Когда наемный экипаж остановился у подъезда пансиона, прислуга приняла корзину и чемодан новой пансионерки, а отец, еще раз обняв и благословив свою девочку, поехал к вокзалу.
Ильзе, остановившейся у дверей, казалось, что ее сердце разрывается на части, и она почувствовала себя такой одинокой, будто выброшенной волнами на необитаемый остров, откуда ей нет и не будет возврата.
Глава IV. Нелли
Ильза простояла несколько минут у подъезда, глядя в ту сторону, где исчез экипаж с отцом. Она все никак не решалась войти, но тут дверь перед ней отворилась и на пороге появилась фрейлейн Гюссов. Помощница начальницы из своего окна заметила экипаж и спустилась со второго этажа, чтобы встретить новенькую.
– Вот и наша Ильза! – радушно приветствовала она девочку и обняла ее за талию. – Не плачь, милая, мы все тебя любим, и ты не будешь чувствовать себя одинокой!
Ильза молчала: она была так несчастна, что даже не смогла выдавить улыбку в ответ на сердечные слова милой фрейлейн Гюссов.
– Хочешь пойти к себе наверх? – спросила та.
– Да, – утвердительно кивнула головой Ильза, вытирая слезы.
– Нелли! – позвала фрейлейн Гюссов. – Пойди с Ильзой Маккет наверх и помоги ей разобрать вещи. Ты, верно, хочешь вынуть вещи из чемодана, Ильза?
Фрейлейн Гюссов понимала, что ничего этого Ильза не хочет, просто учительница считала труд лучшим утешением в горькие минуты жизни.
Обе девочки направились к своей комнате. Ильза, не снимая шляпки, села на стул и стала смотреть в окно. Девочка и не думала распаковывать вещи! В глубине души она была возмущена тем, что ее заставляли заниматься работой, которую у них в Моосдорфе выполняли слуги.
Между тем Нелли молча выдвинула ящики комода и ждала, когда Ильза встанет и примется за дело.
Помедлив несколько минут, она добродушно улыбнулась и ловко развязала узел веревки, перевязывавшей корзину.
– Теперь ты давать мне ключ, я буду открывать замок, мы должны распаковать твоя корзинка!
Ильза нехотя поднялась со стула и, чтобы на чем-нибудь выместить свое неудовольствие, сняла шляпку и швырнула ее на пол.
– К чему открывать корзину? Я совсем не уверена, останусь ли здесь. Мне здесь у вас совсем не нравится! – злобно проговорила она.
Нелли подняла шляпку и преспокойно положила ее на верхнюю полку шкафа.
– О, ты будешь привыкать! – улыбнулась она. – Мы все были так печальны, когда приехали. Не надо сердиться и не надо плакать, – прибавила она, подойдя к Ильзе и погладив ее по голове. – Ты дать мне ключ, я буду открывать корзину.
Ильзино упрямство не устояло против кротости Нелли. Она отдала ключ, и та, открыв замок, стала вынимать вещи. Ильза стояла рядом и наблюдала.
– О, ты сама должна убирать твои вещи в твой комод, – сказала Нелли. – Ты будешь положить, а я буду давать.
Но у Ильзы не было ни малейшего желания аккуратно складывать белье в комод, да она и не сумела бы разложить все как следует. Фрейлейн Маккет была очень неаккуратной девочкой, дома за ней постоянно прибирали, но даже несмотря на это, ящики ее комода всегда пребывали в удивительном беспорядке.
Так и теперь она неряшливо и без всякого разбору бросала в комод белье, которое фрау Анна так аккуратно перевязала красными ленточками.
Нелли несколько секунд удивленно смотрела на эти манипуляции, а потом звонко рассмеялась.
– Что ты делать? – спросила она. – О, как неаккуратно! Ты не знать, что есть порядок. Платочки, воротники и чулки – все вместе? Это не есть хорошо! Нужно так: рядом положить, как у меня, – и она выдвинула один ящик своего комода, чтобы показать Ильзе, как аккуратно у нее все распределено и уложено.
– Ну, так я не умею, – фыркнула Ильза. – Да и с какой стати так церемониться с этим дурацким бельем!
