В аудитории, наверное, резко подскочила влажность, поскольку у большинства особей мужского пола при виде молоденькой практикантки потекли слюни. Черные колготки в мелкую мушку, черные замшевые туфли на высокой шпильке, короткая черная юбка, черный пиджак и тоненький белый свитер под ним. Вдобавок ко всему огненно-рыжие волосы, уложенные крупными волнами, и почти незаметный, но очень эффектный макияж.
Остановленный на полуслове папа свирепо глянул на невозмутимо улыбающуюся ему в дверях Сандру.
– Простите? – ангельским голосом произнесла девушка. – Можно?
И, не дожидаясь ответа, она продефилировала мимо остолбеневшего магистра к свободному месту.
Однако папа быстро отмер. И был бы не папой, если б смолчал.
– Ваш ансамбль, безусловно, заслуживает того, чтобы продемонстрировать его всем остальным. Вы для этого опоздали? Если нет, то настоятельно рекомендую добавить к вашим аксессуарам часы. Ибо это первый раз, когда я спускаю вам опоздание. В следующий раз буду штрафовать. Что, в свою очередь, отразится на качестве вашего гардероба. Всем остальным также напоминаю, что отныне за практику вы получаете зарплату, из которой могут и вычесть кое-что.
И зачем нам зарплата? Разве что Харону взятки давать, чтобы сплетни сливал.
Папа откашлялся и продолжил. Коротко рассказал о том, как проходит жеребьевка на темы, что ждут от нашей дипломки и как будет проходить защита. Плюс обрадовал нас тем, что группы, с которыми мы провели первое занятие, закреплены за нами до конца года. Я это и без него знала, но до последнего верила и надеялась.
Я с интересом изучала задание на новый диплом. Конечно, нехорошо пользоваться личными связями на работе, но в интересах Смерти было не сильно меня гонять. Если мне не придется сутки напролет бегать за объектом (как в свое время за Джереми), то дома его будут ждать вкусный ужин и добродушная я. А если нет, то я специально куплю коробку тушенки и мешок быстрорастворимой лапши.
С первых строк мои глаза полезли на лоб. Сектант! Проповедник «бесконечной жизни в мире». Отлично, предпосылки к недолгой, но яркой жизни есть. Сектанты – всегда геморрой. Во-первых, они обязательно верят во все, кроме тебя. И, когда появляешься перед ними в плаще и с косой, реагируют, как на аниматора детского утренника. Не говоря уж о том, что большинство из них вообще мошенники. Во-вторых, они как шило в одном месте. В целом неприметные, но жить мешают.
Фото жертвы и вовсе заставило меня застонать! Я ведь его видела, даже более – сфоткалась!
Сердито зашипела. Вот знала бы… и прошла мимо, не заметив.
Так, а это что за приписочка? В конце текста была графа «Дополнительные условия».
– Э-э-э… папа… в смысле, магистр Мор, – подняла я руку, – а почему здесь написано, что мне нельзя использовать магию смерти, помимо косы?
– Потому что это научная работа. Конкретно ваша тема звучит как «Исследование работы с душой, обладающей несмертными особенностями». Если бы вы читали сначала, вы бы знали.
– Он наш?! – ахнула я.
– Нет, не наш. Но в его дальних родственниках есть бессмертные.
– Зевс снова за старое? – спросил кто-то, и аудитория взорвалась хохотом.
– Все, – под суровым взглядом папы стушевалась я, – читаю внимательно.
Блин, и как его искать, если я не могу к нему переместиться? Опять таскаться по миру смертных? Отлично. Увижу Макса – убью. Косу по самое…
– Все свободны, следующее собрание через неделю! – объявил отец.
Погруженная в собственные мысли, я вышла в коридор.
Приступим!
Оглянулась и достала контрабанду из смертного мира – смартфон. Если нельзя найти жертву магией, то, значит, можно всемогущим интернетом. Такие личности очень любят славу и пиар, которые соцсети могут дать в полном объеме. И точно! Отбросив тонну рекламы чудо-похудения, духов на халяву и прочей лабуды, я нашла адрес Дворца культуры, где открывали чакры и сосали через них деньги.
Запихнула все в сумку и рванула к лифту в мир смертных.
