Гевин смотрел на него через плечо.
– Охренел, что ли?
– Выглядишь потрясающе. Не могу поверить, что со мной рядом такая красотка, все вокруг только на нас и смотрят…
– Гм…
– Ты бы хоть предупредила, что будешь в таком обалденном платье. – Затем он медленно поднял и опустил глаза. А потом все закончилось. Он пожал плечами и отошел от двери. – Флирт – это уверенность в себе, чувак. Вот и все.
– Как раз ее-то у меня и нет.
– Не твоя уверенность, тупица. Ее. Ты должен добиться, чтобы рядом с тобой она чувствовала себя единственной женщиной на свете. Чтобы на ее лице играли улыбка, легкий румянец, чтобы она вышагивала гордо, как королева. Говори такие слова, которые она будет вспоминать вновь и вновь, когда окажется в постели.
Гевин чуть не застонал, представив Тею в постели. В одной из тех коротких шелковых туник, которые она носила, когда была одна. Или, о ужас, наедине с каким-нибудь парнем. О боже, его сейчас стошнит!
– Поставь кофе на стол, – приказал Дэл.
Гевин повиновался. Таинственно улыбаясь, Дэл направился к нему. Его глаза встретились с глазами Гевина, и, черт возьми, Гевин не смог отвести взгляд. Он даже не заметил, как отступил и прислонился к стене. И очутился в кольце рук Дэла, который, продолжая улыбаться, склонился к нему.
– Привет…
– Привет, – автоматически ответил Гевин.
– Наша прошлая ночь… Не могу забыть ее… вспоминаю без конца…
Гевин прерывисто вздохнул.
– Ч-что случилось прошлой ночью?
Дэл подмигнул.
– Тебе напомнить?..
Боже! Гевин вжался в стену.
– Ой, я, кажется, слегка возбудился.
– Ты должен показывать ей свою страсть, – сказал Дэл, все еще находясь в образе. Он приподнял брови и плотоядно взглянул на рот Гевина. – Ну примерно вот так, причем сейчас я не слишком-то и старался.
Мак покашлял.
– Извините, что прерываю ваш интим, но у нас тут проблема. – В руках он держал серый свитер. – Единственная приличная вещь, которая нашлась у капитана Раздолбая в его убогом гардеробе.
Гевин отбросил руки Дэла. Тот отошел в сторону.
– Не забывай почаще смотреть ей в глаза. Зрительный контакт очень важен.
– Еще время от времени подмигивай, – сказал Мак, бросая свитер на кровать. – Женщины любят такую фигню.
– И смотри на губы. Пусть думает, что ты представляешь, как они ласкают твое тело, – прибавил Дэл.
Ну, это совсем нетрудно. Почти все время Гевин представлял губы Теи на своем теле.
Стоп… Гевин переводил взгляд с одного приятеля на другого.
– И все? Скажу, что мне нравится ее платье. Н-намекну, что мечтаю, чтобы она меня облизала? Это и есть ваш п-план?
– Пока да.
Гевин рухнул на кровать.
– Не подействует.
– Может, мы бы и придумали еще что-нибудь, но не знаем толком, что там у вас произошло. Ты же не рассказываешь. А зря…
– И не собираюсь.
– Ладно, – сказал Дэл с еще одним протяжным вздохом. – Тогда просто расскажи нам хоть что-нибудь. Что хочешь. Вспомни какую-нибудь фразу, которую она сказала в субботу. Может, это поможет нам составить план на вечер.
Гевин упал на спину и уставился в потолок. Каждое слово, произнесенное Теей в субботу, прочно засело в его мозгу. Но если он поделится с парнями, они сразу поймут, что к чему.
– Она хочет сохранить дом, – сказал он.
Дэл оживился.
– Так и сказала?
Гевин кивнул.
– Сказала, ч-что, если у кого-то из нас останется этот дом, д-девочкам будет легче, потому что он для них р-родной. И спросила, не заплачу ли я ее д-долю.
Дэл и Мак переглянулись.
– Может сработать, – сказал Мак.
– Рискованно, – возразил Дэл. – Сейчас не времена Регентства. По закону Тее и так принадлежит половина имущества.
– Зато символично и может сыграть нам на руку в дальнейшем, – сказал Мак.
– Эй, – сказал Гевин, поднявшись и помахав им руками. – Ребята, вы про меня не забыли? Что за долбаные секреты? Хватит уже ерничать!
– Ты начинаешь действовать.
– Объясните н-наконец, ч-что это значит!
