– Слушаю, Гирин, – отрапортовал начальник УГРО в трубку.
После полуминутного абсолютно молчаливого выслушивания Гирин ответил «Есть» и повесил трубку. Лицо его снова напряглось, каким предстало в начале совещания.
– Так, отставить все выезды: проверяющие уже приехали, – произнес Гирин. – Сейчас все идем в зал совещаний, – он встал и, идя к двери, выругался себе под нос.
Опера встали и направились к выходу вслед за своим шефом. Одним из первых в дверном проеме оказался Петров, но тут же, вспомнив про потерянный колпачок от ручки и не сумев смириться с этой потерей, резко развернулся и попытался протиснуться назад в кабинет начальника уголовного розыска, откуда на него наваливали коллеги.
– Куда прешь? Зал совещаний в другой стороне, – посыпались на Петрова насмешки со всех сторон.
В отместку за свои активные толчки локтями в людской гуще Петров получил в ответ несильный удар в плечо и достаточно увесистый пинок в правый бок. Наконец, Петров оказался посредине кабинета в одиночестве, шум шагов, удалявшихся по коридору сыщиков медленно стихал. Егор Васильевич стоял в коридоре, держась за дверную ручку своего кабинета, и ждал, пока его покинет Петров, чтобы закрыть дверь.
– Ну, ты скоро? – раздраженно спросил Гирин.
– Да-да, – судорожно бегал глазами по полу Петров в поисках колпачка.
– Он тебе так нужен? Давай выходи, – скомандовал Гирин.
Когда колпачок выскочил из рук Петрова, он ускакал в самый центр просторного кабинета, а сейчас, наверное, когда опера выходили, кто-то пнул его ногой, и он улетел в другую сторону.
– Да выходи! – повторил Егор Васильевич, когда Петров кинулся под стол начальника и с победным видом извлек оттуда свою пропажу. С чувством выполненного долга и с улыбкой на лице он выскочил из кабинета начальника. Петров прижимал обеими руками свой ежедневник к груди, чтобы не выронить, и одновременно пальцами пытался надеть колпачок на ручку, при этом быстрыми шагами направляясь в зал совещаний по коридору.
Гирин захлопнул дверь и услышал звон падающей ручки. Он повернулся, глубоко вздохнул и укоризненно покачал головой, глядя на раскоряченную позу Петрова в коридоре.
Даже эти мелочи не веселили Гирина, все его мысли занимала предстоящая проверка и желание побыстрее от нее избавиться. Он медленно побрел по коридору в сторону зала совещаний.
Комиссия приехала проверять служебную деятельность только уголовного розыска, поэтому и в большом зале собрался личный состав только этого подразделения. Гирин зашел в зал, кроме его подчиненных еще никого не было.
– Садимся поближе, – вяло произнес он, призывая оперов пересаживаться с дальних рядов.
Сам же Гирин сел на первый ряд, прямо напротив трибуны. Обычно он садился за стол президиума, лицом к залу, но сейчас он в роли проверяемого и сидеть рядом с комиссией Главка ему не положено.
– Товарищи офицеры! – подал команду один из оперов при виде заходящего в зал начальника в сопровождении других сотрудников.
Все сотрудники вмиг замолчали и вытянулись по стойке «смирно».
Последовала ответная команда начальника: «Товарищи офицеры!», означающая, что присутствующим можно сесть на свои места.
Начальник отдела вместе с проверяющими расположился за столом президиума. Худшие ожидания Гирина от проверки сбылись, и не от самого факта проверки как таковой, а в том, что возглавлял комиссию майор полиции Эдуард Андреевич Хвостов. С ним Егор Васильевич был знаком очень давно и не очень успешно.
Будучи еще молодым лейтенантом, Хвостов начинал служить под началом Гирина в этом же отделе полиции. Задиристый, нагловатый и слишком самоуверенный – таким его знал и помнил начальник УГРО. В компании оперов, даже более старших и опытных, он всегда держался наравне, не желая признавать никакие авторитеты. Такая черта характера отчасти полезна, но когда она скрывает безграмотность и нежелание учиться, то вызывает отвращение и превращается в банальное хамство.
