– Вы здесь недавно? – спросил Гриша, кивая на сумку.
– Буквально час. У меня случилась крайне спонтанная поездка. Деловая. Но вот напасть. В гостиницах нет мест. Надеюсь, вы закрываетесь нескоро?
– На самом деле, я уже собирался запирать бар…
– Боже, какой ужас. Похоже, мне придется ночевать на улице! – она опустила личико. Ее беззащитность странным образом резанула Гришу. – Может, вы мне что-то подскажете?
– Я мог бы предложить переночевать у меня. Но вы вряд ли согласитесь…
– Почему же. Меня забавляют авантюры. Вы ведь не будете ко мне приставать?
– Не ручаюсь, – улыбнулся Гриша.
– Значит, все-таки улица… – игриво покачала она головой.
– Только я живу в деревне. За городом. На автобусе надо ехать.
– Как колоритно. Что ж, почему бы и не посмотреть на пригород.
– Вам позволяет время долгую дорогу? Вы же тут по делу…
– Да, все отлично. Мне главное найти ночлег. Только вот мне кажется, что я до сих пор не знаю, как вас зовут.
– Гриша, – Гриша улыбнулся и огляделся. Бар был абсолютно пуст. Все уже было убрано. Можно было идти.
– Очень приятно, Григорий, – она протянула ему тонкую, бледную руку. Все пальца в кольцах. – Маргарита.
6
Даню разбудила резкая боль в желудке. Мешком картошки он перевалился на край кровати, голова бессильно свесилась – и он исторг грамм 100 желчи. В ту же минуту завизжал будильник, и череп Дани треснул от адской боли.
– Данечка, тебе пора на работу, – в комнату заглянула мама. Он что-то хамски просипел и, когда мама удалилась, рывком посадил себя в кровати.
Сукин сын. Миллион. Слава. Какого хера ему досталось все? За что? С чего? Какого черта он украл его жизнь, его мечту?
Как же болела голова. Даня умылся ледяной водой. Полегчало несильно. Он прошел на кухню, там мама накрыла стол.
– Я не собираюсь завтракать, – рявкнул Даня и вышел из дома, хлопнув дверью.
Сукин сын. Почему ему досталось все? Все, о чем мечтал он? А еще вчера под занавес в баре появилась Маргарита Пилатова. Или он перепил и пригрезилось.
Всплыла картинка. Он сидит на бетонном блоке в переулке, пытаясь продышаться. Вертолеты дикие. Появляется – дыша духами и туманами – она. Хозяин Гриши, как его, кажется, Талый, распластывается перед ней в изобилии комплиментов. Ее интересует, тот ли это бар, чьей почтой назвался победитель «ВЫкрика». Талый… Да, Талый нахваливает Гришу. Она уточняет, бармен ли это. Да. Это бармен. Она удаляется. Даня пытается засвидетельствовать свое почтение – но не может ни встать, ни издать хотя бы один звук.
Более-менее Даня пришел в себя уже на работе, в офисе департамента привлечения инвестиций при Правительстве области. Когда ему на стол кинули пачку старых документов для его ежедневных повинностей – ликвидировать макулатуру через шредер, отнести документы на подпись Губернатора секретарям, внести контакты новых компаний в адресную книгу. Впервые за долгое-долгое время помимо прочего ему достался и потенциальный инвестор на проработку.
«Инвестор. Страна – Корея. Проект – пищевое производство (подробности конфиденциальны). Требуемая площадка: 5 гектар, санитарная зона класс 4. Необходимо: обеспечить ежедневные поставки кишок 4 000 свиней. Задание: обзвонить убойные цеха близлежащих городов, договориться о поставках, найти площадку для сооружения производственного помещения».
– Проект, конечно, тупиковый, – начальник навис над серолицым Даней. – 4 000 свиней – кишок.. Это ужасно вонючее производство. Будут сплошные пикеты и митинги и так далее. Но ты посмотри площадки. Предложить-то им надо что-то, чтобы им было, от чего отказываться. Кофе принеси мне.
По серости Даниного лица расползлась вязкой тенью улыбка.
– Помните, был проект по строительству птицефабрики в Небосьёвке?
– Небосьёвка… Небосьёвка… Не помню.
– От города часа полтора езды. Заброшенное село.
– А. Так бы сразу и сказал. Ну?
– Хотели там строить птицефабрику. И почти построили. Там же недострой. Но у нас возникли проблемы из-за трех стариков. Которые бомбили администрацию просьбами защитить село. Там нужно было убирать дома, сносить. А они говорили, что это чудеса зодчества. Привлекали активистов, ЮНЕСКО… Так вот этих стариков уже нет в живых.
