Ашшурбанапалу поднесли лук и стрелы, и он, встав к импровизированному барьеру, начал стрелять.
Вначале он метко поразил двух молодых самцов, убив одного со второго выстрела, а другого с третьего, а когда на него напала львица, выхватил из рук гвардейца копьё, оттолкнув воина, который попытался его прикрыть своей грудью, и поразил прыгнувшую на него с грозным рыком львицу. Если бы в этот момент Ашшурбанапал промахнулся или у него дрогнула бы рука, то львица могла бы его растерзать. Но, поражённая копьём, она захрипела, упала на песок и стала обливаться кровью.
Зрители соскочили со своих мест и неистово зааплодировали.
Один из гвардейцев подошёл к смертельно раненной львице и добил её.
– Ваш государь – несомненно, отважный человек! – с восхищением воскликнул князь Тахрах.
Но, как оказалось, это было только началом представления…
Самое интересное ещё всех ожидало впереди.
* * *
Ашшурбанапал переоделся и через некоторое время появился на трибуне.
– Я потрясён до глубины души, Великий царь! – воскликнул эламский посол, когда к нему подошёл повелитель империи. – Я никогда не видел, чтобы цари лично участвовали в поединках с такими грозными хищниками!
– О-о! Это ещё не всё! – усмехнулся немного запыхавшийся Ашшурбанапал. Раб ему поднёс кубок вина, Ашшурбанапал его выпил одним залпом, а затем продолжил – Вот сейчас, после небольшого перерыва, будет вторая часть представления. И она тебя, князь, уж совсем должна удивить.
– Я в предвкушении, Великий государь. И что я увижу?
– Терпение, – Ашшурбанапал с прищуром посмотрел на посла и произнёс – Предлагаю перед этим представлением заключить между нами пари.
– Пари?
– Да, пари!
– Какое?
– Во дворе появится мой человек, и он сразится с двумя львицами. Причём, он будет с ними сражаться безоружным. И его никто не будет прикрывать.
– Я не ослышался? Ты не шутишь, Великий государь?
– Нисколько! Повторяю, мой человек вступит в схватку с львицами и будет с ними биться голыми руками. Один на один! Вернее, один против сразу двух львиц! Которые между прочим будут здоровые и намеренно не накормленные.
У князя расширились глаза и брови поползли вверх.
– Безоружный человек сразится сразу с двумя львицами?! Одновременно?!
– Одновременно!
– О, великий Хумбан и всемогущая богиня Пинекир! Они же его не пощадят! Они его разорвут на части! Такое мне невозможно представить!
– И всё же… Князь, ты готов заключить пари? – переспросил эламского посла Ашшурбанапал, уже начавший терять терпение.
– Какие будут его условия? – наконец сдался посол.
– Если мой человек не справится с львицами, я одарю тебя, князь, золотом. Ты его получишь столько, сколько весишь сам.
– Ну, а если… А е-если я вдруг проиграю? Хотя в это и очень трудно поверить…
– Сейчас я от тебя ничего не потребую. Но когда мне это понадобится… то ты выполнишь любое моё пожелание! Ну, так что? Ты готов, князь, заключить пари?
После достаточно долгой заминки и некоторых колебаний Тахрах, младший сын Шильках и племянник нынешнего эламского правителя Уртаки, кивнул головой.
И вскоре после этого на арене появился великан.
В этом великане зрители узнали Бел-ибни. Он был обнажён, и прикрывала его только набедренная повязка.
* * *
– Кто это?! – переспросил Тахрах у севшего рядом с ним Великого царя.
Тот с улыбкой на лице ответил:
– Это халдей, и он мой слуга.
– А как его зовут?
– Его зовут Бел-ибни. И надеюсь, что это будущий наместник Ура…
Поражённый эламит не удержался и покачал головой. Он ещё не видел таких громадных людей. Это была настоящая глыба, целая гора, состоявшая сплошь из мускулов.
Вскоре на арене появились две крупные львицы, и представление, захватившее всех зрителей, началось.
* * *
Львицы не стали кружиться и медлить, а сразу же набросились на великана-халдея. На его везенье, одна из них опередила напарницу, и халдей страшным ударом отбросил её в сторону, а когда на него накинулась вторая, он отскочил, сделал ловкий захват сбоку и прижав нападавшую хищницу к земле, свернул ей мгновенно шею. Впрочем, эта львица успела перед смертью нанести великану несколько ран.
