– Обойти всю территорию по периметру для одного охранника практически невозможно, – рассказал Валентин Аркадьевич, стоя перед входом в помещение, где лежал вскрытый преступниками банкомат. – Это около пяти с половиной километров. Согласитесь, ноги стопчешь, – усмехнулся он.
– Охранник всего один заступает на ночное дежурство? – задал вопрос Морозов.
– Да, один. На сутки. Меняются в восемь утра на КПП7. У нас сейчас ренессанс после эпохи запустения. Нынче у хозяев появились деньги, и потихоньку начинается реконструкция. Старые цеха сносятся, а вместо них будут строить новые здания. В будние дни, – продолжал Валентин Аркадьевич, – охранник открывает КПП примерно в семь-полвосьмого утра: приходят арендаторы и рабочие со строителями.
– И весь день он находится на проходной? – вступил в разговор Марк.
–Да. Народ ходит туда-сюда, плюс банкомат поставили, поэтому заходят посторонние с улицы, чтобы деньги снять.
– Во сколько вход закрывается? – спросил Морозов.
– По договору со Сбербанком доступ к банкомату должен быть открыт до девяти вечера, но, по правде, тут с семи часов уже никого нет. А если кто и постучит, чтоб пустили к банкомату, того пускаем. Так что после семи и закрывают проходную, а уже после идут в комнату охраны.
– Видеонаблюдение есть?
– На фасаде две камеры и одна с тыльной стороны. Одну установил Сбербанк над своим банкоматом.
– Ваши камеры захватывают место проникновения преступников в здание? – спросил Морозов.
– Нет. С улицы они и не появлялись, а с задней стороны здания камера смотрит в другую сторону.
Марк дослушал Герасимчука и прошел дальше по старому протертому паркету, не менявшемуся несколько десятков лет. Помещение, в котором находился банкомат, было проходным – некий аппендикс в просторном коридоре.
Широкий коридор начинался сразу от проходной и пронизывал весь первый этаж до конца. Постороннему человеку, чтобы дойти до банкомата с улицы, нужно было преодолеть непосредственно проходную с охранником, пройти по коридору мимо лестничного марша на второй этаж, и тогда он оказывался в этом помещении.
По левую сторону коридора тянулась череда оконных проемов, выходящих на заднюю часть здания, а справа – такая же череда дверей.
Возле противоположной окну стены на боку лежал светло-зеленый банкомат, похожий на кита со вспоротым брюхом. Вокруг валялся разный мелкий мусор, высыпавшийся из корзины. Вперемешку с бумажками лежали мелкие детали самого банкомата и кусочки отвалившейся от стены штукатурки. На паркете зияли свежие глубокие царапины, оставленные острыми углами банкомата, а черный монитор банкомата покрывала паутина из трещин.
Больше в этом помещении ничего не было, только видеокамера над окном безмолвно продолжала смотреть на распотрошенную металлическую тушку. Запись с этой камеры уже разошлась по мобильным телефонам оперов, и Морозов показал ее частному детективу.
На черно-белой записи отчетливо видно, как два преступника со стороны окна, над которым висит камера, проникают внутрь помещения. Один из них подходит к банкомату, а второй возвращается к окну и тут же приносит сумку с инструментами. Об этом факте говорил Егор Васильевич, что за окном, скорее всего, ждал третий сообщник, который и подал инструменты.
Оба грабителя были одеты в черную одежду, на головах у них балаклавы, а на руках перчатки. На ночь свет почти во всем коридоре отключали, поэтому сама видеозапись очень темная и не позволяла уловить мелкие детали и подробности. Видны лишь силуэты преступников и их основные действия.
Грабители довольно быстро разделались с банкоматом, таймер на видеокамере зафиксировал не более трех минут. Опять же по причине плохого освещения трудно рассмотреть все действия злоумышленников. Один из них постоянно орудовал сидя на коленках перед банкоматом, а второй крутился вокруг него то с одной стороны, то с другой, демонстрируя полицейским свою спину и правый бок.
После содеянного молодчики уложили кассеты с деньгами в приготовленные матерчатые сумки и также незамеченными покинули помещение через окно.
