Может это и поспешное суждение для юноши, но разведчик оказался вполне дружелюбен и неофициален в общении. И Алекс решил пойти ва-банк. «Лагерь небольшой, чуть более полусотни человек, домашняя скотина, хозяйство – все как полагается. У нас своеобразные правила уклада и жизни, но честный труд сполна вознаграждается. Когда ваш срок выйдет, можете подумать присоединиться», – с усмешкой подвел Алекс мысль, понимая, что Жаку топтать свои сандалии еще не один год и для него дожить до почетной пенсии все равно, что выиграть в лотерею. Девушки вышли из лагеря и показались на глаза Жаку. Разведчик как раз собирался осмотреть лагерь и закончить разговор, как любезно предложил: «Вы можете снять красный статус в лагере легиона. У нас несколько приписанных балахонов Академии. Я поручусь за все обстоятельства произошедшего!» «Простите Жак, вы, быть может, и неплохой человек. Вот только вы сами мало что решаете. А мне не с руки тратить время на ваших командиров, общение с членами Академии и прочие лишние движения. Ненароком еще меня в чем-нибудь обвинят с конфискацией вещей и эссенции. Будет лучше, если мы на этом простимся. Надеюсь, жизнь не подбросит нам сюрпризов, и мы не встретимся вновь, подобно тому, как сегодня я общался с вашими братьями по оружию», – таковы были последние слова юноши перед тем, как удалится.
«Алекс, стой! Мы не можем уйти», – решительно сказала Лиза. Гая, державшаяся позади, влезла в разговор: «Там две женщины в очень плохом состоянии. Они даже двигаться самостоятельно не могут. Их держали в подобии клетки и…» – прямо сказать о сексуальном насилии у девушки не повернулся язык, и она только добавила: «Мила дала им воды и сейчас с ними». «Будьте спокойны. Мы позаботимся о них. В лагере легиона хорошие доктора», – заявил Жак. Алекс, желая избежать пустого промедления, сказал: «Вы слышали, о них позаботятся. Зовите Милу и в путь». И в том не было права голоса. Алекс побрел прочь, на юг в сторону Пиллар. Лимит сделок с совестью и добрые дела на день выполнены. Лиза хотела было что-то возразить бесчувственному чурбану в спину, но Жак, оказавшись больше, чем обычным служакой, нашел нужные слова для девушек, которые так и не донеслись до ушей юноши. Лиза и Гая дернули Милу, и все вместе поспешили догнать несговорчивого юношу. Так этот эпизод пути в Пиллар был исчерпан.
…Очередная неделя в пути подошла к концу. Бывшие искатели подходили к предместью города Пиллар, не особо примечательному по сравнению с тем же Лимбом. Разве что больше улиц и домов, ну и, пожалуй, социальное неравенство наблюдалось и за стенами города. Мимо Алекса пронеслась повозка, которую тянул человек, в то время как в ней на скамье восседала, вероятно, супружеская пара в расфуфыренных дорогих одеждах. «Какая-то помесь ренессанса или бал-маскарада», – подумал Алекс, не задерживаясь взглядом на не самых приятных аспектах городской жизни. В Лимбе подобное не встречалось. А по меркам Фрэнка и двигателей внутреннего сгорания это вообще смотрится дико.
Перед городской фортификацией северных врат Пиллар молодые люди простились до вечера. Пост стражи на входе был тем местом, куда вход Алексу заказан. Вручив девушкам все остатки наличных денежных средств, в городе они им были нужнее, сам юноша побрел в ближайшую лавку продать мелочевку, подобранную с тел дезертиров. Как стемнеет, Алекс найдет девушек в дешевой гостинице при торговом квартале, согласно рекламной тонкой дощечке полученной у мальца, подрабатывающего на улицах пригорода с рекламой заведения. Предъяви дощечку при заселении – и получи скидку. Так и циркулировали они от заинтересованных постояльцев через гостиницу вновь к мальцу. Кто сказал, что маркетинг и скидки придумал свободный рынок XX века?
