Как объяснить происшедшее Спанчетте?
Никаких объяснений! Таков выход из положения. Спанчетта, скорее всего, ничего не заметит, а ему тем временем удастся каким-либо образом преодолеть все затруднения.
В последний день четверти лицеистов отпустили по домам раньше обычного, еще в первой половине дня. Глоуэн, Арлес и четверо других молодых людей решили прогуляться к причалу неподалеку от аэропорта, чтобы посмотреть на прибытие парома из Йиптона: должны были привезти новую партию рабочих для сбора урожая на виноградниках.
Компания состояла из Глоуэна, Арлеса, Керди Вука, Ютера Оффо, Кайпера Лаверти и Клойда Диффина. Керди, подобно Арлесу участвовавший в постановках «Лицедеев», был старше других – осторожный рослый юноша, мрачноватый, с выпуклыми голубыми глазами, крупными чертами лица и нежно-белой, почти розоватой кожей. Он говорил мало и выражался резко – по-видимому для того, чтобы скрыть смущение. Девушки, как правило, скучали в его обществе и подмечали в нем склонность к лицемерию. Сесили Ведер, чьи хорошенькое личико и безудержная непосредственность очаровывали всех, кто с ней встречался, в разговоре с подругами назвала Керди Вука «стеснительным чистоплюем». Даже если Керди об этом знал, он не подавал вида – но через неделю, ко всеобщему удивлению, присоединился к шайке «бесстрашных львов». Нужно же было как-то показать, что он не заслуживает столь нелестного приговора!
Кайпер Лаверти, ровесник Глоуэна, во всем был противоположностью Керди – нахальный, болтливый и деятельный, Кайпер ни перед кем не стеснялся и всегда был готов на любую проказу.
Ютер Оффо, внутренне противоречивый юноша немногим младше Керди, старательно занимался в лицее, но в частной жизни демонстрировал мрачновато-иронический темперамент, подбивая приятелей на диковатые, странные, а иногда и просто безрассудные выходки. Его жесткие соломенные волосы, подстриженные ежиком, уже в юности отступали залысинами над высоким лбом, переходившим в длинный римский нос. Ютер тоже числился членом привилегированного кружка «бесстрашных львов».
Клойд Диффин, еще один «бесстрашный лев», лицемерно обращал к миру маску невозмутимости и благоразумия. Сильный, коренастый и темноволосый, с массивным крючковатым носом и квадратным подбородком, Клойд редко высказывал оригинальные идеи, но на него можно было положиться – он во всем подражал своим товарищам.
Шестеро молодых людей прошли по Пляжной дороге к причалу, где уже начинали сходить с парома йипы, привезенные с атолла Лютвен. У выхода на набережную, за калиткой пропускного пункта, стоял Намур, родственник Клаттоков по боковой линии, занимавший по найму должность «координатора трудовых ресурсов» – высокий красивый мужчина с блестящей выбеленной шевелюрой. Намур успел побывать во всех концах Ойкумены; ему не раз улыбалась удача, но он столь же часто спускал целые состояния, пускаясь в рискованные предприятия, большинство из которых он предпочитал не обсуждать. Намур равнодушно, с подчеркнутой прохладцей заявлял, что уже видел все, что, по его мнению, стоило увидеть, и перепробовал все профессии, какие могли его заинтересовать – утверждение, никогда никем не подвергавшееся сомнению. Жизненный опыт наложил на него внушающий почтение, как патина на бронзовом бюсте, отпечаток изысканно цивилизованных манер и сдержанной элегантности. Арлес считал Намура образцом для подражания.
Шестеро лицеистов приблизились к Намуру – тот приветствовал их строгим кивком.
«Сколько их сегодня?» – спросил Арлес.
«Судя по списку, сто сорок человек».
«Гмм! Внушительная партия. И что, всех отправят на виноградники?»
«Некоторые пригодятся на станции – по меньшей мере до окончания Парильи».