Сейчас банкомат лежал на боку и с треснутым монитором – эксперты, работавшие на месте происшествия, с ним не церемонились.
– Можно осмотреть комнату, где находился охранник во время ограбления? – спросил Марк у Герасимчука.
– Конечно, можно, что за вопрос. Идемте за мной.
Валентин Аркадьевич пошел назад в сторону проходной. За ним проследовали детективы.
Под лестницей, что находилась между проходной и помещением с банкоматом, находился небольшой проход, а там – дверь. За дверью – крохотная каморка: комната для охранников практически всегда выделяется по остаточному принципу. Почти все место в каморке занимала кровать, застеленная несвежим покрывалом. Небольшой столик-тумба, лампа, полуразвалившийся стул и электрочайник – вся нехитрая обстановка комнаты охраны.
Марк вошел внутрь и осмотрелся. Низкий потолок давил сверху. Платов сел на кровать и вытащил из-под нее мужские ботинки.
– Где же охранник, который дежурил сегодня ночью? – спросил частный детектив.
– Его забрали в отдел, – ответил Морозов. – С ним уже работают.
– Надеюсь, он не босой пошел. Это же его обувь? – держа в руках, Марк рассматривал ботинки.
– Они все переобуваются на дежурстве, – усмехнулся Валентин Аркадьевич. – Не переживайте.
– Рост у него примерно метр семьдесят, – забубнил себе под нос Марк, не обращая внимания на окружающих, продолжая с пристальным вниманием изучать оставленную обувь. – Нормального телосложения, но недавно появились проблемы со спиной или с ногой. Правой ногой…
– Вы о ком сейчас? – удивленно спросил Герасимчук. – О Михаиле Петровиче?
– Если Михаил Петрович – это охранник, дежуривший этой ночью, то да, о нем, – ответил Марк.
Герасимчук встрепенулся и откашлялся.
– Да, у него месяц назад защемило позвонок в пояснице, он только успел вернуться к работе. Это его второе дежурство после больничного… Но как? – он прищурившись смотрел на детектива.
Чуть меньше эта ситуация удивила только Косова: он уже слышал о Марке Платове и его заслугах, но до сегодняшнего дня не видел воочию, как он это делает. А Морозов уже привык и, прислонившись к стене, просто ждал объяснения.
– Каблук сточен, – Марк поднял правый ботинок выше головы и мизинцем провел по внешнему краю обуви. – Видите, сточился. Ботинки достаточно старые, сезонов шесть-семь отходили, а набойки свеженькие, поэтому все очень хорошо видно.
– А насчет его габаритов? Угадали, да? – ехидно спросил Валентин Аркадьевич.
– Обычно мужчины носят сороковой размер при росте около метра семидесяти, хотя это достаточно условно. Но вот то, что обувь старая и не растоптана, как калоша, говорит о его стройном телосложении, скорее, даже худощавом, – Марк продолжал крутить ботинок перед своими глазами. – Ваш Михаил Петрович, пенсионер и очень бережливый человек.
– Ну, это и я смог бы отгадать. Кто кроме пенсионеров идет на вахту сидеть.
Марк бросил ботинки на пол, встал с кровати и подошел к Герасимчуку:
– Может и отгадали, но самостоятельно зашивать ботинки вряд бы стали. Там изнутри виден неровный шов, явно следы самодельного ремонта. Такой техники кройки и шитья современная молодежь уже не обучается. Незачем.
На мгновение установилась полная тишина.
– Вы говорите, у него спина заболела? – переспросил еще раз Платов.
– Да, – ответил Герасимчук.
– Отчего, спрашивали? – большая фигура Марка еле умещалась в тесной комнатушке охраны.
– От старости, – пожал плечами Валентин Аркадьевич. – Вы ж сами сказали.
– Что сказал? – удивился Марк.
– Что он старый. Пенсионер, – не понял вопроса заместитель генерального директора по безопасности.
– Ясно, – выдохнул Марк. – Можно пройти? – Платов нагнулся и вышел из комнаты охраны.
– Валентин Аркадьевич, – обратился к Герасимчуку Морозов, – отведите нас, пожалуйста, в отдел кадров. Пусть нам предоставят списки всех ваших работников и личные дела, которые мы попросим.