Девушки знали, чем себя занять, а вот Алексу до темноты в очередной раз оставалось только убивать время. Пытаться преодолеть стены города незамеченным при свете дня в черных одеждах мог только глупец. Дабы скоротать время, оставалось вернуться в таверну в предместье и взять кружечку прохладного хмельного и закуски. Горсть монет подкинули в лавке за продажу пары мечей с отчеканенным клеймом – Гефест. Не продай Алекс мечи легиона по предложенной цене местному жуликоватому лавочнику, оставалось бы сидеть и созерцать панораму вокруг. Юноша прекрасно знал, что если в ближайшие несколько дней они не продадут глаза дракона, то о жизни в городе можно будет забыть. Нужда – нуждой, но и продешевить не хотелось. Это у Пандоры загребущие ручки начинали потеть от того, сколько это полмиллиона серебра в физическом эквиваленте и что на эти монеты можно было купить. Сам Алекс, начисто равнодушный к деньгам, все же нуждался в них как в инструменте для реализации планов. «Не миллион и не два потребуется для того, чтобы отстроить город мечты. Я еще покажу этим неразумным детишкам, застрявшим в средневековье, что такое жизнь! Да хотя бы назло этим самовлюбленным эгоцентричным Бессмертным отцам…»
Алекс поймал себя на мысли, что какие-то грустные или философские нотки крутились в этот раз под кружечку пива. Хотя за вечер кружечка была уже третей. «Под недурные колбаски хорошо идет. Как только появится своя ферма, непременно запустим переработку мяса», – вновь погрузился юноша в радужные мечты.
Как непреклонно убывало пиво, так и солнце клонилось к закату. Ночь… Осеннее небо заволокли дождливые хмурые тучи. Каменная городская стена метров в десять высотой от глубокого рва. Движение факелов между бойницами и развод караула, – проверка постов на ближайших башнях успешно окончена. Короткий забег от зеленки по наикратчайшему пути к стене, прыжок и… И – ничего, ровно то же самое ничего, что пережила Пандора, когда Алекс вернулся с самого севера. Оттуда, где нога добропорядочного имперца столетиями не топтала землю. Девушка, не знакомая с законами физики, не смогла бы понять, что единственная причина, почему мы существуем в этом временном и материальном горизонте трех измерений – не способность преодолеть ограниченность собственной физической формы.
Алекс сам какое-то время был в смятении. Не знал, как далеко сможет зайти или сколько это будет продолжаться. Чем он становится, поглощая всю ту эссенцию, которую он вбирает с людей и юнит’ов. Юноше не с кем было это разделить. Чем сильнее он становился, тем больше отдалялся от других. Он уподоблялся тому дракону, каким и желал однажды предстать. Вернувшись в привычный материальный мир и осмотревшись, он убедился, что на секции стены стражи нет. Осталось только сделать повторный скачок на крышу ближайшего дома, а оттуда уже дворами выбраться на улицу и найти девушек в торговом квартале.
Фрэнк был неполным, фрагментарным, еще только постигавшим эссенцию. Алекс же следом за фигуральным учителем продолжил труд его жизни. Природа эссенции переоткрывалась для него по мере преодоления все новых и новых экстремальных ситуаций и по мере поглощения все новых объемов эссенции. В горячке боя вместо попытки увернуться мозг иначе обработал мысленный сигнал, и вместо движения мышц, приводящих ноги и тело в движение, пространство вокруг юноши, выходящее за пределы материального аспекта, в котором по нему наносили удар, сдвинулось. Время шло, но воспоминания о первом случайном подпространственном прыжке по-прежнему его не покидали. И даже роскошный город не мог полноценно оттенить дурные мысли и сомнения.
Лимб в сравнении с Пиллар, скорее, походил на большую деревню. И вопрос даже не в размерах города, и не в наличии архитектурных реликтов, сохранившихся от людей былого. Скорее, в его содержании. Жизнь на улицах Пиллар благополучнее, в лавках больше товаров, заведения полны людей даже ночью на окраинах города. В этот город стекаются за тем, чтобы тратить деньги и, конечно же, зарабатывать их. Это не улицы грустных лавочников, куда приходится завлекать грязными уловками. Нет, это кварталы гордых торговцев, чьи товары бросаются в глаза сквозь множество панорамных витрин из столь дефицитного стекла. Чем ближе к центру города, тем меньше деревянных домов. Камень и резьба по железу, столбы масляных светильников – вот первые символы богатства, крутившегося в этом городе.
