Дежавю - Versus Симон 4 стр.


– Вот это номер. Давай выкладывай.

Пришлось пересказать Косте историю с понедельника. Он долго смеялся, а потом посерьезнел.

– Смех смехом, но Паша, ты не прав. Нельзя так. Обидел девушку ни за что. Она ради тебя столько старается, а ты не замечаешь. Такую любовь надо ценить. Чего ты ждешь у моря погоды?

– Не знаю. Честно. Без любви не женюсь. Никогда.

– Кстати, меня еще заинтересовали подробности того, что происходит у вас в «СевЭнерго». Как профессионала. Расскажи поподробнее.

Я описал подробности договора покупки международным холдингом «EnergoGlobalGrupp» акций нашей конторы, их интерес к развитию проекта «Элефант». Упомянул и последний разговор с Сан Санычем. Костя молча слушал, потом незаметно огляделся и заговорил на пониженных тонах, хотя в баре отеля мы были почти одни.

– В моей конторе ходит пока непроверенная информация о новом виде излучения, позволяющем дистанционно управлять водой. Кто разработчик и принцип действия мы не знаем, но этой штуке присвоен предпоследний уровень опасности перед ядерным оружием. Кодовое имя – «Посейдон». Причем так его называют, судя по всему, сами создатели. Ему для работы требуется колоссальное количество электроэнергии. Все, что я сказал, строго секретно.

Мы молчали, обдумывая услышанное.

– Кос, ну ты и жути нагнал, – не выдержал Стас, – если даже вы сами не знаете, что это и как выглядит, стали бы его привозить в Мурманск средь бела дня?!

– Может быть ты и прав. Моя работа доведет меня до паранойи. Везде мерещатся заговоры и тайный смысл. Как говаривал один коварный тип: «Иногда сигара это просто сигара».

– Вот именно. Так что лучше я скажу тост: как всё же здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Живые и здоровые после всего, что с нами было. И дай нам Бог, спустя еще лет десять собраться так же, поднять бокал коньяка и вспомнить прошлое. За нас!

Мы поднялись и в молчании, стоя, осушили бокалы. Все думали о своем.



Я встал рано, как дома по будильнику, поднялся и вышел на балкон. Воскресное утро было солнечным и прекрасным. Прошедший около четырех часов ночи дождь смыл с зелени пыль и покрыл город жемчужными каплями. На бесчисленных греческих храмах звонили колокола, возвещая о начале ранней Литургии. На соседнем балконе сидела Маша, еще в пижаме.

– Доброе утро! Не спится?

– Привет! Нет, давно не сплю, как дождь кончился. Очень давно не видела такого красивого рассвета. Солнце так причудливо меняет цвет моря.

– Да, у нас другие краски у рассвета. Я с кресла смотрел со своего балкона. Стаса с Костей не видно? Спят как сурки без своих.

– Плюс смена часовых поясов и выходной. К восьми по местному проснутся.

– Выспаться удалось на новом месте?

– Вроде как да.

– Не жалеешь, что поехала? Стас говорил, что Ольга тебя едва уговорила на эту поездку.

– Нет, мне надо кое–что понять. Иначе я не знаю, как быть. Может чаю?

– Не откажусь.

Я перешел на ее балкон. Маша набрала со своего интеркома обслуживание в номерах и заказала чай. Через пять минут белоснежный чайник, чашки и тарелка восхитительных местных пирожных стояла у нас на столе.

– Какая прелесть. Попробуй, ты у нас большой любитель сладкого.

– С тобой не сравнить. Мне Стас рассказывал, как ты в детстве на стакан чая складывала по пять ложек сахара и пила вприкуску с шоколадкой.

– Я и сейчас так могу. Но редко уже. Когда мыслительный процесс только вдруг останавливаться начинает.

– Ты хочешь о чем–то поговорить?

Вместо ответа Маша взяла с комода свой телефон, открыла письмо с электронной почты и протянула мне аппарат.

– Читай.

«…приглашаю Вас, Мария Владимировна, возглавить кафедру прикладной физики нашего университета. Как главе кафедры Вам будет предоставлена служебная квартира. Питер Блэк, профессор кафедры квантовой физики, рекомендовал Вас как наилучшего кандидата на эту должность. Прошу принять решение до конца года, чтобы мы могли, в случае Вашего согласия, уладить все юридические вопросы.

