Марк дал ему напиться, а еды даст? И что-то подсказывало, что там это едва ли не главная ценность, после разве что оружия.
– Почему ты здесь живёшь с этими? – спросил Вебер, когда Марк вернулся. – Ты ведь не похож на них.
– Я с ними или они со мной? – хмыкнул тот. – Никто здесь ни с кем не живёт, каждый отдельно. А почему? Наверное, потому что больше негде. Когда рядом другие, не так страшно.
– Всегда есть нормальный город, не так много причин не жить там. Или ты тоже?.. – Вебер кивнул на развешенную на спинке стула оранжевую одежду. Только сейчас он вспомнил, что на ней было имя, но, к счастью, табличка подвернулась внутрь. Да и вряд ли под слоями грязи сейчас можно было прочитать хоть одну букву.
Марк отрицательно мотнул головой.
– Я отшельник, хех. По убеждению. Остальные пришли сюда много позже.
Вебер изучал его слишком уж выступающие скулы и надбровные дуги, впалые щёки. С едой тут, и правда, туго. Что они вообще едят? Наверняка любые остатки от прошлой жизни уже найдены и съедены. Ловят птиц, грызунов? Вообще-то отребье, встретившее его на подступах, не выглядело способным кого бы то ни было поймать.
– А ты? – спросил Марк. Теперь пришла его очередь кивнуть на тюремную робу. – За что? Стоит тебя бояться?
– За то, что хотел помочь людям. Определённо стоит меня бояться, даже странно, что ты об этом раньше не подумал, когда спасал. Зачем, кстати? У меня ничего нет.
– Ну, хоть бы и поболтать, а? Мои соседи не слишком-то разговорчивые. Но вообще, всегда можешь спуститься туда. Думаю, Носок будет рад закончить начатое.
– Я благодарен, если что, не думай. Где мы вообще находимся? Далеко до какого-нибудь города? Здесь есть другие… кхм… разумные? Мне нужна помощь.
Вебер показал порезанную руку, хотя больше его волновал имплант. Но вообще надежда явно была глупой.
– Только я и они, – пожал плечами Марк. – И, вообще-то тебе повезло, они ещё напуганы ураганом, одного прибило рухнувшим столбом. Ну и… Сытые потому же.
– Если ты такой противник каннибализма, чего ж не отогнал?
– Я не самоубийца. А насчёт твоего вопроса… Если пешком, то больше двух дней. Челябинск, я оттуда пришёл. И эти – тоже наверняка.
Челябинск – это порядочно так от Екатеринбурга, где остались друзья. Но и не другая часть света, особенно, если раздобудет транспорт. В городе наверняка до сих пор чёрт знает что творится и может быть получится…
Вебер снова мимолётно подумал о двух женских образах. Так неявно, будто гнал от себя, но тревога подсовывала изнутри. Успели уехать, спрятаться? Живы ли? Где они… А ещё – и теперь уже отчётливо, – представил друзей. Соратников даже. Десяток лиц, как страницы книги, пролистнулся в голове. Наверняка все те, с кем Вебер устроил свой терракт и кого не поймали, в отличие от лидера. И он хотел к ним. Ещё бы, а к кому ещё?
Они могут укрыть, снимут запись личности с импланта… Как долго он будет туда добираться? Пешком, измождённый, по колено в грязи – слишком долго, его гарантированно отследят. А если сломать имплант, сотрутся все записи, вся память и его суть. Самое главное, что составляет человека, что сможет жить после тела…
– У тебя есть еда? – спросил Вебер, глядя в переносицу Марка. – Не бесплатно. Я хочу попросить тебя сделать несколько вещей, а взамен ты получишь…
Глава 6
– Давай встретимся?
Я вообще-то не собирался снова общаться с этой девицей. Может она и не девица даже вовсе и вестись на загадочный портрет совсем уж тупо. Но я всё равно открыл это сообщение и, конечно, изрядно удивился. Такие не любят встреч, если я верно её разгадал. С другой стороны, у меня всё же были вопросы и… Что я терял?
В виртуале тебя не затолкают в тачку и не разделают на органы. Могут разве что нелегально раскопировать, но для этого есть схемы попроще. Желающих заработать, сдав копию в рабство хватает и без того.
– Где?
– В моей личке, дам координаты.
– Не, – всё же здравый смысл не настолько отказал мне. – Можем в моей, сделаю гостевой доступ.