Дэл и Мак обменялись взглядами, и Гевин понял, что ответ ему не понравится. И не ошибся.
Дэл глубоко вздохнул.
– Ты согласишься на развод.
И это называется план?!
– Точно, – сказал Мак. – Но сначала пройдемся по магазинам.
Глава шестая
– Ой, мамочка, царапается!
Тея посмотрела на кончик карандаша для грима, которым разрисовывала лицо Авы. Она вызвалась помочь с декорациями и гримом для школьного мюзикла. Эти хлопоты должны были как-то ее отвлечь, но голова все равно была занята совсем другим. Вот-вот должен появиться Гевин. Как жаль, что Лив не может поддержать ее, у сестры сегодня вечерняя смена.
– Прости, милая, – сказала Тея, отнимая карандаш от лица Авы.
– Мамочка, как красиво! – Стоявшая рядом Амелия захлебывалась от восторга. – Ты так приятно рисуешь!
– Так хорошо, – тихо поправила Тея. – Спасибо. Рада, что тебе нравится.
Она наложила последние штрихи на оленьей мордочке Авы – обе дочки играли оленят – и убрала грим в сумку. До начала оставалось всего десять минут. Учительница хлопнула в ладоши и, стараясь перекричать возбужденно болтающих детей, велела им строиться.
Тее тоже пришлось отправиться в зал. Зря она не солгала Гевину, будто во время шоу ей нужно быть за кулисами. Она была не в силах вести светские разговоры и фальшиво улыбаться, а этого было не избежать при любом появлении на публике вместе с Гевином. Дай бог ей душевного равновесия, чтобы не вмазать ниже пояса любому, кто первым начнет расточать восторги по поводу грандиозной победы.
Когда Тея спускалась по ступенькам со сцены, от волнения свело живот. Взгляд скользил по толпе семейных пар, ищущих места. У многих женщин было одинаково раздраженное выражение лица, что могло означать только одно – их мужья опоздали, и теперь они не могли найти два рядом стоящих красных бархатных кресла. Слава богу, Гевина не было видно. Может, и ей не стоит спешить в зал, и тогда они тоже не смогут сесть рядом.
Однако облегчение было недолгим.
– Привет.
Услышав его голос, она чуть не подпрыгнула. В тонком джемпере с V-образным вырезом Гевин стоял у сцены и улыбался. Джемпер, которого она раньше никогда не видела, обтягивал его мускулы так, что казалось, хлопковая ткань не выдержит и порвется. Но Тея могла выдержать. Она получила такой удар под дых, который еще зовется «разбитое сердце», что теперь ее не проймешь накачанными бицепсами, мощными предплечьями и дразнящей ложбинкой между рельефными кубиками мышц на груди, – к черту все! Она спустилась по ступенькам в зал.
– Ты нашел места?
Он указал на проход.
– Десятый ряд. Я положил пальто на сиденья.
Гевин пропустил ее вперед, а потом его рука опустилась ей на плечи, как будто они пришли вместе. Просто еще одни счастливые мама и папа. Она осторожно отстранилась, и в этот момент посреди какофонии в зале послышалось:
– Эй, ты же Гевин Скотт, верно?
А-а, ну конечно. Тея обернулась, и в ее голове пронеслась длинная вереница многоэтажных ругательств. Отец одного из школьников в джинсах и с короткой стрижкой протянул Гевину руку. Тот остановился и вежливо поздоровался, как поступал всегда, если к нему обращались фанаты.
Тея фальшиво улыбнулась и тоже протянула руку.
– Тея Скотт.
Мужчина вяло потряс ее пальцы. Бывают же мужчины, которые не в состоянии даже нормально пожать руку женщине. Он едва взглянул на нее и снова переключился на Гевина.
– Не повезло вам в последней игре, – сказал мужчина. – Это предупреждение. Судья ослеп, что ли?
На челюсти Гевина вздулась вена. Он ненавидел, когда в проигрыше обвиняли арбитров.
– Вообще-то мы сами виноваты. Из-за одного промаха загубили всю игру. Я слажал.
– Нет, все из-за Дэла Хикса. Умудрился упустить такой легкий мяч. Его контракт, кажется, истек? Так, может, пора избавиться от него. Это настоящий балласт для команды.
– Дэл Хикс – м-м-м…
Гевин разнервничался и начал заикаться. Чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть на лицо собеседника. Этот мудак смотрел куда угодно, только не на Гевина. Как будто заикание было чем-то постыдным. Тея презирала таких. Они называли себя фанатами Гевина, но, услышав его заикание, вели себя так, будто у него заразная болезнь.
