За такую ответственную работу неплохо платили, однако Геррера не обзавелся ни женой, ни квартиркой на одном из верхних ярусов. Порой куда-то исчезал по вечерам, и в его отсутствие эти отлучки были темой соленых шуток, однако при нем об этом заговаривали исключительно осторожно и почтительно. Свой двуручный резак он постоянно носил с собой и время от времени рассеянно проводил точильным камнем по лезвию. Я решил покороче с ним сойтись. Деньги у него наверняка водились – не мог же он ничего не скопить за десять лет, – а мне были очень нужны деньги.
Суть контракта по форме Б выяснилась очень быстро. Ты постоянно в долгах, и долг все растет. Часть системы – легкий кредит, другая часть – неприятности, от которых приходится откупаться. Если не выплачиваешь по десять долларов в неделю – к концу срока оказываешься должен «Хлорелле» тысячу сто долларов и дальше работаешь на погашение кредита. А пока работаешь, копится новый долг.
Мне нужны были деньги Герреры, чтобы выбраться из «Хлореллы» и вернуться в Нью-Йорк. К Кэти, моей жене. К работе. К проекту «Венера».
То, что творил с проектом «Венера» Ранстед, меня совершенно не устраивало. А уж о том, что делает Кэти, оставшись вдовой, я и вовсе старался не думать. Особенно пугала одна мысль: Кэти с Джеком О’Ши. Маленький астронавт кадрил женщин с каким-то ожесточением, словно желая отплатить им за годы унижений. Двадцать пять лет он оставался смешным уродцем, не спасала даже мужественная профессия летчика-испытателя. А в двадцать шесть вдруг стал мировой знаменитостью номер один – первым человеком на Венере. В расцвете молодости обрел бессмертие. И теперь торопливо и жадно вознаграждал себя за все пережитое. О его любовных победах, особенно во время лекционных турне, ходили легенды – и мне эти легенды были совсем не по душе. И это, и то, что он, кажется, понравился Кэти, а она – ему.
Еще один день, похожий на все прочие дни: подъем на рассвете, завтрак, комбинезон и защитные очки, грузовой подъемник, бесконечное хождение и взмахи черпаком под ослепительным искусственным солнцем, ужин, комната отдыха – и там, если повезет, разговор с Геррерой.
– Здорово ты отточил свой резак, Гус. Знаешь, люди в мире делятся на два сорта: дураки – и те, кто бережет свой инструмент.
Подозрительный взгляд из-под смоляных индейских бровей.
– Верно говорят: делай все как положено, и это окупится. А ты вроде новичок?
– Ну да. Как считаешь, стоит здесь задерживаться?
– А что еще остается? У тебя контракт, – ответил он и отошел к стойке с журналами.
Следующий день.
– Здравствуй, Гус. Устал?
– Привет, Джордж. Да, есть немного. Десять часов резаком махать – поди не шутка. Плечи ломит.
– Могу себе представить. У черпальщиков работа полегче, но очень уж тупая.
– Что ж, может, когда-нибудь и тебя повысят. Ладно, пойду посижу перед гипнотеликом.
И следующий.
– Привет, Джордж. Как дела?
– Не могу пожаловаться, Гус. По крайней мере, все время на солнце.
– Да уж! Скоро почернеешь, как я! Интересно, как тебе это понравится?
– Porque no, amigo?[9]
– Hey, tu hablas espanol! Cuando aprendiste la lengua?[10]
– Не так быстро, Гус! На самом деле знаю всего пару слов. Но хотел бы выучиться. Разживусь деньжатами – может, схожу в город, девушку себе найду.
– Девчонки там все кое-как болтают по-английски. Вот если заведешь себе постоянную подружку, стоит поговорить с ней по-испански, ей понравится. А так все, что им нужно, они и по-английски знают: «Купи то, угости этим», да еще ваш стишок о том, что можно купить за доллар, ха-ха!
И следующий день – чудесный день!
Я снова получил зарплату. На этот раз мой долг вырос на восемь баксов. Я изводил себя мыслями о том, куда ушли деньги, но на самом деле все понимал. Со смены прихожу совершенно обезвоженным – так и задумано. Набираю пароль у питьевого автомата, получаю банку «попси» – с моего счета списывается двадцать пять центов. Одной банки мало, пью вторую – пятьдесят центов. Ужин, как обычно, безвкусный; чертова Цыпочка мне уже поперек горла стоит. После ужина все равно хочется есть – а в столовой как раз продаются в кредит «Хрустяшки»! Но «Хрустяшки» соленые, после них снова хочется пить – и ты идешь к автомату за еще парой банок «попси». После «попси» хочется закурить «Старр»; после сигареты – съесть еще пару «Хрустяшек». Как знать, не предусмотрел ли все это Фаулер Шокен, создавая трест «Старрзелиус»? Замкнутый круг: от «попси» к «Хрустяшкам», от «Хрустяшек» к «Старр», и далее до бесконечности…
Кстати, за право пользоваться кредитом с тебя взимают шестипроцентный налог.
