Я не устаю удивляться телевизионным сюжетам, рассказывающим о том, как экстрасенсы угадывают убийц и насильников (правда, я не видела и не слышала ни об одном, документально подтверждённом, раскрытом с помощью экстрасенса, преступлении – поправьте меня, если ошибаюсь, я буду рада).
Я весьма часто сталкиваюсь с рекламой разного рода тренинговых программ, которые обучают манипулировать, обманывать, «разводить». Техники и методы, помогающие одурачить человека, продолжают пользоваться популярностью. Настолько явно в нашей жизни присутствуют все эти явления, что порой становится очень грустно – как будто мы разучились взаимодействовать друг с другом честно и искренне, как будто большинство отношений завязаны на «ты мне – я тебе», как будто успех приносит количество «одураченных» людей.
Несколько лет назад я активно расширяла круг профессиональных контактов, знакомилась с коллегами из смежных областей, искала варианты партнерства. И несколько раз сталкивалась с явно мошенническими организациями. Одна из них – медицинский центр, отзывы о котором повергли меня в длительный шок. Казалось бы, медицинское учреждение призвано помогать людям. Судя по отзывам, коих я изучила более сотни, в этом центре был примерно следующий алгоритм действий. Клиента сначала «разводили» на дорогостоящие анализы, аналоги которых в обычной лаборатории стоят в десятки раз меньше, затем фальсифицировали результаты и сообщали клиенту о том, что он якобы тяжело болен, или рискует родить ребёнка с синдромом Дауна, или подвержен риску в скором времени получить онкологию. Сотрудники центра, пользуясь шоковым состоянием клиента после всего услышанного, быстро подсовывали ему договор на несколько десятков тысяч рублей. Большинство клиентов подписывали такой договор и были согласны лечиться даже в кредит. Однако после подписания начиналось «лечение»… БАДами. Наиболее сообразительные из обманутых клиентов пересдавали анализы в лабораториях других клиник, получали на руки совершенно другие результаты и пытались вернуть свои деньги, но сделать это было не так-то просто. Ужас еще и в том, что данная организация активно привлекала к «сотрудничеству» профессиональных психологов, чтобы с помощью их профессиональных умений еще более надежно «разводить» несчастных клиентов на деньги.
Другая организация, откуда мне поступило еще одно предложение якобы о сотрудничестве, оказалась фирмой ещё более откровенно надувательского характера. Народ в Сети писал, что это очередная «структура счастливых зомби», которые легко перешагивают моральный барьер и, формируя свою сеть, привлекают к оплате членства своих близких и друзей, зарабатывая на самых ведомых из них и теряя наиболее смекалистых и не согласных платить.
Об этом можно долго рассуждать и приводить и другие подобные примеры. Поражает меня вот что: неужели люди в своём тотальном большинстве настолько поддаются влиянию? Несмотря на информированность населения, несмотря на отзывы, имидж компании, который легко проверить… Меня пугают масштабы деятельности подобных организаций. Почему их «лидеры» не несут ответственности за свои действия? За мошенничество? Ведь происходит фактически грабёж при помощи манипуляций сознанием.
Пострадавшие от действий таких людей и организаций пишут: «Там работают профессиональные психологи». Со всей ответственностью заявляю: не надо порочить профессию. Я – профессиональный психолог, и я никогда не использую манипуляции в качестве инструмента работы. Все мои коллеги знают этические нормы профессии, и никогда никто не совершает таких страшных вещей. В подобных организациях действуют просто мошенники, обладающие навыками влияния и применяющие примитивные инструменты воздействия на сознание. Этим инструментам обучают внутри подобных организаций. Как правило, инструменты весьма примитивны – это ряд заученных фраз и действий. Никакой мистики, никакого гипноза. Вопрос в том, почему настолько слаба психика большинства, что они не ощущают этого грубого, очевидного воздействия? Как возможно такое, что сотни, тысячи людей позволяют одурачивать себя и отдают последние деньги (а часто и берут в долг у знакомых!) на развитие этих псевдосообществ псевдосчастливых людей? Неужели так велика страсть к легкодоступному, мнимому благополучию? Неужто нет внутри нас собственного ресурса и ощущения своей ценности для осознания себя личностью, свободной и счастливой по определению? Неужели мы до сих пор верим, что можно легко получить деньги, не прикладывая усилий и не трудясь? Неужели мы не видим, когда с нами неискренни, когда нас обманывают и хотят от нас только денег? Неужели на нашей потребности в признании можно так жестоко играть?