Хвостов проработал около полутора лет в отделе Егора Васильевича, а потом с подачи его родственника, о котором никто толком ничего не знал, был переведен в Главк, где дослужился до звания майора и должности маленького, но все-таки начальника. И теперь, уверовав в свою абсолютную правоту и незыблемость принимаемых решений, Хвостов прибыл проинспектировать отдел уголовного розыска под руководством его бывшего наставника, к которому не питал никаких симпатий и особого уважения, хотя был младше его лет на пятнадцать.
– Добрый день, коллеги, – начал начальник отдела полиции. – Нашего куратора Хвостова вы хорошо знаете, он вместе со своими коллегами пробудет у нас несколько дней, проверит нашу работу и окажет помощь в раскрытии серии грабежей денег из банкоматов.
Казалось, что сам начальник отдела не очень верит в то, что говорит, особенно про помощь в раскрытии. Полковник полиции Фадеев больше десяти лет был руководителем и иллюзий в отношении итогов этого целевого выезда не питал.
– Эдуард Андреевич, – обратился он к Хвостову, – с Гириным вы знакомы, так что оставляю вас с ним, он предоставит вам всю необходимую документацию, а я с вашего разрешения поеду к прокурору, он меня ждет.
На этом вся короткая официальная часть была окончена. Проверяющие представлены, и у начальника отдела не было никакого желания оставаться в их компании, а причина для этого выбрана идеальная. Вроде как начальник хочет остаться с проверяющими, но, к сожалению, не может: надо ехать в надзорное ведомство.
– Да, кстати, – начальник отдела обратился к Гирину, – где вы разместите Хвостова?
– В кабинете Осмаева, он сейчас в отпуске, – сидя доложил Егор Васильевич.
– Хорошо, – Фадеев одобрительно кивнул и встал из-за стола. – Ну, что ж, Эдуард Андреевич, как только вернусь из прокуратуры, заходите, обсудим наши недостатки и начнем их немедленно устранять.
– Договорились, – ответил Хвостов и не вставая пожал полковнику руку. На его лице отчетливо читалась некоторая пренебрежительность к присутствующим и осознание собственного превосходства, даже перед старшими по возрасту и званию руководителями.
Времени осваиваться Хвостову не требовалось, и, когда начальник отдела покинул зал совещаний, он командным голосом обратился к присутствующим:
– Что ж, коллеги, ситуация плачевная. Руководство не удовлетворено результатами вашей работы: по городу бродит банда взломщиков банкоматов, а вы ничего не делаете.
– Егор Васильевич, – обратился Хвостов к Гирину, насупившемуся и не желавшему смотреть на него.
– Да, слушаю вас, Эдуард Андреевич, – подчеркнуто вежливо ответил начальник УГРО, подняв на него взгляд.
– Давайте начнем с того, что узнаем, чем каждый ваш сотрудник занимается и что сегодня планирует сделать полезного для Родины, -усмехнулся Хвостов, – а потом перейдем к проверке дел.
На эту фразу Гирин не отреагировал, нечто подобное он ожидал от своего бывшего ученика.
Поочередно Хвостов поднимал со своих мест оперов и заслушивал их. Каждый сотрудник максимально пытался отвечать на поставленные вопросы, но проверяющим все сводилось к одному: «…того, что вы делаете, недостаточно… не в полном объеме… и не в том направлении… всему виной незнание приказов и инструкций…». Майор Хвостов делал все и ставил вопросы так, чтобы показать низкий уровень руководства Гириным вверенным подразделением, причем на глазах самих же сотрудников.
Егор Васильевич продолжал молча сидеть, не глядя на Хвостова и его двух сподручных. Он пытался делать вдохи поглубже, потому что внутри все кипело и рвалось наружу. Гирин давно так не нервничал, но не подавал вида и пытался просто не шевелиться: любое движение могло привести к внутреннему взрыву и непредсказуемым последствиям.
