Этот вечер, как и последовавший за ним день, стали одним из самых глубоких впечатлений в жизни Терри. Он читал до тех пор, пока мог держать глаза открытыми, и заснул с книгой на коленях. Он быстро разобрался с «Братством кольца» и сразу перешел к «Двум твердыням». К следующему вечеру он уже добрался до конца «Возвращения короля» вместе со всеми дополнениями. Потом без паузы взял «Братство кольца» и вернулся к первым главам… «Немало страниц этой книги отведено хоббитам»…
Мальчикам его возраста нередко случалось входить в глубокий резонанс с Толкином. Это впечатление знакомо всякому, кто сталкивался с фэнтези в юном возрасте. «Властелин колец» при всех своих недостатках – а у книги их множество – запоминающееся и захватывающее произведение. Толкин, профессор-англосакс, который всю свою юность посвятил изучению древних языков и мифологии и находивший Шекспира слишком современным, использовал в своем творчестве ранние литературные образцы. Он очистил этот опыт и вплел его в собственную работу, и его книга без малейших усилий присоединилась к древу рассказчиков, уходящему на тысячу лет назад. Это придает «Властелину колец» мистический вес, притягательный и впечатляющий, в особенности для тех, кто никогда прежде не сталкивался с эпическим фэнтези. Открытие «Властелина колец», подобно открытию экстремальной музыки, религиозному фундаментализму и сексу, оказывает огромное влияние на впечатлительных подростков.
Терри уже доводилось читать фэнтези, но «Властелин колец» не просто «какое-то фэнтези». Во многих отношениях это главное фэнтези всех времен и народов. «Властелин колец» для фэнтези подобно The Beatles для поп-музыки: переключение передач в культуре. Нулевой год. Для Пратчетта книга стала таким же откровением, как «Ветер в ивах» несколькими годами ранее; он сразу почувствовал родство с миром Толкина. Темные леса и идиллические ландшафты Средиземья показались знакомыми мальчику, выросшему в Чилтерн-Хилс, – в чем нет ничего удивительного, ведь образцом для создания родины хоббитов Шира послужил Уэст-Мидлендс – сельская местность детства Толкина, находившаяся всего в 80 милях. Позднее Пратчетт описывал первое чтение книги, как многоканальное воздействие. В тот вечер деревья Фангорна начинались на краю ковра в его комнате, а свет приобрел оттенок зеленой лесной листвы.
Терри стал фанатичным поклонником Толкина, из тех, кто на школьных уроках радостно рисовал руны гномов и записывал слова из эльфийского языка в тетрадях для упражнений. Вплоть до 2014 года Пратчетт повторял, что Толкин остается его самым любимым автором фэнтези, и в течение большей части своей жизни раз в год, весной, перечитывал «Властелина колец». В 1967 году, в возрасте 19 лет, он написал великому человеку, чтобы поблагодарить его за недавно вышедший рассказ «Кузнец из Большого Вуттона», необычную волшебную притчу, которую Толкин создал, когда должен был работать над правками к переизданию «Властелина колец» в США. Рассказ выделяется среди других его обычно отстраненных работ. Толкин, которому уже исполнилось 75 лет, рассказал историю старика, полную предчувствия тяжелой утраты. Несмотря на то что Терри был намного моложе, он ощутил связь с этой историей, родственную той, что пережил, читая «Властелина колец» в первый раз. Профессор Толкин невероятно обрадовался, когда получил его письмо, и ответил через несколько дней, что это первая реакция на «Кузнеца» и что Терри «понял его так, как я сам. И мне нечего больше добавить».
У Терри появилась неодолимая тяга к героическому фэнтези, сравнимая с его стремлением к космическим путешествиям. Пройдут годы, прежде чем он сумеет удерживаться от чтения любой книги с драконом на обложке. Он купил все семь романов серии «Нарния» К.С. Льюиса, моментально прочитал их (и нашел слишком сухими и полными поучений), а потом продолжил, погрузившись в трилогию «Зимиамвиан» (Zimiamvia) Э.Р. Эддисона, «Короля золотой реки» (The King of the Golden River)[20] Джона Раскина и произведения Джорджа Макдональда, Л. Фрэнка Баума и Г.Ф. Лавкрафта, среди дюжин других авторов фэнтези Викторианской эпохи и начала двадцатого столетия.