– Хорошо. Когда?
– Давай прямо сейчас? Можешь?
Я не стал спрашивать, зачем Мара решила увидеться. Может, интуитивно поняла, что я осторожничаю, и тема терроризма уж точно не из тех, которые стоит доверять несущимся в пространстве цифрам.
Я настроил доступ – забавно, очень давно никто не был там. А заходил ли кто-то хоть раз вообще? В квартире – с базовыми предметами без малейших личных настроек – гостили подруги, отец навещал пару раз. Мы и при жизни-то с ним редко виделись. А в личке…
Место не для посещений, слишком интимное, даже для близких. Наверное, поэтому же оказалось так просто пустить туда совершенно незнакомого человека. Ему непонятен смысл деталей – тех самых, слишком личных. Зато полная приватность позволит поговорить безопасно. И я ждал.
Моя личка – маленькая квартирка, как у той Инги из “Шторма”. С обоями-космосом, медленным движением звёздных искр и фантастическими газовыми облаками. В углу кресло с нейроинтерфейсами, серебристый диван, как осколок, дрейфующий в чёрной бесконечности. На мгновение мне захотелось отменить встречу, заблочить доступ. Слишком. Лично.
Я любил ту свою настоящую жизнь, чертовски любил. И нет, здесь точно ещё никто ни разу не бывал кроме меня. Какого чёрта дёрнуло…
И в этот момент – сомнения и смятения, она материализовалась посреди комнаты. Тесной, крохотной, хотя личка могла быть c футбольное поле или с остров – да любой практически, были бы деньги. У меня были, но… Не нужно.
И Мара оказалась всего в полшаге от меня. Высокая – нашли глаза почти вровень. Даже какая-то длинная из-за худобы, маленькой груди и узких бёдер. Тёмные волосы стянуты в хвост. Она вообще будто не старалась… Выглядеть. Когда для многих оболочка становится чуть ли ни единственным доказательством собственного существования, своей реалистичности, Для Мары оно будто просто было символом. Образом, чтобы очертить границы себя от потока нулей и единиц. Пока я разглядывал её, невольно удивляясь, соответствию истинного облика заявленному, Мара перехватила мой взгляд. Серые, почти серебристые глаза потребовали, чтобы я сосредоточился.
– Тебе совсем безразлично, да, Влад? – спросила она.
А вот голос у неё оказался не таким невыразительным, как лицо. Низкий и богатый на оттенки. Даже негромкие слова наполнили собой комнату лички.
– Что безразлично? Ты, кстати, уже который раз говоришь так, будто о книге из школьной программы, которую я, дурак такой, не читал.
– Вообще-то, почти так и есть, – Мара продолжала смотреть на меня, и я был признателен за то, что она не разглядывает личку. Может, потому что ей просто не интересно, но тем не менее. – Ты тут благодаря ему! Как может обитатель вирта не знать, не ценить? Не сделать для него хотя бы такую малость, как включить долбанную трансляцию!
Я не ожидал такой атаки и, наверное, она это заметила. Вообще говорить вот так – лицом к лицу, не через привычную броню топового стримера, было… Всё равно, что раздетым. Мара быстро скользнула языком по губам, будто волнение высушило их до царапающей корки. Такой живой жест и такой ненужный здесь.
– Это ведь то, что ты делаешь – показываешь другим, – уже спокойней сказала она. – Почему именно сейчас ты остановился?
– Слушай, Мара, или как тебя на самом деле. Мы здесь благодаря тому, что случился сраный шторм. У Вебера не получилось. Хотел, да, спасибо ему, блин, за это большое, но и только. Он вообще странный чёрт.
– То есть сам ты всё же играешь?
– И что теперь?
– Так в чём сложность? – Мара переступила с ноги на ногу, будто пол тут был раскалённый. – Что мешает включить? Я просто не понимаю, правда.
Рассказывать, что сливаясь с Вебером я терял свою главную фишку, за которую меня знала и ценила комьюнити, мне совершенно не хотелось. Ни кому бы то ни было, ни тем более ей. С этой игры вообще слишком много проблем, может, стоило бы уже бросить, забыть и вернуться к прежним занятиям. Подписчики – не самая верная публика, не увидят тебя несколько дней, пойдут смотреть кого-нибудь другого, и я потеряю основной свой заработок. Одного этого уже было достаточно, чтобы завязать со “Штормом”, а теперь ещё и эта девица тут…
– Слушай, ты вообще-то в моей личке, не забыла? – атаковал я в ответ. – Продолжишь наезжать, закрою доступ. Я никому ничего не должен, с чего бы вдруг?