Ребята тем временем не сдавались и как могли выкручивались, чтобы не подвести своего шефа. Очередь дошла до самого молодого сотрудника отдела уголовного розыска, лейтенанта Гризодубова, который полгода назад выпустился из института. Хвостов почувствовал слабину, начал давить на молодого парня, засыпая его неудобными вопросами. У Гризодубова на исполнении находился материал по факту кражи из автомобиля. Хоть это преступление заведомо имело мало шансов на раскрытые, молодой опер взялся за него с энтузиазмом: опросил около пятнадцати человек, жильцов близлежащих домов. Обошел пешком половину района в поисках видеокамер, постоянно мониторил сайты бесплатных объявлений – не решил ли преступник продать украденную магнитолу. Но все безрезультатно, как, в принципе, и ожидали более опытные опера, потому что такие преступления раскрываются иначе.
Многолетний стаж подсказывал им, что это дело рук наркомана, ищущего деньги для покупки очередной дозы. Магнитола уже давно продана скупщику на рынке, зелье гуляет по венам, и пьянящий дурман кружит голову. Рано или поздно этот наркоман попадет в руки полиции, вот тогда и надо проверять его на причастность к нераскрытым кражам, если повезет – всплывет целая серия преступлений. Гризодубов только начинал познавать азы розыскной работы, это был первый материал, который он собирал сам от начала до конца, без помощи старших товарищей.
– Вы считаете это достаточным? – строго спросил Хвостов о проделанной работе у молодого сыщика.
При виде грозного проверяющего молодой парень начал сбиваться в ответах, запинаться, боясь что-то сказать не так. Его охватило то чувство, когда тебя ругают, но ты не можешь понять, за что:
– Все, что мне говорил начальник, я все сделал, – оправдываясь, ответил Гризодубов.
– Вот-вот! – сделал себе пометку в блокноте Хвостов, намекая, что все причины кроются в слабом руководстве.
Неожиданно на весь зал заиграла мелодия сотового телефона, Гирин был так раздосадован проверкой, что, заходя на совещание, забыл поставить телефон на беззвучный режим.
– Извините, срочный звонок, – Гирин встал и вышел из зала, громко хлопнув дверью.
Выйдя, он отбил входящий вызов: поговорить со своим старым другом он еще успеет, сейчас не до него. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и пошел к себе в кабинет. Сидя в своем кресле, он отчетливо вспомнил, как напротив него сидел молодой Хвостов, пришедший в первый раз на работу.
В этот момент дверь в кабинет открылась, и зашел начальник отдела Фадеев.
– Сиди, – скомандовал полковник и махнул рукой в сторону попытавшего подняться из кресла Гирина. – Закончил он свою клоунаду?
– Нет, – прошипел Гирин.
– На удивление неприятный человек. Есть же нормальные люди в Главке, так нет, обязательно к нам вот такого пришлют, – Фадеев опустился на один из свободных стульев напротив Егора Васильевича.
– Да скотина этот Хвостов, – сдерживаться Гирин больше не мог. – Вот здесь, – он ткнул пальцем на пустой стул, – сидел молодой да зеленый, весь из себя перспективный, а теперь?.. Сам же недалеко ушел от Гризодубова… Нахватался там… учит теперь… – речь его была обрывистой и очень импульсивной.
– Тише, Егор Васильевич, вот об этом я и хочу тебя попросить, – успокаивал его начальник. – Он твой бывший подчиненный, поэтому отнесись к этому более спокойно, давай не будем нагнетать обстановку. В конце концов он сейчас здесь порезвится и уедет, а нам тут еще служить, – он взглянул на Гирина. – Постарайся держать себя в руках и не поддавайся на его провокации, он только и ждет этого.
– Есть, товарищ полковник, – покорно ответил Гирин и еще несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.
– Вот и хорошо. Как грабителей планируешь искать?
