«Москит» оказался лёгким скорострельным девятимиллиметровым пулемётом секретного производства. Большая часть конструкции сделана из все той же паутинки. Конструкция не слишком отличалась от родного калаша, но имела систему булл-пап и некоторые технические новшества. Патроны с новой формулой жидкой взрывчатки с низкой температурой сгорания вместо пороха. Тяжёлая свинцовая пуля, входя в тело, расплющивалась и наносила огромные повреждения тканям цели. По словам Прохора, только такими пулями и можно остановить более-менее слабых тварей. Против крутых требовались уже совсем не пехотные калибры. К тому же, каждая третья пуля, с красным маркёром, была наполнена жидким токсином, поражающим вирус. Еще одно изобретение местных яйцеголовых. Хотя многие говорили, что аборигенам это средство известно давно и ученые его просто присвоили.
Сложив остальные вещи в рюкзак и заполнив бланки получения, Прохор повёл новобранцев дальше. На этот раз они отправились к уже знакомому зданию возле ворот. Старшина подтвердил догадку Артёма, назвав строение штабом «Волков».
Вместо бедолаги Петровича за столом дежурного сидел молодой парень с жёстким неулыбчивым лицом.
– Новенькие? – вместо приветствия спросил он, хмурым взглядом пробежав по прибывшим.
– Они самые, – кивнул Прохор, и в его голосе послышалось смешанное с опаской уважение к парню.
– Держи, – дежурный выудил из-под стола три магнитные карты. – Чёрный минут десять назад занёс и просил передать, что их приписали к твоей роте, во взвод Цыгана. Значит, за их обучение ответственный ты. В наряды не заступаешь. Через неделю у них первый рейд. С рейдерами на северный кластер Терру. Он как раз подгрузится. До этого погоняй их и по Злобино и Темным прудам.
– Понял, не дурак, – Прохор взял протянутые карточки и, развернувшись, вышел.
Когда они оказались на улице, Прохор покачал головой.
– Лучший мой ученик, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Как мне кажется, его даже твари боятся. В прошлой жизни он застал лучшего друга со своей невестой. Убил обоих. А дружку голову оторвал голыми руками. Затем пошёл в ближайший кабак, напиваться. Когда за ним менты приехали, он выкинул их из бара, как щенков. В общем, скрутить его смог только взвод «Беркута». Теперь он здесь смерти ищет. Но и та его обходит десятой дорогой. У нас не принято сплетничать по поводу прошлого других, но за него предупредили сверху. Так что я вас тоже предупреждаю, если столкнётесь с Бешеным, держите языки за зубами, не то голову открутит. И не думайте, что и вы не лыком шиты. Я сам видел, как он врукопашную симбионта покалечил. А на такое способны только… Считайте, я вас предупредил.
Артём заметил оговорку Прохора, но спрашивать, кто ещё может сойтись врукопашную с монстром, не решился.
Прохор раздал карточки. На пластике с одной стороны отпечатана цветная фотография Артёма, ниже подписано: «лейтенант Тропов Артём Сергеевич. Подразделение особого назначения «Волки». Уровень допуска семь.» На другой стороне магнитная лента и кое-какая информация.
– Это ваш единственный и основной документ, а также ключ от квартир и кошелёк. Сейчас на счёте у вас небольшой аванс, но после первого рейда начислят боевые премии, – объяснил старшина.
Следующим пунктом их путешествия оказался госпиталь, где миловидная женщина с добрыми глазами сделала им серию медицинских тестов. После этого Прохор провёл экскурсию по городку поблизости от северных ворот, где базировались «Волки». Они поели в довольно приличной офицерской столовой, больше похожей на средней руки ресторан. На верхних этажах оказались развлекательные комплексы с бильярдом, сауной и библиотекой. И даже публичный дом с девочками. Также имелся супермаркет, немногим уступавший земным аналогам. Обслуживали же здесь счастливцев с уровнем допуска не меньше седьмого.
Все это время Прохор старался заполнить пробелы в знаниях своих новых подопечных, при этом ведя беседу, словно со старыми друзьями. Видимо, стараясь развеять страх перед новой реальностью, в которую против воли попали его ученики. И не без успеха. У Артёма понемногу начал рассасываться комок льда в районе живота. Николай тоже слегка расслабился и даже начал травить анекдоты и стрелять глазами на девчонок. По Тимуру же трудно что-то определить. Не характер, а кремень. Он только слушал и смотрел по сторонам, не задавая вопросов и ничему не удивляясь.
Прохор рассказывал, кратко касаясь лишь главного и пропуская очевидные вещи, которые должны быть известны мало-мальски толковому военному. Постепенно у Артёма проявилась более-менее цельная картина происходящего на Коммуне. Или в Улье, как именовали это место местные.
На базе практиковалась жёсткая иерархия, выраженная уровнем допуска. Десять основных и один допуск высших полномочий. Владелец последнего был богом, способным решать, кому жить, а кому умереть.
