-нибудь инфекцию. Вот она уже два дня в офисе и живет. Если никто не возьмет, придется отдать в приют. Я бы и сама взяла, да у меня дома собака хаски. Кошек просто люто ненавидит.
– Можно на нее посмотреть? – спросил Сандулов.
– Конечно, – обрадовалась Раечка, – сейчас принесу, она в подсобке спит.
…Игорь Владиславович Сандулов переехал в Нью-Йорк в 1995 году, с того года времени пролетело прилично. По прошлой своей жизни – работал корреспондентом в республиканской молодежке. Так как тематика в молодежной газете была посвободней, чем у партийных республиканских «Правд», его очерки и репортажи были узнаваемы и популярны в городе. Пробовал себя он и в литературе – в основном, получались небольшие истории про детей, животных. Несколько рассказов напечатала и родная газета. Но с последней публикацией вышла неприятная история.
Рассказ «Аксай – Белая река» – был о старом коне. После долгой голодной зимы он хотел повести свою кобылицу и маленького жеребенка к синему горному озеру, где росла свежая сладкая весенняя трава. Но молодой сильный жеребец, живший по соседству, вынудил постаревшего Аксая покинуть семью. Израненный, медленно бредущий к горам, Аксай заметил стаю волков, из последних сил, взобравшись на высокий откос, прыгнул вниз на острые камни. И за мгновенье до смерти увидел себя молоденьким жеребенком, пасущимся рядом с матерью на пронзительно зеленом горном склоне, услышал её нежное ржанье. А потом наступила ночь.
История была грустной и щемящей…
Но вернувшись через несколько дней из командировки, Сандулов вдруг узнал, что его вызывают по какому-то вопросу в «Большой дом», из окон которого, как шутили в редакции, виден далекий солнечный город Магадан…
Вежливый человек в сером костюме и неприметным лицом достал из папки газету с рассказом Сандулова, поинтересовался:
– Кто посоветовал вам написать рассказ с этим сюжетом?
– Извините, – не понял вопроса Сандулов, – причем здесь сюжет?
– А что здесь непонятного? – с нажимом спросил человек. – Рассказ глубоко антисоветский, уверен, вы разделяете идеологию врагов нашего социалистического строя. И если Солженицын, Бродский, другие грязные писаки клевещут на нашу страну открыто, то вы клевещете тайно, прикрываясь двойным смыслом, так сказать, эзоповским языком.
И видя, что Сандулов не понимает, торжественно отчеканил, четко выговаривая каждое слово:
– Кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, член Президиума Верховного Совета СССР, Первый секретарь ЦК КП Узбекистана, Дважды Герой Социалистического Труда, Лауреат Ленинской премии Шараф Рашидович Рашидов родился в кишлаке под названием «Аксай!» Как понимать ваш, так называемый рассказ, в котором уважаемого коня побеждает молодой глупый жеребец? Разве вы этим не призываете к шельмованию старых, заслуженных кадров?
– Но это же история о лошади, – возразил Сандулов.
– О советской лошади! – перебил человек в сером костюме. – Заметьте, не об американской, а о советской… Думаю, вы и сами понимаете, что в средствах массовой информации мы не потерпим антисоветскую пропаганду… Можете идти…
… – Вот она, – сказала Раечка. В руках она держала большую кошку.
Огромные васильковые круглые кошачьи глаза с вертикальными черными зрачками изучающе пристально посмотрели в лицо Сандулову, словно решая что-то важное для себя. Ее треугольные розовые ушки были широко расставлены и делали кошку похожей на сказочного эльфа.
Кошка глубоко втянула в себя воздух, спрыгнула с Раечкиных рук, медленно направилась к Сандулову и по-хозяйски уселась рядом с его ногами.
– Видите, – сказала Рая. – Вы ей сразу понравились.
– Ну что ж, – согласился Сандулов. – Пусть будет так… Еще вопрос. Чем ее кормить?
– Она ест все. У меня даже из сумки сосиску утянула… А на аппойтмент я вас на послезавтра записала. Ровно на одиннадцать часов. Не волнуйтесь, завтра позвоню, напомню, чтобы не опоздали, и заодно про кошку спрошу, как там она у вас прижилась.
Сандулов наклонился, осторожно поднял кошку и понес к выходу. Кошка вела себя смирно, не вырывалась, только тихо мурлыкала.
«Хорошо, что запарковался почти рядом», – подумал Сандулов, подошел к своему старому джипу, опустил кошку на сиденье, сел за руль, тронул машину с места.
Ехать было недалеко, и всю дорогу кошка смотрела в окно…
…Из молодёжной газеты Сандулова попросили уволиться по собственному желанию.
