Несколько лет назад:
-Генри! Собирай наших быстро! Поступил вызов.
Начальник смены что-то быстро сказал на ухо Генри, и тот рванул.
– Понял – тут же он воскликнул – Парни, все по местам! В пару сотен метров пожар.
Мы без сомнений начали залезать в пожарную фуру, на ходу накидывая на себя рабочую одежду.
Вызов поступил в 300 метрах от пожарного учреждения. По дороге я смотрел на наш состав. Из них командир отряда Генри ¹, мой зам – Мулан ³ и ⁴ его зам Лутвиг. Они были серьёзно настроены. Выражение их лиц были строги; они были серьёзны и немного хмуры, но они выглядели очень похожими друг на друга. Это показалось мне забавным. Я перепроверил снаряжение и столкнулся рукой с Генри.
-Волнуешься? – спросил он меня.
-Ну не особо, а что?
-Да ладно тебе…– У Генри немного дрожала рука. Заметив это, я схватил её, крепко сжав, своей большой ладонью.
Генри немного вздрогнул. А потом я медленно разжал ладонь. Когда он посмотрел на свою – она уже не дрожала.
-Спасибо, а то я уже не знал, что делать, просто в доме… живут мои…
-Не думай глупостей! Ты у нас первый, так что подавай всем остальным пример. А на счёт этого не волнуйся, всё будет в порядке.
Первый в отряде является командующим, если по каким-то причинам он не дееспособен, то командование перенимает последующий номер. Я второй, иначе говоря, зам командующего. При этом командующего направляют начальники поста в пожарке. Связь начальников поддерживается только с 1 и
2. (Не считая экстренных ситуаций)
Нас сильно трухануло.; Мы прибыли на место. Все вышли из “фуры”, и я увидел огромное пламя на уровне третьего этажа. ³ и ⁴ стали подготавливать шланги, чтобы подключить их к гидрантам. Я стал лезть на лестницу-штурмовку, а Генри запросил приказания у постового начальника.
Я также ждал разрешений на пуск механизма лестницы. (Так как мы не знали, насколько ситуация серьёзна и при поспешных решениях члены отряда могли пострадать) У нас была полная цистерна с пожара-тушащим порошком. Я уже был наготове и отдал распоряжение водителю. Но указаний не поступало. Я проверил рацию и заметил; каналы не переключались, а на рацию никто не отвечал, одним словом, рация была не исправна, а это значило, что связи с экипажем не будет. Слезать было некогда, вокруг стояли люди, глупо пялящиеся на пожар. Благо вовремя подъехали из департамента и стали отгонять людей от сооружения. Множество людей на улице были жителями этого дома, которые успели эвакуироваться. Лутвиг прибежал ко мне с рукавом, подключённым видимо к гидранту.
-Что происходит? – прокричал я ему – Подниматься?
-Почему ты не отвечал? – спросил Лутвиг, передав мне пистолет.
-Рация накрылась, не знаю что с ней. Так лезть или нет?
Лутвиг быстро что-то сказал в рацию и получил ответ. По его растерянному выражению лица, я понял, что ответ был неудовлетворяющим.
– Так что?
– Не знаю! Что делать? Связи нет. Как связаться? Что происходит, нет связи! Что… как…
– Успокойся! Лутвиг соберись, паника ни к чему не приведёт – сказал я хоть и сам не совсем понимал, что делать – Пробегись по всем, расскажи – как есть, а я запущу механизм и потушу огонь сверху. А вы действуйте по плану ЧС, видимо что-то со связью.
Лутвиг быстро подбежал к водителю и передал всё сказанное, а после побежал в сторону капитана.
Я из них был самый бывалый, повидал многое и пережил всякое. Моё прошлое, темнее пепла после этих пожаров, поэтому я должен остаться в тени. И безусловно возможно вы осветите мою фигуру, но я буду вне истории, но и при этом всегда в ней.
Тем временем я был уже в люльке с пистолетом в руке. Я был чуть ниже балкона 3-го этажа. Там было жарко, очень жарко пламя чуть ли не доставало до меня. Я положил руку на сердце, оно почти не билось, и я ухмыльнулся. Я упёрся в перила люльки и напор потока смеси исходящей из пистолета, прижал меня к перилам ещё сильнее. Я весь вспотел, было очень жарко, языки пламени будто вырывались из-под потока. Я прислушался, до меня чуть доходили голоса, я обернулся и внизу увидел, как Лутвиг с капитаном показывают мне знаки, мановения были скрещенные, иногда рука капитана уходила в сторону. Я быстро закрыл ручку пистолета и заметил, что люлька дёрнулась. Лестницу начали спускать. И я почувствовал то затишье, то самое приятное мне затишье; ощущение, будто время, остановилось, и я увидел, как на моих глазах часть балкона будто рассыпается, медленно, медленно и плавно, порыв огня начинает выходить их всех щелей. Тут время снова восстановилось и все, что я запомнил – это как кулак пламени врезается в меня и я чувствую пронзительную боль от мощнейшего удара; такую пронзительную боль, что моё тело обессилило, я отключился.