Бессменное и бессмертное трио мойр было занято трендом нового сезона – спиннерами. Не знаю, какой смертный идиот придумал крутить на пальце странную фиговину ядреных цветов, но от всей души желаю ему остаток жизни провести в средней школе, среди пубертатных подростков. Всеобщая истерия меня не слишком затронула (к счастью, спиннерами Макс не увлекался), но Фели, моя младшая сестрица, превратила весь родительский дом в склад разноцветной фигни. Папа то и дело, поддаваясь порыву ночного дожора, наступал на них в темноте. Это больно, между прочим. А уж от мойр я такого и вовсе не ожидала!
– Смотрите, Мор идет! – проскрипела Клото. – А чего это тебя дома не видно?
Я не удержалась, сделала едва заметное движение рукой, и спиннер, который мойра слишком сильно раскрутила, сорвался с пальца и прилетел ей в глаз. Под всеобщую шумиху я заскочила в лифт и унеслась в мир смертных.
Теплый душ… Горячая ванна… Огненный чай… Адское пламя… О чем бы еще подумать, чтобы согреться? Мерзость какая, эта золотая осень в мире смертных!
Выскочила туда, как была. Пока ждала маршрутку, еще и ливень обрушился. Вымокла, как выхухоль из книжки о муми-троллях, начала чихать и, кажется, размазала тушь. Хорошо хоть, я была невидимой, а маршрутка – пустой.
Мрачно хлюпнула носом в надежде, что капля на его кончике исчезнет. Апчхи! Ну папа, опять эпидемию гриппа по графику пустил. Вот специально его при встрече обниму и даже поцелую. Чтобы на своей шкуре испытал всю прелесть простуды. Единственное утешение, что в кармане пиджака нашлась конфетка с ментолом. Хоть горло драть перестанет.
Как будто мне было мало: когда я вышла из маршрутки, она окатила меня грязной водой.
– Все, я иду сеять смерть!
М-да-а-а, если бы я не чувствовала магию, то решила бы, что время здесь замерло. Местный Дом культуры олицетворял этой самой культуры упадок. Полностью стеклянные двери с латунной полосой внизу, которая отполирована до блеска тысячами ног, мрамор, витражи и кадки с монстерами. Интерьер, модный три десятилетия назад и тогда же выглядевший новым. Сейчас, если бы не яркий электрический свет и изредка проходившие люди, можно было устраивать постапокалиптические фотосеты.
Надо же, сюда еще детей водят! Хорошо, что я невидима и могу вжаться в стену, прячась от группы дошколят. Те бежали с кружка рисования, размахивая альбомами с невысохшими гуашными каляками, грозя раскрасить встречных людей в интересные дизайнерские принты.
Вот как администрация догадалась сдать зал по соседству сектанту? Зло победило добро с помощью бабла?
Дверь открылась бесшумно и так же тихо закрылась.
А зал был полон… У меня возникло чувство дежавю. Толпа народа… и я, летящая на всех парах к сцене. Злость придавала скорости.
Сектант по имени Анастас выглядел как самый честный и позитивный человек на свете. Светловолосый, кудрявый, улыбчивый – а он с момента нашей встречи явно изменился в лучшую сторону. Да и с улицы перешел в Дом культуры. Даже совестно стало, что я сначала решила его угрохать, а потом уже изучать.
Вот что в этом патлатом нечто в сари привлекает людей? И главное, что в нем находят женщины? Вот и сейчас вокруг него на сцене крутилась блондинистая стерлядь. Даже прицелиться для удара не давала! Весь обзор закрывали золотистые волосы и филей… обтянутый голубеньким сарафаном. Она то поправляла микрофон, то подавала водичку, то убирала волосы от лица. Да уйди с линии огня!
Наконец мне надоело ждать, и я замахнулась. Чтобы через секунду моя коса со звоном встретилась… С резным посохом жизни?
Только сейчас до меня дошло, что блондинка была не на смертном уровне, а на уровне смертей. А блондинка и жизнь – это…
– София!
– Джульетта!
Я перехватила косу и попыталась обманным маневром освободить ее от сцепки с посохом Софии. Но мой план разгадали, и коса опять с противным скрежетом проехалась по дереву. А самое обидное, что даже царапины на резном оружии жизни не останется. Плавали, знаем. Я пыталась на первом курсе нацарапать свое честное мнение о сестре на тогда еще казенном посохе с инвентарным номером, наклеенным простым скотчем.
– Привет, неудачница! – с милым оскалом поприветствовала меня двоюродная сестренка.
– Здравствуй… мандибула, – ничего достойного в голову не пришло, и я обозвала ее латинским названием нижней челюсти. Звучало обидно.