Все эти вопросы бесконечно волнуют и пугают меня. Хочется сказать – люди, очнитесь, мы же живые, настоящие, мы не марионетки и не стадо… Грустно и больно от того, что мы так поступаем друг с другом…
О клиентах и их историях
Душа человека безмерна. Поэтому не всегда можно построить точный алгоритм помощи клиенту и предоставить столь желанный в эпоху «эффективных менеджеров» прогнозируемый результат. Поверьте, терапевту хочется добиться результата не меньше, чем вам. Только ведь часто вопрос заключается в том, что именно будет хорошим результатом для клиента и для терапевта. Часто эти ракурсы не равнозначны. Безусловно, есть вопросы, которые можно решить оперативно или, по меньшей мере, существенно приблизиться к их решению. Например, ситуационное выражение чувств конкретному человеку. Но это не всегда влечет за собой глубинные изменения, в которых зачастую нуждается клиент, сам того не осознавая…
По этому случаю процитирую уважаемого мною Ирвина Ялома: «Терапия – это проект медленного строительства, требующий месяцы и годы. Нельзя ожидать чего-то ощутимого от каждого часа – есть периоды разочарований, которые ты с пациентом вынужден проживать вместе. Если врач требует и ожидает личной благодарности от каждого сеанса психотерапии, он либо сойдёт с ума, либо перейдёт к программе ударной терапии, похожей на лечение, вызывающее резкую боль, которая сама по себе является формой сумасшествия. Опытный врач продвигается обдуманно и терпеливо, именно это я и говорю своим студентам, именно это я говорю себе и сейчас».
За более чем 15-летнюю терапевтическую практику я выработала в себе привычку описывать клиентские сессии. Я стараюсь регулярно фиксировать то, что происходит на встречах с разными людьми. Мои клиенты предупреждены об этом и, как правило, не возражают. Также никто из клиентов не был против публикации их личных историй, с оговоркой, что я изменяю имена, некоторые события, иногда пол клиента – так, чтобы невозможно было провести параллель с конкретным человеком. Но терапевтическая суть всегда остается.
Со временем у меня скопилось множество уникальных жизненных историй, ярко проступающих сквозь описание сессий. В этих заметках нет глобального терапевтического анализа, поскольку моей целью было по возможности нейтрально описать отдельные стороны и особенности жизни уникальных людей, раскрывающихся в контакте с психологом. Каждая история имеет свое место в моем сердце, и я с радостью делюсь с вами этим бесценным даром, который дает мне моя профессия.
Первый клиент
В мой кабинет заходит красавица. Точеные черты лица, тонкие длинные руки. Ухоженная, стильная, стройная. Многие считают, что у таких людей просто не может быть проблем. Однако внешняя привлекательность не является профилактикой трудностей…
Вместе с красавицей в мой кабинет проникает холод. «Настоящая Снежная королева», – подумала я. На ее безупречном, неподвижном лице невозможно «распознать» какие-либо эмоции. Взгляд безразличный, без огонька, ни намека на улыбку, на вид можно дать и 25, и 40 лет.