– Извини, старик, – сказал главный редактор, – из-за твоей лошади у меня тоже были проблемы, так что без обид… И еще, хочешь совет? Думаю, тебе нужно поменять специальность.
Что имел в виду главный редактор, Сандулов понял, когда попытался устроиться в другие газеты или журналы хотя бы корректором, или в отдел писем. Но в отделе кадров, взяв его паспорт, сверяли с каким-то списком и, стараясь отвести взгляд, вежливо говорили, что к сожалению свободных вакансий нет и не предвидится, хотя Сандулов прекрасно знал, что работать за нищенскую корректорскую зарплату желающих немного.
Он устроился сторожем в консерваторию. Часов в одиннадцать вечера, студенты, сдавали Сандулову ключи от классов, он закрывал тяжелую входную дверь, не спеша обходил все три этажа, где на коридорных стенах висели портреты великих музыкантов в тяжелых рамах, потом заваривал крепкий духмянный зеленый чай, доставал толстую тетрадку в коричневом коленкоровом переплете, ручку и начинал писать.
Ровные строчки ложились на бумагу легко и четко, будто кто-то, невидимый водил его рукой, диктовал слова и поступки, которые совершали герои его историй. Он вспомнил: когда в последний раз навещал бабушку, она вдруг крепко, двумя руками прижала его голову к своей груди, поцеловала в лоб и тихо сказала:
– Ангела тебе за спиной, внучек.
И Сандулов подумал, может этот самый ангел, которого подарила ему бабушка, и водит его рукой…
Общих тетрадок, исписанных бисерным почерком у него накопилось целых пять штук, лежали они в левом ящике кухонного стола, рядом с черной изоляционной лентой, плоскогубцами, молотком, отверткой и старой зажигалкой…
Однажды, проверяя почту, он вытащил узкий синий конверт с наклеенными иностранными марками. Письмо было от Серёжки Камалова – старого друга, вместе с ним окончившего журфак универа. Начинали они в заводской многотиражке, потом Серёжка, где-то в отпуске, на югах, познакомился с девушкой, женился. Её отец – крупная партийная шишка, перетащил зятя в Москву, устроил в большую союзную газету, в которой Камалов дорос до замглавного редактора. И, иногда попадая в столицу, Сандулов звонил по личному замглавредовскому телефону. Серёжка, теперь посолидневший Сергей Владимирович, в дорогущем итальянском костюме вел Сандулова в ресторан Дома журналистов и, пьянея от хорошего виски, обнимал Сандулова за плечи, говорил: «Не бойсь, все будет нормально. Ведь помню, как прикрывал меня на экзаменах и зачетах. Так что отплачу добром за добро».
Несколько лет о Камалове Сандулов ничего не слышал и, открывая номер столичной газеты, в редакционном списке его фамилию больше не находил. Поэтому и удивился полученному письму.
Камалов писал, что теперь проживает в Нью-Йорке, собирается издавать русскоязычную газету и, если Сандулов не против поработать в ней, готов прислать рабочую визу.
Сандулов согласился. Семьи у него не было – не считать же семьей два неудачных коротких брака без детей. Он собрал нужные бумаги, сдал в американское посольство и довольно быстро получил приглашение на интервью. Сотрудницу посольства, изучавшую его бумаги, весьма позабавила история про жеребца Аксая и Первого Секретаря ЦК Узбекистана, она рассмеялась и выдала разрешение на въезд в США…
…Сандулов «по-черному» пахал в газете, писал статьи, очерки, брал интервью, описывал местные «русские» рестораны, врачебные офисы, мастерские по ремонту автомобилей – рекламный заказной материал, приносящий газете прибыль. В газете Сандулов числился шеф-редактором, кроме него в штате состоял еще один журналист и график-дизайнер, «собиравший номер» за несколько часов. На просьбу взять на работу хотя бы еще одного сотрудника Сергей Владимирович Камалов, теперь на американский манер звавшийся Сержем Камалофф, всегда отшучивался, обещал подумать. Но никого больше не брал. Через три года Сандулов получил грин-кард, а еще через год, в конце декабря, в редакцию пришли агенты ФБР, надели на Сержа Камалофф наручники, а газету закрыли. Потом по городскому телевизионному каналу Сандулов услышал, что в Нью-Йорке накрыли сеть поставщиков героина, и Камалофф был одним из ее участников…
Студия в Квинсе, где жил Сандулов была скромной. Да и за свою жизнь он привык к спартанским условиям. Полки с книгами, диван, небольшой круглый стол с тремя стульями, телевизор. И в маленькой дайнетке – закутке, отходящем от кухни, рабочий компьютерный столик с вертящимся креслом.
