Конфликт интересов - Екатерина Орлова 4 стр.

Теперь мы смеемся в унисон.

– Я бы сказал: скатились.

– И это тоже.

– Я хочу увидеться с тобой, – внезапно говорит он. – Даже если на самом деле у тебя черные волосы и огромная задница. Хоть я в это не верю. Просто хочу посмотреть на тебя.

– Не боишься разочароваться? – негромко спрашиваю я.

– Боюсь разочаровать, – отвечает он, так же, понизив голос. – Так я угадал с внешностью?

– Да, – выдыхаю мягко, а потом в квартире раздается пронзительная трель дверного звонка, и я тяжело вздыхаю. Совсем забыла, что ко мне должна была заехать мама. – Прости, мне нужно идти.

– Понимаю, – немного разочарованно отвечает он. – Доброй ночи, Кошечка.

– И тебе.

Мы не кладем трубку. Даже не знаю, почему. Как в подростковом возрасте, когда говорить, казалось бы, не о чем, но хочется остаться на линии и слушать дыхание парня, который тебе нравится.

– Я жду, пока ты положишь трубку, – произносит с улыбкой Темный.

– Ты первый.

– Знаешь, Кошка, в тебя недолго и влюбиться, – говорит он совершенно неожиданно и сразу же прерывает разговор.

Я тащусь к двери, ошарашенная таким признанием. Рано и глупо как-то. Но по какой-то причине именно эти слова будоражат больше всего.

Глава 8

Никита

Я на взводе. Так сильно хочу увидеть ее, что у меня, кажется, чешется грудная клетка. Потому что внутри нее есть орган, которому неймется уже который день. Теперь мы каждый вечер созваниваемся с Кошечкой и болтаем обо всем на свете, деликатно огибая личные темы. Я ловлю себя на том, что уже неделю без секса. Хочу просто до одурения, но только с ней. Может быть, она действительно окажется страшной и не оправдает моих ожиданий. Или, хуже того, будет с препротивным характером. Навести красоту – это дело времени и денег, которые у меня есть и которые я готов вкладывать в любимую женщину. А вот если она какая-нибудь ненормальная… это уже проблема. У меня, например, стойкая аллергия на истеричек. Ненавижу иметь с ними дело. Особенно с такими, у которых визгливый голос. Это просто убивает мои чувствительные барабанные перепонки.

Я понимаю, что уже какое-то время потягиваю кофе, пялясь в окно вместо работы, когда телефон издает характерный для чата сигнал. Мы ушли из приложения и переключились на мессенджер. Что уж теперь? Если мы регулярно созваниваемся. Я разблокирую экран и рука с кофе застывает на полпути, не доходя до рта каких-то пару сантиметров. Она в магазине нижнего белья. Нет, Кошечка не прислала мне развратную фотографию. Но прислала снимок, как она держит в руке бюстгальтер. Ничего такого, да. Просто изящные пальцы, тот самый браслет с подвесками и лифчик. Небольшой, насколько я могу судить. Но черный и кружевной. Блядь, да он выглядит, как паутинка. И мое воображение тут же рисует аккуратную женскую грудь в этом великолепии. С твердыми сосками, которые упираются в изящное кружево. Я отставляю чашку на стол и поправляю стояк, слегка сжав его и ощущая прокатившуюся по телу дрожь.

Она присылает смеющийся смайлик и рядом – подмигивающий

Она тут же присылает новую фотографию, где эта же рука держит за ручку широкую белую чашку.

Я быстро сохраняю себе снимок на телефон в папку «Кошка», пока она не надумала его удалить.

Она присылает ответ спустя минут пять.

Я прямо слышу, как садится ее голос, и она переходит на шепот. Очень сексуальный, жаркий шепот, который вызывает – смешно сказать – мурашки у меня по телу. Волоски на руках становятся дыбом, как только я представляю себе, как буду играть с ней. Уже не в чате, а по телефону. У меня есть шанс услышать все звуки удовольствия, которые из нее будут вылетать. Снова поправляю член и расставляю ноги, давая ему немного больше свободы.

Я отправляю ей подмигивающий смайлик и откладываю телефон как раз в тот момент, когда в кабинет входит моя помощница Света.