Инстинктивно Тея взяла руку Гевина и сжала. Их пальцы сомкнулись, он выдохнул. И начал снова.
– Вообще-то Дэл Хикс – мой лучший друг, – холодно произнес он.
– Вот как. Ну, не буду мешать вам, ребята, пора занять места, – сказал мужчина. Краска залила его лицо. – Рад был встрече.
Тея попыталась вырвать свою руку из руки Гевина, но тот не отпускал. Вместо этого повернул ее себе и наклонился к ее уху, почти касаясь его губами, обдавая знакомым запахом мыла и Tic Tac. Она чувствовала его дразнящее дыхание на своей коже.
– Спасибо, – тихо сказал он.
– Этот парень настоящий козел.
– Тея…
Голос был такой серьезный, что она невольно взглянула на Гевина. Однако сразу отвела взгляд, в его глазах была такая же скорбь, как и в голосе, и это было невыносимо.
– Больше так не делай.
– Как так?
– Прекрати эти свои штучки. Я не могу отвечать тебе тем же.
– Я всего лишь произнес твое имя.
– Дело в том, как произнес.
– Ну и как же?
– Будто оно что-то для тебя значит, – со злостью выпалила она.
Он наклонился к ней медленно, с умыслом, не отрывая от нее возмутительно озорного взгляда. Нет-нет, ее сердце не застучало гулко, а кожа не покрылась мурашками от чарующей ласки в его голосе.
– Сегодня утром я п-проснулся с твоим именем на устах. Что это значит, как ты думаешь? – прошептал он.
Что еще за фокусы?!
Он подмигнул, отпустил ее руку и пошел к их местам. Тея застыла в проходе, подыскивая слова, чтобы ответить. Наконец ее ноги обрели способность двигаться.
– И что это было? – прошипела она, садясь.
Он забросил лодыжку на колено другой ноги. Излюбленная мужская поза.
– Ты о чем?
– Ты знаешь, о чем я! Ты только что подмигнул мне!
– Так и есть. Конечно, подмигнул.
– Ты же никогда не подмигиваешь.
– Неправда.
– А вот и нет. Чистая правда. Женщина всегда помнит, когда мужчина подмигивает, потому что нам это нравится. Действует, как кошачья мята на кошек. Подмигни нам – и мы перевернемся на спинку и замурлыкаем. Я уж и не помню, когда ты мне подмигивал.
– Значит, я идиот. – Гевин медленно перевел взгляд на ее губы. – Потому что я мечтаю услышать твое мурлыканье.
Тея взвилась:
– Что-что?!!
– Между прочим, в-выглядишь п-потрясающе, – сказал Гевин беспечно, переводя взгляд на сцену. – Ты бы хоть п-предупредила, что будешь в таком обалденном платье.
Свет погас, и благословенная тьма скрыла ее абсолютно не пылавшие жаром щеки.
В темноте зала Гевин оглядел Тею. Спина неестественно прямая, ноги скрещены. Руки стиснуты так, что еще чуть-чуть, и пальцы затрещат.
Если чертов план не сработает, он выпустит кишки из Дэла и Мака. И не только из-за флирта. Гевин не слишком верил в их советы. И недоумевал, как он согласился им следовать.
Занавес поднялся, из динамиков полилась музыка. На сцене, сбиваясь и путая шаги, начали танцевать дети в масках животных. Он рассмеялся, узнав дочерей. Даже на сцене угадывались их характеры. Амелия, яркая и энергичная, танцевала в своем собственном ритме. Ава – серьезно, изо всех сил стараясь выполнить все шаги точно, как учили. Тея разжала руки и сидела расслабленно, откинувшись на спинку кресла. Как бы она ни злилась на Гевина, при виде девочек она позабыла о своем гневе.
Странное ощущение – будто падаешь в бездну – не покидало его, когда он наблюдал за Теей. Он не отрываясь смотрел, как реагировала она на трогательные движения Авы и Амелии, как нежна линия ее подбородка, как углублялись ямочки на щеках, когда она смеялась, как под левым ухом белеет крошечный шрам в форме полумесяца.
В темноте они встретились взглядами, и от настороженного выражения ее лица у него побежали мурашки.
Шоу длилось час. Как только занавес опустился, Тея снова взглянула на него.
– Прекрати.
Он решил притвориться тупым, хотя под мышками выступил пот.
– Что прекратить?