– Сама такая! – по-детски окрысилась София, подтвердив, что анатомию она не учила.
А в следующий момент я получила посохом по лбу. Нецензурно ругнувшись, отступила на шаг, чтобы в следующее мгновение ударить древком по пальцам противницы.
– Что ты здесь забыла? – язвительно пропищала Софи. – Я думала, после прошлогоднего фиаско твой максимум – позировать для упаковки тараканьего яда.
– Надеешься, по блату подкину тебе упаковочку, чтобы жителей твоего мозга вывести? – парировала я.
Следующий удар в голову я отвела и, ловко прокрутив косу, намертво заклинила ее за элемент резьбы на посохе. Хоть я теперь без оружия, но жизнь тоже не сможет меня колотить своей дубиной, а в рукопашном, как показала практика, я ей надеру задницу.
– Выдра мокрая!
– Толстозадый дирижабль!
– Ну и что ты тут делаешь? – спросила я.
– Пишу научную работу! – отчеканила сестричка.
– Какое совпадение, а я диплом. Поэтому будь любезна, дай мне забрать душу!
– Размечталась! – сквозь зубы процедила она. – Это мое! Ты и наука – вещи несовместимые!
Вот не запрети папа мне пользоваться магией, я бы уже сейчас выполнила его задание и попивала какао с зефирками.
С сожалением окинула взглядом осветительную конструкцию над головой сектанта. Ну почему я, как консерватор, не признаю такое оружие жнецов, как серп? Метнул – и готово, потом еще молотом добил. Нет, понты дороже денег, дочь всадника будет работать, как папа – косой.
Из состояния задумчивости меня вывело аккуратное интеллигентное покашливание. И уж вовсе добил вкрадчивый вопрос со стороны сцены:
– Девушка, извините, пожалуйста, не желаете ли дунуть?
– Что?! – хором удивились мы с Софи.
Сектант, скромно ковыряя ножкой пол, протягивал мне небольшую потертую духовую трубу.
– Н-нет, спасибо, – осторожно ответила я. – А вам зачем?
– Я вижу в вас избранную! – торжественно объявил Анастас. – Сыграйте на ней, и да начнется апокалипсис на этой планете!
Я скептически осмотрела трубу. Ну, скажем, не апокалипсис, а инфаркт. И не на планете, а у тебя.
– Куда?! – схватила я подол сарафана Софии, когда та метнулась к сектанту.
Но тут сестричка совершила подлянку и, взмахнув рукой в сторону пожарной тревоги, врубила ее. Мне-то было плевать, я пожаров не боюсь. А вот пропагандирующий бессмертие стартанул первым. И вслед за ним зал быстро опустел. На месте зрителей я бы потребовала деньги обратно.
В растерянности я оглядела пустое помещение, чисто на автомате наматывая голубой шифон на кулак. С негодующим возгласом ткань вырвали:
– Ты мне кандидатскую сорвала!
София с отвращением рассматривала измочаленную тряпку, некогда бывшую ее платьем.
– И романтический ужин!
– А ты разве не замужем? – хмыкнула я.
– Ужин с мужем! Дура! – Сестренка гаденько улыбнулась. – Впрочем, тебе не понять. Даже смертный от тебя слинял, ходят слухи. Ставлю посох, что ты еще немного походишь в девках, а потом папочка попросит своего старого друга на тебе жениться. Из жалости!
И зачем мне ее посох? Шторы на него вешать? Я впала в раздумья, прикидывая, понравится ли Максу такой декор интерьера. По всему выходило, что вряд ли.
С сердитым шипением, которому позавидовал бы клубок королевских змей, я подобрала косу и расцепила ее с посохом. Хм, а баланс у деревяшки-то фиговый, учтем.
– Не лапай инвентарь грязными руками! – у меня из рук вырвали посох.
– Грязными? Да я только тебя трогала! Хотя да, надо бы руки антисептиком протереть.
– Ах ты!
Но я уже была готова и схватила косу, блокируя удар. Затем скинула посох кузины и нанесла свой удар. К несчастью, коса вновь встретилась с древом, мать его, жизни. Правда, в отличие от сестренки, я косу не выпустила и начала тянуть на себя, уперевшись ногами в ступеньки сцены.
Вдруг рядом с нами ослепительно мигнул портал, и, потеряв равновесие, мы кубарем покатились по ковру. Чтобы, приземлившись, вдребезги разбить бабушкину любимую статую.
