– Чего ты делаешь? – Начальницу такая претензия напарника резко начинает злить. – И как часто ты переживаешь?
– На перестрелках еще переживаю. – Задумывается напарник. – Я постоянно переживаю, что с тобой может что-нибудь случиться. Ты же не идеальный солдат, и не всегда везение может быть на твоей стороне.
– Ты не за меня переживай, а за себя! – Огрызается Настя. – Я за себя постоять могу, а вот ты.
– То есть, ты меня недооцениваешь? – Обижается Михаил.
– Во-первых, ты в этой игре только два года. А я всю свою жизнь. – Недовольным тоном отвечает Настя. – Во-вторых, я не поняла. Ты меня, что ли, недооцениваешь?
– Нет, я твои возможности даже переоцениваю. – Оправдывается Михаил. – Но ты, все-таки, девушка. – Добавляет он, делая заметный акцент на слове «девушка».
Настя не выдерживает и внезапно останавливает машину.
– А раз я девушка, значит слабая и тупая дура! – Озлобленно говорит она, озирая Михаила. Ее брови свелись в центр лба. – Я правильно поняла?!
– Нет, ты не так поняла. – Напарник задумывается. – Просто ты часто бросаешься под пули и, мне кажется, что ты это делаешь иногда нарочно.
– Многое ты еще не знаешь обо мне, Миша! – Отвечает Настя.
– В этом-то все и дело! – Бодро говорит Михаил, будто уловил нить разговора и знает все ответы. – Я хочу знать больше о тебе, но все время встречаю сопротивление. Ты постоянно рискуешь, но ничем это не объясняешь, будто так и должно быть. И ты совсем не думаешь о том, что есть люди, которые постоянно за тебя переживают!
Начальница облокачивается, опираясь левым локтем на дверь и придерживая свою голову левой рукой. Если можно по выражению лица описать настроение, то ее настроение ниже нуля. Если Михаил даже не хотел его портить, то все равно это сделал. Она пустыми глазами смотрит на руль и на то, как пальцы ее правой руки нервно стучат по рулевому колесу. Все это время Михаила преследует только одна мысль: почему она так реагирует? Почему нельзя взять и рассказать о причинах желания себя убить? А теперь он еще чувствует, что еще немного, и ему придется ехать в штаб общественным транспортом. У нее на лице написано, что она так разозлена и готова выгнать его из машины.
– Прости, я не хотел тебя обидеть. – Тихо произносит он в надежде, что хотя бы это исправит положение.
– Закроем тему. – Говорит Настя.
После пары невероятно долгих минут в его жизни, он, наконец, чувствует возобновление движения машины.
– С какого момента ты начал за меня переживать? – Внезапно спрашивает начальница, продолжая сохранять позу страдающей от проблем, которые на нее навалились.
Сейчас Михаилу нечего ответить. Она озлоблена и обижена, а он больше не знает вариантов как ей улучшить настроение. Возможно, и не стоило поднимать этот разговор, но у Михаила ведь тоже есть чувства, которые копятся и копятся. И как ей объяснить свои переживания? «Насть, я переживаю с тех пор как влюбился словно подросток»? А потом прощай служба, прощай Настя, прощайте все старания быть рядом с ней.
Всю оставшуюся дорогу они ехали молча. Это была длинная и стрессовая поездка, какие хочется избегать, но не всегда получается.
***
– Ну что ты мне скажешь, Настюш? Есть ли смысл в этих догадках? – Спрашивает генерал Нечепуренко у начальницы ОКОН. На этот раз в кабинете генерала она без Михаила.
– Товарищ генерал, смысл в этих догадках есть, но для поиска более подробной информации придется пойти против правил. – Говорит она так, будто у них нет выбора.
– Насколько это рискованно? – Уточняет генерал.
– Не на столько, насколько эффективно. – Отвечает Настя.