Вечером, удобно устроившись на кровати, я набираю ее номер. Устал, как собака, и спать хочу. Но ее хочу сильнее. Весь день, как пацан, со стояком. В суде особенно неловко было. Особенно учитывая, что судья была блондинкой. Правда сукой редкостной, которой уже отвалили неслабый пресс, чтобы я проиграл дело. Но она плохо знает меня, поэтому была уверена в том, что меня легко задушить. Из-за моего сопротивления заседание затянулось на добрых три часа. И дело я все-таки проиграл. Зато теперь мне будет легко оспорить решение, потому что в нем – по ранее заготовленному шаблону – прописаны нормы, которые я легко разорву в апелляции.

– Привет, – негромко отвечает на звонок Кошка.

– И тебе привет. Ты спишь? Голос такой тихий.

– Нет, читала.

– И что ты читаешь сейчас?

– Эм-м… ну, роман.

– Что-то тебя засмущало. Порнушкой балуешься?

– Нет! – восклицает она, подтверждая мои догадки.

– Тогда что?

– «Пикник на обочине».

– Это тебя так Сталкеры возбуждают?

– Я не возбуждена, – возмущенно слегка дрогнувшим голосом. Я улыбаюсь, а потом облизываю губы.

– Тогда самое время исправить это.

– Знаешь, я сегодня не в настроении.

Меня так и подмывает спросить издевательским тоном: «И часто ты такое мужу говорила?», но по понятным причинам я молчу. Мне надо сбросить то, что Кошка привнесла с собой сегодняшним сообщением с фото. Иначе я просто рискую взорваться и забрызгать стены своей квартиры.

– Поиграй со мной, – шепчу, уже практически не надеясь на удачу. – Обещаю вести себя плохо.

– Любишь подчиняться? – спрашивает она.

– Люблю подчинять, – отвечаю и слышу, как она там ерзает. – Так что? Поиграем?

– Давай… попробуем. Хоть я и не представляю себе, как это будет.

– Ты главное, держи трубку у уха, а вторую руку свободной. И Кошка…

– М?

– Не молчи, ладно? Не надо кусать губы в кровь или сдерживать свои эмоции. Я не могу тебя увидеть и приласкать. Поэтому хочу хотя бы услышать. Ты подаришь мне это?

Она тяжело дышит в трубку. Я практически могу слышать, как трещат шестеренки в ее голове, пока она ускоренно прикидывает риски. Но потом Кошка выдает этим нежным голосом с хрипотцой:

– Когда у тебя день рождения?

– Уже прошел, – с улыбкой отвечаю я.

– Тогда это будет подарок на следующий.

– Я надеюсь, что на следующий ты подаришь мне себя. Всю себя, без условий и оговорок.

– А вдруг я тебе не понравлюсь?

– Ты уже мне нравишься, Кошечка. Поиграем?

– Да, – шумно выдыхает она, и я разворачиваю свой стояк из полотенца. Да! Сегодня мы точно поиграем. И говоря «мы», я не имею в виду свой член и меня самого. Я говорю о своей Кошечке. Хочу, чтобы она мяукала для меня.

Глава 9

– Закрой глаза. Закрыла?

– Да.

– Не подглядывай. Представляй и делай все, что я тебе говорю. Это основное правило нашей игры, и я жду, что ты будешь ему следовать. Отвечай, Кошка.

– Хорошо, – на выдохе.

– Я хочу понять, что тебе нравится. Не то, о чем ты фантазируешь, а то, от чего ты действительно получаешь удовольствие. Заодно изучим твои пределы.

– Пределы?

– Да, их. Хочу понимать, как далеко мы с тобой можем зайти. Поможешь мне в этом?

– Да.

– Прикоснись к своим губам. Проведи по ним пальцами. Нежные?

– Да.

– Веди ниже к шее. Коснись сбоку, где бьется пульс. Частый?

– Частый, – подтверждает она, и я улыбаюсь, представляя себе то, как она делает все то, что я говорю.

Образ еще размытый, потому что я никогда не видел свою Кошечку. Но представшая перед глазами картинка все равно не оставляет меня равнодушным. Я обхватываю член ладонью и медленно вожу вверх-вниз, наслаждаясь неспешной лаской. Представляю себе, как Кошка лежит на кровати и ласкает себя по моей команде, а я любуюсь на нее. Горячо.

