Превозмогая ужас первого момента, я сделал первый шаг, затем второй и так почти неспешно перешагнул порог кабинета.
Признаюсь честно, всё что угодно ожидал увидеть я там. Но то, как был обставлен кабинет, выбивалось из всех известных мне систем и правил. Даже эклектичным назвать его было сложно. Представьте себе этакую буйную помесь средневековой готики, английских традиционных домов с каминами а-ля викторианский стиль, кабинета алхимика (скелет там был, колб и реторт не хватало), и малого тронного зала Эрмитажа. И по середине стоит большой стол, и невероятных размеров кожаное крутящееся кресло, спинкой к нам. Сочетание, повторюсь, дикое, но все было на удивление гармонично. Мы оба вошли, разинув рты. Даже не обратив внимания на то, что дверь также бесшумно и закрылась. А меня еще и дернуло поднять голову к потолку. Это было что-то. Ощущение, что потолок стремится в небеса, не имея видимого края. И завораживает …
«Добро пожаловать, молодые люди», – произнес тот же приятный мужской голос за спиной, и мы оба не выдержали. Мы заорали от испуга и неожиданности. И ладно если бы просто заорали, так нет: Мой напарник, не прекращая орать в ужасе от явления нашего нового босса за спинами, подпрыгнул как кот, которого в минуты неспешной прогулки в пятую точку клюнула пролетавшая мимо птичка, и приземлился аккуратно мне на ручки. Теперь у нас обоих волосы торчали дыбом. Мне, наверное, показалось, но у моего соперника они даже немного дымились…
«Полно, полно, господа кричать по пустяковому случаю. Я не так страшен, как вам могло показаться».
Вот тут что правда, то правда. Очень сложно назвать импозантного средних лет мужика в деловом костюме-тройке чудищем. Скорее, это мы гляделись рядом с ним какими-то бомжами.
«Просто у нас складывается впечатление, что в вашем учреждении есть традиция пугать новичков до состояния мокрых и очень липких штанов. И очень «ароматных». То ваш мажордом, то вы подходите со спины и пугаете».
«Вообще-то я не мажордом», – раздался за нашими спинами голос с акцентом. Мы оба вздрогнули, изобразив скульптурную группу «Два человека схватились за оголенные провода». Меня еще и пот прошиб. «Я – помощник Константина Петровича и его партнёр по бизнесу, обращайтесь ко мне по имени: Романо». Мать….. Вот это уже неожиданный поворот. Я и мой конкурент дружно гулко сглотнули.
«Во… Вот видите. Мне даже не нужно что-то доказывать. Опять со спины и опять до гусиной кожи и холодного пота по позвоночнику!»
«Хорошо, не будем больше так, ведь так, Романо?» – по-чеширски улыбнулся вероятностный босс. «Позвольте представиться: Константин Петрович. Ваш начальник и, что вполне вероятно, в чем-то ваш учитель. А вы»,– обратился он ко мне, – «предполагаю Сергей? И, следовательно, вы, юноша (это моему конкуренту), Илья?»
Не в силах уже говорить от пережитого, мы дружно молча и энергично кивнули. Получилось как-то по-собачьи. Шеф еле заметно усмехнулся.
«Ладно», – сказал он, – «давайте познакомимся окончательно, и я вам объясню некоторые аспекты работы в моем учреждении. Вы изучите документы, а потом небольшой обед и по домам».
Шеф прошел к своему креслу, сел в него и жестом предложил нам тоже располагаться. Я хотел было возразить, что втроем на одном стуле мы вряд ли поместимся, но оглянувшись обнаружил у нас с Ильей за спинами, у самых ног, два новеньких крутящихся офисных стула. Могу поклясться чем угодно: минуту назад их там не было! Ковер и всё. И Романо находился в другом конце кабинета, готовя какие-то напитки. По кабинету растекался запах кофе, лимона, померанцевого масла, муската и гвоздики.
«Ну-с, молодые люди, давайте познакомимся ещё раз. Меня зовут Константин Петрович. На ближайшие два месяца я буду вашим непосредственным руководителем и куратором. Полагаю, вы помните, с каким условием вы были приняты на работу? Всё верно: по истечении двух месяцев у вас обоих будут испытания и по их результату мы с Романо будем решать, кто из вас будет достоин продолжить труд в стенах нашего учреждения”.
Мы переглянулись с Ильей. Приятно, черт возьми, когда тебе устраивают двойное испытание при приеме на работу, но учитывая профиль работы компании шефа это даже для меня, прожженного циника слишком круто.
