– Ешь. – Анита поставила на стол тарелку с пастой Болоньезе.
– Спасибо! – Тузик отложил свежий номер «Собачьей правды», взял в лапы вилку и жадно принялся поглощать пищу.
Совсем недавно он смог побороть в себе все последствия лихорадки, включая остаточный кашель. Температура больше не повышалась, и у Тузика разыгрался бешеный аппетит. А не далее как неделю назад Анита чуть ли не силой впихивала в своего мужа порции еды, хотя он отчаянно сопротивлялся есть.
– Ты сегодня долго? – спросила Анита и потёрла шею.
– Нет, – радостно ответил Тузейло, – после обеда уже дома буду.
– Ну наконец-то! – Анита продолжала тереть шею. – Ай, больно…
– Болит до сих пор? – спросил Тузейло
– Болит, – недовольно ответила Анита. – Да ещё и ты ночью когтем задел…
– Извини, – бросил Тузик и принялся пережёвывать макароны, продолжая изучать газету.
Год назад Анита проработала в школе примерно два месяца, и у неё успела открыться определённая учительская интонация, от которой становилось не по себе даже её коллегам. Что уж говорить про провинившихся учеников, которые имели глупость совершить проступок у неё на уроке! Строже Аниты, возможно, в школе была только Вегетта, преподававшая щенкам математику. На Тузика, правда, фирменная интонация жены редко действовала, отчего Анита порой впадала в ступор, поскольку не знала, что делать в таких случаях.
– Я вот одного понять не могу, – продолжала Анита, – что оса делала у нас в квартире в конце октября? Они уже уснуть все должны в это время, а тут…
– Ну ладно уже, забудь, – прервал жену Тузик.
– Да как тут забыть-то? – возмутилась Анита и вновь запричитала: – Мне уже, мягко говоря, поднадоело каждый день шею содовым раствором мазать! Да ещё сладкий чай пить прописали! А мне, между прочим, фигуру беречь надо! Нет, все собаки как собаки, одни спаниели на ос так реагируют! Я еле отсидела MGA – было очень больно…
– Ты была великолепна! – решил успокоить жену Тузик, кивнув на золотую косточку от MG-TV, украшавшую нишу над барной стойкой.
– Ужасная церемония! – скривилась Анита. – И какому дураку пришло в голову проводить такое мероприятие в этой дыре? Половина стадиона просто убежала с концерта…
– Что, всё было настолько плохо? – не поверил Тузик.
– Пошёл дождь, Тузик. А в этой Рио-де-ла-Плате стадион с открытой крышей. Видел бы ты этих «звёзд», у которых просто морды перекосило, когда они увидели, что их грим потёк! – Анита улыбнулась. – Одни только парни из группы “Vegas” не унывали и продолжали плясать на трибунах, заводя оставшуюся публику. Я тут недавно узнала, что они, оказывается, наши, аргентинские. Просто прославились в Нью-Йоркшир Терьере. Хорошие парнишки, а самое главное – не зазвездившиеся, что даже странно.
– Это та группа, где бигль и джек-рассел терьер поют? – Тузик начал постепенно вспоминать коллектив, о котором рассказывала Анита.
– Да, – Анита улыбнулась, – у них ещё третий солист есть. Энтлебухер зенненхунд. Зовут Юваль, Аньке шоколадку подарил…
– Дорогая, я вижу, тебя на молоденьких потянуло? – Тузик расхохотался. – Ты смотри, обычно это плохо заканчивается!
– Да нет, конечно! – Анита отмахнулась, но почему-то зарделась. – Просто у нас половина шоу-бизнеса по ним сохнет. Тайно. А когда узнали, что они ещё и наши земляки, то вообще расплылись… ладно, мне надо сегодня в «Детский мир» – Аньке нужно за подарком съездить.
– Ты ещё хотела купить ёлку, – напомнил Тузик.
– Шустрый какой! – Анита хохотнула и выстрелила в мужа глазами. – Я что, по-твоему, богатырь всея Республики Русь, чтоб ёлки на себе таскать?
– Ну она же раскладная… – хотел было возразить Тузик, однако уже после сказанной фразы понял, какую глупость сморозил.
– И что с того, что она раскладная? Я с развязанным пупком домой приду, что ли? Нет уж! За ёлкой поедешь ты, и не увиливай. У тебя после обеда вагон времени будет. А у меня сегодня во второй половине дня ещё запись альбома, между прочим. Глядишь, к семи только освобожусь. Думаю приготовить чего-нибудь вкусненького сегодня…
– Было бы неплохо, – согласился Тузейло, не отрывая взгляда от утренней газеты. – Обожаю твою выпечку.