Низшей кастой считались разнорабочие из неблагонадёжных. Они носили ошейники, жили скопом в казарме и имели мало свободы. Рабочие, с которых сняли обручи за хорошее поведение, получали девятый уровень и некоторые льготы, которых могли быть лишены за проступки.
Следом шли специалисты нужных на Коммуне профессий, мастера рабочих отрядов и девушки из сферы обслуживания, не пожелавшие вернуться к земной профессии. Бывшие наркоманки и проститутки жили в отдельных казармах. Основной же задачей женщин стало снятие напряжения среди мужчин. Браки разрешались и даже поощрялись, но люди, не имевшие отдельного помещения для жилья, в основном, просто встречались на специально отведённой для этого территории.
К седьмому уровню причислялись рядовые мотопехоты, рабочие, выполнявшие задания вне гарнизона, и проходящие проверку бойцы спецотрядов.
Шестой уровень имели младшие офицеры пехоты, рядовые бойцы спецназа, младшие научные сотрудники, начальники цехов и, как ни странно, местные путаны.
Выше пятого уровня получали офицеры и учёные в зависимости от занимаемой должности и степени проявляемого риска при работе.
Высший допуск был только у верховного командования базы, которое немногие избранные знали в лицо, и у некоторых агентов службы безопасности.
Эта система работала почти безотказно. Несмотря на высокую смертность при работе за стеной базы очень многие всеми силами старались повысить свой статус и, соответственно, свои льготы. А когда недовольство нарастало, к делу подключался спецназ. Как понял Артём, отряды специального назначения держали больше для запугивания рабочих, чем для операций снаружи. Этим и объяснялся их высокий уровень допуска, а также разделения на четыре боевых группировки. Все имели звучные названия хищников и постоянно конкурировали друг с другом. Северные ворота и стена охранялись «Волками», юг перекрывали «Барсы», на востоке стояли «Кобры» и на западе «Соколы». Был ещё один спецотряд, базирующийся на южном море и охраняющий морскую базу. Некие «Касатки». О них известно мало даже среди остальных спецгрупп. Такое распределение позволяло не опасаться, что сам спецназ станет проблемой.
Познания в географии на базе слабоваты. Из-за зараженных расширение владений стало делом дорогим и долгим. За более чем шестьдесят лет существования Нового Сталинграда основано лишь две внешних базы. Да и те с минимальным персоналом.
Историческая часть оказалась ещё более туманной в связи с грифом секретности, наложенным на множество событий и персон. И состояла она по большей части из слухов и легенд.
В двадцать шестом году в Сибири геологи обнаружили странное сооружение неизвестного назначения. Об этом доложили в компетентные органы и с двадцать седьмого объект начали исследовать столичные светила науки. Но безуспешно. Изучение зашло в тупик и легло мёртвым грузом в архиве, пока его случайно в сороковом не нашёл молодой и амбициозный физик, имя которого впоследствии стало секретной информацией.
Изучив опыты предшественников, он выпросил командировку в Сибирь и провёл ряд своих замеров и экспериментов. Вернувшись в Москву, он выдвинул свою теорию, что артефакт – это мощное энергетическое оружие, и он знает, как оно работает. Но был осмеян своими учителями и коллегами.
Однако молодой учёный осознавал величину своего открытия и начал посылать письма лично товарищу Сталину. Когда Гитлер разорвал на клочки пол-Европы, одно из писем все-таки дошло до Сталина и физику поручили заставить это оружие заработать. Курировало проект НКВД. Но после постройки мощной электростанции и подключения ее к артефакту все пошло не так.
Энергия преобразовывалась так, как говорил физик и его коллеги, но не превращалась в лучи смерти, а создавала необычное поле. После многих гипотез и опытов физик лично полез в поле, иначе закончил бы свои дни возле стены.
Открытие оказалось ещё грандиозней, чем он предполагал. Он обнаружил новую планету и назвал ее Коммуной. Это открытие спасло учёному жизнь. Сталин решил в случае победы фашистов эвакуировать на Коммуну избранных, способных продолжить дело партии. Первым отправили авангардный отряд, состоящий из батальона десантников и сорока ученых.
Выжили из них немногие. Едва ли десяток человек. Все решила встреча с местными, прилетевшими в Улей-Коммуну до этого. Огромное количество военной техники и боеприпасов, выкинутое на просторы Земли во время Второй Мировой, сильно изменило расклад сил в Улье.
Люди наконец-то смогли подвинуть границу владений в сторону запада, отвоевав несколько десятков стабов и закрепившись на них. Вот только поддерживать Советскую власть они не спешили. Некоторое время местные и пришлые работали рука об руку, создавая плацдармы для новых сил. Смертность и заражение неизвестным вирусом не пугали партию, готовую жертвовать тысячами зэков.