С уважением, Джон Уоллес. Ректор Оксфордского университета».

– Так вот, какой он – ветер перемен. А мы с парнями решили, что ты влюбилась и замуж собралась.

– И нет, и да.

– Что это значит?

– Питер Блэк, о котором говорится в письме, предлагал мне это место с тем намерением, чтобы впоследствии я стала его женой.

– И что ты решила?

– Не знаю. Вы прошли две войны за свою жизнь и много видели, умеете отличать ложь от правды. А я нет. Мне кажется, что он был честен. Я спрашивала совета у Кости, он сказал, что мне самой надо решить, чего я хочу от жизни. Паша, помоги мне пожалуйста разобраться.

Я был поражен. При своей гениальности Мария Гаврилова оказалась совершенно неспособной разбираться в людях.

Меж тем мы допили чай. Солнце уже крепко припекало.

– Маш может прогуляемся, пока наши товарищи спят? По пути и поговорим.

– Хорошо, я сейчас переоденусь.

Мы вышли из отеля и направились в исторический центр города. Стасу с Костей мы оставили записку у консьержа, где нас искать.

В курортном городе начинался новый день. Открывались кафе, магазины, мелкие лавки. Всюду царили суета и оживление. Только в историческом центре Салоник было тихо. В этой части города торговля была запрещена, и туристы могли наслаждаться красотой древних зданий без мельтешащей туда–сюда толпы.

– Расскажи побольше о Питере и о том, откуда появилась идея о твоем назначении на кафедру.

Маша в строгом логическом порядке рассказала мне о своей встрече с английским физиком на одном из многочисленных симпозиумов, о том, как он был поражен ее открытием и его предложении. Пока она в свойственной ей манере перечисляла детали, картина встала передо мной во всех красках.

– Судя по всему, ему просто хочется работать с тобой. Он использовал свои связи с ректором, чтобы нужный ему человек занял вакантное место. Если им движут только карьера и жажда славы, то ваш союз будет лишь в его целях. Ты станешь еще одним инструментом в его руках. Как хороший микроскоп. Конечно, как о нужной вещи о тебе будут заботиться, протирать пыль, держать в тепле, но это все как–то – бездушно. Без взаимной любви брака нет. Хоть я и не романтик, но это мое мнение и мой принцип жизни. А твое назначение на эту кафедру – оно даст тебе достичь чего–то более высокого в научной сфере?

Мы проходили мимо величественной церкви Святой Софии. Древние стены излучали прохладу и какое–то особенное спокойствие. Хотелось просто стоять рядом, даже не входя внутрь.

– Наверное даст. У меня будут высококлассная лаборатория, сотрудники, возможность чаще общаться с другими учеными.

– А разве у тебя сейчас нет своей лаборатории, кучи талантливых аспирантов, ты не ездишь постоянно на встречи вашего мирка? Получается, ты готова отказаться от налаженного процесса научного производства, прости за высокопарность, ради эфемерной возможности, что там все будет лучше?! Тебе не кажется, что ты гонишься за журавлем?!

– Нет, не готова. И я согласна с тобой насчет брака, хотя это и не логично. Но откуда я знаю, вдруг потом буду жалеть об этой возможности всю оставшуюся жизнь? Я ведь всегда хотела сделать что–то значимое.

– Ты не знаешь, я тоже не знаю, но всегда есть Тот, кто знает все. Как сказал один мудрый человек: «Великое благо быть благочестивым и довольным». Недовольство тем, что имеешь – причина большинства проблем. Так хорошо здесь. Раз попали в эту часть города, хотя ты и не считаешь это необходимым, давай зайдем внутрь церкви.

Внутри храма Святой Софии еще шла поздняя служба. Из–за большого наплыва русских туристов служили на двух языках. Чтец читал дневной отрывок из Апостола: «…Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится3…». Мысли о бренном вдруг сами собой оставили нас. Мы как зачарованные стояли и слушали неземное пение. Пробежала мысль: «Мне кажется или мы попали в сказку?!». Служба закончилась, народ стал расходиться, но уходить не хотелось. Когда мы вышли и пошли по набережной к отелю, Маша вновь заговорила.