– «Дурацким бельем»! – повторила Нелли. – О, Ильза, зачем ты так говорить? Look at[7] эти красивые батистовые платочки! Какие милые! О, такой красивый передники! How nice, indeed[8]! И ты положил большой толстый книг на них? О, стоп! Я сама буду убирать все! – сказала она вдруг решительным тоном, когда увидела, что Ильза собиралась бросить свои сапоги и туфли на уже скомканное тонкое батистовое белье. – Ты ничего не понимать!
Ильза была очень довольна. Она уселась на кровать и стала следить за каждым движением Нелли, которая уже собрала обувь и поставила ее в шкаф. Было видно, что англичанка принялась за дело умеючи, и Ильза про себя удивлялась, как она для каждой вещи находит подходящее место.
– О! Какой чудесная книга! – воскликнула вдруг Нелли, доставая из папиросной бумаги коричневый бархатный альбом, который лежал на дне корзины. Обложку украшала серебряная пластинка с гравировкой: «Дневник Ильзы».
Ильза выхватила альбом из рук Нелли и стала его рассматривать. Что это за дневник? Ильза ничего не знала о его существовании. Она отперла замочек (ключик был привязан тут же) и открыла дневник. Листочек исписанной почтовой бумаги выпал из него как раз к ее ногам. Ильза подняла записку и прочитала:
«Дорогая моя деточка! Надеюсь, что этот дневник будет тебе милым другом вдали от родных. Когда тебе взгрустнется, поделись с ним твоей печалью! Он успокоит тебя и не выдаст твоих тайн. И вспомни при этом любящую тебя маму».
Ильза отложила книгу в сторону, не проронив ни слова. Она нисколько не обрадовалась милому сюрпризу, и сердечные слова фрау Маккет не произвели на нее ни малейшего впечатления.
– Ты не рада? – спросила ее Нелли, недоумевая, что могло бы означать подобное равнодушие.
Ильза отрицательно покачала головой.
– Что мне делать с ним? – спросила она и скривила хорошенький ротик в презрительную улыбку. – Не буду же я еще и дневники вести! С меня будет довольно и уроков! Писать длинные, бессмысленные истории мне вовсе не интересно. На подобные глупости у меня не будет ни времени, ни охоты.
– О! Как бы я быть счастлива, если у меня была мама, которая дарила бы мне such nice things[9]!
– Разве твоя мама умерла? – спросила ее Ильза.
– О да. Давно-давно, – ответила Нелли. – Она умерла, когда я быть еще маленькой глупенькой baby[10]. Мой папа тоже умер – и вот я совсем одна. Никто меня не любит heartily[11]!
– Бедная Нелли! – проговорила с сердечной жалостью Ильза и взяла руку новой подруги в свои. – Неужели у тебя нет ни братьев, ни сестер?
– Нет, никого-никого! Я совсем одна! Мой старый дядя привозить меня сюда. Когда я хорошо выучить немецкий язык, то смогу стать гувернантка.
– Стать гувернанткой?! – ужаснулась Ильза. – Да разве это мыслимо! Ты слишком молода для этого! Только старые девы в пенсне могут быть гувернантками!
Такая наивная мысль заставила Нелли весело рассмеяться. Ее грустное настроение сразу улетучилось, и вся природная веселость вернулась вновь, как ясное солнышко выглядывает из-за набежавшей темной тучки.
Но на Ильзу одиночество Нелли произвело сильное впечатление.
– Знаешь, Нелли, – объявила она простодушно, – я буду твоей подругой! Хочешь? Я буду крепко-крепко любить тебя!
– О да! Я очень, очень буду счастлив! – проговорила Нелли, тронутая искренностью Ильзы, и в знак согласия подала новой подруге руку. – Я тебя полюбить сразу, как увидеть, – прибавила она чисто сердечно.
Наконец большая корзина опустела. Нелли разместила все вещи и принялась было за коричневый чемодан, но Ильза вскочила, словно ужаленная, и вырвала его из рук англичанки.
– Оставь! Его нельзя теперь открывать! Я не хочу, чтобы ты знала, что в нем!
– Как ты испугать меня! Я думать, ты хочешь меня съесть! – притворно испугалась Нелли. – Какой у тебя секрет в чемодан? Может быть, пирожные? Или колбаса?
И Нелли сопровождала свои догадки такими гримасами и ужимками, что Ильза поневоле расхохоталась и устыдилась своей вспыльчивости.