Конечно, гендиректор ФСБ вряд ли захочет рисковать, ему есть, что терять. Но перед ним стоит не абы кто, а Анастасия Чико – лучшая из лучших, а по совместительству еще и подопечная его старого друга и сослуживца Артура Алиева. И если Артур говорил, что Вадима никогда не подставит, а только лучше сделает, то его обещания Настя успешно выполняет. Федеральная Служба Безопасности никогда не была такой активной и агрессивной в отношении наркобизнеса, а Вадим Нечепуренко рискует выйти на пенсию чуть ли не генералиссимусом со всеми лаврами и почестями, став самым лучшим гендиректором в истории ФСБ. Ему этот сон, наверно, с тех пор каждую ночь снится.
– Хорошо, какой у тебя план? – Спрашивает генерал.
По-моему, он уже спит с открытыми глазами и снова пускает слюну, представляя себя в погонах генералиссимуса на фоне гигантского памятника самому себе на том месте, где должен стоять памятник Жукову на коне. В этом штабе есть хоть кто-нибудь нормальный вообще???
– Мы разведаем склад настолько тихо, насколько это возможно. – Отвечает Настя. – О нашем присутствии там никто даже не узнает. Не волнуйтесь, Вадим Николаевич. Я вас не подводила и не подведу.
– Я знаю. – С улыбкой отвечает генерал. – Поступайте так, как считаете нужным. Если вдруг что случится, звоните мне, попробую уладить. Только заранее поставьте в известность о своих намерениях.
– Хорошо! – Говорит Настя и выходит из его кабинета.
Она возвращается в кабинет ОКОН, где ее напарник активно работает над приготовлением кофе.
– Кофе? – Спокойно предлагает он.
– Не надо. – Сухо отвечает Настя и усаживается на свое кресло, снова закинув ногу на стол.
Она все еще сердится на своего напарника, и он ее напряжение продолжает чувствовать. Надо сменить тему, заинтересовать ее чем-то, чтобы она быстрее забыла тот разговор.
– Какие предложения будут насчет склада? – Спрашивает Михаил, присев рядом за стол и держа в руках чашку кофе с блюдцем, словно аристократ.
– Ты чего делаешь? – Недоуменно спрашивает Настя, разглядывая весь этот аристократический фарс.
– В смысле? – Не понимает напарник. – Я кофе пью.
– Ведешь себя как идиот. – Злобно говорит начальница. – Пей кофе нормально и не раздражай меня!
– Прости. – Отвечает Михаил, осознав свое странное поведение. Он ставит блюдце на стол в сторону от себя и начинает пить кофе, как это делают все русские люди. – Ты ему рассказала про найденное на складе?
– Нет. – Отвечает Настя. – Зачем его настраивать на это дело? У меня к этому складу другой будет подход.
– Например, дядя? – Спрашивает Михаил, догадываясь, какое будет дело. Конечно же, речь об ограблении склада с нарушениями законов и всеми из этого вытекающими.
– Да, дядя. – Отвечает она с таким вздохом, будто других вариантов Михаил от нее и не ожидает. – Но это уже обсудим потом. Завтра ты поедешь один по списку подозреваемых. – Она достает из ящика стола ту папку, которую они получили от помощника криминалиста по делу от 14 сентября, и кидает на стол рядом с напарником. Папка резво проскальзывает по столу, столкнувшись с блюдцем. – Надо найти оставшихся в живых и привезти их в штаб на допросы.
– Хорошо. – Грустным тоном соглашается напарник.
– На сегодня работа окончена. – Говорит Настя, намекая на то, что Михаил может идти домой.
Или даже на все четыре стороны, если судить по тому, что ее тон и недовольное выражение лица продолжают говорить о том, что она все еще злится.
– Насть, я, правда, не хотел тебя обидеть. – Говорит осмелевший Михаил, разглядывая реакцию своей начальницы. – Я хочу как лучше, но, видимо, я просто не умею высказывать это, и получается как всегда хуже.
– Забей уже на это. – Отвечает Настя. – Мне не интересны твои переживания насчет меня. Я тебе уже объяснила: переживай за себя. У меня уже есть дядя, который постоянно обо мне печется.