– Откуда знаешь?
– Недавно был в Небосьёвке. Волей случая. Прошелся по тем домам, – бровь у Дани нервно дернулась. За заземление птицефабрики ему обещали повышение зарплаты в два раза, новую должность… но из-за проклятых стариков и их активности… Он эти дома запомнил навсегда. – Так вот, они заброшены. Как и все село. Там не осталось ни одного жильца. Могу сделать запрос в администрацию муниципального округа. И локализуем там кишки.
Начальник хмыкнул.
– Впервые за …сколько ты у нас работаешь? Года три?
– Четыре.
– Впервые за четыре года вижу, чтобы ты соображал. Жду информации. Глядишь, до повышения все-таки и дойдешь. Пора бы уже давать результаты, конечно. Четыре года штаны просиживаешь. Да, и, мальчик, кофе мне сколько ждать?
– Сейчас принесу, – Даня вскочил и быстро направился в сторону выхода, чтобы добежать до кофейни.
Начальник еще раз многозначительно хмыкнул ем у в спину.
– Жду результатов. Корейцы хотят информацию в течение пяти дней. Действуй оперативнее, а не как обычно.
– О, в этот раз я буду оперативен. Оперативен как никогда.
7
Она задремала у него на плече. И он боялся даже дышать – только бы ее не разбудить. Впрочем, едва ли бы она проснулась из-за его дыхания, когда автобус трясло на каждой кочке как в последний раз. И тем не менее, она спала.
Урывками он разглядывал ее будто из мрамора выточенное лицо. Белое-белое с алеющими резными губами.
Автобус шатнуло так, что пара зазевавшихся бабок улетела со своих мест в проход, кто-то выронил сумки, у кого-то стошнило ребенка. Маргарита спала, не шелохнувшись. Только ресницы подрагивали.
Когда они приехали на станцию Небосьёвка, он осторожно коснулся кончиками пальцев ее руки. Она подняла на него томный взгляд.
– Уже приехали?
Он ответил ей невнятным сипом. Она улыбнулась.
– Хорошо, что вы живете в пригороде, – сказала она ему, пока они брели вглубь заброшенного села. – Я посажу вам свои цветы.
– Они же погибнут.
– Вовсе нет. У меня, говорят, чрезвычайно легкая рука.
– Вы прилетели с ними?
– Да.
– Муж подарил перед разлукой?
– О, нет. Я почти свободна. Увы, мой брак… себя исчерпал. Я купила себе эти цветы сама. В аэропорту. Продавец выглядел очень уж несчастным, хотела его порадовать хоть какой-то выручкой.
– Это мило.
– Что мой брак себя исчерпал или что у продавца совсем не было выручки? – она посмотрела на него дерзко и игриво.
Гриша стушевался. К счастью, они уже стояли у дома.
– Гриша! У вас тут есть озеро! – она внезапно по-детски пальцем ткнула в окутанный пеленой дымки пруд.
– Ну, прудик, да.
– Проводите меня туда!
Он повиновался.
В пруду он в последний раз купался лет 7 назад. И то на спор. Вода в нем почему-то была вечно ледяная. Еще и дно не пойми что – то по грудь, то резко яма.
Она скинула обувь и подошла к воде. В ней отражалось небо в поволоке.
Зашуршала ткань. На берег упало платье. Под платьем ничего не было. Она вошла в воду, не дрогнула ни одна мышца.
Маргарита стояла по пояс в воде, прикрытая легким туманом. Она повернулась без всякого стеснения к нему.
– Вода чудная. Но прохладная.
Гриша кивнул. Она сделала пару шагов – и провалилась с высоким вздохом. Гриша сам не понял, как оказался в воде, в одежде и с нею на руках. И сам не заметил, как они оказались на берегу – в ледяных объятиях друг друга.
8
Гриша сидел на террасе и взглядом, полным обожания, скользил по глади пруда. Маргарита отогревалась в душе.
– Что же ты за человек-то такой! Пожилого человека… просто бросить! – он почувствовал тычок. И подскочил. За ним стояла бабушка и тормошила его своей изумрудной тростью. Он не слышал, как она подошла. – Месяц! Григорий! Месяц! Месяц я жду хоть какой-то весточки от внука. С войны, с фронта письма шли быстрее, чем тебя какая-нибудь несчастная смс. Ты подлец, Григорий. О покойниках плохо не говорят, но прямо как твой отец.
– Ба, ну ты чего…
– Твой отец тоже не проявлял ко мне никакого уважения. И дочь мою попортил.