И это моя первая клиентка?! «Да, “повезло” мне», – подумала я. До этого я проводила сессии с клиентами только в рамках обучения гештальт-терапии. Это все равно что, к примеру, оперировать человека в присутствии более опытного хирурга: есть моральная поддержка, если что, твою руку направят, помогут советом. А тут первая самостоятельная сессия… Эй, наверху, вы не могли бы для первого раза подкинуть что-нибудь не такое заковыристое?! Ладно, попробую справиться с этой задачей… «Назвался груздем», как говорится…
Надо ли говорить, что я ужасно волновалась перед встречей с первым клиентом? До сих пор вспоминаю ту тревогу, хотя прошло уже более пятнадцати лет. Она просто переполняла меня. Самым сложным для меня в тот момент оказалось «не подыгрывать» Снежной королеве, не попасть «на ее волну» (помните Кая из сказки про Снежную королеву?), а остаться собой – живой, реагирующей, искренней. На протяжении всей встречи важно было оставаться внимательным, заинтересованным, участливым слушателем, живущим в своем «царстве» по своим правилам.
Но у меня не очень хорошо получалось «оставаться собой». Рядом с таким сдержанным и невозмутимым с виду человеком сразу почему-то становишься суетливым, торопливым и неловким. Я так хотела понравиться Арине, вызвать у нее доверие с первых минут знакомства, что немедленно решила угостить ее чаем. И, конечно, от волнения руки заходили ходуном, и я пролила горячий чай чуть ли ни ей на колени. «Мда, так себе начало глубокой психотерапевтической работы», – подумала я и приступила к диалогу.
Проблемой Арины были сложные отношения с близкими ей мужчинами: взрослым 14-летним сыном и мужчиной, с которым она встречалась уже несколько лет. Мужчина был женат, но изводил Арину своей ревностью, бурными выяснениями отношений, нанимал детектива, чтобы следить за ней, и устанавливал прослушку на ее телефон. Арина не хотела ссориться с сыном и желала разобраться в своих чувствах к женатому ревнивцу – быть ей с ним или не быть? Прямо-таки шекспировский вопрос.
В начале сессии Арина сидела на диване в одной и той же напряженной позе, мимика у нее была скудная, тело как каменное – ни жестов, ни движений корпусом. Даже когда я пролила чай, она и глазом не моргнула. Я попросила: «Опишите себя». Арина ответила, что она «терпеливая и спокойная». С первой характеристикой я была согласна, а со второй – не очень. С самого начала разговора у меня возникло ощущение, что за этим «ледяным спокойствием» стоит много сдерживаемых чувств. Когда я сказала, что Арина не кажется мне спокойной, она замолкла и как будто осунулась. Помолчав, тихо произнесла: «Точнее сказать, я – неласковая, холодная женщина». «Ну, уже хорошо, что она это знает о себе», – подумала я с некоторым облегчением.
Рядом с Ариной я тоже чувствовала напряжение, особенно в те моменты, когда внутренне эмоционально откликалась на ее рассказ. В процессе диалога я не всегда понимала, в какую сторону «пойти дальше», о чем спросить, и чем могу быть полезна ей. Это было связано с тем, что Арина говорила как будто не мне, и вид у нее был отрешенный.
Я старалась «расшевелить» Арину. Спрашивала, для чего ей встречи со мной, чего она ждет от психотерапии. Ей же, по моим предположениям, казалось, что я должна «разгадать ее» и сама дать ответы. А я не хотела давать эти ответы вместо нее. Через пару минут (это так долго в рамках сессии, вы не представляете!) Арина сказала, что хочет разобраться в себе, понять, зачем ей отношения. Это было важное место в нашем контакте.
Вдруг, прямо в середине сессии, когда у нас только начал складываться диалог, Арина спросила, может ли она выйти на балкон покурить. Странно, да? Во-первых, Снежные королевы не курят, а во-вторых – нет, не может – сессию лучше не прерывать, таковы правила. Но именно в этот момент Арина «ожила» для меня, перестала быть «ледяной». И я решила, что могу позволить ей выйти за рамки.