– Ладно, ты прав, – она опустила руки и чуть встряхнула тонкими кистями. – Давай я объясню, хорошо?
– Да отлично вообще. С этого стоило начать, не?
– Тебе не кажется, что с Вебером обошлись несправедливо? Он ведь не для себя всё это делал, а для других.
– Ага, мы это уже проходили, – кивнул я. – Можно оправдывать, чем угодно, хоть какими высокими идеалами, но терроризм есть терроризм. Думаешь, любой другой рандомный кровавый тиран и его приспешники не были уверены, что делают во благо людей или страны? Пф, не смешно даже.
– Но ты же видел начало, когда Вебер только освободился? Он легко мог убить того солдата из конвоя, более того, ему действительно стоило это сделать. Это было разумно в той ситуации и единственно правильно. Для выживания, разумеется. Но он не стал. Он не такой и… Пусть, пусть ты считаешь, что Вебер заслужил наказание и… Ты ведь знаешь, что сейчас с ним? Его личность заморозили. Навсегда! Это хуже, чем пожизненное, разве такое он заслужил? И даже если для тебя это нормально, позволь другим увидеть и решить для себя самостоятельно.
– Забавно, – хмыкнул я.
– Что тут забавного?
– Ну, ты просишь об этом человека, который только и делает, что не позволят людям решать самостоятельно… Ну, пусть не совсем людям, но всё же.
– И это ещё одна причина, – серьёзно ответила Мара. – Твоё умение. Мне хотелось бы, чтобы ты тоже узнал Вебера лучше, понял, то, что понимаю я. И мне бы хотелось с тобой подружиться, потому что ты такой.
– Нео, ты избранный, – я закатил глаза.
– Не избранный, – Мара не улыбнулась моей шутке. – Наверняка не ты один так умеешь, но про других я не знаю, а про тебя – знаю наверняка. И ты в этом правда силён.
Не так уж и силён, хотелось мне ответить, но я снова смолчал. Казалось, она говорит откровенно, да и смысл врать? Ничего заманчивого она не предлагала, никаких сказочных историй не рассказывала. С другой стороны, оттого и желания выполнить её просьбу не возникало абсолютно никакого. Может, я охотней согласился бы, скажи она просто: можешь сделать для меня? Очень надо. Личное.
– Ок-ок, я уже с первого раза понял, что я нужен и много чего могу сделать для. Я пока не вполне понял, зачем это нужно мне. Ну, кроме вот этой вот сомнительной благодарности.
– Просто играй дальше, ладно? Я не могу тебя вынудить помогать, но, поверь, всё сложнее, чем пишут. Мне бы хотелось, чтобы ты и остальные, узнали его лучше. А там уже сам решишь, что с этим делать.
– Похоже на дико невыгодную для меня сделку, – усмехнулся я. – Договорились.
Мара приоткрыла рот, готовая выпустить на волю ещё парочку аргументов, но потом до неё, похоже, дошло, что я ответил. И она улыбнулась. Счастливо и как-то по-детски. Это была хорошая улыбка, живая, но в тот же момент я остро осознал, что я ей совершенно не нравился. Вот до этого самого момента. Она просто делала то, что по какой-то причине была должна. А теперь, когда принял её сторону – преобразился в её глазах. Чёртова фанатичка. Я улыбнулся в ответ и протянул руку. Она пожала – уверенно и крепко.
– Значит, просто включить стрим?
– Да, – кивнула Мара. – Пока всё. Мне хочется верить, что ты сможешь разглядеть и… Можешь написать мне в том же чате, если вдруг…
Она подняла руку и пропала ещё до того, как успела взмахнуть пальцами на прощание. Я кивнул пустоте.
И остался стоять, глядя туда, где только что была Мара. Странно, моя жизнь – виртуальная жизнь – казалась мне насыщенной… Всяким. Как может быть пустым время, заполненное чужими судьбами? Ну и не только ведь ими. Хотя, если подумать, давно ли я занимался ещё чем-то помимо?