– Есть зацепки по работникам завода, но надо ехать и их отрабатывать, а не с ним… – Гирин нервно дернул головой, – бумаги с места на место перекладывать.
– Значит, определи, кто сейчас едет на завод и продолжает заниматься этим делом, а другие пусть завалят его бумагами. Дай ему все дела, и этого года, и прошлых лет, начиная с девяностых. Пусть читает.
После нескольких секунд молчания и раздумий Фадеев подытожил:
– На том и порешили, – стукнул себя ладонями по коленям, встал и направился к выходу. – Если что – я в прокуратуре, – не оборачиваясь, произнес полковник и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.
2
Пара гаражей среди частного сектора, превращенные в автосервис и шиномонтажную, стояли в центральной части города. Отсюда виден Дон. Редкие дорогие особняки торчат среди старых одноэтажных построек – старые кварталы постепенно сдаются под натиском времени и денег.
Марк Платов в рабочем комбинезоне и с запачканным лицом стоял, прислонившись плечом к стене автосервиса и пил черный чай, крепостью больше похожий на чифирь, наблюдая, как Леха ковыряется под капотом у заезженной вишневой «Нексии».
Леха-слесарь – обычный парень лет тридцати. Суетной и бесшабашный, постоянно поправляет сползающую на глаза промасленную бейсболку, которая на несколько размеров больше его головы.
В такой мастерской понятия трудового времени в принципе нет и перерыва тоже нет: когда пришла машина на ремонт – тогда и работают, а нет клиентов – перерыв.
– Подай головку на двенадцать, – крикнул Леха, не вынимая правую руку из-под капота, а левую протягивая в сторону Марка.
Платов поставил кружку на верстак, рядом с банкой из-под кофе, с плавающими внутри окурками. Тут же стоял серый от пыли самовар, который Леха все грозился почистить и продать. Слой пыли достигал пальца в толщину, но данную затею Леха не намеревался бросать и каждого уверял, что эта пузатая жестянка засверкает золотым отливом. Рядом с верстаком была свалена груда старой обуви и одежды. Туда же постоянно бросали пришедшие в негодность матерчатые перчатки.
Хозяин сервиса Вазген, армянин лет шестидесяти, ругался на Леху за этот бардак в автосервисе, и когда три дня назад принимал на работу Платова, потребовал от него навести порядок и вынести эту кучу на ближайшую мусорку.
– Ну че там? – обернулся Леха в ожидании инструмента.
– Ищу, ищу. Сейчас, – Марк стоял возле покосившегося стеллажа и перебирал головки для ключа-трещотки.
– Тут нет, посмотри рядом с собой, – сказал Платов и вернулся к своей кружке крепкого чая.
– А, вот она… – выругался Леха, чуть приподняв живот и обнаружив нужную головку на кромке капота.
Затрещал ключ на весь гараж, Марк нажал на кнопочку маленького радиоприемника, и из пыльного динамика заиграла музыка. За пару дней на новом месте работы он устал слушать рассказы о несчастной Лехиной жизни. Марк уже знал, что этот гараж раньше принадлежал Лехиному отцу, но его родитель использовал это помещение только как место для выпивки. Вышел на пенсию и начал днями напролет пропадать в гараже, вот мать и решила, чтоб отец не спился, продать и гараж, и их покосившийся деревянный домик. Купил все это хозяйство предприимчивый Вазген, у которого Леха трудится уже два года. За автосервисом стоит их старый дом, совсем обветшавший без жильцов.
Вазген выкупил гараж у соседей, открыв там шиномонтаж. Получился вполне себе автосервис. Как выглядел этот гаражный сервис, такие и автомобили сюда приезжали на ремонт.
Но хозяин постоянно обещает снести всю эту рухлядь и построить на этом месте большой автосервис, с кузовным и малярным цехом, с автомойкой и комфортной комнатой ожидания для клиентов. А пока Вазген говорит: «Надо клиентов прибить, и тогда начнем строиться». Лехе же он пообещал должность старшего мастера в новом автосервисе, тем более что в машинах тот соображает.