Алекс вышел из закутков нескольких тесно построенных домов и слился с толпой, избегая лишнего внимания со стороны редких городских стражников. Ступая по центральной улице в направлении гостиницы торгового квартала, который располагался недалеко от ворот с характерным названием «Звонкая монета», юноша присматривался к ювелирным магазинам, внешний вид которых мог бы говорить: «У владельца есть пятьсот тысяч серебром». Но, видимо, для такого района это была неподъемная сумма.
В искомой гостинице на первом этаже привычно размещалась таверна. В ней за столиком сидели девушки и дожидались Алекса, несмотря на позднее время. Девушки сидели вместе, ели странный десерт из большой посуды, похожей на тазик. Печеные вафли, холодные сладкие мазки неизвестного вещества, напоминавшие мороженое и кусочки фруктов сверху – попробуй, сыщи такое в Лимбе. «У вас все хорошо?» – поинтересовался Алекс у Лизы, которая в этот раз почему-то молчала и только успевала черпать из тазика сладкое содержимое. Она только покивала, хлопая глазами, и вернулась к десерту на пару с Гаей. Говорить с набитым ртом, как минимум, некультурно. Мила, напротив, поинтересовалась у Алекса: «Как думаешь? У тех женщин все хорошо? Не лезут у меня из головы». «И что бы вы с ними делали? Взяли с собой?» – пытался ответить в ключе реверсивной психологии Алекс. Мила насупилась, отвела взгляд в сторону и пробубнила: «Я не знаю. Мы тут десерт уплетаем. А они где-то там». «Вот вы, бедовые головы! Какова численность населения Империи?» – спросил Алекс. Лиза и Гая навострили уши, не отрываясь от лакомств, а Мила задумчиво ответила: «Согласно имперской переписи от семисотого года – около миллиона двухсот тысяч человек». У Алекса было свое мнение на этот счет, потому что с рабами, не гражданами, бедняками и прочим сбродом цифра явно должна была перевалить за полторы миллиона, поэтому пояснил: «И скольких вы втроем сможете облагодетельствовать?» Девушка наивно ответила: «Но они были там! А мы были рядом. Мы могли помочь».
«Это – люди, а не цветок в горшке. Сколько нам с ними возиться? Тащить на себе до самого лагеря назад? И что делать, если после того, как вы их выходите, они умчатся в закат? Вы еще молоды понять, что попытка спасения отдельных людей ни к чему не приводит и только тратит ваше время и ресурсы. Хотите что-то изменить? Меняйте Систему», – поучительно разжевывал Алекс в очередной раз, увлекшись и забывая, что это образ мысли иного разряда. Его и в XXI веке не поняли бы. На этих словах даже Лиза оторвалась от десерта со словами: «Девочки, все хорошо. Не обращайте на него внимания. Алекс не ругается. У него свои тараканы. Я же говорила, он хороший и добрый человек, но это где-то внутри. Внешне, увы, такой, какой есть – холодный, черствый и хочется бежать», – на этих словах Лиза уже смеялась, не сдерживаясь. «Как у вас с деньгами? На завтра хватит?» Не дожидаясь ответа, Алекс достал кошель и передал девушкам еще тридцать монет. То были остатки серебра за проданное оружие и после того, как Лиза смела монеты в кошель, добавил: «Завтра попробую продать глаза. Прогуляйтесь по магазинам и присмотреть, что вам понадобится. Таскать меня с собой даже не рассчитывайте. И если успеете, доставьте послания родственникам поселенцев. С вашего позволения пойду отдыхать…»
…Утро в номере встретило Лизу в одиночестве. Соседняя кровать пуста. Подобно истинному джентльмену, Алекс ушел по-английски с первыми лучами солнца, оставив следующие строки: «Убежал, ключ под дверью».
План на день был грандиозным. И поскольку Алекс не искал легких путей, предпочел подойти к вопросу продажи трофеев с противоположной стороны. Поиски лавки, в которой можно сбыть трофеи, решил начать с трущоб. В бедных районах можно найти не только проблемы на свою голову, но и подтверждение слов Пандоры, что эти глаза чего-то да стоят. Было бы крайне неудобно появиться в качестве продавца дорогого товара в солидную лавку и продемонстрировать сущую безделицу. Момент потерян, конфуз и Алекса бы уже не воспринимали всерьез.