– Я должна подумать, слишком много всего происходило за последние две недели. Паша спасибо тебе за все и за эту прогулку особенно. Пожалуйста, не говори Стасу о моих проблемах, он будет вмешиваться, суетиться и я могу принять неправильное решение. Надо все взвесить.

Я незаметно посмотрел на нее, девушка улыбалась. Чудная она все же.

Когда мы вернулись в отель, ребята уже позавтракали и ждали нас. Стас поднялся с кресла.

– Ну, и где вас носит? Мы же собирались сегодня на осмотр города.

– А мы и смотрели город пока некоторые дрыхли. Нет бы спросил, как там на улице, как спалось?!

– Нет, ну вы молодцы. Ушли без телефонов даже, оба здесь первый раз. Ладно записку оставили.

Видно было, что Стас смущен и искренно переживал за нас. Костя подал голос из–за газеты.

– С Павлом их можно было здесь хоть ночью выбросить с парашютом, не потерялись бы. Через час бы со всеми местными аборигенами уже в друзьях были и в национальных костюмах ходили. Не обижай разведку.

– Ладно, но в следующий раз, чтобы телефон с собой хотя бы у кого–нибудь был. Как там на улице?

– Жарит, не хуже как в духовке. Предлагаю в город выбраться вечером после захода солнца, а сейчас отправиться осваивать местный пляж.

– Идет.

Спустя полчаса мы спустились на нижний пляж отеля. Людей на нем было мало, мы заняли свободные шезлонги и пошли купаться. Маша осталась загорать на берегу. Вода была просто великолепна. Сквозь прозрачную голубизну было четко видно каждый камушек, каждую раковину на дне. В итоге трое солидных мужчин, как маленькие дети, начали нырять за ракушками и хвалиться друг перед другом своей добычей. Где–то спустя час я вышел из воды погреться. Ребята поплыли обследовать небольшой искусственный грот для любителей дайвинга. На берегу рядом с Машей на моем шезлонге сидел некий волосатый субъект с фигурой бодибилдера, а–ля местный мачо, и что–то ей увлеченно рассказывал.

– Маша ты чего купаться не идешь? А это кто?

– Вот из–за него и не иду. Это Николас, он здесь уже полчаса сидит, по–русски через слово понимает, все мне про какую–то рыбу рассказывает на ломаном английском.

– А по моему мнению, он сейчас как раз рыбачит, только рыба на двух ногах. Э, уважаемый, не изволите ли освободить мое место? – обратился я к нему.

Николас поднялся и выдал сложную тираду, общий смысл которой сводился к тому, что такому дистрофику, как я, не место рядом с такой женщиной. При этом он протянул ко мне левую руку, намереваясь толкнуть меня в грудь, а правой собрался взять Машу за лодыжку. Через секунду левая рука была зажата в болевом захвате, ее хозяин пробовал пляж на вкус и просил не ломать ему кисть.

– Николас, тебе не кажется, что надоедать даме не хорошо? – не выпуская руку из захвата, спросил я качка. Тот быстро закивал и попробовал встать. Не тут то было. От пронзившей его острой боли в плече он опять уткнулся носом в песок. Я отпустил его, оставаясь все равно на чеку.

– Ну, думаю, урок закончен. До свидания Николас. А лучше прощайте.

Молодой человек быстро зашагал прочь от нас, злобно оглядываясь и что–то бормоча. Маша смотрела на происходящее с нескрываемым удивлением. От моря поднимались Стас с Костей.

– Спасибо Паша. Я конечно знала, что вы со Стасом служили в спецназе, но представить себе такого не могла. Даже не заметила, как ты его скрутил.

– Паша, ты тут похоже развлекался, а нас не позвал, – Костя был видимо обижен.

– Павел только что спас меня от вон того назойливого парня, – она показала на удалявшуюся фигуру.

– А неплохо культуристик смотрится со спины. Дядь Паш, что ты с ним сделал?

– Манерам и русскому обучил немного. Мало того, что этот тип к Маше клеился средь бела дня, так он потом еще решил руки распустить.