– Не сердись на меня, Нелли, что я не позволила тебе рыться в моем чемодане. Так и быть! Если ты никому ничего не расскажешь, то я тебе все покажу. Только дай честное слово, что будешь молчать.
– Честное слово, – серьезно повторила Нелли и приложила указательный палец к губам, символически изображая гробовое молчание.
Ильза сняла с шеи ключик, но едва собралась отпереть чемодан, как внизу раздался звонок, звавший пансионерок к ужину.
– О, как жаль! – воскликнула Нелли, которая горела нетерпением увидеть тайно хранимые сокровища. – Теперь мы должны пойти вниз, Ильза. Но когда мы лечь спать в наши постели, мы можем открывать твой чемодан.
– Как так? – удивилась Ильза. – После того, как ляжем?
– Тс-с! – Нелли снова поднесла палец к губам. – Это уже мой тайна.
Глава V. Ужин. – Знакомство с подругами
Ильзу посадили рядом с начальницей. По другую сторону от Ильзы сидела молодая пансионерка из России – Ольга Засувич. Это была симпатичная девочка с коротко остриженными черными волосами, живыми темными глазами и вздернутым носиком. Она выглядела старше своих семнадцати лет и, кроме того, свободно говорила на немецком языке.
Ильза поискала глазами Нелли и увидела подругу на другом конце стола, где она вместе с другой девочкой разливала чай.
«Какая она хорошенькая, – подумалось Ильзе, – и как ей идет белый передничек!» Она с удовольствием наблюдала, с какой грацией Нелли передавала пансионеркам чашки.
На столе стояли блюда с самыми разнообразными бутербродами. Фрейлейн Раймар взяла стоявшее перед ней блюдо и подала его Ильзе.
– Угощайся, Ильза, – сказала она, – и передай блюдо соседке.
Ильза проголодалась: за обедом она почти не ела от волнения, а теперь молодой организм требовал своего. Девочка взяла четыре бутерброда, сложила два вместе и мигом проглотила весь запас, откусывая такие большие куски, что щеки ее раздувались и она походила на хомяка.
Ильза ела с большим аппетитом, не замечая, что обращает на себя всеобщее внимание. Дома она не привыкла стесняться и всегда съедала за завтраком и за ужином по большущему куску хлеба – а таких крошечных красивых бутербродиков в их сельском доме никогда не бывало.
Когда Нелли подала ей чай, она стала пить, держа чашку обеими руками и поставив оба локтя на стол.
Фрейлейн Раймар будто ничего не замечала и только тогда обратила на Ильзу внимание, когда услышала тихое хихиканье двух девочек, сидевших напротив. Это были Мелани и Грета Шварц, две сестры из Франкфурта-на-Майне. Они перешептывались между собой, толкали соседок локтями и показывали на Ильзу, которая, ничего не подозревая, продолжала уплетать свой ужин.
Фрейлейн Раймар строго посмотрела на девочек, и те моментально притихли. Начальница не терпела насмешек над подругами и сама не остановила Ильзу, не желая конфузить ее при других. Подобные наставления она делала девочкам наедине.
– Ты все еще голодна? – спросила она Ильзу.
Ильза только мотнула головой, не имея возможности выговорить ни слова. Она ведь только начала есть! Начальница снова подала ей блюдо с бутербродами, и Ильза вторично обеспечила себя такой же порцией, которую проглотила с прежней быстротой.
– Вот обжора! – шепнула четырнадцатилетняя Грета своей старшей сестре. – Посмотри, как она ест!
Мелани едва-едва удержалась от смеха, взглянув мельком на Ильзу.
Наконец ужин кончился. Часы пробили половину восьмого. Пансионерки были свободны до девяти часов, когда наступало время ложиться спать.
– Пойдем, – сказала Нелли, подходя к Ильзе. – Я буду ходить с тобой в сад! Но ты не положить салфеточку в кольцо. Сперва нужно это сделать!
– Ну уж нет! – объявила Ильза. – Это не мое дело! Зачем же тогда тут держат прислугу? Дома я никогда не теряла времени на такие пустяки!
– Так нужно, мы все делаем так!
И в самом деле, все салфетки были аккуратно вложены в кольца.
Ильза нетерпеливо схватила свою, сложила ее кое-как и вдернула в кольцо.
– О, так нельзя! Так не есть хорошо, – заметила Нелли, взяла салфетку и своими ловкими пальчиками быстро сложила ее по старым складкам.