– Ну что ты, Тузик! – зарделась Анита. – Выпечка как выпечка. Что в ней может быть особенного?
***
Инструкция по самообороне собак в общественных местах
1. Бронежилет. 50 пёссеров[2]\ М-н «Военторг», улица Мемориальная, 18;
2. Газовый баллончик. 30 пёссеров \ М-н «Приколы», ул. Первых Градостроителей, 4;
3. Книга «Самооборона в критических случаях» (Автор – Литтл Плаун). 35 пёссеров \ М-н «Читающий Озей», ул. Парагвайская, 13.
Итого: 225 пёссеров
Такую брошюру Анита вытащила из почтового ящика, выходя из квартиры. Буклет приходил уже в четвёртый раз. Первый раз он пришёл вместе с газетой, которую принёс почтальон в тот злополучный день, когда её укусила оса. Инструкция, казалось, была издана только для проформы, поскольку ни один из её пунктов не смог бы защитить от потенциального взрыва даже самый простой офисный дырокол, не говоря уже об уязвимых телах собак. Из всего списка более-менее убедительно выглядел только бронежилет, однако было бы глупо даже представить, что кто-то всерьёз побежит его покупать, а потом ещё и будет носить.
Оценив дорожную ситуацию в центре города, Анита обречённо вздохнула и впервые за последние полгода решилась спуститься в метро. После того, что случилось с Луной Картер в феврале, она старалась обходить станции подземки стороной. И хотя, из-за недавнего теракта, вероятность взрыва была велика, Анита сумела преодолеть свой страх, спустившись вниз по эскалатору.
Поезд, как всегда, ушел из-под носа, поэтому Аните пришлось ещё ждать пять минут. Она присела на скамейку, нервно осмотрев её снизу. Не найдя там ничего, что могло хотя бы отдалённо напоминать взрывное устройство, она немного успокоилась.
Мимо неё прошли две собачки породы японский хин. Поначалу они вполне себе безразлично бросили в её сторону свои взгляды, а затем с безумными криками и воплями устремились к ней. Анита испугалась и чисто инстинктивно спрятала сумочку за спину, а счастливые собачки уже летели к ней с сияющими глазами и раскрытыми блокнотами.
– Анита, – пролепетала одна из поклонниц. – Можно автограф?
– Конечно, – Анита улыбнулась и слегка расслабилась. Она с удовольствием расписалась у собачек в блокнотах. Поезд в это время прибыл на перрон и остановился, с громким шипением раскрыв все свои многочисленные двери.
– А мне? – мягко спросила другая поклонница.
– Ну и тебе, – Анита сказала это немного твёрже: поезд уже стоял на перроне, а она тут автографы раздаёт.
– И мне, сеньора, если вам не будет трудно… – К ней подошёл пёс породы далматинец.
– Я… – Анита, уже растерявшись, начала оглядываться по сторонам.
Толпа вокруг неё разрасталась подобно белковой пене закипающего куриного бульона. Анита поняла, что нужно «делать лапы».
Поезд уже подъехал на платформу и раскрыл двери. Анита быстрым шагом устремилась к нему, и тот с наглым скрипом и, несомненно, с превеликим удовольствием закрыл свои двери прямо перед её протягивавшимся в салон кожаным сапогом. Анита нервно одёрнула лапу назад и с досадой глядела на удаляющийся поезд.
Она обернулась. Стая поклонников косяком бежала в её сторону. Анита восприняла это как свою судьбу и теперь уже без особой радости начала расписываться в блокнотах у фанатов.
Нет, метро – это точно не её вид транспорта.
***
Анита стояла перед главным входом в магазин «Детский мир». Четырёхэтажный магазин был единственным в этом районе низким зданием. Он стоял среди скучных и однообразных офисных высоток, словно яркий красочный оазис посреди засушливой пустыни, привлекая таким образом внимание прохожих.