Надо спешить, понимал я. Не выберусь вскоре – застряну здесь на веки вечные. Я ощущал, почти физически, как внутри, клетка за клеткой, умирает то, что делает меня мной. Энергия, решимость, воля к победе. Волю угнетают мини-дозы алкалоида, но еще более – чувство безнадежности. Выхода нет. Так было, так есть, так будет всегда. И в конце концов, пожалуй, все не так уж плохо. Можно впасть в транс перед гипноэкраном, или выпить побольше «попси» и расслабиться, или попробовать одну из тех зеленых таблеток, которыми здесь торгуют из-под полы. Цена их зависит от спроса, и продавцы охотно соглашаются подождать с расчетом до зарплаты…
Нет. Надо спешить.
– Como ’sta, Gustavo?[11]
Он сел рядом, улыбнулся мне своей скупой ацтекской улыбкой.
– Como’sta, amigo Jorge? Se fuma?[12] – И протянул мне пачку сигарет.
У него были «Гринтипс». Я ответил машинально:
– Спасибо, предпочитаю «Старр» – они ароматнее.
И, разумеется, так же машинально закурил.
Я стремительно превращался в потребителя – стандартного потребителя излюбленного нами типа. Все на автомате. Подумал, что неплохо бы закурить, – вспомнил о «Старр» – закурил «Старр». Закурив «Старр», вспомнил о «попси». Купив баночку «попси», вспомнил о «Хрустяшках». Купив пачку «Хрустяшек», вспомнил, что давно не курил, вспомнил о «Старр»… и так далее. И на каждой ступени повторяешь хвалебные рекламные формулы, въевшиеся в мозг, в сердце, в печенку, в каждую клетку твоего тела.
«Я курю «Старр» – они ароматнее. Я пью «попси» – она бодрит. Я ем «Хрустяшки» – у них такой приятный острый вкус. Я курю…»
– Что-то вид у тебя невеселый, Хорхе, – заметил Гус.
– А мне и не весело, амиго, – ответил я.
Так оно и было.
– Знаешь, я попал в странную историю.
На этом остановлюсь. Подожду, что он ответит.
– Да уж вижу, с тобой что-то неладно! Ты парень с головой, видно, не из простых – такие редко здесь оказываются. Может, помощь нужна?
«Отлично! Просто отлично!»
– Гус, ты об этом не пожалеешь! Доля риска здесь есть – но не пожалеешь, обещаю! Дело в том, что…
– Ш-ш-ш! Не здесь! – остановил он меня. А затем продолжал вполголоса: – Риск есть всегда. Но когда встречаешь толкового парня вроде тебя – дело того стоит. Когда-нибудь я ошибусь, seguro[13]. Меня схватят и, наверное, выжгут мозги. Ну и черт с ним! Плевал я на них. Я свое дело сделал. Держи. Насчет осторожности, думаю, сам все понимаешь.
С этими словами он пожал мне руку, и я ощутил, как что-то прилипло к ладони. Гус больше на меня не смотрел: он отошел на другой конец комнаты, к гипноэкрану, набрал свой пароль и, получив доступ к получасовому сеансу, проскользнул между другими гипнозрителями и замер.
Я отправился в туалет, набрал пароль, позволяющий занять кабинку на десять минут – прощай, еще один пятицентовик из получки! – и зашел внутрь. Разгладил комочек, прилипший к ладони. Это оказался смятый листок тонкой бумаги.
Вот что я там прочел:
ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА – В ВАШИХ РУКАХ!
ЭТО ЛИСТОВКА НОМЕР ОДИН, ПОЗВОЛЯЮЩАЯ УСТАНОВИТЬ КОНТАКТ СО ВСЕМИРНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ КОНСЕРВАЦИОНИСТОВ, ШИРОКО ИЗВЕСТНЫХ КАК КОНСЫ. ВЫ ПОЛУЧИЛИ ЭТУ ЛИСТОВКУ ОТ ЧЛЕНА ВОК, КОТОРЫЙ СЧЕЛ, ЧТО ВЫ: А) УМНЫ; Б) НЕДОВОЛЬНЫ НЫНЕШНИМ ПОЛОЖЕНИЕМ ДЕЛ В МИРЕ; В) МОЖЕТЕ СТАТЬ ДЛЯ НАС ЦЕННЫМ ПРИОБРЕТЕНИЕМ, ПОПОЛНИВ НАШИ РЯДЫ. ТЕПЕРЬ ЕГО ЖИЗНЬ В ВАШИХ РУКАХ. ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЧТО-ЛИБО ПРЕДПРИНИМАТЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ДОЧИТАЙТЕ ДО КОНЦА.
ФАКТЫ О ВОК
Факты: ВОК – тайная организация, преследуемая всеми правительствами Земли. Члены ВОК убеждены, что безудержная эксплуатация природных ресурсов ведет к росту бедности и неудовлетворенности жизнью, которого можно было бы избежать. Мы убеждены, что продолжение этой безжалостной эксплуатации приведет к гибели человечества. Мы считаем, что движение к гибели можно обратить вспять, если все народы Земли единым хором потребуют ограничения рождаемости, восстановления лесных массивов и плодородных почв, деурбанизации и прекращения расточительного производства ненужных обществу товаров и пищевых продуктов, не соответствующих естественным потребностям человека. Мы распространяем наши идеи при помощи пропаганды, такой, как заключенная в этой листовке, демонстраций протеста, а также организации диверсий на заводах и фабриках, производящих ненужные и вредные товары.