Арлес принялся критически изучать йипов, выстроившихся вдоль борта – молодых мужчин и женщин в одинаковых белых набедренных повязках. Йипы терпеливо ждали своей очереди, сохраняя кроткое выражение на миловидных лицах. Юноши, все как один, отличались правильным телосложением, скорее гибким нежели статным – кудрявые, будто присыпанные пудрой на макушках блондины с бронзовой кожей и широко расставленными золотисто-карими глазами, придававшими лицам диковато-оленье выражение. Лица девушек были мягче и круглее, а их волосы, как правило, отливали более темным медно-золотистым оттенком. Природа одарила их изящными конечностями и стройностью – без сомнения, девушек с атолла Лютвен можно было назвать красавицами. Иных ценителей особенно привлекало некое присущее им «неземное», нечеловеческое очарование; другие не замечали в них ничего нечеловеческого.
Калитку открыли. Йипы стали проходить мимо сидящего за столом регистратора, тихо и не слишком разборчиво объявляя свои имена и получая карточки-разрешения. Намур и шестеро молодых людей стояли в стороне, наблюдая за процессом.
«Все на одно лицо! – сообщил Глоуэну Кайпер. – Не могу их различить».
«Может быть, для них и мы все на одно лицо».
«Надеюсь, что нет, – отозвался Кайпер. – Не хотел бы, чтобы даже какой-нибудь йип подумал, что я выгляжу, как Ютер или Арлес…»
Ютер рассмеялся, но Арлес бросил на шутника высокомерный взгляд через плечо: «Я не глухой, Кайпер! Будь поосторожнее с такими замечаниями».
«Кайпер настолько уродлив, что с ним невозможно не согласиться», – возразил Ютер.
«Ах да, я и забыл! – протянул Арлес. – Учитывая это обстоятельство, его можно понять».
Ютер спросил: «Чуете запашок, когда ветер дует в нашу сторону? От йипов всегда так несет – как на Расхожей гати в Йиптоне». В самом деле, от йипов исходил едва заметный и не слишком острый запах, напоминавший о водорослях и каких-то пряностях, но в нем присутствовал и некий чуждый, не поддающийся определению компонент.
«Говорят, они едят какую-то морскую живность, от которой возникает этот запах, – заметил Намур. – Я лично считаю, что от йипов воняет йипами. Зачем усложнять этот вопрос?»
«А мне все равно, – заявил Арлес. – Ого, клянусь радикулитом прародителя Клаттоков! Полюбуйтесь на этих трех милашек! Готов нюхать их с утра до вечера, и ни разу не поморщусь. Намур, можешь зачислить их моей прислугой, сию же минуту!»
Намур безмятежно покосился на недоросля: «Никаких проблем – если ты готов заплатить».
«Сколько?»
«Девушки обходятся дорого, особенно те, что в черных серьгах. Серьги означают, что они связаны уговором с мужчиной. По-нашему: замужем».
«А другие? Девственницы?»
«Откуда я знаю? В любом случае, они тебе не по карману».
«Какая жалость! – простонал Арлес. – Разве нельзя воспользоваться услугами какой-нибудь из них бесплатно?»
«Ты и опомниться не успеешь, как тебе воткнут нож между ребрами. Йипы себе на уме – пусть их послушные лица тебя не обманывают. Прежде всего, они всех нас недолюбливают, а тех, кто заигрывает с их девушками – и подавно. Если за это не платят, конечно. За деньги они сделают все, что угодно, но пытаться их обмануть или обсчитать очень опасно. Несколько лет тому назад турист изнасиловал девушку с атолла, собиравшую виноград. Идиот отказался платить. Два йипа заломили ему руки, а третий загнал ему в глотку деревянную опору для лозы – на всю длину. Некрасивая вышла история».
«И что сделали с йипами?»
«Ничего. Так что плати за свои забавы – или, что лучше всего, оставь их женщин в покое».
Ютер Оффо скептически прищурился: «К тебе это правило, надо полагать, не относится. Всем известно, что Намуру набивают пухом подушки и наполняют ванну горячей водой самые красивые девушки с атолла».
На породистом лице Намура появилась редкая благосклонно-предупреждающая усмешка: «Обо мне не беспокойся. За свою жизнь я научился множеству маленьких хитростей, делающих существование более сносным – как смазка, предотвращающая лишнее трение. Как правило, я предпочитаю не делиться ценной информацией, но в виде исключения могу дать один совет, причем бесплатно: никогда не добивайся своего слишком настойчиво – как аукнется, так и откликнется».
Ютер нахмурился: «Прозорливое наблюдение, в силу своей бесплатности вызывающее волну теплой признательности. Но причем тут девушки йипов?»