– Маш, ну ни на минуту тебя оставить нельзя, – Стас был видимо также как и Костя расстроен, что пропустил самое интересное, – ты как магнит притягиваешь неприятности.

– Стас не бери в голову, я бы все равно сама справилась с ситуацией. А Паша еще и придал ей оттенок приключения.

– За что ему отдельное спасибо.

– Он мой лежак занял, так что выхода не было, как попросить его место освободить.

– Это прямо как тогда в Грузии, когда ты за амеровским снайпером ходил. Ты говорил, что тот тоже твой лежак занял. Помнишь?

Как же было не помнить?! Тогда наш взвод получил задание произвести разведку на одной из высот, в районе недавно занятом боевиками–националистами. На подходе к высоте выяснили, что оттуда бьет довольно хороший снайпер и подойти близко не получается. Мне дали приказ снять этого стрелка. Больше двух суток я его выслеживал, потом понял, как он выбирал свои лежбища, и ждал его появления в наиболее вероятной точке. Когда он появился на «лежаке», который я бы тоже присмотрел для себя, и первый раз выстрелил по заготовленной мной мишени–приманке, я его тут же засек и ликвидировал. Снайпер оказался из американских солдат удачи, на счету которого было более сорока наших ребят. Его солдатский медальон командир забрал себе, отчитаться перед вышестоящим начальством. Джеймс Росс, кажется.

– Сравнил профессионального убийцу с пляжным культуристом. От этого и сопротивления ожидать было бессмысленно.

– Конечно, он–то принял тебя за хлипкого интеллигента. Не знал, что ты по утрам «прапором» в баскетбол играешь и в пальцах гвозди гнешь по пьяной лавочке.

Все рассмеялись. Этот маленький инцидент не мог омрачить тех прекрасных ощущений, которых мы тогда испытывали. Я с Костей и Машей отправился дальше плавать, а Стас пошел изучать сорта местного вина.



После захода солнца на город спустилась прохлада, и мы вышли на прогулку. Старинные и современные здания переливались огнями подсветки, от нагретых стен веяло дневным теплом. Уставшая от дневного зноя зелень расправляла поникшие листья. Город оживал для ночной жизни, открывались клубы, рестораны, разномастная толпа высыпала на улицы. Почти на каждом углу пели уличные музыканты. 40–мегапиксельные камеры наших телефонов снимали без остановки. Пару часов мы провели в винном погребке, что присоветовал Стасу сомелье нашего отеля. Его совет оказался весьма дельным. Продегустировав около десятка сортов вин, мы взяли пару наиболее понравившихся бутылок с собой и, пообещав хозяину наведаться сюда еще перед отъездом, отправились более длинной дорогой в отель. Шли не спеша, Костя травил байки, одна другой или страшнее или забавнее. Мне особенно запомнилась одна: «Собрались первобытные люди на охоту. Пришли. Увидели толпу мамонтов и растерялись. Тогда один говорит: – Ну, чего припухли? Ща выскакиваем с воплями, отбиваем одного мамонта от стада и мочим. Вперед! Так появились командиры. Выскочили, отбили мамонта, а он смылся в лес. Стоят все, не знают, что делать? Тогда один говорит: – Давайте окружим лес и будем сходиться к середине, тут и мамонта найдем. Так появились начальники штабов. Окружили, сошлись, нашли мамонта, а подойти боятся – совсем озверел, мечется во все стороны. Тогда один выскакивает и бросает копье прямо мамонту в глаз. Так появились снайперы. Притащили тушу в пещеру и попадали спать. Утром просыпаются – мамонта нет. Так появились прапорщики». Все долго смеялись над этой поучительной историей. Стас все пытался узнать у Маши, что у нее стряслось, она отмалчивалась, я большей частью слушал и наслаждался прохладой. В километре от отеля внезапно путь нам преградила компания молодых парней, среди которых я с удивлением увидел нашего недавнего знакомого – Николаса. Он кивнул в мою сторону и что–то сказал своим друзьям по–гречески, после чего они достали раскладные биты и двинулись к нам. Николас заговорил на ломаном английском, обращаясь ко мне.

Назад Дальше