«Романо готовит кофе лучше всех на этой планете», – заявил между тем Константин Петрович, – «Смею вас уверить, то, что готовит мой друг, приятно вас удивит. Уверен, такого кофе вы еще не пробовали. А пока суд да дело, прошу вас написать заявление о приеме на работу».
Мы писали заявление, и в тот же момент пили этот кофе. Я такого не пробовал никогда. Если кто-то вдруг будет читать эти строки, у меня к вам один вопрос: вы пили когда-нибудь кофе с лимонной цедрой, капелькой померанцевого масла, запахом муската и с молотой гвоздикой? Нет? Зря! Бодрит офигенно, и мозги начинают работать классно.
Петрович, пока мы писали и пили кофе, что-то трындел про работу. Но я не слушал его. Я смотрел на шефа, на Илью, на Романо. И думал… Куда же я попал? И я наверняка знал – тут мой шанс. Работа тут изменит мою жизнь…
«Ну вот и славно. Господа, завтра вы подпишете трудовой договор и приказ. А сегодня вам надо изучить основные документы. На все я вам даю три часа. Романо, проследи чтоб молодых людей никто не беспокоил. Отведи их в конференц-зал. Прошу вас изучить предельно внимательно».
И мы ушли. Столь роскошного конференц-зала я не видел даже в госучреждениях. А там толк знают в роскоши. Мы сидели три часа, читая толстенные талмуды, содержавшие всякие нормы о моем труде, обязанности и права специалиста по … Черт … не запомнил, как правильно должность называется. Три часа вдохновенной прозы и скучнейших правил. И вот когда в глазах начало рябить от этих норм, бесчисленных страниц и прочей лабуды, дверь в зал отворилась и Романо, взяв всю эту бумажную груду, пригласил нас на обед.
Кто такой наш шеф, если позволяет себе ТАКИЕ обеды? Обед плавно перетек в ужин, мы выслушали столько историй, столько баек… я удивлен всему, что слышал и видел.
В довершение, мы опять пили волшебный кофе Романо. С вафлями. И сгущенкой.
На этом волшебство не закончилось – перед самым уходом нам выдали подъёмные. Семьдесят штук подъемных. Это просто охренеть. Вечером я сидел дома и пил пиво. И писал это… Какой же крутой день был!
Дневник: Подслушивать плохо… но полезно
15 июня 2009 года
Я не спал всю ночь! Кофеёк Романо реально бодрит охренительно. Я не спал даже невзирая на то, что после прихода домой я умудрился выхлебать 8 литров пива. Портера! Импортного!
Несмотря на это, с утра я был бодр, весел, счастлив и как огурчик: весь зеленый и в пупырышках. Усталости ни грамма, вялости ни литра. Пришел на работу. Илья тоже прибыл вовремя, но с ликом какого-то салатового цвета и с кругами под глазами. Как кислотная панда. Выяснилось, что он тоже пил тот кофеек, и тоже всю ночь пробдел. Люминал даже не помог. На материалы, выданные Романо отреагировал вяло, тормозил безбожно и бессовестно, как комп на втором пне, на который поставили (чудом) десятую винду. В результате в обеденный перерыв вырубился и спал ровно пятьдесят девять минут и десять секунд. Несмотря на такой малый срок, утверждал, что даже отдохнул хорошо. Тот факт, что он всё-таки отдохнул, подтверждается тем, что работать стал как-то активнее и материалы о структуре холдинга воспринимал более осознанно и трезво. Под конец рабочего дня мы стали более-мене осознанно, и четко представлять себе в какой компании работаем.
Сегодня я случайно подслушал разговор шефа с Романо. Я сидел в «библиотеке», такой комнате, оборудованной специально для чтения, тихих бесед и приватных встреч. Нет, не тех, о которых подумала бы большая часть мужиков. Комната имеет несколько отделений, где стоят: в первом отделении – мягкие стулья и тяжелый стол с лампами; во втором три высоких кресла и низкий столик, а в третьем – низкие кресла с банкетками под ноги, небольшой столик и камин. Я сидел в дальнем отделении со стульями и читал «Наставление о правильном написании и прочтении рецептурных названий на латыни» авторства нашего шефа. В тот момент, когда я закрыл книгу и потянулся, расправляя затекшие члены, и хрустя позвонками, дверь в библиотеку хлопнула, послышались шаги. Судя по тому, как быстро они стихли, и как скрипела кожа, гостей было двое, и они расположились в отделении с камином. По голосам я узнал Романо (в диалоге «Р») и шефа (в диалоге «Ш»). Дальше привожу почти точное содержание их беседы
Ш: Итак, у нас двое кандидатов. Что скажешь о них? Поделись наблюдениями и мыслями.