– Пожалуйста, ну зачем…
– И впрямь. Уж как тебя воспитали, да. Только смириться. Что нового, внук? И когда ты уже бросишь эту бессмысленную хибару и переедешь в город? – бабушка достала из кожаной сумки портсигар и закурила, опираясь на свежеобструганный парапет. – Проклятая твоя Небосьёвка, – она взглянула на экран айфона. – Даже не edge. Вообще ничего.
– Ба, тысячу раз говорили, я не перееду.
– Дурь, сплошная дурь вместо ума. Новости?
Из дома вышла, вытирая капли воды с плеч, Маргарита. Увидела бабушку, медленно прикрылась и протянула руку.
– Добрый день, меня зовут Маргарита.
– Тамара, – пожала руку бабушка. Гриша выпал от ее спокойствия. – Ну, внук, вижу, новости есть.
– Не подумайте лишнего. История долгая, но мы не то чтобы пара.
– Маргарита, если вы согласились приехать на ночь в такую дыру, у вас либо неземная любовь, либо невероятно корыстная цель, – бабушка крепко затянулась сигариллой, не сводя твердый взгляд с Маргариты.
– Я просто люблю авантюры.
– Какая шальная девушка, – покачала она головой с будто бы одобрительной улыбкой.
– Я пойду поставлю чай.
– Маргарита, поищите у этого балбеса кофе для меня, пожалуйста.
– Без проблем, – Маргарита удалилась.
– Григорий, в сотый раз: какие новости? Ты нашел нормальную работу?
– Ба, у меня нормальная работа.
– Послушай, сколько можно? Пора выйти из пубертата. Ты мужчина. Судя по твоей гостье. А вот судя по поступкам…
– Я миллионер, – выпалил Гриша как раз в тот момент, когда вернулась Маргарита с двумя чашками кофе. – Я выиграл «ВЫкрик». Литературную премию, самую престижную в стране. Благодаря своей работе, которая не задушила меня, как офис задушил Даню.
– Ты пишешь? – раскрыла огромные глаза Маргарита. – Я тоже писательница.
– Спасибо, милая, – бабушка забрала из ее рук кофе. Гришу передернуло.
– Я пойду прогуляюсь по селу, – сказала Маргарита, отхлебывая свой кофе. – Не хочу вам мешать. Скоро вернусь.
Она сделала еще два глотка и ушла.
– Ба, а ты что какая милая-то с ней? – в оторопи пробормотал Гриша.
– Во-первых, мне нравится ее творчество. Во-вторых, почему нет? Что ж, она, по всей видимости, девушка поведения легкого. Но глаза умные. А я предпочитаю ваше современное племя судить по глазам, а не по тому, как они распоряжаются своими гениталиями.
– В смысле, тебе «нравится ее творчество»?
– Это же Пилатова?
Гриша не хотел выглядеть дебилом, поэтому кивнул.
– Вижу, что понятия не имеешь. Лучше бы не врал. Когда врешь, выглядишь полным дебилом. Это Маргарита Пилатова. Известная писательница. Правда, она якобы счастлива в браке. Но, видимо, нет. Что с «ВЫкриком»?
– Я его выиграл.
– Надо же. Вы с ней так и познакомились?
– Да, – Гриша включил всю свою уверенность. В конце концов, так оно и могло ведь быть. Могла же их свести литературная тусовка.
– Вот как. Что ж, как только вернешься в город, тут же пришли мне свой дебютный и победный рассказ.
– Хорошо.
– Когда ты начнешь поиск работы? Ты кончишь, как твой отец. Невнятным хиппи. Уже на полпути. В этом доме,– она скривилась. – Посмотри на Даню. Вы же друзья со второго класса. Вы всегда были вместе. Но почему он не потакает глупостям? Почему он работает в Правительстве, уважаемый человек? А ты – живешь в заброшенном селе и по ночам разливаешь водку пьяницам…
– Бабушка, да в конце концов! Какая разница, кто где работает! Разве не главное, чтобы человек был счастлив?! Даня да, работает в Правительстве. Он страдает каждый день. Он на себя почти больше не похож. Он улыбаться перестал. Он ненавидит свою жизнь. Ты Даню давно видела?
– Кто меня давно видел? – на крыльце стоял Даня. Гриша снова вздрогнул. Почему люди пробираются на его крыльцо так бесшумно? Почему вообще тут столько людей этим утром? Живешь в заброшенном селе, на отшибе мира. И что? Всем как будто медом тут намазано. Еще и в такое, нетипичное утро. Что за жизнь?.. –Здравствуйте, Тамара Павловна! Мое почтение, – Даня поцеловал руку Тамары Павловны.
– Данечка! – разулыбалась бабушка. – Как твои дела?
– Идут, Тамара Павловна, идут. Сегодня утром мне дали достаточно масштабный проект. Работаю над ним. Тружусь на благо нашего региона, как говорится.