«Ни при чем. Или очень даже при чем. Разберешься сам», – Намур отправился по своим делам – ему предстояло распределить прибывших йипов по баракам и разъяснить им их обязанности.
Шестеро приятелей вернулись по Пляжной дороге к лицею. В школьном кафе под открытым небом они обнаружили стайку девиц, лакомившихся фруктовыми соками. Две из них, Тиция Вук и Лекси Лаверти, заслужили репутацию общепризнанных покорительниц сердец, а две другие – Джердис Диффин и Хлоя Оффо, тоже были достаточно привлекательны. Все они, однако, были года на два старше Глоуэна, и поэтому мало его интересовали.
Ютер Оффо, несмотря на свое свободомыслие, мог проявлять, по мере необходимости, самые изысканные любезность и обходительность. Теперь он воскликнул, придав голосу бархатную звучность: «Цветы жизни! Зачем вы скрываетесь в тени, под развесистой кроной гадруна?»
«Цветы жизни? Как бы не так! Обжоры, жадно поглощающие все, до чего дотягиваются их маленькие пухлые щупальца!» – заявил Кайпер.
Тиция с первого взгляда оценила качества приближавшихся молодых людей. Все они были либо слишком молоды, либо недостаточно воспитаны – ими можно было воспользоваться разве что с целью отработки приемов и оборотов речи. Наклонив голову, красавица укоризненно посмотрела на блюдце, стоявшее рядом на столике: «Поглощение чайной ложки мангового шербета трудно назвать обжорством».
«Притворное обжорство еще подозрительнее!»
«Если хотите знать, – промолвила Джердис Диффин, – мы проводим собрание „Культа Медузы“ и подготавливаем нашу программу на следующий год».
«Мы собираемся захватить станцию Араминта и поработить всех мужчин», – добавила Хлоя.
«Хлоя, придержи язык! – возмутилась Джердис. – Ты выдаешь слишком много секретов!»
«Всегда можно завести новые секреты, нет ничего проще. У меня каждый день накапливаются десятки секретов».
«Хм! – прокашлялся Арлес. – Надеюсь, вы соблаговолите заметить наше присутствие? Мы тут стоим, как журавли, переминаясь с ноги на ногу. Может быть, вы пригласите нас сесть за стол?»
«Как хотите, – пожала плечами Тиция. – Но за свои шербеты платите сами».
«Разумеется. Вы находитесь в обществе хорошо воспитанных людей – не считая Глоуэна и Кайпера».
Четверо лицеистов постарше пододвинули стулья и кое-как разместились у столика в тесной компании девиц. Глоуэну и Кайперу пришлось присесть в стороне, за другой столик – обстоятельство, к которому они отнеслись с философским терпением.
«Так что же, чем занимаются в последнее время „хорошо воспитанные люди“?» – спросила Лекси Лаверти.
«Просто прогуливаемся и обсуждаем наши капиталовложения», – отозвался Ютер.
Кайпер сообщил – достаточно громко, чтобы его услышали за другим столом: «Арлес провалил все экзамены, так что мы помогали ему наверстать упущенное, изучая антропологию у причала».
«На самом деле мы ходили полюбоваться на космические яхты, – с достоинством опроверг клевету Арлес. – Недавно приземлился новый „Пурпурный принц“. Клянусь, я куплю себе такой – не пройдет и десяти лет!»
Кайпер, никогда не подавлявший иронические порывы, снова не выдержал: «А я думал, что ты копишь денежки на девушку с атолла!»
«Ага! – сказала Тиция. – Вот где вы были! Пускали слюни, глазея на женщин из Йиптона, скороспелые развратники-молокососы!»
«Только не Арлес! – возразил Ютер. – Он всего лишь хотел их понюхать».
«Не знаю, можно ли это назвать развратом, – задумчиво произнес Кайпер. – Во всяком случае, у Арлеса необычные обонятельные влечения».
«Вынужден согласиться, – кивнул Ютер. – Тиция, как ты думаешь? Тебя кто-нибудь когда-нибудь хотел понюхать?»
«Вы оба свихнулись – вот что я думаю!»
«Я не дурак и с островитянками не связываюсь, – натянуто произнес Арлес. – Не хочу, чтобы меня душили, хоронили заживо или резали ножами за любую невинную шалость!»