Действительно, если учесть все то, чему ее научили люди Артура, Михаил может предположить, что ее дядя и правда перестарался. Настя превосходно умеет стрелять, ей даже тратить время на прицеливание не нужно. Кроме этого, она резвая, быстро реагирует на критические ситуации, особенно, если дело доходит до боя. К этому пирогу боевых навыков еще добавлено искусное владение ножами: как быстро и эффективно убить человека, чтобы он еще не успел моргнуть при этом. Дядя явно готовил ее к войне, а не жизни в Москве. И все ради того, чтобы Настя могла защитить сама себя. И еще вряд ли дядя ее оставил в покое после этого. Повсюду его шпионы и агенты, которые постоянно за ней следят и докладывают, чем она занимается, с кем общается и тому подобное.
На взгляд Михаила это действительно чрезмерная опека, но это опека родителя. А Михаил – он другой. Он не родитель и не хочет быть родителем для нее. Он хочет быть для нее кем-то больше, но жаль, что он не может связать слова правильно, чтобы объяснить это Насте. Да и смелости у него пока на это не хватает.
Глава 3
9 утра следующего дня, а Михаил уже в кабинете отдела. Он не опоздал, впрочем, он никогда и не опаздывает. Исключениями бывают только действительно вынужденные случаи как плохое самочувствие, например. Кабинет сейчас выглядит пустым. Возможно, потому что в нем нет его начальницы. Без нее все выглядит пустым. Кромешная тьма и гробовая тишина не дают нормально расслабиться. Михаил раздвигает жалюзи, чтобы в комнату проник свет. Хоть этого Настя и не любит, но ее сегодня нет и вряд ли будет, а вечером уже можно закрыть. После этого он решает, что работать надо начинать только после утреннего кофе. У него есть такая же привычка, как и у многих, завтракать не дома перед работой, а на самой работе, хоть это и завтраком сложно назвать.
На столе все также лежит папка со списком подозреваемых, которых сегодня придется объехать. Кататься по всей Москве с одного угла в другой по этим чертовым пробкам. И какого хрена их угораздило расселиться на такие расстояния? Почему все преступники не могут жить в одном районе, чтобы не катать километры от одного к другому? На такие тяжелые вопросы, пожалуй, попробует ответить зомби-ящик, закрепленный на стене у стола начальницы. В новостях по телевизору сообщают об имеющихся пробках по Москве, и никуда от них не деться. К тому же Михаил замечает, что своим выпиванием кофе и перещелкиванием каналов телевизора, он уже час сидит в кабинете. Надо ехать.
У Михаила тоже есть машина. Это тоже дорогой с заряженным двигателем внедорожник, как и у начальницы, только немецкий и не бронированный. У обычного федерала на такую машину зарплаты никогда не хватит, а у Михаила есть Настя с ее дядей и «встречами одноклассников», которые регулярно приносят большие деньги. Иногда возникают вопросы, почему никто не интересуется их сторонними источниками дохода, но генерал Нечепуренко как-то на это сказал: мы живем в демократической стране, где у каждого есть право на собственный бизнес. Это был какой-то намек на то, что гендиректору ФСБ все равно, откуда у Михаила машина стоимостью несколько миллионов. Чем же тогда занимается гендиректор, имея такую философию?
Поставить номера ФСБ и проблесковый маячок на нее все же разрешили. Так что Михаилу, как и Насте, не нужно пересаживаться со своей дорогой машины на дешевую служебную. Комфорт на работе важен, сколько бы не отрицали в обратном.
Итак, следующим по списку подозреваемых является странный тип русской национальности. Михаил всегда предполагал, что такую черную работу сваливают на нелегальных приезжих, которые за копейку готовы сделать почти все, что вздумается. Однако, в списке уже второй русский. Это и стало причиной ехать к нему в первую очередь.
На Смоленской набережной плотная текучка машин, преимущественно дорогих классов. Оно и понятно, куда приехал Михаил. Непонятно только то, что подозреваемый проживает в дорогостоящем доме на Смоленской набережной. Михаил заводит свой вездеход во дворы в надежде там найти место, чтобы встать и никому не мешать. Честно говоря, в центре Москвы, в таком районе, да и на большой машине это будет немного сложно. Через полчаса кручений вокруг дома федерал, наконец, находит удобное место поставить машину, после чего направляется в дом. Дверь в квартиру подозреваемого открыта, а сама квартира пуста.