Именно любовь к «мечу и магии» привела Терри к изучению древней истории и мифологии. В конечном счете он искал все новые книги о мечах, армиях и королях. В лучших из них имелась еще и магия. Все они стимулировали его воображение и уводили образование за пределы обычных уроков, которые оставались скучными и не стоили затраченного на них труда. В сентябре 1963 года Терри даже отправил статейку с напыщенной тирадой о полном отсутствии интереса к школе и предпочтении куда более значимых в жизни вещей (он имел в виду книги о космических кораблях и волшебниках). Свое письмо Терри подписал «Мастер Терри Пратчетт», что показалось редактору Роджеру Пейтону несколько архаичным, но его напечатали на страницах Vector, официального журнала Британского общества научной фантастики.
Возможно, было неизбежно, что мальчик, одержимый чтением историй о других мирах, однажды захочет сам описать один из них. Одним из первых образцов его творчества стала опередившая свое время смесь Средиземья Толкина и «Гордости и предубеждения» Джейн Остин, где на злополучного приходского священника мистера Коллинза напали орки[21].
Согласно Пратчетту, его произведение ходило по классу и пользовалось успехом у мальчиков, которым ужасно хотелось хоть как-то оживить изысканную, но спертую атмосферу Англии Остин. Данная работа Пратчетта утеряна, но, к счастью, благодаря одному заботливому учителю, следующие истории Терри прославились куда лучше; более того, три из них, даже спустя пятьдесят лет после написания, до сих пор можно найти в печати.
Джанет Кэмпбелл-Дик, единственная женщина-учитель в технической школе Хай-Уикома, преподавала черчение и художественное творчество. Однако в 1962 году в школе возникла нехватка учителей английского языка, и она стала преподавать его в классе Терри и с удивлением обнаружила, что стандартной программы не существует. Ей предложили взять книгу для изучения, ориентируясь на количество экземпляров в школьной библиотеке. Однако Кэмпбелл-Дик такой вариант не устроил, и она сама выбрала книгу и начала работать с огненной страстью. Особенно ей нравилась традиционная шотландская эпическая поэзия, например баллада «Сэр Патрик Спенс», которую она читала с родным шотландским акцентом[22]. «Миссис КД» стала едва ли не самой популярной учительницей в школе, одной из немногих, способных вдохнуть жизнь в преподавание своего предмета и неизменно подчеркивавшей необходимость находить эмоциональную составляющую в любых видах искусства.
Именно Кэмпбелл-Дик задала классу на дом сочинить короткий рассказ. Терри написал «Деловых конкурентов», остроумную историю о рекламном менеджере, которого дьявол попросил улучшить репутацию Ада и увеличить количество посетителей. На миссис Кэмпбелл-Дик его творчество произвело впечатление, она поставила ему двадцать баллов из двадцати и выбрала рассказ для публикации в школьном журнале Technical Cygnet. «Деловые конкуренты» пользовались популярностью у других учеников, но это лишь еще больше ухудшило отношение к Терри директора Гарри Уорда, которому не понравился подрывной тон рассказа, о чем он сообщил на собрании, сделав наилучшую рекламу из всех, что были возможны, в результате чего весь тираж журнала полностью раскупили.
Успех «Деловых конкурентов» оказал вдохновляющий эффект на юного Терри, подтвердив довольно давно появившуюся у него мысль: он может писать и у него неплохо получается. Он сочинил еще несколько рассказов для Technical Cygnet – хотя «Деловые конкуренты» так и остался лучшим, – экспериментируя с различными стилями и жанрами. Из тех, что сохранились, в «Посмотрите на маленького дракона?» вновь возникает персонаж Тигель из «Деловых конкурентов», это любопытная, рассказанная от первого лица история о появлении дракона в лондонском военном министерстве, что было либо злой пародией, либо знаком уважения Артуру Конан Дойлу и его рассказам о Шерлоке Холмсе. В «Исследователе», появившемся в том же номере журнала, говорилось о человеке, который расследовал происхождение необычных историй и в результате сам оказался участником одной из них. «Разгадка»[23]
Примечания
1
Джош Кирби (1928–2001) – художник обложек многих научно-фантастических книг, в том числе романов серии «Плоский мир» Терри Пратчетта. (Примеч. пер.)