Ильза не могла не удивиться грации и изяществу, которые сквозили во всех движениях англичанки.
– Теперь скорей в сад! – решила Нелли, взяла Ильзу за руку и повела за собой.
Через минуту они очутились в тенистом и ухоженном саду. Он совсем не походил на чудесный парк в Моосдорфе с его столетними липами и дубами, с великолепным цветником. Но и тут нашлись уютные тенистые уголки, а главное – со всех сторон были видны горы, утопавшие в синеве летнего вечера.
– Как тут хорошо жить, правда? – спросила Ильзу Нелли. – Там, где твой дом, тоже есть горы?
– Нет, у нас дома нет гор, только поля. И мне они больше нравятся. Так вольно, просторно! И видно далеко-далеко… К тому же наш сад не окружен каменной оградой, как здесь. У нас только живая изгородь – это гораздо красивее, особенно, когда все цветет!
Нелли показала Ильзе свои любимые места: качели, гимнастическую площадку и старую липу, которая раскинулась шатром, давая прохладную тень в самые жаркие дни.
– Тут так хорошо, – говорила Нелли, и глаза ее сияли от удовольствия. – Под липой мы часто отдыхать летом, когда жарко. Этот дерево может много рассказать, если бы уметь говорить. Оно знать так много секретов!
Нелли болтала без умолку, и время шло незаметно. Ильза, которая еще утром чувствовала себя такой несчастной и даже после обеда думала, что не переживет разлуки с отцом, уже смеялась звонким детским смехом, слушая забавную болтовню англичанки.
– Скажи мне, Нелли, как зовут девочку, которая сидела за ужином рядом со мной?
– С короткие волосы и курносый нос? О, это Ольга Засувич. Она очень, очень умная девочка! Мы все немного бояться ее, она всегда говорить правда в глаза!
– Но ведь это очень хорошо! – возразила Ильза.
– О, да! Очень! Но иногда люди не любят правда. Если бы я сказать ей: «Ольга, вы курили!» – это бы ей не понравиться, хотя это правда. Я видеть дым в ее комнате, он идти из замочный скважина!
За разговором они незаметно приблизились к огромной плакучей иве. Нелли остановилась и раздвинула ветки, которые почти касались земли.
– Ты сейчас посмотреть нашу поэтессу, мисс Флору Хопфштанге! – сказала она со смехом.
И Ильза увидела перед собой рыжеватую девочку лет шестнадцати, с бледным лицом, покрытым веснушками. Флора Хопфштанге решила не замечать подруг и продолжала усердно писать что-то в большой тетради в синей обложке. Ильза смотрела на Флору как на диковинку, – ей казалось странным, что девочка ее лет может быть поэтессой!
– Она писать роман в стихах! О, сколько там разбитых сердец! – продолжала Нелли. – Флора, ты портить свои глазки, теперь очень темно, нельзя больше писать!
Флора наконец оторвалась от своего занятия и раздраженно проворчала:
– Ах, оставь меня в покое, Нелли! Что у тебя за противная манера вечно мешать! У меня была такая чудесная мысль, а теперь я не могу ее вспомнить! Совершенно потеряла нить!
– О, ты потерять нить! Я сейчас искать ее. Белая или черная? – стала дурачиться Нелли и сделала вид, будто ищет что-то на земле.
– Ты несносна! – окончательно рассердилась Флора. – Ты, конечно, не имеешь ни малейшего понятия о возвышенности моей поэзии! Как ты можешь что-то понять? Ты даже не умеешь как следует говорить по-немецки!
– Oh, that’s true! Это есть правда, – весело согласилась Нелли, и они с Ильзой покинули обиженную писательницу.
Им навстречу шли сестры Шварц с девочкой их лет, у которой было очень милое и кроткое лицо. Ее волосы были гладко причесаны на пробор и заплетены в две косы. Она приветливо улыбнулась Ильзе, между тем как сестры окинули ее с ног до головы полупрезрительными-полунасмешливыми взглядами.
– Эти две сестры Шварц ты уже знать, – пояснила Нелли, – они сидеть за столом напротив на ужине. А третья – наша умница Рози Меллер. Она очень хорошая девочка, всегда первая в нашем классе и никогда не шалить. Мы ее называть «образцовая девочка»!