После общения с Марой я ощутил что-то для себя новое. Или давно забытое? Как, наверное, бывает, если всю жизнь жил в маленьком городе, а потом вдруг посмотрел другую страну. Где-то там, далеко, было нечто значительное, маячило из-за туч, и я мог на мгновение стать частью, но…
– Успели соскучиться? Сегодня мы посмотрим, как выживает спаситель всего виртуального человечества! Кто такой? Пока я пью кофе, сходи загугли. А. Вебер.
Глава 7
– А что, не было мест для отшельничества поприятнее? – Вебер смотрел сквозь подёрнутое трещинами стекло на двор.
Даже когда я был жив, никаких дворов уже не было. Слишком расточительно – оставлять столько свободного места. Наверное раньше тут что-то росло, были скамейки какие-нибудь. Сейчас только грязь, кирпичное крошево, ржавое, наполовину ушедшее в землю железо. Никому не нужно поддерживать жизнь и порядок в этом месте. Даже “хоронить” слишком невыгодно – тратить ценные ресурсы на то, что не окупится. Проще бросить и позволить сгнить и разложиться самостоятельно.
– Это какое например? – хмыкнул Марк. – На свалке или пустоши? Мирного зелёного уголка в горах не завезли, знаешь ли.
– Тоже верно. Хотя всё равно не понимаю, чем тебе не угодил город. Ты выглядишь как человек, у которого не было бы проблем там прижиться. На фанатика ты тоже не похож.
– Ошибиться очень легко, особенно, если ничего о человеке не знаешь, – Марк потёр ворот своей выцветшей толстовки, будто ткань обожгла кожу. – Вот ты кажешься мне интеллигентным человеком. Такие днём сидят за компьютером в офисе, а вечером – за книгой. И даже если по какому-то недоразумению попал бы за решётку, то точно не стал бы сбегать, на людей нападать, – он кивнул на винтовку, прислонённую к стене. – Так что не думай, что слишком хорошо разбираешься в людях.
Вебер снова отвернулся к окну. Вообще-то он и правда считал, что неплохо знает людей. По двору Носок тащил замызганное одеяло, край его волочился по земле, чертя тонкую борозду в грязи. Может быть, он тоже был интеллигентным человеком? Архитектором или художником? Сторчался, спился, влез в долги? Потерял близких? Или просто ленивый мудак.
– Я и не разбираюсь, похоже, – в голове Вебера скользнуло воспоминание, отдающее горечью. Отчаянное решение, провал. – Если бы не запретили переход в вирт, ты мог бы получить своё отшельничество навечно и без бомжей. Даже в зелёном уголоке в горах.
– Нет.
Вебер повернулся к Марку, тот не казался злым или недовольным. Такое же спокойное лицо, только губы были сжаты решительно и чуть дергалась левая ноздря. Обычно с такими точно нет толку спорить, но сейчас всё равно делать было нечего. Силы только начинали возвращаться, но он ещё не восстановился настолько, чтобы шагать несколько суток. Так почему бы и нет?
– Значит ты из тех, кто поддерживает запрет? Тогда поздравляю, вы выиграли.
– И снова нет, – лицо Марка немного расслабилось, – Я не хотел бы навязывать свой выбор другим людям.
Вебер помолчал. Странно, он задумался о том, что сделал сам. Мне всегда казалось, что брёвна в глазу не способен видеть никто. Он же на полном серьёзе, всего лишь от одной фразы этого почти незнакомого Марка принялся размышлять о том, имел ли право продвигать свою позицию. Точно ли продолженная жизнь в виртуале – то, что нужно миру. Вернее, то, чего хочет мир, а не только сам Вебер.
– А тебе кажется, “СмертиНет” навязывала? – спросил он вслух.
– Разве терроризм бывает чем-то иным?
– Ну, тут ведь как посмотреть, нет? – Вебер зачарованно следил за перемещениями Носка за окном. Из-за распотрошённого мусорного бака за ним следил другой оборванец. Забавно, за то недолгое время, что Вебер пробыл тут, именно Носок показал себя главным агрессором. Нападал, отбирал… Они вообще напоминали зверушек. Злых, сильных и опасных. – Если бы все в обязательном порядке после смерти переходили в виртуал, тогда твоя правда. Но по факту всё иначе. Выбор оставался всегда. Хочешь, умирай окончательно, хочешь – живи в цифре вечно. А вот навязывают как раз отказ обязательный, просто запрещая второй вариант. Вместо выбора – его отсутствие.