Великан-халдей поднялся, лицо его было бледное, он пошатывался, но всё же устоял на ногах. Он ждал, когда придёт в себя первая хищница, ненадолго потерявшая от его страшного удара сознание. А трибуны в это время ревели от неописуемого восторга. Но вот эта львица очнулась. Халдей бесстрашно подошёл к ней.
Львица вновь попыталась напасть на великана, и при этом она ему едва не вырвала кусок мяса из груди, глубоко поранив Бел-ибни своими когтями. Однако он сумел разорвать ей пасть.
Все уже стоя рукоплескали Бел-ибни, и Тахрах, никогда не видевший ничего подобного, выражал восхищение громче всех.
– Ну что, князь? – Ашшурбанапал посмотрел на Тахраха.
– Я проиграл пари, Великий государь, – произнёс младший сын Шильках. – И вынужден исполнить любое твоё желание.
– Придёт час, и я сообщу тебе о нём! – загадочно произнёс Ашшурбанапал.
* * *
Не прошло и трёх месяцев после той памятной львиной охоты, которая была проведена во дворе Северного дворца в Ниневии, как эламский правитель Уртаки и скрывавшиеся при его дворе Бел-Икеш и князь Приморья, халдей Набу-шум-эреш, один за другим занедужили и после этого дружно задумали покинуть этот мир и спустились в царство теней. Все поговаривали, что их смерти как-то странно совпали, а кое-кто начал высказывать и предположения, что их могли отравить.
Но кто бы это мог сделать? Виновного людская молва так и не определила.
Ну а кто им был, об этом знал наверняка тогда всего лишь один человек…Но по этому поводу Ашшурбанапал лишь многозначительно улыбался.
Шильках возвела на трон Элама своего старшего сына, а князь Тахрах, её младший сын, поехал во вторую столицу Элама Мадакту, где и вступил в должность тамошнего наместника.
Глава вторая
Старшей дочерью Асархаддона, отца нынешнего Великого царя, являлась Шерруа-этеррит. Я о ней упоминал в первой главе. О-о! Ну это была ещё та свирестёлка! Если сказать, что нрав у этой девицы был скверный, то это ничего про него не сказать. Она с малолетства никого не слушала, считалась сорви головой и привыкла получать всё, что ей захочется, но в случае если её желание не исполнялось, то наступала буря.
Вздорная, привыкшая к истерикам по любому поводу, а то зачастую и без повода, она всегда вела себя вызывающе и вне рамок приличия. С ней при дворе никто не мог совладать, и никто c ней не хотел связываться.
Но хуже всего было то, что она ещё и рано пристрастилась к разгульному образу жизни.
Уже в двенадцать лет она впервые пригубила вино, в пятнадцать начала постоянно выпивать, а спустя года полтора и вовсе стала пить как лошадь, и постепенно у неё начали случаться запои, и когда это происходило, то она уже ничего не соображала и пускалась во все тяжкие. Вначале в её сети попадались некоторые придворные, затем она закрутила шашни кое с кем из гвардейцев, ну а после докатилась даже до черни, до портовых грузчиков и рабов. Любовников она меняла постоянно, и дурная слава об этой принцессе разносилась по всей Ниневии, но её это как-то не слишком смущало.
А несколько раз случалось и так, что Шерруа-этеррит находили в невменяемом состоянии в какой-нибудь таверне, где с ней успевали поразвлечься все, кто на неё положил глаз. Благо мало кто мог даже предполагать, что та, которую имели все по кругу, и кому было не лень, не обычная потаскуха, а дочь Великого царя! И непонятно, как ещё её, такую оторву, никто не украл и не обратил в рабство, или не продал в какой-нибудь притон. А могли эту принцессу запросто и зарезать.
Наверное, при таком совершенно асоциальном поведении, к которому она с пятнадцати лет пристрастилась и когда всё чаще опускалась на самое дно, всё закончилось бы тем, что её неизбежно прежде времени лишили бы жизни, но перед очередным Новогодним праздником ей на глаза попался один гвардейский офицер…
* * *
Происхождение у него было ничтожное, да ещё к тому же он оказался иноземцем, но благодаря своим выдающимся физическим качествам он получил офицерское звание в корпусе царских телохранителей.