– Джульетта! – громыхнул голос музы. – София!
– Это она виновата! – одновременно тыкнули мы пальцами в сторону друг дружки.
– А ну прекратите! – рявкнула бабушка. – Что это вы здесь устроили?! Вы же сестры! Вы – родные частички Вечности!
– Я всегда говорила, что ты – молекула, – прошипела я.
– Джульетта! Я немедленно вызываю твоего отца! Устроить потасовку в мире смертных! Неслыханная наглость! Хотя нет… родителей здесь будет мало. Я вызываю ваших ректоров! И молитесь Стиксу, чтобы они не оставили вас на второй год!
– На третий, – мрачно поправила я.
София ехидно расхохоталась.
Зато стало ясно, от кого папа набрался телекинетических фокусов. Это она на нем их тренировала и теперь он отыгрывается на детях? Или просто мастер-класс дала… Бабушке стоило только пальчиком взмахнуть, как мы с сестренкой поднялись в воздух и грохнулись в кресла, стоявшие по разные стороны комнаты. Я положила косу на пол и насупилась. Отлично, снова облажалась.
– Максимилиан! Леонардо! – Бабушка тем временем сотворила новые порталы.
Спустя несколько секунд из них вышли мужчины. Смерть в темно-сером костюме и, как его антипод, молодой и лощеный, весь в белом пальто, магистр Жизнь, имя которого, если верить бабушке, было Леонардо.
Где-то я эту черепашку-переростка уже видела… вот только где? За последний год столько новых лиц в окружении, что и не вспомнить сразу.
С прошлого года я запомнила магистра Жизнь как пожилого мужичка в белоснежной мантии. Тогда, помнится, он крепко разозлился, ведь мы с Максом влетели прямо в Академию жизней. А Макс тогда изображал смертного и чуть не спалился, гад такой. Зато сейчас с интересом и каким-то затаенным весельем смотрит на нас.
– Мельпомена? Что случилось?
– Максимилиан! Леонардо! Я должна довести до вашего сведения, что ваши студентки совершенно неподобающе себя ведут!
– Согласен, – кивнул Макс. – Надо наказать. Адептка Мор, следуйте за мной, я назначу вам наказание.
– Максимилиан! – возмущенно воскликнула бабушка.
Она явно сообразила, в какую сторону потекли мысли Смерти, и теперь разрывалась между классической установкой «до свадьбы никаких наказаний» и возмущением от нашей с Софи выходки.
Магистр Жизнь не мудрствовал лукаво и просто мрачно на всех взирал. Это правильно, мне всегда говорили: помолчи, за умную сойдешь. Жаль, я не слушала.
– Рассказывайте, – наконец сдался под натиском бабушки Макс.
– Это она виновата! – мы исполнили фокус с пальцами на бис.
– Я пишу диплом!
– А я – диссертацию!
– Хватит говорить одновременно! – прикрикнула бабушка. – По очереди, девочки. Джульетта, слушаю тебя.
– Сегодня мне выдали тему нового диплома. Практическая часть завязана на сектанте по имени Анастас, в его предках затесались бессмертные. Я пошла в мир смертных, чтобы забрать душу, и встретилась с Софи. Она утверждает, что он тоже в ее задании! И как прикажете писать диплом? Ей надо его спасти, а мне – умертвить!
– Она специально взяла эту тему! – взвизгнула сестричка. – Она знала!
– Милая, успокойся.
Я открыла было рот, чтобы шикнуть на Макса, и тут поняла, что слова эти относились не ко мне…
Открыв рот, мы дружно смотрели на магистра Жизнь, который стойко, но немного нервно выдержал наше удивление. Точно! Так вот на кого смахивал этот недикаприо! Теперь вспоминаю: было там нечто белобрысое и до ужаса невнятное, на свадьбе Софки. Я и внимания на жениха толком не обратила, сестричка сделала все, чтобы на свадьбе видно, слышно и заметно было только ее, любимую. А что там рядом ползало… так, белый шум.
– Сделай что-нибудь! – рявкнула София.
– Милая, нужно разобраться.
– Спишь сегодня на диване!
Смерть как-то странно на меня покосился, но я предпочла промолчать. Не мой диван, не мне туда и посылать. Ну и еще Смерть спит в своей спальне и вряд ли выкуривание его оттуда в гостиную возымеет воспитательный эффект.