– Теперь обхвати свою шею ладонью и сожми, как сжал бы я. Приятно?

– Да, – громче выдыхает она.

– А теперь представь себе, что я сожму еще сильнее. Не делай этого, не получится. Просто представь, что я давлю так, что тебе не хватает кислорода, и к коже головы приливает кровь. Тебе нравится?

– Да, – сипло подтверждает она. Хорошо, первый этап пройден.

– Спустись немного ниже и пройдись кончиками пальцев по яремной впадине, погладь ключицы. Что ты чувствуешь?

– Кожа покрывается мурашками.

– Где?

– На груди. И еще соски. Мне кажется, я могу чувствовать, как они сжимаются.

Ох, черт, да, в эту игру определенно могут играть двое.

– Хорошо, – хриплю я в трубку. – Обведи одну грудь по кругу. Задержись немного под ней. Здесь приятно?

– Очень приятно. Даже удивительно.

Я улыбаюсь. Мне нравится, что Кошечка такая отзывчивая.

– Сожми сосок. Слегка. Потом обхвати грудь, насколько хватает ладони, и сожми так, как сжал бы я. Сильнее, Кошка. Не нежничай. Какие ощущения?

– Мне больно.

– В груди?

– Нет, внизу живота. Между… ног. Там как будто плавится все и горит. И ноет.

Я сильнее сжимаю стояк. Она не просто отзывчивая. Она из той категории женщин, у которых чувствительность зашкаливает. И это дает такой простор для маневра…

– Тогда давай утихомирим эту боль. Спускайся пальцами ниже. Проведи по животу. Вздрагивает?

Она негромко смеется.

– Да. Ты как будто видишь все, что происходит.

– Я вижу.

Она замолкает, а потом абсолютно серьезно спрашивает:

– В каком смысле?

– Успокойся, – говорю с улыбкой. – Я не слежу за тобой. Я тоже лежу с закрытыми глазами и смотрю кино в своей голове.

Она облегченно выдыхает.

– Давай продолжим, – просит. Мне это нравится. Потому что она открыто выражает свои желания, что уже большое достижение для нас – совершенно незнакомых людей.

– Коснись нижних губок. Просто проведи по ним пальцами и почувствуй нежность кожи. А теперь разведи их в стороны и коснись клитора.

– О-ох…

– Рано, Кошка. Терпение. Не вздумай надавливать на свою чувствительную кнопку и выводить на ней круги, иначе игра слишком быстро закончится. Ну же. Просто прикоснись. Что чувствуешь?

– Мне приятно, – дрожащим голосом отвечает она.

– А теперь еще ниже. Введи в себя один палец. Всего один и не двигай им. И сосредоточься на том, о чем я тебя прошу. Что чувствует твой палец?

– Мне… горячо и… мокро.

– А что чувствует твое лоно?

– Хочется подвигать пальцем и сжать его.

– Подвигай.

Она начинает издавать какие-то звуки, которые я могу сравнить только с кошачьим мяуканьем. Но мне этого недостаточно.

– Вернись к клитору и сделай то, что тебе хочется больше всего. Озвучивай каждое свое движение, Кошка.

И для меня наступает мои личный Ад, потому что она озвучивает. Хриплым, низким голосом, который постоянно прерывается стонами и всхлипами. Ее голос дрожит. Я сильнее сжимаю член и ускоренно двигаю рукой в попытке угнаться за Кошечкой.

– Я кружу пальцами по… по… боже… по клитору. Быстро. Потому что хочу… чтобы это наконец закончилось.

– Тебе неприятно?

– Мне слишком приятно, и, кажется, что я сейчас просто отключусь.

– Говори, Кошка. Ты замолчала, – рычу.

– И я иногда… ну… ныряю пальцами внутрь. Там так все сжимается… немного больно… и приятно. И я… я вся вспотела. Мне очень жарко.

И мне жарко. Так жарко, как будто я лежу на раскаленной сковороде, а персональные черти моей Кошечки подбрасывают дровишки в огонь. Я так быстро дергаю рукой, что даже не успеваю уловить никаких ощущений, кроме основных. Мне чертовски хорошо. И удовольствие сейчас доставляю не я сам себе, а она – мне. Своими словами, тяжелым дыханием, стонами.