Обратная связь осуществлялась с помощью гонцов из иммунных. Её удалось наладить благодаря местным. Когда фашисты вырезали под корень славянское население, патриотизм нашего народа зашкаливал. Все хотели помочь тем, кто остался на Большой Земле. Выжившие после заражения ученые круглосуточно трудились, пытаясь понять, что происходит вокруг.
А партия слала все новые команды разведки. Обнаружив несколько видов дезинфекции от местного паразита, ученые смогли передать весть на родину. С тех пор пошла двухсторонняя работа над освоением Коммуны. Особенно правительство заинтересовали кластеры с постоянно перезагружающейся техникой, людьми и боеприпасами. А главное, золотом и прочими драгметаллами. Заразность паразита, после того как нашли способы борьбы, перестала пугать, и партия потребовала результатов.
В итоге, на Коммуну пошли тысячи военных и ученых. И смертность уже никого не волновала. Рабочая сила формировалась из заключённых концлагерей. Для контроля над зэками применяли все те же обручи, правда, более простой конструкции. На стальную ленту крепился небольшой заряд взрывчатки с механическими часами, заводившимися специальным ключом раз в три дня. Если не завести часы, срабатывал взрыватель. Несмотря на это нередко случались побеги. Впрочем, бежать было некуда. И многие, побегав дня два, не выдерживали и возвращались. Если не погибали от когтей и зубов монстров.
К тому же, возникли технические проблемы с переходом. Предметы больших габаритов и веса переместить было невозможно. А при увеличении энергии, подаваемой на врата, поле перехода могло перенести более тяжёлые объекты, но оно поднималось над землёй. И чем мощнее создавалось поле, тем выше поднималось.
Интерес к планете подогревали и слухи о невиданных богатствах в кластерах огромных городов на западе. Германия к тому времени капитулировала, и появилась угроза от союзников. А такой козырь, как целая планета с коммунистическим режимом, стоил любых затрат. Даже если она населена ужасными монстрами.
Сталин решил, несмотря на потери, отбить Коммуну у заражённых, но секретность и дороговизна проекта не позволяла массового вторжения на планету. Началось постепенное завоевание территории. На протяжении лет менялись лидеры в СССР, и руководство проектом переходило из рук в руки. После падения коммунизма курирование проектом перешло высшим чинам спецслужб, которые используют его по своему усмотрению и для личных целей.
По слухам, они объединились в нечто вроде тайного ордена. Впрочем, для колонистов мало что изменилось. Хотя с техническим прогрессом потери среди людей резко сократились, все тот же прогресс не позволял увеличить приток необходимых ресурсов на планету, не нарушив режима секретности. Боеприпасы и оборудование доставлялось раз в месяц на четырёх дирижаблях. Это позволяло скрывать огромные затраты энергии и снизить риск нежелательного внимания со стороны спецслужб иных стран.
Самой большой проблемой на пути заселения планеты и расширения сферы влияния встал вопрос человеческих ресурсов. Огромный процент обращённых в мутантов людей съедал все возможности. Поэтому приняли решение пополнять население базы за счёт свежих местных, которые смогли пережить заражение. Для этого выделялись рейдерские команды для зачистки кластеров и отбора нужных кадров. Этим и занимались пехотные роты и спецгруппы, попутно отбивая себестоимость присланных с Большой Земли боеприпасов, вынося все ценное с только перегруженных кластеров.
Потери среди населения базы довольно низкие и основную часть их составляли низшие классы из бомжей, не отличающихся особыми навыками.
«Волки» за прошедший год потеряли всего сто одиннадцать человек, причём семьдесят из них только месяц назад, когда симбионты атаковали караван, идущий с Речного, одного из очень богатых кластеров. Этот бой был самой большой потерей спецназа за последние шесть лет. Но в тот раз потери среди мотопехоты составили почти полную роту и семь БТРов. Цыган тогда провёл по лесу пешком свой взвод до точки эвакуации. Семь километров ада.
Авиация на Коммуне стала непозволительной роскошью из-за неких технических трудностей, названых «чернотой» и «энтропийным эффектом высоты», и использовалась лишь в крайних случаях и только в спасательных операциях. Лупить из НУРСов или крупнокалиберных пулемётов по площади – дорогое удовольствие с сомнительной эффективностью. Напалм и реактивные огнемётные системы оправданы лишь в случае крупномасштабных акций. Но последняя атака на город предпринималась мутантами года два назад.
Симбионты в рассказе Прохора заняли отдельную главу. Спецназу, как и мотопехотным частям, выдавали полную информацию по этим тварям, и бойцы знали про них едва ли не больше яйцеголовых. По мнению ученых, симбионтов порождал паразит, искусственно созданный бывшими хозяевами планеты. Вирус внедрялся в клетку носителя и порабощал ее. Клетка приобретала некоторую автономию, тем не менее, оставалась и частью организма. Ещё клетка излучала непонятной природы поле. Все клетки организма носителя, соединённые этим полем, превращались в подобие колонии простейших организмов и в тоже время оставались единым сложным биоценозом.