«Если бы Спанчетта застала тебя с островитянкой, тебе досталось бы похлеще, чем от йипов», – обронил Кайпер.
Арлес помрачнел: «Давайте не будем упоминать о моей матери, она не имеет никакого отношения к предмету разговора!»
«А в чем заключается предмет разговора? – впервые открыл рот Керди. – Я забыл – о чем мы говорили?»
«Давайте поговорим о чем-нибудь интересном, захватывающем! – пожаловалась Джердис. – Например, о „Культе Медузы“».
«Давайте, – согласился Клойд. – У вас предусмотрено вспомогательное подразделение для энтузиастов-помощников мужского пола?»
«Еще нет, – покачала головой Джердис. – Всех энтузиастов-помощников мы принесли в жертву Медузе».
«Ха-ха! – воскликнула Лекси Лаверти. – Теперь ты́ выдаешь все наши тайны!»
«Кстати о тайнах, – смешался Арлес. – У меня превосходная мысль. Как вы могли заметить, здесь присутствуют четыре поклонницы Медузы и четыре „бесстрашных льва“. Глоуэн и Кайпер не в счет – на самом деле, им давно уже пора домой. Так вот, я предлагаю сплотить наши ряды и отправиться в какое-нибудь тихое место, где можно без помех выпить вина и всласть поболтать о наших старых секретах, а может быть и придумать пару новых».
«Арлесу иногда – достаточно редко – приходят в голову удачные идеи, – сказал Клойд. – Я голосую „за“».
«Я тоже, – смущенно поднял руку Керди. – Во видите, у нас уже два голоса „за“, а считая Арлеса, который вряд ли проголосует против своего предложения, целых три. Ютер?»
Ютер поджал губы: «Мне следует воздержаться от голосования до тех пор, пока мы не узнаем, что по этому поводу думают дамы. Допускаю, что у них нет возражений?»
«Молчание означает согласие! – объявил Арлес. – А посему…»
«Вовсе нет! – жестко обронила Лекси. – В данном случае молчание – признак потрясения и возмущения».
«За кого вы нас принимаете? – спросила Джердис. – „Культ медузы“ – престижный клуб, закрытый для посторонних».
«Попробуйте попроситься к „Русалкам“ или в „Кружок любительниц философии“», – предложила Хлоя.
Тиция поднялась на ноги: «Вы как хотите, а мне пора домой».
«Не знаю, зачем мы тут столько просидели?» – фыркнула Джердис.
Девушки упорхнули. Бесстрашные львы сконфуженно смотрели им вслед. Молчание нарушил Кайпер: «Странно! Достаточно было только упомянуть о бесстрашных львах, как девчонки разбежались наперегонки».
«Арлес сочинил трактат, предназначенный исключительно для бесстрашных львов: „Самоучитель для желающих овладеть эротическими навыками“. На первой странице этого руководства следует разместить предупреждение: „Никогда не признавайся в том, что ты – бесстрашный лев! Разглашение принадлежности к этой группе делает недействительными любые гарантии и заверения, содержащиеся в тексте“».
«Хорошо, что я не бесстрашный лев! – злорадно воскликнул Кайпер. – Как насчет тебя, Глоуэн?»
«Я и так доволен жизнью».
«Ни одного из вас бесстрашные львы не пригласят, можете быть уверены», – мрачно буркнул Арлес.
Кайпер вскочил со стула: «Пойдем скорее, Глоуэн, пока Арлес не передумал!»
Глоуэн и Кайпер удалились.
Ютер язвительно заметил: «Следует признать, что наша репутация действительно, скажем так, незавидна».
«И почему, казалось бы? – недоумевал Клойд. – Мы же не какая-нибудь неотесанная деревенщина».
«Не каждый из нас, в любом случае», – обронил Керди.
«Что ты имеешь в виду?» – резко спросил Арлес.
«Твое предложение пойти выпить вина в укромном месте… Боюсь, оно показалось нашим собеседницам нелепым – даже вульгарным».
«Но ты же проголосовал „за“?»
«Я не хотел никого обижать», – целомудренно заявил Керди.
«Мм-да. Что ж, предложение есть предложение. Никто никого не заставлял: они могли согласиться или отказаться. Кто знает, может быть в следующий раз согласятся? Такова теория, на которой основан целый раздел моего руководства, озаглавленный „Бери, что дают – ничего не потеряешь!“»