За свою студию он платил восемьсот долларов, включая электричество и отопление. Полсотни стоил быстрый интернет, долларов восемьдесят – плата за телефон и бензин для старого джипа, на котором старался ездить пореже.
Доход Сандулова состоял из пенсии в тысячу сто пятьдесят долларов. Приходилось сильно экономить, пересчитывать каждый квотер, но очень выручали, выделяемые властями фудстемпы – бесплатная продуктовая карточка на сто пятьдесят долларов. Так что он был доволен.
Много раз Сандулов пытался начать писать что-либо серьезное: роман, повесть, садился за компьютер, уперев локти в стол, обхватывал голову, но как ни старался, не мог заставить себя написать ни одной строчки.
Видимо, бабушкин ангел покинул его навсегда.
Постепенно Сандулов смирился с этим, дни летели, похожие один на другой – смотрел телевизор, по часу, утром и вечером гулял по небольшому парку возле дома, много спал, иногда перечитывал Дюма и Жюля Верна – любимых с детства писателей…
…Сандулов открыл дверь, впустил кошку в квартиру. Она села возле порога, осмотрелась, принюхалась, затем медленно и осторожно пошла вдоль стены. Сандулову показалось, что она похожа на опытного разведчика, крадущегося в расположение врага.
Сандулов прошел на кухню, открыл холодильник, достал пакет молока, налил в блюдце.
– Кис, кис, кис, – позвал он.
Кошка подошла, высунула длинный розовый язычок, с аппетитом начала лакать.
– Чем же тебя кормить? – спросил Сандулов. – Ладно, посиди немного одна, а я схожу в «Key Food» за кошачим кормом.
– Я не буду есть всякую дрянь, – сообщила кошка. – Хочу свежую рыбу и мясо.
От неожиданности у Сандулова перехватило дыхание.
– Что, что ты сказала? – оторопело произнес он. – Ты, ты… умеешь говорить???
– Да, я владею этим даром, – скромно произнесла кошка.
– Но как? Кто ты такая???
– Я, благородная Шепсит, одна из четырех родовитых высокопоставленных кошек, сопровождающих великую Бастет, богиню плодородия, покровительницу женщин и детей, победительницу злых духов, дочь бога-солнца Ра, хранителя страны Та-Кем – Египта.
– Но если все это правда, и я не сплю, откуда ты знаешь русский язык?
– Милостью великой богини, мне подарено знание множества языков: митаннийского, хетского, языка страны Шумер и Аккад, государства, зовущегося Куш, людей Эфиопии, живущих за великой пустыней… Ро, ру, ре… как звучит благозвучное название твоего языка?
– Русский.
– Ру-с-с-кий? – Кошка задумалась, потом произнесла: – Видимо, когда переходила из одного мира в другой, произошел какой-то сбой… Мне необходимо посоветоваться с великой богиней. Смотри в мои глаза!
Сандулов наклонился, внимательно и напряженно заглянул в них. Узкие зрачки вдруг начали расширяться, подернулись дымкой…
…Высокие ярко горящие треножники, стоявшие по углам огромного зала, отбрасывали свет на квадратное возвышение из черного гранита. На нем стояла высокая женщина с лицом кошки и короной на голове. Длинное черное платье с продольными золотыми полосами и такой же золотой широкой оторочкой внизу открывало босые ноги. В руках женщина держала странный инструмент – золотой овал с выступавшей ручкой. Сквозь небольшие отверстия по бокам были продеты металлические прутья разной величины, концы которых загибались крючками, с надетыми на них золотыми колокольчиками. Вдруг женщина-кошка обернулась, огромными зелеными глазами с вертикальными зрачками посмотрела на Сандулова и что-то произнесла на незнакомом резком, щелкающем языке…
…В расположенном по соседству магазине «Key Food» Сандулов купил мясо, в рыбном отделе, сачком из большого аквариума, ему выловили несколько окуньков.
Он вернулся домой, нарезал мясо на небольшие ломтики, постелил на пол газету, разложил на тарелке.
Кошка Шепсит, довольно урча, быстро поедала мясо, затем принялась за окуньков. Наконец, подняла васильковые глаза на Сандулова.
– В моем мире мясо гораздо вкуснее, а от рыбы не несет несвежей водой.
– Послушай, – сказал Сандулов. – Уже давно в продукты добавляются различные консерванты, а свежее мясо можно попробовать, если только в каком-нибудь лесу завалить лося, дикого кабана или медведя.