Наконец я позвонила директору, она вмешалась, и завхоз от нас отцепилась. Детям велели сидеть в холле, а меня повели в кабинет социального работника, где хранились дела детдомовцев. Соцработник была приветлива. Она изложила все, что знает о биографии нашей девочки Саши (вышло немного), показала некоторые документы, позвала врача и воспитательницу. И тут вдруг наступило какое-то радостное оживление: и врач, и воспитательница меня разве что не расцеловали, повторяя, как было бы здорово, какое было бы счастье, если бы бедная девочка обрела семью – да, Саша непростой ребенок, характер у нее о-го-го, но она все равно ребенок, ей так нужна мама, а тут еще и брат, сестры, чудесно, чудесно! Узнав, что потенциальные сестры мыкаются в холле, они немедленно притащили их в кабинет и принялись с ними болтать. Это было что-то нормальное, человеческое.
Но мне все равно было очень страшно. Ужасно хотелось куда-нибудь сбежать, исчезнуть, раствориться, а знакомиться с бедной девочкой не хотелось уже совсем. Хотя я старалась держаться, быть милой, задавать вопросы и даже слушать ответы.
Потом в тот же кабинет привели и саму Сашу. По ней было видно, что ей еще страшнее. Бедную Сашу буквально затолкали внутрь, а она пятилась обратно к двери с отчаянием во взгляде. Заталкивала ее та завхоз из холла, при этом она вопила: «Познакомься, деточка, к тебе приехали твои мама и сестрички! Обними их скорее!» Чтобы Саша не сбежала, завхоз прижала дверь своим телом.
Видимо, для того чтобы Саша произвела на нас хорошее впечатление, на нее нацепили блестящие черные сапоги на высоких каблуках, кожаную куртку в заклепках, шапочку в блестках, кажется, ее даже накрасили и уж точно аккуратно причесали – в общем, Сашка производила впечатление последней оторвы гораздо старше своего возраста, вид у нее был несчастный, сердитый и перепуганный. В той телепрограмме, которую мы с детьми столько раз посмотрели дома, Саша была, конечно же, совсем другой, улыбчивой и спокойной.
Сноски
1
Сейчас за справкой о несудимости ходить не нужно, ее запрашивает сама опека.
2
На конец 2020 года эта сумма составляет 19 700 рублей.
3
Такие нормы постоянно пытаются ввести, и сейчас взять в однокомнатную квартиру ребенка, особенно старшего возраста и другого пола, разрешат едва ли. Придется бороться или искать другое жилье.
4
В теории так, но на практике регионы все же привечают только собственных детей, ввоз ребенка из Магадана чреват проблемами с получением денег на его содержание и оформлением местных льгот. Более или менее благополучным детям, особенно маленьким, обычно находят родителей в их же регионе; земляки всегда имеют преимущество.
5
ШПР с преподавателями из числа приемных родителей сейчас довольно много.
6
Та сотрудница долго работала в детском доме, занималась устройством детей в семьи и имела самый печальный опыт.
7
В последние годы возвратов стало больше (до 14 % от устроенных детей) – видимо, это связано с тем, что опека активно популяризировалась и поощрялась на государственном уровне, в опекуны потянулись самые разные люди (в их числе и я), детей стали чаще забирать, и в семьи попали совсем сложные дети, с которыми может справиться далеко не каждый. При этом количество детей в сиротских учреждениях постоянно сокращается. Так, в 2010 году в России в семейном устройстве нуждались примерно 140 000 детей, в 2015 – 87 000. На конец 2020 года в общероссийской базе «Усыновите.ру» около 42 000 детей. В приемных семьях россиян на данный момент воспитывается около 450 000 детей.
8
Позднее эта мама удочерила еще одну новорожденную девочку; теперь она растит трех дочерей и совершенно счастлива.
9
Я хотела найти более актуальную статистику, но, увы, в открытых источниках (раньше ее публиковали, например, на сайте «Усыновите.ру»), ее больше нет. Однако порядок цифр, видимо, остается примерно тем же.
10
Безусловно, было бы очень здорово подбирать ребенку семью, которая сможет без особых усилий удовлетворять именно его потребности. Да и самой семье с таким ребенком будет куда проще: это же вопрос о том, совместимы ли вы и будет ли вам вместе комфортно. Например, я могу сказать, какой ребенок хорошо бы чувствовал себя в нашей семье: с опытом привязанности, сохранным интеллектом, без психиатрических проблем и длительного пребывания в сиротском учреждении, достаточно независимый, спокойного или даже вялого темперамента. При этом пол, возраст, внешность и группа здоровья, на которые в первую очередь обращают внимание потенциальные опекуны, не так уж важны. То есть обычно подбор ведется по несущественным критериям – по-хорошему, нужно искать не «здорового пятилетнего мальчика», а ребенка, я бы даже сказала человека, с которым именно ты сможешь нормально взаимодействовать. Другое дело, что детей, с которыми можно нормально взаимодействовать, в детдомах тоже немного, а откуда же взять опытных родителей для всех остальных? В любом случае пока наши практики семейного устройства бесконечно далеки от этого идеала, и потенциальные опекуны выбирают детей совершенно случайным образом, преимущественно по анкетам, которые содержат только формальные сведения. Ну и понятно, что воображать себе веселую девочку с рыжими волосами или дружных черноглазых мальчишек-близнецов куда интереснее, чем какого-то гипотетического ребенка неопределенного возраста, потребности которого тебе было бы легко удовлетворять.
11
Дело не в мифе. А в том, что во многих детдомах детей так балуют и распускают, что они начинают считать унизительным любой труд, в том числе и самообслуживание, и ждут по сути не родителей, а спонсоров. Это самая общая проблема.
12
Сейчас многие детские дома проводят дни открытых дверей, так называемые Дни аиста, на которые может прийти любой желающий. Это спорная традиция, но она существует, и посмотреть на детей со стороны вполне реально. Некоторые фонды, например «Арифметика добра», организуют совместные поездки потенциальных приемных родителей и детей-сирот – именно для того, чтобы у них была возможность познакомиться в неформальной обстановке.
13
В то время многие опеки готовы были рассказывать о детях и при отсутствии такого заключения, но теперь не так; теперь все потенциальные опекуны вносятся в общую цифровую базу и, если тебя там нет, с тобой даже разговаривать не станут.
14
Да нет, причины бывают самые разные: мама восстанавливается в правах, родственники хотят забрать, опека плохо работает, детдом недружелюбен и т. д. В то время анкеты в базах данных были очень немногословны, там не было никаких сведений о здоровье ребенка и его родителях; сейчас эта информация есть.
15
На самом деле далеко не всякая инвалидность требует сложного обслуживания и глубокой вовлеченности родителя в суть дела. Впадать в панику от слова «инвалидность» точно не стоит, со многими диагнозами дети живут самой обычной жизнью.