– Да все твои чертовы штучки, – прошептала Тея, поглядывая вокруг, чтобы убедиться, что никто не слушает. – Ты все время пялился на меня. И фраза про мурлыканье? Что ты вытворяешь?
Он опробовал полуулыбку, которую использовал Мак.
– Просто флиртую с женой.
– Флиртуешь?! – Ее рука легла на его лоб. – У тебя что, жар?
С колотящимся сердцем Гевин снял ее руку со лба, перевернул и прижался губами к ладони.
– Вообще-то, – пробормотал он, как надеялся, соблазнительным тоном, – есть немного.
Тея отняла руку и отпрянула назад, глядя на него, как будто у него выросли рога.
– Ты попал в автомобильную аварию? Упал с лестницы или, может, получил мячом в голову?
Гевин сглотнул.
– Не понял?
– Травма головы. Единственное объяснение. Тебе нужно к врачу.
– Так, может, поиграем в доктора? – Его неуверенное нытье совсем не походило на голос напористого соблазнителя.
Полные блестящие губы Теи приоткрылись. Но она тут же стиснула зубы. И, как солдат, услышавший команду «смирно», вскочила на ноги. Он не последовал ее примеру, и она уничижительно взглянула на его колени. Как будто он преградил путь своей мощной, под два метра, фигурой с единственной целью – не дать ей уйти красиво. Он встал, позволил ей проскользнуть мимо, а затем последовал за ней к выходу в медленно движущейся толпе.
Холл перед зрительным залом быстро заполнился родителями, встречающими детей. Гевин осторожно пробирался в толпе, стараясь держаться как можно ближе к Тее. В ее походке чувствовалось напряжение. Она шла, опустив голову, прижав к себе сумочку, будто в ней хранились коды для нанесения ядерного удара.
Гевин встретил несколько искренних улыбок и ответил на них. Он давно уже научился ловко избегать других улыбок – нервной улыбки фаната, предупреждающей, что тот собирается действовать, попросить автограф или совместное селфи. Поклонники были источником жизненной силы профессиональных спортсменов, и более преданных фанатов, чем в Нэшвилле, не найти во всей Америке. Но профессиональные спортсмены тоже люди, и им иногда хочется провести тихий вечер в кругу семьи или посмотреть, как их дети выступают на школьном празднике. А иногда им приходится уговаривать своих жен не разводиться с их жалкими задницами.
Он подошел к Тее, засунув руки в карманы.
– Я подумал, может, после этого мы…
Предложение сходить поужинать куда-нибудь всей семьей – что было идеей Дэла – ему закончить не удалось, потому что женщина в красном костюме и на высоких каблуках окликнула Тею и весело помахала ей рукой.
– Миссис Мартинес, – приветствовала ее Тея.
– Зовите меня Лидия. – Женщина улыбнулась. – Как хорошо, что я вас встретила.
Тея посмотрела на Гевина.
– Э-э, хм, Гевин, это миссис Мартинес, директор начальной школы. Лидия, это Гевин. Мой муж.
Мой муж. Никогда эти два слова не звучали столь неестественно и в то же время многообещающе.
Миссис Мартинес пожала Гевину руку.
– Приятно познакомиться.
Директор снова повернулась к Тее.
– Просто хотела сообщить вам, что подготовлю рекомендательное письмо к следующей неделе. Вас устроит такой срок?
Рекомендательное письмо? Тея взглянула на него – как ему показалось, нервно, – затем снова на Лидию.
– Было бы чудесно, Лидия. Спасибо.
От выражения благодарности директор отмахнулась.
– Что вы, это такая малость! Вы столько работали волонтером и в этом году, и в прошлом.
Лидия помчалась дальше, прощебетав на бегу «до встречи на следующей неделе».
– Что за рекомендательное письмо? – спросил Гевин.
– Для Вандербильта[8], – сказала Тея с натянутой улыбкой. – Я снова поступаю, чтобы получить диплом.
– К-когда ты решила?
В ее глазах вспыхнул огонь возмущения.
– Я всегда планировала доучиться, Гевин.
– Тея, разве я против…
Вот черт! Зря он это сказал. Эх, зря.
Тея вскинула голову, шея у нее покраснела.
– Что ж, и на том спасибо. Я и не собиралась делать это без твоего разрешения.
Гевин нервно провел по волосам.
– Детка, я не то имел в виду. Успокойся. Может, сбавим обороты и…
– Предлагаешь мне успокоиться? Не припомню, чтобы это когда-либо действовало.