– Как скажете, – в полном недоумении Герасимчук вышел из-под лестницы в коридор. – Идемте за мной.
Отдел кадров находился на втором этаже. Поднимаясь, сыщики несколько отстали от своего провожатого.
– Безопасность на высоте! – с сарказмом и шепотом произнес Морозов, чтобы его не услышал Герасимчук. – Зато как гордо звучит «Заместитель генерального директора по безопасности»! Наверняка зарплата соответствует названию должности, а не уровню охраны.
– Ага, – одобрительно кивнул Косов.
На лице Марка читалось, что ему не дает покоя какая-то мысль. Шутку, отпущенную Морозовым, он пропустил мимо ушей. Марк старался идти так, будто для него все ясно, но нахмуренные брови и невидящие ничего вокруг глаза указывали, что его что-то гложет.
Герасимчук прошел по коридору второго этажа, в точности повторяющему первый. Дойдя до нужной двери, он молча зашел внутрь, оставив дверь открытой.
– Располагайтесь, – махнул рукой Валентин Аркадьевич, указывая на пустые столы. – Это свободное помещение, здесь всего одна кадровичка Светлана Григорьевна, она вам во всем и поможет, я ее сейчас проинструктирую.
– И еще, Валентин Аркадьевич, можете дать список арендаторов и их контактные телефоны? – фраза Морозова застала Герасимчука в дверях. – Мы с ними сами свяжемся.
– Хорошо, – сухо ответил он и ушел.
4
В отделе полиции шел второй час допроса Михаила Петровича Ползунова – худощавого мужичонки пенсионного возраста. Именно он проспал ограбление банкомата, не услышав, как за стенкой орудовали грабители. Черная униформа с желтой надписью «Охрана» обтягивала сгорбленную спину, а седовласая голова виновато клевала в пол.
Как и ожидалось, ничего примечательного пожилой охранник не сообщил. С его слов, он, как обычно, закрыл дверь на проходной около половины восьмого вечера и отправился к себе в каморку. К вечеру боль в спине усилилась, и он принял обезболивающее, лег на кровать и слушал радиоприемник, пока не заснул. В котором часу он заснул, Михаил Петрович не помнил: Морфей принял его в свои объятия незаметно для него самого. По его собственным предположениям, он около двух часов пролежал на кровати под монотонные звуки из радио, пока не заснул. За это время никто к банкомату не подходил и в дверь на проходной не стучал.
Проснулся Ползунов уже рано утром, около шести. Вот тогда-то он и обнаружил вскрытый банкомат, сразу позвонил своему шефу Герасимчуку и рассказал о случившемся, а потом набрал уже полицию.
Протокол допроса был уже аккуратно составлен и ожидал подписи главного подозреваемого, который скромно поджимал под себя ноги, обутые в дешевые тапочки, когда в кабинет зашел Хвостов. Минутой ранее он в коридоре выслушал сухой доклад Гирина о результатах допроса охранника и решил сам с ним побеседовать.
– Выйдите! – надменно скомандовал Хвостов молодой следовательнице, проводившей допрос.
Девушка, увидев грозный вид проверяющего из Главка, на секунду растерялась, но тут же встала из-за стола и молча вышла. Хвостов остался наедине с тщедушным стариком. Эдуард Андреевич вальяжно проследовал к столу и занял место, на котором только что сидела следовательница. Тут дверь в кабинет снова открылась, и на пороге возник Гирин. Он тихо прислонился плечом к стене возле двери и молча наблюдал.
Примечания
1
Лимон (жарг.) – миллион рублей
2
Стоять на шухере (жарг.) – предупреждать об опасности
3
Тейп – родоплеменное объединение у некоторых народов Кавказа.
4
Серотонин – гормон, вырабатывающийся в организме человека. Высокий уровень серотонина создает положительный эмоциональный фон, человек ощущает бодрость и приподнятое настроение, поэтому его часто называют «гормоном счастья».
5
Человек разумный (лат.).
6
Конвалюта – тип упаковки таблеток (капсул) в виде плоской бумажной или пластиковой матрицы с ячейками.
7
КПП – контрольно-пропускной пункт.