– Мне надо… Слышишь? Мне надо… я должна… я…

Ее речь становится бессвязной, а потом я слышу шорох и отдаленно – громкий, протяжный, хриплый стон, который действует на меня особым образом. В глазах темнеет, а подбирающийся к пояснице пожар не оставляет шансов. Моя спина слегка выгибается над кроватью, и я лечу вслед за Кошкой, заливая живот спермой. Дрожа, выжимаю последние капли, и моя рука обессиленно падает на бедро. Я слышу у уха треск корпуса телефона, который я сжимаю так, что он краями впивается мне в ладонь.

– Кошка? – выдыхаю тихо.

Снова слышу какое-то шуршание, а потом тяжелый вздох в трубку.

– Ты – змей-искуситель, – я слышу в ее голосе улыбку, которая зеркально отражает мою.

– А ты соблазнительница.

– Я тебя не соблазняла.

– Еще как соблазняла. Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, когда кончаешь. Я сейчас кое-что скажу, только не пугайся, ладно?

– Мгм, – неуверенно.

– Я очень хочу посмотреть на то, как ты все это проделываешь. Не услышать, не прочитать, не посмотреть на видео. Хочу видеть тебя вживую. Только не спорь сейчас. Я всего лишь озвучиваю свою фантазию. Может быть, мы никогда не встретимся, но это не повод не помечтать об этой встрече, Кошка.

Она молчит. И я молчу. Слушаю ее дыхание. Наслаждаюсь тем, что она просто на связи.

– Я бы тоже хотела увидеть тебя, Темный, – наконец произносит она негромко. – Но мне пока страшно. Давай мы пока не будем торопиться.

– Не будем, конечно, – отвечаю я не без некоторого разочарования. Приподнимаю бедра и, вытащив из-под задницы полотенце, вытираю руку и живот, сбрасываю полотенце на пол, а сам забираюсь под одеяло. – Расскажи, как прошел твой день.

Глава 10

– Ого, кого-то штырит. Дружище, тебе пора потрахаться. У тебя спермотоксикоз, – подкалывает меня Макар, зарабатывая нехитрую комбинацию из пальцев, призванную доходчиво объяснить моему другу, что мне не нравится его комментарий.

– Согласен, он слишком часто хмурится в последнее время, – подтверждает Рома, и вот уже средний палец направлен в его сторону.

– Надо будет в центральный суд съездить, – произношу рассеянно, перекладывая документы из одной стопки в другую. – Мы завтра начинаем бесплатные консультации.

– Черт! – восклицает Рома. – Я совсем забыл. Кого отправим?

– А что, есть кого? Вон великий и могучий Макар Ильич обещал нам пару студентов подогнать в помощники и чтобы гонять их на консультации по судам. Да только что-то пошло не так, да, Макар?

Он возвращает мне тот самый незамысловатый жест и снова утыкается взглядом в стоящий перед ним ноутбук.

– Короче, все это классно, – говорит Роман, – но мы собрались здесь, чтобы обсудить планы на следующую неделю. В противном случае хер бы я потратил воскресенье на болтовню с вами. Мне и так пришлось выгнать сочную нимфу из своей квартиры рано утром. Так давайте хотя бы сделаем так, чтобы я сделал это не зря.

– Так. У меня завтра четыре заседания. Консультация начинается в десять утра, – говорит Макар. – Я после последнего заседания мчу в универ.

– Я улетаю ночью в Питер, вернусь только вечером.

– Ох, черт, точно, – отвечаю на реплику Романа, – я забыл, что ты в командировке.

Открываю свой телефон и рассматриваю график.

– Завтра я могу поехать на эту консультацию, – говорю спокойно. – Гену оставим на встречу с Сазоновой. Думаю, он сможет все сделать правильно. Там в принципе надо всего пару документов подписать и немного подробнее расспросить про ее притязания на дом. Но на следующую неделю надо кого-то найти, парни. Или планировать график так, чтобы кто-то из нас успевал по понедельникам ошиваться в суде на протяжении четыре часов.

– Та нет, у нас не выйдет. Понедельник – самый жирный день на заседания, – говорит Роман. – Так что вряд ли выгорит. Давайте прикинем. У нас четыре помощника.