Супруга президента Российской Автономии вошла в роскошное здание атриумного типа и невольно ахнула. За свою жизнь она побывала во многих детских магазинах, но только этот напомнил ей тот самый, родной сердцу магазин в Рояльске, где она когда-то гуляла с бабушкой и выбирала себе куклу на Новый год. Прямо под стеклянным потолком висела фигура летящей в ступе Бабы-Яги. Вдоль многочисленных хорошо освещённых коридоров стояли стеллажи с плюшевыми игрушками. Анита поднялась на эскалаторе на второй этаж. Он, как и в Рояльске, представлял собой балкон-галерею с потрясающим видом на первый этаж магазина. Именно отсюда была видна точная уменьшенная гипсовая копия города – подарок магазину от «Озей-фильма», – которая всего пару месяцев назад служила моделью Озея для создания кино, в котором Анита снималась.
Она поднялась ещё на один уровень и огляделась по сторонам. Везде красовались прилавки с книгами и канцелярскими товарами. Сейчас спрос на эти павильоны понизился, поскольку начало учебного года уже далеко позади. Она поднялась ещё на один этаж и обнаружила там всемирно известное кафе «ПекинесИС[3]». До её ушей слабо долетали обрывки фраз щенков, которые стояли в очереди в кассу и отчаянно упрашивали родителей купить им на один бургер больше, чем изначально планировалось.
Анита, которая с детства была ярой противницей любого фастфуда, даже самого «одомашненного», поспешила покинуть этаж и поднялась на самый верхний, четвёртый. Но то, что она увидела там, её особенно разозлило, поскольку было невозможно объяснить, что это делало в детском магазине! Нижнее бельё! Анита была в гневе. На плакатах у прилавков были изображены пляжные фотографии собак и собачек, позирующих в самых разных соблазнительных позах. Справа продавались средства интимной гигиены. Слева – косметика и дезодоранты.
Посчитав, что было бы не лишним восстановить репутацию «Детского мира» хотя бы в собственных глазах, Анита приняла решение спуститься по лифту, чтобы не видеть никаких кафе «ПекинесИС», трусов, канцтоваров и попасть обратно на первый уровень, который показался ей самым адекватным во всём этом огромном торговом центре.
Очутившись внизу, Анита признала, что ощущать такой контраст в перемене обстановки весьма приятно. Она снова принялась обходить коридоры, любуясь разнообразными плюшевыми любимцами. Обстановка была просто потрясающей. Она разглядывала каждую игрушку и не без грусти размышляла том, что в её детстве таких не делали. Также Аниту внезапно сильно опечалило осознание того, что детство её уже давным-давно бесследно закончилось.
Продолжая ходить между рядами с различными плюшевыми любимцами, Анита не заметила, как пролетело время. Очнулась она лишь тогда, когда случайно посмотрела на свои налапные часы. Признав, что рассмотреть каждый товар ей всё равно не удастся, Анита вернулась к огромному плюшевому зайцу, на которого положила глаз ещё четверть часа назад, и, даже не взглянув на его цену, направилась в сторону касс.
– Здравствуйте, сеньора! – кассирша обомлела. – Вы Анита Озейло?
– Нет, меня зовут Сельвина, – поспешно сказала Анита, с досадой думая о том, что ещё одной незапланированной автограф-сессии она не выдержит.
– Прошу прощения, сеньора. Обозналась, – разочарованно протянула кассирша, затем так же грустно добавила: – Три тысячи пёссеров за зайчика.
– Три тысячи… – удивлённо повторила Анита и полезла в кошелёк, медленно размышляя о том, что примерно столько же стоит половина её гардероба! – Пожалуй, я расплачусь карточкой.
Анита полезла в сумку за банковской картой.
– Всё-таки Анита Озейло! – улыбнулась кассирша, читая выдавленные на карте буквы.
– Я соврала, – призналась Анита. – Ещё не привыкла, что узнают на каждом углу.
– Можно автограф, если это вас не затруднит?
Анита этого и ожидала. Она с удовольствием расписалась в блокноте.
– Анита Озейло! – рядом, словно по чьей-то команде, внезапно возникла другая сотрудница магазина. – Я администратор «Детского мира». Не могли бы вы сделать для нас небольшое фото на память? Вон, у того баннера с логотипом магазина…
– Боюсь, что не могу, – грустно покачала головой Анита. Она уже жалела, что не воспользовалась услугами интернет-магазина. – По этим вопросам обращайтесь непосредственно к моему продюсеру. А вот на кассе можете меня запечатлеть. Для себя, а не для магазина.
Желающих сфотографироваться в обнимку с Анитой оказалось около десяти собак. Анита терпеливо раздала свою улыбку всем вылетающим из объективов «птичкам» и спокойно двинулась в сторону выхода, твёрдо решив, что поедет на такси.