Р: Патрон, мне сложно будет сказать что-то конкретное и определённое, но вы знаете, что первое впечатление, обычно, самое верное.
Ш: Давай без долгих вступлений и по существу. А потом я поделюсь своим мнением.
Р: Патрон, если вы помните, этих двух кандидатов мы отобрали по девяти параметрам, из которых два были наиболее важными. Вчера и сегодня я к этим мальчишкам пригляделся. И готов сделать первые выводы.
Ш: Ну, тогда начинай.
Р: Да будет мне позволено сказать, что один из кандидатов в ваши ученики идеально подходит на эту роль. Оба парня медики, оба имели дело с телами пациентов во всех возможных вариациях. Я даже сказал бы, что один реально видел всё, что может быть с телом человека. Второй, работал с живыми пациентами достаточно, чтоб понимать ценность жизни. Просто один и тот же вопрос они рассмотрели в разных плоскостях, но пришли, надеюсь, хотя и сомневаюсь, к единому знаменателю. И в этом отношении они оба готовы к реальным действиям. Но один из них не годится по другой причине. Он потенциальный лич.
Ш: Ты меня удивил…с чего ты так решил? Есть разумные объяснения?
Р: есть и не одно. К нам пришли двое мальчишек. Один имеет холодный рассудок и горячее сердце. Второй – холодное сердце и горячечный рассудок. И у второго нет того, что есть у первого.
Ш: (судя по хмыканью, на лице у шефа удивление)
Р: Я правильно Вас понял, что вы интересуетесь…
Ш: Короче, склихасофский…
Р: У одного из них нет сострадания. Отсутствие сострадания первый и вернейший признак мертворожденной души. Именно такие становятся личем. И тут ничего удивительного. Вспомните Мрака. Те же симптомы. Он не будет жить, но и Смерть его отвергнет. И тогда он озлобится. На всех. Последствия напомнить?
Ш: Спасибо, не стоит. Слишком хорошо я помню эпидемии чумы и оспы.
Р: все верно. Мрак долго скрывал от нас, что он лич. Но, простая случайность сорвала с него маску. Помните, как тяжело было его победить стандартными средствами? Вижу, помните. А на что его учитель тогда не обратил внимания?
Ш: Его учитель был идиот, поскольку не удосужился проверить душу подопечного на мертворождение и, по сути, поощрял появление в этом мире очередного спятившего лича. Поэтому завтра ты проверишь обоих. Чтоб снять все вопросы. И получи от них кровь на анализ. Мне очень нужно.
Р: Хорошо, патрон. Будет исполнено.
Ш: в любом случае надо уже действовать. Мой первый звоночек прозвенел.
Р: Когда?
Ш: три месяца назад.
Р: М-да… радостного мало. Тогда надо скорее определяться и проводить тест, иначе вы недотянете.
Ш: Расслабься. Второй звонок обычно бывает куда мощнее. И страшнее. И гораздо позже. Так что не бзззззди.
Голоса смолкли, и я слышал, как двое посетителей библиотеки сидели и что-то пили алкогольное. Наконец голос шефа попросил Романо прибрать и самому убираться из этого помещения. Хлопнула дверь библиотеки. Послышался звон бокалов. Сдержанные проклятия на незнакомом мне языке. И … тишина.
Я осторожно выглянул и пробрался тихо-тихо к третьему отделению. Там уже никого не было. Только яблоко на столике…
Я взял его. Повертел в руках. Посмотрел на него и так, и сяк. Улыбнулся. И… откусил половину.
Дневник: Память крови
16 июня 2009 года
Вчера я не знал, как описать тот «букет» чувств, который меня охватил после подслушанного разговора нашего начальника и его подручного. Что они там несли про мёртвые души, про превращения и прочий средневековый бред? Я так и не понял ни-че-го! Вот просто абсолютно! И на кой им наша кровь потребовалась?
Утро в офисе началось спокойно. У кофемашины, которую держат для всех, я столкнулся с Романо. Он стоял и ждал, когда закипит чайник, чтобы сделать себе чашку крепчайшего чая. Кстати, он заваривает не пакетики. Он заваривает настоящую заварку. Такую крепкую, чтоб потом от горечи все лицо скукоживается в подобие кулачка, а во рту все вяжет, как после смеси черноплодки и незрелой хурмы. Скулы сводит в ленту Мёбиуса. Я просто попробовал вчера его чаёк. Непередаваемые ощущения.