2
Хелен О’Хара – писатель и журналист, главный редактор журнала Empire.
3
Во многих очерках о Пратчетте его отца называют более высоким словом «инженер», что технически не совсем верно. Дэвид Пратчетт не строил паровые машины и не конструировал мосты; он чинил автомобили, что само по себе являлось серьезной работой, требующей мастерства, так что нет нужды заниматься преувеличениями. Миру пришлось бы очень непросто без механиков. (Примеч. авт.)
4
Бомбардировка Великобритании авиацией гитлеровской Германии в период с 7 сентября 1940 года по 10 мая 1941 года. (Примеч. пер.)
5
Это многое объясняет в книгах Пратчетта. Если честно, кого из его персонажей можно назвать любителями «обнимашек»? (Примеч. авт.)
6
Общее название для церковных зданий, сделанных из рифленого железа, прежде всего в Великобритании. (Примеч. пер.)
7
Пратчетт вспоминал эту историю в 2013 году, когда участвовал в мероприятии Live at the House в Сиднейском оперном театре, где сказал бравшему у него интервью писателю Гарту Никсу, что, фигурально, так и оказалось. (Примеч. авт.)
8
В предисловии к статье о школе Холтспура в сборнике документальной прозы «Опечатки: Избранные истории» (A Slip of the Keyboard) Терри упоминает книгу о школе Холтспура «Избранные в шесть». Возможно, он имел в виду совершенно другую книгу, но мне не удалось отыскать ее следов, поэтому мы можем сделать вывод, что Терри имел в виду именно творение Голдман и что она изменила имена и детали, чтобы защитить невинных. Или так, или Терри что-то перепутал. (Примеч. авт.)
9
Позднее Терри указывал, что эти финансовые вложения оказались для его родителей удачными, ведь он сумел купить для них комфортабельный дом в Хей-он-Уай, когда они вышли на пенсию. Если вы вдохновляете собственного сына на чтение, в будущем, когда он становится мультимиллионером, это приносит свои плоды. (Примеч. авт.)
10
Он указывает на Джона Ронсона, как автора этих слов, хотя популярными их сделал именно Кермод. (Примеч. авт.)
11
Шесть ударов палкой – вид наказания в некоторых частных школах, существующий и в настоящее время. (Примеч. пер.)
12
Точнее, со второго. (Примеч. авт.)
13
В романе «К оружию! К оружию!» есть строка, где говорится, что на школьной фотографии всегда найдется один ребенок, который корчит рожи. Ему ли не знать: обычно это был он. (Примеч. авт.)
14
В буквальном смысле. В период пика его популярности он весил 20 стоунов (1 стоун равен примерно 6,35 кг). П.Г. Вудхаус однажды описал внезапный шум, назвав его звуком упавшего на жестяной лист Г.К. Честертона. (Примеч. авт.)
15
Беконсфилд был также родиной Энид Блайтон. На Пратчетта не особенно повлияли ее работы, однако он безжалостно пародировал их в поздней части своей карьеры. (Примеч. авт.)
16
Или Пинхеда (булавочноголового): ссылка, которая порадует фанатов книг «Восставший из ада». (Примеч. авт.)
17
На самом деле семья совсем недолго прожила в Пенне, сейчас трудно определить, когда именно, но совершенно определенно не слишком долго, поскольку они жили в Холтспуре к тому моменту, когда Терри исполнилось тринадцать, а в Форти-Грин он провел большую часть детства. (Примеч. авт.)
18
Технически – три книги. (Примеч. авт.)
19
Перевод В.А. Маториной.
20
Название, которое он много лет спустя позаимствует для имени одного из персонажей Плоского мира. (Примеч. авт.)
21
Увы, мы не знаем, что сказала по этому поводу леди Кэтрин де Бер. (Примеч. авт.)
22
Ее муж считает, что отголосок прочтенных ею стихов живет в персонажах шотландского происхождения Пратчетта – таких, как Нак-мак-Фигли. (Примеч. авт.)
23
Перевод М. Сороченко.