Почему я так сделала? Однажды я сама была в роли такого клиента, которому было необходимо выйти за рамки, чтобы «ожить». Я ждала третьего ребенка и была уже на большом сроке беременности, поэтому работала со своим психотерапевтом онлайн. Сессия как-то сразу не задалась. Я не понимала, о чем говорить, что меня волнует, чего я хочу от своего терапевта. И вдруг она (терапевт) спросила меня: «А можешь ли ты прислушаться к своему телу и почувствовать, чего оно хочет прямо сейчас?».
Я мгновенно ощутила, как сильно я физически устала. Как я хочу прилечь, принять непринужденную позу, и чтобы меня никто не трогал. Я сказала об этом, и терапевт предложила мне именно это и сделать. Я легла на диван, расположила ноутбук так, чтобы было удобно моему животу, и внезапно мое тело невообразимым образом расслабилось. Мы не обсуждали за тот час никаких глобальных проблем с родителями, не говорили о моих детских и юношеских травмах, о страхах моего многодетного материнства… Но эта сессия в итоге стала одной из самых эффективных и запоминающихся за все сотни часов моей личной терапии. Наверное, потому что психолог позволила мне быть тем, кем я являлась в тот момент, – беременной женщиной, которая хочет просто полежать. И это «разрешение» открыло во мне огромные ресурсы, выпустило целый фонтан энергии жизни. Удивительно, правда?
Арина вышла на балкон и через несколько минут вернулась. Я почувствовала, что напряжение почти ушло, и мы продолжили разговор. Арина рассказала, что беспокоит ее в отношениях с тем мужчиной. Его постоянное присутствие, чрезмерная импульсивность и даже агрессивность, то, что он мало помогает ей в материальном плане, но готов тратить деньги на детектива и прослушку…
Деньги, материальное, бытовое… Почему мне всегда грустно слышать об этом от клиентов, когда речь идет о близких отношениях? Я догадываюсь, что это звучит, потому что чувства и близость в таких случаях как-то «задвигаются», уходят на второй план. Но ведь у Арины изначально речь шла не о материальном! Ей важно было то, насколько они дороги друг другу, насколько она хочет близких отношений с ним, могут ли они вообще быть вместе. Он звал ее замуж, часто говорил о своей любви, но при этом изводил ревностью и подозрением. Складывалось впечатление, что в этой паре она молчит за двоих, а он эмоционален и страстен и за себя, и за свою Снежную королеву.
Ощущая мою поддержку и эмоциональную включенность, в ходе нашей встречи Арина стала чаще смотреть мне в глаза, говорить быстрее и чуть эмоциональнее, все более раскрываясь. Из ее рассказа я поняла, что отношения Арины с сыном – зеркальное отражение ее отношений с мужчиной, Анваром. Только партию шумного, недовольного «выяснятеля отношений» в отношениях с сыном исполняет уже сама Арина. Сын замкнут и тих, и Арина часто бывает раздражена его поведением. Постепенно выяснилось, что Арина, раздражаясь на Анвара, переносит своё раздражение на сына, чем, конечно же, травмирует его.
Позже, анализируя работу с первым клиентом, я вспомнила свою семью, своих родителей, наши семейные «правила», гласные и негласные. Вспомнила, как в детстве мама обижалась на меня за какие-то проступки, и могла не разговаривать со мной пару дней. Это было страшным наказанием непонятно, за что, так как она не считала нужным объяснить мне, за что она меня «наказывает». В последующие дни я пыталась «заслужить» ее прощение, делать что-то хорошее, достойное ее внимания. Спустя много лет, в ходе личной психотерапии, я осознала, что неосознанно выбираю мужчин, которые точно так, как когда-то моя мама, обижаются на меня, замолкают, уходят в себя. И точно так, как в отношениях с мамой, я старалась «заслужить» их расположение и теплоту, на которую большинство из них, увы, просто не были способны… С мамой нам удалось восстановить нашу эмоциональную связь и наладить отношения, полные приятия. Правда, для этого мне понадобилось стать психотерапевтом, эмоционально зрелым (смею надеяться) и устойчивым человеком, которому не нужно искать чьего-либо прощения.