Огонь, как же я люблю его. Странно, что я так говорю, даже будучи обожженным им, несколько мгновений назад. А сейчас я вижу себя в реанимации; на волоске от смерти, но разве это так плохо? Нет, что за мысли! Неужели бред, или я уже забыл кто я?
Мигель проснулся в холодном поту. Он подошёл к зеркалу и, посмотрев в него, увидел своё лицо в поту.
-Фух! Снова, просто ночной кошмар.
Он настырно смотрел в зеркало, будто хотел увидеть, что-то другое; какие-то детали, но ничего значимого разглядеть он не смог. После он сжал зубы и ударил рукой зеркало, но оно не разбилось, лишь потрескалось.
Ночные кошмары всегда приходят ночью, они пытаются найти в нас слабости, страхи, сопереживания. Наш мозг пытается проверить наши функции, проводит через нас свои импульсы и испытывает на прочность. На деле же мы сами принуждаем его. Постоянный стресс ломает людей, а резкий страх снимает с нас стресс, хотя не всегда и не для всех.
Глава 3
Дрём. Мой мир.
17 сентября
Я проснулся в 6.25; мне не спалось, на протяжении всей ночи, я, то вставал, то снова засыпал. В центральной комнате был слышен включённый телевизор. Я немного удивился, ведь обычно никого кроме меня дома нет. Я живу, грубо говоря, один. Моя мать умерла 2 года назад, а отец всегда пропадает на работе; в общем, типичная современная семья. Отец одержим работой, особенно после смерти матери. Я не помню мать, что на самом деле странно ведь прошло, не так уж много времени.
По новостям говорили, о митингах и протестах в городе. На самом деле даже в этом маленьком городке много не довольных; так бывает всегда, чем лучше в городе, тем больше недовольных. Ведь люди жадные по своей природе, и чем легче им живется, тем легче они хотят жить. Ну, или возможно мне так просто кажется – На моем лице прошла лёгкая ухмылка.
Я умылся и пошёл на кухню, чтобы приготовить себе завтрак, а также взять небольшой перекус в школу. В коридоре я столкнулся с отцом:
-Привет сынок. – сказал он, пытаясь меня притормозить.
Я быстро ушёл в сторону и пробормотал про себя
-Ага.
-Ну, постой! Зачем так спешить у тебя ещё час в запасе.
-Я занят. Оставь меня – когда я это сказал, я был уже возле кухни.
Он стал говорить что-то вслед, но я быстро закрыл дверь. Я поставил еду на плиту, нагрел и слышал, как дверь в холе закрылась. Я жалел… или нет, я не знаю. Он обычно не успевает поговорить со мной; тем более в связи с недавними событиями, дел у него очень много, но мне плевать, как он сказал мне у него своя жизнь, а у меня своя. Я подошёл к своему гардеробу и будто услышал шорох позади, я резко повернулся и спросил
-Мама?
Хах, крыша едет, так о чём я.. а да гардероб: в нём лежало две формы – школьная естественно и повседневная, в которой я выхожу прогуляться и изредка хожу по дому, а трития одежда была на мне – спальная. Я надел школьную, поел, собрал всё что нужно и вышел. Только когда вышел, вспомнил, что не посмотрел прогноз. Но, моя привычка носить с собой то, что может пригодиться, часто оправдывает себя. На улице шёл дождь, я открыл зонтик и прошёл пару метров от дома. Как услышал громкий топот. Я подумал “какой умник так быстро бежать, в такую плохую погоду” После повернул голову и заметил крупную фигуру, которая бежала на меня. Это был Силь, мой большой приятель (во всех смыслах). Он ударил меня по плечу, в знак приветствия; неудивительно, но было больно.
-Здарова! – Выкрикнул Силь, запыхаясь – Давно не виделись.
Мы редко встречаемся с утра, но мы уже видимся на протяжении двух недель, так как мы в одном классе.
-А ты кто?
-Аааа? Недавно же виделись, неужели амнезия?
– Да ну? А я думал давно.
-Да ладно тебе придираться к словам.