ЛОЖЬ О ВОК
Возможно, вы знакомы с распространенным мнением, что консы – убийцы, психопаты, невежественные фанатики, совершающие акты убийства и разрушения из иррациональных побуждений или просто из зависти. Все это ложь. Члены ВОК – гуманные, уравновешенные люди. Многие из нас по общепринятым стандартам достигли успеха. Клевету на нас старательно распространяют люди, заинтересованные в безудержной эксплуатации природных ресурсов, которую мы пытаемся остановить. Да, существуют неразумные, неуравновешенные или попросту аморальные люди, совершающие преступления якобы во имя консервационизма – как из идеалистических побуждений, так и с корыстными мотивами. Но подобные действия мы глубоко осуждаем. ВОК не имеет с такими людьми ничего общего.
ЧТО ДАЛЬШЕ?
Выбор за вами. Вы можете: а) выдать человека, передавшего вам эту листовку; б) уничтожить листовку и забыть о ней; в) подойти к человеку, передавшему эту листовку, и попросить его о дальнейшей информации.
ПОЖАЛУЙСТА, ХОРОШЕНЬКО ПОДУМАЙТЕ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЧТО-ЛИБО ПРЕДПРИНИМАТЬ.
Я подумал. Смею надеяться, хорошенько подумал. И пришел к выводу, что: а) в жизни не видел настолько бездарного, дурно составленного рекламного текста; б) он грубо искажает реальность; в) быть может, он поможет мне бежать из «Хлореллы» и вернуться к Кэти.
Так вот они какие – консы, великие и ужасные! Листовка – полная чушь, противоречит себе на каждом шагу… и все же что-то в ней есть. Вряд ли намеренно, но эта листовка составлена так же, как мы составляем фармацевтические буклеты, предназначенные для врачей. Обращение к здравомыслящим и образованным людям – спокойное, по сути дела, с опорой на факты, без избегания острых углов. Разговор начистоту.
Обращение к разуму. Это всегда опасно. Разуму доверять нельзя. Давным-давно мы изгнали его из нашей профессии.
Что ж, теперь передо мной два пути. Можно пойти к начальству и выдать Герреру. Быть может, это привлечет ко мне внимание; быть может, меня согласятся выслушать; быть может, прислушаются к моему рассказу и даже захотят его проверить. Однако поговаривали, что тем, кто доносит на консов, тоже выжигают мозги – на всякий случай. Они ведь подверглись воздействию вражеской пропаганды, и после первой здравой реакции вирус все же может сработать. Неприятная перспектива. Второй, более героический путь – рискнуть. Прикинуться единомышленником консов, проникнуть в организацию, разведать секреты. Если сеть в самом деле всемирная, вполне возможно, рано или поздно мне удастся вернуться в Нью-Йорк по их каналам. Ну а там я сорву маску и их разоблачу.
В том, что среди консов мне удастся сделать карьеру, я не сомневался ни на миг. Пальцы зудели от желания схватить карандаш и отредактировать листовку: вычеркнуть длинноты, сделать фразы короче и выразительнее, добавить слова и обороты, которые придадут тексту звучность, выразительность, вкус. Словом, превратить его в настоящую рекламу.
Дверь кабинки распахнулась: мои десять минут истекли. Я поспешно смыл листовку в унитаз и вернулся в комнату отдыха. Геррера все еще сидел в трансе перед гипноэкраном.
Я ждал минут двадцать. Наконец он заморгал и обернулся. Когда увидел меня, лицо его словно окаменело. Я с улыбкой кивнул, и он подошел ближе.
Примечания
1
Слова разбойника Пистоля из комедии У. Шекспира «Виндзорские насмешницы» (прим. пер.).
2
Роберт Клайв (1725–1774) – английский генерал, утвердивший господство Британской Ост-Индской компании в Индии (прим. пер.).
3
Симон Боливар (1783–1830) – руководитель Войны за независимость испанских колоний в Южной Америке, национальный герой Венесуэлы (прим. пер.).
4
Джон Джекоб Астор (1763–1848) – первый американский мультимиллионер, основатель клана Асторов, внесший существенный вклад в освоение территории США (прим. пер.).
5
Ad capita – «по головам», ad valorem – «по стоимости» (от наименования пошлины, взимаемой в виде процента с цены товара) (лат.).
6
Холмистая пустыня в северной части штата Аризона (США).
7
Первые строки знаменитого стихотворения Джона Китса «Ода греческой урне» (прим. пер.).
8
Ваш приоритетный номер, пожалуйста (исп.).
9
Почему бы и нет, дружище? (исп.)
10
Э, да ты знаешь испанский! Где ты выучил язык? (исп.)
11
Как дела, Густаво? (исп.)
12
Как дела, дружище Хорхе? Закуришь? (исп.)
13
Конечно (исп.).