Так вот, мы стоим у кофемашины. Он заваривает себе свой гиперчай, я жду, когда машина сделает мне крепкий кофе в чашке объемом 326 мл. Пока мой напиток струйкой течет в чашку, я иду к «сахарнице» и беру три пакетика, ложечку, кусочек лимона и веточку мяты. Ой, представляю какую мину бы скривил очередной иксперд, увидев ингредиенты для моего кофе. А мне ТАК нравится. Романо значит можно пить чай, после которого тебя можно спокойно упаковывать в компактную коробочку, потому как сам так скукожишься. А мне мой кофе, который, к слову, много вкуснее этого чая – это слова шефа, мне, значит, нельзя. Ибо mauvais-tone. А вот фиг вам. Я свободный человек в свободной стране. Что хочу, то и ворочу.
И тут он мне как бы, между прочим, говорит: «У тебя хороший прикус». Я поперхнулся лимоном, который жевал с сахаром. Лимонный сок через нос потёк наружу. Твою ж дивизию! Гад! Значит он понял, что я там был во время их беседы.
Я чихаю, я вытираю текущие потоком сопли и слезы, я кашляю, а в глазах у меня мелькают разноцветные искры. Окончательно севшим, дико хриплым голосом я спрашиваю этого невозможного субъекта: «С чего ты взял?»
«Да, наблюдал, как ты морковку ел», – ответил он, ухмыляясь, – «и яблочком закусывал…»
Меня прошиб липкий холодный пот. «Всё!» – подумал я, – «Теперь я снова безработный…»
«Ты чего побледнел? Тебе нехорошо? Ну-ка присядь… Дыши глубже. Чего испугался? Думал я тебя выгонять буду? Расслабь крестец. Пока шеф мне не скажет, я никого пальцем тронуть не смею. Так что, твоя выходка с яблочком вчера завершилась просто ржанием начальства. Константин Петрович оценил шутку».
Дышать, как мне тогда показалось, стало легче, но вот состояние мокрости не прошло. Меня можно было выжимать.
«Сейчас попей кофейку, кстати, добавь масло бергамота, оригинальное сочетание, а после мы едем в один из медцентров. Патрон желает посмотреть на вас в работе. Сегодня будут только манипуляции над трупами».
«Ась», – не понял я.
«Двась», – в тон мне ответил Романо, – «Что слышал, то и будет. Пей кофе, и галопом к шефу в кабинет. Там ждать его и выполнять все приказы. Скажет сидеть на лапках, как пёсики – выполнять. Сидеть, облизываться, и, вывалив наружу язык, радостно лаять, приветствуя начальство».
Возразить что-либо я не смог. Да и что тут возразить? Теперь я подневольный человек. Хочешь-не хочешь, а обязан выполнять.
Ладно. Беру кофе. Добавляю все ингредиенты, размешиваю сахар (хотя тут лучше использовать мёд) и иду к кабинету шефа. Аккуратно дергаю дверь и натыкаюсь на её абсолютную запертость.
Сажусь на стульчик у кабинета шефа, отпиваю приличный глоток, откидываюсь к стенке и закрываю глаза. Развлекаюсь тем, что смотрю на разноцветные круги, которые появились, как только я закрыл глаза. Внезапно я услышал голоса. Вначале я посчитал, что я того… ку-ку, типа. Крыша, в смысле, поползла набекрень. Тотальный сдвиг по фазе. А вот и нет. Я начал слышать голоса шефа и Романо. А потом я их УВИДЕЛ.
Они сидели у шефа в кабинете, и мирно беседовали. Стоп! Я не понял, а как этот крендель Романо оказался там ранее меня? Я же уходил с миникухни – он там торчал, ждал, когда чай заварится. Нет, я видимо точно поплыл головой.
А тем временем они беседовали о нас. Точнее о визите в один из медицинских центров. Тот, что на Парнасе. Мне в качестве задания определили работу со свежепреставившимся мужиком, а Илье – удаление нарыва. Но прежде надо взять кровь нашу для анализов. Да далась им наша кровь! Что они её, пить что ли будут? Но таким объемом в треть пипетки хрен напьешься.
В общем необычное ощущение: тебя там нет, а ты все видишь и все слышишь. Я вроде как хожу вокруг нашего руководства и смотрю на них. Слушаю. И понимаю, что мало того, что я их вижу и слышу, но я ещё и всё запоминаю. Моментально. Я могу повторить каждую фразу, каждое слово, произнесенные Константином Петровичем или Романо. И вот тут я ловлю на себе взгляд шефа. Взгляд не сконцентрированный, рассеянный, но шеф пытается сфокусировать зрение и поймать меня в поле своего зрения. И тогда я счел разумным открыть глаза, отключиться от присутствия и покинуть кабинет руководства. И вовремя.