– Умница, умница, гордость Альской области. Ты в гости?
– Был в близлежащих краях, как говорится. Решил заглянуть.
– Какие у тебя хорошие друзья, Григорий. Ты живешь в таком специфичном месте, а к тебе все равно приезжают люди. Какие молодцы.
– Кстати, Тамара Павловна, если Вы собираетесь домой, могу подбросить, – Даня растянул губы. Улыбкой это назвать можно было едва ли. – Я на рабочей машине. Домчимся с комфортом.
– Буду очень благодарна. Григорий?
– Да?
– Я жду тебя у себя в гостях в ближайшее время. Можешь взять с собой друзей, – бабушка посмотрела в сторону озера. – Старых и новых.
– Буду.
– И рассказ.
– Конечно.
– Тамара Павловна, машина прямо на выезде. Садитесь, располагайтесь. А мне пару слов другу сказать наедине, ладно?
– Да! До свидания, Григорий.
– Пока, ба. …Чего ты тут делаешь? – спросил он Даню, как только бабушка завернула за вишню. – Еще и на правительственной тачке.
– Да надо было в ваш местный сельсовет заехать. Херня. Скажи мне, ты реально вчера с Пилатовой уехал?
– Джентльмены о таком не говорят.
– Говори!
– Да не знал я, что это Пилатова. А что? Ты ради этого приехал? Познакомиться хотел?
– Честно? Да. В конце концов, пишу же я за ее муженька. Может, она бы предложила условия получше… Старый козел меня глубоко задолбал.
– Ну прости, она ушла гулять. Разминулись.
– Познакомь нас, – Даню потряхивал невроз. Он весь дрожал. Всем телом. Дрожала и вена на лице, встряхивая бледную, дрябловатую щеку.
– Ладно, – сказал Гриша. Даня замер.
– Правда?
– Да, ты же просишь. Мне не впадлу. В чем проблема?
Даня стоял, такой же замерший. В ожидании отказа.
– Гриш, от души.
– Блин, Дань, че мне делать?
– В смысле?
Гриша сел, встал, снова сел.
– Я не могу бабушке скинуть «Грязный секс». Она скажет: «Фу! Какая отвратительная и неуместная пошлость. Какая подноготная грязь. Нет хуже выворачивать белье и держать свечку… к чему эта низкопробная эротика…» и так далее!
– Ну напиши что-то спецом для нее.
– Даня, я в жизни ни предложения литературно не написал. Мне в детстве сочинение «За что я люблю свою маму» писала мама.
– Ну скинь ей мой. Который я на «ВЫкрик» слал. Он тоже в общем доступе. Только на 186 месте.
– Да? Он про что?
– Про ученого, который вывел лекарство от рака, но был беден и поэтому его бросила невеста и вышла за тупицу, но предприимчивого.
– Пойдет! А секс там есть?
– Ни одной сцены.
– Идеально! Спасибо!
– Не за что. Я пошел. Не забудь про Маргариту.
Даня неловко, как куль, спрыгнул с террасы и, суетливо семеня, исчез за вишней вслед за бабушкой. Гриша медленно спустился с крыльца. У лестницы десятком маленьких желтков светился явно недавно посаженный розовый куст.
9
СМС «Откуда ты знал, что я выну куст из горшка?»
«Потому что знаю тебя. Ты бы догадалась, что что-то не так. Я же мог подарить обычные розы. Ты ведь не садовод ни разу»
«Ты же понимаешь, что сейчас все непросто»
«Мне плевать на твои обстоятельства»
«Тогда мой ответ – да»
10
– Ну Мишенька! Мишутка! Медвежонок! – верещалось в трубке.
– Нет. Прости, не выходит, – ответил равнодушный бас.
– Но она же уехала….Давай я приеду…
– Я же сказал, у меня много дел. Не выходит.
На том конце провода раздался стон.
– Скажи мне, просто скажи. Почему между нами стало так холодно? У тебя появился кто-то еще?
– Нет. Только ты и Марго.
– Тогда в чем дело? Не в ней же?
– Прекрати этот допрос.
– Если мы сегодня встретимся, я попрошу сестру в ее блоге за тебя и твою новую книгу замолвить словечко. …ну? Что ты молчишь?
– Она же не занимается рекламой.
– Я упрошу – и просто ради меня. Она не сможет отказать своему любимому брату. Да и ведь это совсем не сложно. Сказать в историях в инстаграме, что скоро выйдет такая-то такая-то книга великого Михаила Пилатова.
– Хорошо. Давай встретимся. Сниму номер на Новослободской. Помнишь, где в один из первых разов встречались.