***
Тузик ехал по Мемориальной улице в сторону Морского посёлка, в котором он совсем недавно приобрёл новый дом. Времени было уже полпятого – конец рабочего дня, и все возвращались домой. В результате образовалась солидная многокилометровая пробка, и машина Тузейло, вместе со всеми остальными участниками движения, остановилась в невозмутимом ожидании.
Тузик взглянул направо. По тротуару бежала стая испуганных собак. Что-то в этой суете ему напомнило недавние события в аэропорту. Тузейло остановил автомобиль, вышел из машины и направился к толпе. Но уже через секунду он пожалел об этом. Толпа действительно будто обезумела, и Тузейло пришлось приложить немало усилий, дабы удержать равновесие и чтобы эта толпа его не затоптала. В конце концов Тузейло не выдержал и схватил за лапу первого попавшегося пса. Им оказался старый седой спаниель с седой бородой.
– Вы кто? – перепуганными глазами уставился на него остановившийся беглец.
– Я – глава администрации Российской Автономии, – быстро сказал Тузик. – Что произошло, я спрашиваю?
– Я… я не знаю, – залепетал паниковавший, – в здании что-то не то…
– Что не то?
– Я… не… знаю…! – отрывисто ответил он и тут же убежал.
Тузик растерялся. Все куда-то бегут, и не знают от чего бегут. Бред какой-то. Совершенно ясно было одно: скорее всего, произошло действительно что-то страшное, иначе бы такой паники не возникло.
Собаки бежали кто куда. Одни забегали во дворы, другие прятались под машины, третьим вообще не досталось тротуара, и, судя по их порывам, они были уже готовы лезть прямо по крышам стоящих в пробке автомобилей. Улица Мемориальная превращалась в хаос.
Тузейло забеспокоился, ведь он даже не понимал, что является причиной такого массового испуга. Взгляд его упал на следующее здание, из парадных дверей которого и вырывался весь этот бесконечный поток паникующих собак. Тузик прислушался к шквалу фраз, обрывками долетавших до его ушей.
– Какая ещё бомба? – впопыхах спрашивала бежавшая по тротуару беспородная собака у своего соседа. – Я отчёт ещё не доделала…
– Там остался мой кейс…
– С чего им понадобилось взрывать “Bones+”, не пойму…
Внутри у Тузейло всё словно оборвалось.
Опять взрыв, на этот раз в офисном центре.
Он бегом устремился наперерез толпе. Теперь, когда он уже хотя бы отдалённо был введён в курс дела, бегущий навстречу поток собак не был ему помехой.
«Почему нет дымки? – тупо думал про себя Тузейло. – Когда взорвали аэропорт, были и дым, и разбитые окна. А сейчас всё чисто, даже запаха нет…»
Толпа постепенно редела. Теперь из здания выбегало всё меньше и меньше сотрудников – очевидно, большинство из них уже разбежались врассыпную по окружающим кварталам. Тузик уже почти добрался до главного входа, как откуда ни возьмись, несмотря на страшную пробку в этом районе, возникли микроавтобусы с полицией, «скорой помощью», службой спасения и репортёрами.
Из полицейского микроавтобуса выбежал сам на себя не похожий Саппи. Он промчался мимо Тузика и скрылся за витриной магазина. Вслед за ним выбежала стая сенбернаров и доберманов. Все они принялись оцеплять место происшествия.
– Святой Христофор! – воскликнул один из доберманов, глядя на оцепеневшего посреди тротуара главу Российской Автономии. – Тузейло Фридрихович! Что вы здесь делаете? А ну марш за оцепление!
Тон Тузику совсем не понравился, но, посчитав, что время для выяснения отношений и правил субординации в тот момент было совершенно неподходящим, он подчинился. Недаром говорят: те, кто работает в органах, умеют убеждать. Подчинился, а затем его тут же накрыло волной негодования. Кто вообще такой этот щенок, чтобы указывать ему, что делать?
– Может, мне, наконец, кто-нибудь объяснит, что здесь, собственно, произошло?! – крикнул Тузейло, перелезая через красную ленточку.
– В 17 часов 25 минут в компании “Bones+” раздался телефонный звонок с сообщением, что в здании заложена бомба. Началась паника, а затем и давка на улице. Сейчас врачи осматривают пострадавших. Что касается “Bones+”, то пока ничего не известно. Специалисты осматривают здание. Поэтому не думаю, что результат станет известен так скоро. В здании десять этажей, не считая подвальных помещений. На подробный анализ каждого уровня уйдёт время…