Пользуясь случаем открытой двери, Михаил осторожно проникает в квартиру, держа пистолет наготове. Признаков жизни здесь не ощущается нигде и, по всей видимости, уже давно. Он решает порыться в столах и шкафах. Возможно, найдется что-нибудь путное и имеющее хотя бы какое-то отношение к тому делу. Но, к сожалению, ничего похожего не нашлось. Еще к большему сожалению, время шло дальше, а толку пока ноль. Председатель ТСЖ также помочь не смог, поэтому лучше прислать сюда криминалистов и поехать на поиски следующего подозреваемого.
Дом следующего подозреваемого похож на дом и первого. Такой же старый и дряблый и в таком же подобном районе. Опять та же вонь в подъезде. Как же это невыносимо! Похожая прогнившая дверь, только на этот раз приоткрыта и выбивать ничего не надо. Михаил осторожно ее открывает, попутно вытащив пистолет. Тихо это не особо получается, потому что она довольно сильно скрипит. Аккуратно обойдя коридор и кухню, федерал обнаруживает в комнате тело человека, лежащего на животе. По всей видимости, здесь кто-то уже побывал и явно не по дружбе, если этот человек уже мертв. Сюда тоже нужны криминалисты, только на этот раз пусть будет сам Витков. Он – профессионал своего дела и быстро тут во всем разберется.
Через час Витков уже прибыл на место и в своем рабочем халате. Повсюду аккуратно передвигаются его помощники и фотографируют все вокруг из фотоаппаратов со вспышками и странными щелчками. Михаил и Алексей стоят в коридоре, чтобы никому не мешать работать.
– Судя по всему, от него решили избавиться свои же. – Делает свой вывод Витков.
– Алексей, ты можешь определить, кто здесь побывал? – Спрашивает Михаил.
Криминалист окидывает взглядом всю квартиру, в которой довольно убрано. Нельзя сказать, что тут везде бардак и грязь.
– Похоже, что дверь открыла сама жертва. – Отвечает он и делает задумчивую паузу. – Мы проверим жертву на тесный контакт с убийцей.
– А ты сможешь еще проверить адрес другого подозреваемого на Смоленской набережной? – Спрашивает Михаил, рассматривая пол.
– Я тебя понял. – Отвечает Алексей, также вглядываясь в пол. – Там тоже мог быть убийца. – Затем он протягивает руку к Михаилу. – Дай мне адрес, чтобы я проверил.
Спустя еще какое-то время, Михаил снова стоит на улице и проверяет список подозреваемых, в котором остается последний. С тех пор прошло уже несколько дней, шансы того, что последний останется жив, почти равны нулю. Если и он будет убит или вовсе отсутствовать, то дело придется продолжать, основываясь на своих догадках и одном подозреваемом, что, разумеется, мало. Михаилу только стало грустно от этих мыслей.
Квартира последнего подозреваемого находится в доме, похожем на квадрат. Неудобный дом с неудобным двором. Да еще и состояние дома оставляет желать лучшего. Здесь закончится поиск улик и подозреваемых. Михаил осматривает наличие машин во дворе. Свежие следы колес, любой автомобиль с недавно заглушенным двигателем – ничего путного нет. Однако, тишину резко прерывает звук домофона, и у одного из подъездов открывается дверь. Федерал не может поверить своим глазам, что последняя его цель не только жива, но еще и свободно передвигается, ни о чем не подозревая. Он осторожно начинает подкрадываться к преступнику, используя машины в качестве укрытия. Преступник все же замечает передвижения Михаила и ускоряет шаг, направившись к арке.
Нет уж! Так просто он от Михаила не уйдёт! Сам Михаил достает пистолет и ускоряет шаг, чтобы догнать. Но погоня продолжается не долго, поскольку, уже выбежав из арки, Михаил никого не видит. Далеко этот гад точно убежать не мог. Запутанные дворы с квадратными домами не дают возможности сильно развернуть свои действия, и, очевидно, преступник это тоже понимает. Раздается выстрел, и за спиной Конова осыпается со стены дома штукатурка. Опыт войны в Чечне помогает быстро среагировать и найти удобную позицию для ответного огня.