Мимо такого мужа Шерруа-этеррит не могла пройти!
А надо сказать, что корпус гвардейцев, охранявших огромный Северный дворец в Ниневии, состоял из семи полков пехоты, в каждом из которых было две тысячи воинов, и из трёх эскадронов кавалерии, так что всего в нём на царском довольствии состояло 15 тысяч отборных молодых мужчин.
Возглавлялся полк обычно генералом, в ассирийской армии его называли рабсаком. В гвардейцы отбирали отличившихся воинов, проявивших себя в деле и показавших незаурядную храбрость, и тут уже не смотрели на происхождение, а в правление предыдущего царя Синаххериба в этот корпус стали вливаться не только ассирийцы, и поэтому отличившегося в египетской кампании Бел-ибни, халдея по происхождению, зачислили в него. А через полгода он получил звание младшего офицера.
Каждый гвардейский полк носил своё название: «Бессмертные», «Бесстрашные», «Неукротимые» и тому подобные, и у каждого были свои значки, знамёна и доспехи.
Великан (или как его за глаза звали "Халдей") служил в полку «Бессмертных».
* * *
У «Бессмертных» были шлёмы с конскими гребнями, синего цвета плащи и на круглых щитах изображался Ашшур с луком, верховный ассирийский бог.
У каждого полка имелся свой лагерь, располагавшийся внутри дворца.
«Бессмертные» базировались у Приречных ворот и охраняли часть Западной стены и примыкавшие к ней Приречный парк, пристань и ряд других сооружений, включая и храм богини Иштар.
По давно заведённой традиции, пришедшей в Ассирию ещё от шумеров (у которых богиня любви называлась Инанной), раз в году каждая женщина обязана была прийти в храм этой небожительницы и предложить себя любому желающему, который готов был заплатить определённую сумму за близость с ней. Потом собранные таким образом средства передавались на содержание храма.
Однако уже почти как век ассирийки из знатных и богатых семей откупались от подобной повинности, предоставляя вместо себя какую-нибудь рабыню, но вот старшая сестра Ашшурбанапала в эти дни вдруг превращалась в набожную прихожанку и с необыкновенным рвением лично исполняла то, что предписывалось укоренившейся традицией.
На этот раз к церемонии в храме богини любви она готовилась заранее, и даже для этого разработала план.
* * *
Шерруа-этеррит узнала, в какое именно время храм посещали воины из полка «Бессмертных», и с рассветом пришла в него. Но заявилась она не одна, а со своей служанкой. Служанка была давно уже не молодой, с мешками под подслеповатыми глазами и дряблым морщинистым лицом, и с длинным крючковатым носом, и от того выглядела ужасно и казалась сущей уродиной. Её держали во дворце только из-за того, что она когда-то была кормилицей принцессы.
– Э-эй, бедняжка, а ты на что тут надеешься? Тебя же никто не выберет!
– Красотка, тебе придётся самой кому-то доплачивать за себя! Ну, кто в здравом уме захочет с тобой перепихиваться?!
– А может, старая, ты поймаешь какого-нибудь бедолагу и насильно напоишь его… И он с тобой совершит по пьяни подвиг? – со всех сторон слышались насмешки, щедро ссыпавшиеся на голову этой служанки.
Один из самых злых воинов не сдержался и съехидничал:
– Прикрылась бы ты, старая карга, покрывалом, что ли, а то при твоём виде невольно начинаешь заикаться! Ты же- страхолюдина, каких свет ещё не видывал!
Уродливая служанка Шерруа-этеррит на все эти издевательские реплики стоически молчала и не огрызалась, и ждала того, на кого ей указала хозяйка.
Служанка уже переживала, что этот офицер не появится. Не все гвардейцы ходили в храм за подобным развлечением, так как обычные девицы лёгкого поведения, которых в Ниневии была тьма тьмущая, обходились им гораздо дешевле, да и один раз в неделю из царской казны выделялись деньги на оплату их услуг, когда одна куртизанка обслуживала сразу от семи до десяти воинов. Но не всем гвардейцам такие забавы приходились по нраву.