Это Силь смельчак, из тех, которых надо ещё поискать, но до глупости прост – по крайней мере, так может показаться; на самом же деле всё не так просто. Он тянется к добру, но получается у него это иногда с трудом. Он сложный человек, которому нужен советник или наставник, иначе его поглощает тьма, а он не может сопротивляться ей; она отбирает у него всё, а взамен даёт лишь только самоудовлетворение и то – временное. Раньше он был ещё тем бойцом, встревал, где попало, пока не встретил меня, конечно. Я показал ему, как выглядит, его жизнь другими глазами. Конечно, сначала он был зол на меня, но потом стал больше меня понимать, а я его. И вот так нехотя мы стали общаться и пребывать вместе. Это странно, ведь я почти не понимаю его; но, с другой стороны, он так знаком мне. Я чувствую с ним странную связь.
Мы прошли весь путь, до школы треплясь ни о чем. Причем я давно заметил, что эти разговоры намного лучше расслабляют и успокаивают, чем разговоры, о чём-либо высоком. Такие разговоры одновременно могут радовать и разочаровывать, поэтому им нужно знать меру, иначе большое их количество опустошает душу и угнетает разум.
Уроки так же быстро начались, как и закончились. Ничего интересного, как и всегда, в общем. Уроки меня томят, а бездействие наскучивает – вот так я и живу; весь мой «долгий путь» это дорога от дома до школы и обратно. Конечно, я выхожу иногда просто прогуляться, но это желание приходит лишь вследствие скуки или разочарования или просто так. Общество мне также надоедает, как и одиночество; хотя всё же второе я хотябы признаю. Силь, а что Силь? Да ничего, я не особо лезу в его жизнь. Мне всё равно. Не знаю даже, зачем вообще с ним общаюсь? Наверное, для того чтобы быть таким как все. А зачем быть таким как все? Чтобы не выделяться; так это и работает.
Я пришёл домой, открыл дверь и бросил портфель в угол. Потом долго стоял на пороге, прислоняясь к стене. Я не думал, совершенно; уж не знаю, для чего я это делаю, но после этого будто приходит спокойствие; так кажется, наверно. Странный я наверно, до конца не могу ни в чём быть уверен, даже порядок слов в голове, не по порядку.
Я усмехнулся, а потом засмеялся, всё громче и громче, после чего меня поглотил истерический смех, и я не мог остановиться, я смеялся, и мне это нравилось, ну или нет, хах.
19 сентября
Выходные. Точно такие же пустые дни для меня. Они однообразны, разница только в том, что лень будто сорняк обвивает тебя, и сжимает крепче, чем обычно. Я оделся и вышел с утра на улицу. Вдохнул и почувствовал свежий воздух, он прекрасен; видимо это единственное прекрасное, что осталось на этой земле. Хотя нет – природа. Иногда многие пейзажи настолько поражают меня, что я начинаю писать стихи, я не знаю, насколько они хороши, но мне они не нравятся. Конечно, по сравнению с великими писателями, я ни разу не поэт, но я пишу для себя.
За этой рамкой тёмной
Будто белая листва
Проходя чрез сотни линий
Поражает, так маня
Я не вижу краски, тоны
Но мне зрима та молва
Что проходит будто иней
Ускользая от меня
Я люблю писать стихи, но мне они кажется пережитком прошлого. Хотя считаю, что стихи это что-то благородное и возвышенное – но это не в моём случае. Конечно, не считаю, что оскорбляю поэзию своими стихами; я думаю, что писать стихи можно всем, но афишировать это – не многим. Искусство – это не то с чем можно поиграться и выбросить, это-то чему ты отдаёшь душу, поэтому отрекаясь от искусства, ты навеки её потеряешь, и будешь жить, скитаясь по пустынным просторам мира, пока в один злополучный день, не упадёшь от безысходности. А участи хуже этой быть не может, ведь потеря смысла во всем означает только то, что ты больше не вернёшься в этот мир. Ну, может это не так уж и плохо, хах, может быть… странно, но как бы я сильно ненавидел этот мир, меня всегда что-то держало в нём, может это ирония судьбы? Ну, нет, её же не существует.
Ладно, я слишком долго уже здесь сижу. Надо возвращаться домой. По дороге мне слышались скрипящие звуки тормозов возле дороги, и треск деревьев. Закрывая уши руками, я дошёл домой и забежав в дом быстро захлопнул дверь и закрыл её. Надеюсь, я больше никогда туда не вернусь…
Глава 4
Жизнь за гранью. Роберт.
14 сентября
Это мой личный дневник: заметок и расследования дел. За последнюю неделю были замечены два пожара. По предположениям это не обычная случайность, но это пока что лишь предположения; так как прямых доказательств нет. Всё же, по моему мнению, у нас завёлся поджигатель, который предположительно находится в нашем районе. Но в этом деле очень много несовпадений, которые вызывают у меня сомнения.