Впрочем, Бел-ибни в этот раз всё-таки появился.
Он пришёл в храм, чтобы выбрать женщину и заплатить за неё часть своего жалованья.
* * *
Увидев уродливую служанку он, как и остальные «бессмертные», оскалился в ухмылке и тоже захотел отпустить какую-нибудь колкость, но служанка предупредила его:
– Красавчик, выбери меня, и ты не пожалеешь!
– Что-о-о-о?! Ты что, ты не рехнулась-ли, случайно, старая?! – невольно вырвалось у великана, и он, отшатнувшись от старой образины, расхохотался. – Ты предлагаешь мне следовать за тобой?! Да ты- уродина! Ну, посмотри же на себя! И я за тебя буду платить богини Иштар?! Ты верно сума сошла?! Я тебя совсем не хочу…
– Молчи! И следуй за мной! – вдруг резко и очень решительно произнесла служанка, и, встав с земли, она захромала во внутренний притвор храма богини Иштар.
Бел-ибни заколебался, но, несмотря на усмешки сослуживцев, всё-таки последовал за старой каргой.
Он не знал, почему, но сейчас ей подчинился. Какие-то новые и уже повелительные нотки зазвучали в голосе этой ведьмы и это заставило его послушно, как телку на верёвочке, последовать вслед за ней.
* * *
Бел-ибни даже не предполагал, к кому его повели, однако притвор, к которому они шли, был переделан в закрытое помещение и предназначался для важных особ. Внутри было темно, и лишь совсем слабый свет падал в него через единственный крохотный оконный проём, устроенный под потолком и походивший скорее на бойницу.
Помещение оказалось на удивление просторным.
Внутри него угадывались несколько скульптур, в том числе богини любви, а также находился алтарь, пол устилали ковры, и его усыпали цветами, в центре же стояло заранее принесённое широкое ложе с короткими ножками и балдахином, и на нём кто-то возлежал. Этот кто-то был отделён занавесью, и его нельзя было увидеть.
– Я всё исполнила, как ты велела, госпожа! – произнесла служанка.
– Ступай!
Бел-ибни остался у дверей и не знал, что ему сейчас делать.
Служанка поклонилась незнакомке и вышла.
Занавесь была отдёрнута, но находившаяся за ней незнакомка всё равно была окутана непроглядной темнотой.
– Ну, что ты замер, как будто не живой, а какой-то истукан? – вновь послышался женский голос. Судя по нему, принадлежал он отнюдь не старой деве. – Я тебя не съем!
– А тогда чего ты хочешь? – вопросом на вопрос неуверенно ответил великан.
Незнакомка не сдержалась и заливисто в ответ расхохоталась. Хохотала она долго, но затем, успокоившись, продолжила:
– Чего хочу? Ты меня удивляешь. О-ох и наивный же ты, оказывается, Бел-ибни! А что, ты ещё мальчик, если не догадываешься, чего я от тебя жду?
– Почему же, догадываюсь… Но я не знаю, кто ты! – неуверенно пожал плечами великан, окончательно сбитый с толку.
– И это так уж важно?
– Ну, да-а…
– Ты хочешь познакомиться со мной?
– Хочу!
– Хочешь познакомиться поближе?
– Да!
– Зна-ачит… ты подтверждаешь, что тебе любопытно, кто же изнывает от желания и тебя ожидает заполучить на ложе?
Бел-ибни хотел сказать правду, но что-то его остановило, и он кивнул головой:
– П… п-подтверждаю.
Незнакомка неожиданно не на шутку рассердилась на великана:
– А-а-ах та-ак! А когда вы все приходите в эти дни в храмы Иштар и выбираете себе женщин, разве вы выпытываете, кто же они?
– …Нет, не выпытываем, – вынужден был признаться халдей.
– Вот именно! Вы даже не спрашиваете у выбранных вами подруг имён, а просто ими пользуетесь в своё удовольствие, и затем платите им за их услуги! Ну, так и поступай, согласно этому обычаю, и со мной! Кстати, я тебе отдамся и ничего не попрошу у тебя взамен!
– Спасибо, но я уже ничего не желаю.
– Ты передумал заниматься любовью и не хочешь меня?!