Прогулка по худшему из районов Пиллар принесла результаты. В глаза бросилась вывеска с объявлением о скупке различного товара, в том числе – трофеев с рейда. Важным для юноши нюансом было наличие нескольких вышибал в дверях заведения. В таком месте могли предложить старый добрый обман, подлог и пригоршню проблем. Даже изъятие трофеев. И это было хорошо! Атмосфера в заведении была просто угнетающая. Ни одного живого клиента кроме Алекса. Лавка не пользовалась популярностью у местных, и сомнительная репутация говорила сама за себя. Два суровых лба с дубинами на поясе посматривали в сторону юноши, как на очередного кандидата в покойники, вытвори он любую глупость. В это же время персонаж неприятной наружности, сидевший за прилавком, со знанием дела копался в ящике со своим барахлом. За отсутствием других кандидатур, пришлось обратиться к нему, отвлекая от процесса, поскольку сам персонаж не обращал на юношу внимание. «Добрый день. Хочу сдать трофеи», – коротко выдал он. «Для кого добрый, а для кого… Впрочем, сейчас узнаем. С чем пришли, молодой человек?» – спросил, щурясь с улыбкой, мужчина за прилавком. «У меня специфический артефакт, хотелось бы узнать, каков ваш денежный потолок», – Алекс начал играть в «дурака», полагающего, что в подобном заведении сможет продать трофей. «Будьте конкретней, молодой человек. Как я могу говорить о цене, если еще не видел товар лицом?!» – буквально взрывался персонаж, жестикулируя и проявляя нетерпение. «Вы правы, лучше увидеть, чем сотрясать воздух», – сдался Алекс и, достав один глаз дракона, слегка мутный по сравнению с прочими, передал в руки скупщика. «Молодой человек, вы, случайно, не с севера прибыли?» – поинтересовался мужчина. «Возможно, и так. Какое отношение это имеет к обсуждению цены?» «У-у-у, молодой человек, мародерство под носом имперских солдат – серьезное преступление! Сразу понятно, это трофей с поля боя, и вы, молодой человек, преступник! Так и быть, я избавлю вас от лишних хлопот и неприятностей с законом… Мне придется забрать у вас этот предмет и передать его властям», – с этими словами хитрый лис убрал под прилавок глаз и жестом подозвал вышибал со словами: «Осмотрите вещи этого проходимца, надо облегчить его вину перед законом, и выпроводите за дверь. Он портит имидж нашему чудесному заведению нелегальным товаром». «Выходит, что вы решили меня ограбить в своем же заведении?» – озадаченно бросил юноша в ответ. «Возмутительно! Что вы себе позволяете? Что за грязная клевета? Вы все слышали, товар задержан до передачи властям!» – отмахивался скупщик, рассматривая под прилавком глаз.
Двое мужчин, подошедших выбросить юношу из лавки, обступив сзади в попытке взять его под руки, поняли, насколько ошиблись клиентом. Они едва могли сдвинуть, не то чтобы выкинуть на улицу хлипкого юношу. Такова была новая реальность, в которой человек без инициации и наличия в организме эссенции, просто не шел ни в какое сравнение с теми, кто прошел процедуру. Мягкий удар локтем в корпус – и первый здоровяк осел на пол. Второму достаточно было выгнуть руку, что он поджал ноги, приседая от боли, и ударом в лоб мужчина был отправлен отдыхать. Ступая ближе к прилавку, обычным шлепком наотмашь юноша отправил сидящего мужчину в полет через половину лавки прямо к стене. Все это происходило на глазах неприятного, жадного человека с сомнительным прошлым, стоящего еще за прилавком. Он не ожидал подобной прыти от юноши, и если имел пути отступления через заднюю дверь, не успел об этом даже помыслить. Теперь же реальность преобразилась и для него. Его жизненный багаж обогатился новыми красками, давая ясно понять, что мир сложнее, чем ему казалось несколько минут назад. Мужчина достал глаз из-за прилавка, протянул юноше и стал причитать: «Берите и уходите! Забирайте! Мне проблем не нужно! Это было недоразумение! Вы, молодой человек, меня неправильно поняли! Просто покиньте мое заведение!» «Правильно, вы допустили недоразумение. И вы же за него и заплатите. Сотню монет на стол, и без обсуждений. Сочтем за моральную компенсацию», – произнес спокойным голосом юноша. После того, как скупщик отсыпал указанную сумму, будучи припертым к стене, собираясь уходить, Алекс вспомнил, за чем приходил. Обернувшись к этому персонажу уже в дверях заведения, спросил: «Эта штука хоть дорогая? А то я заглянул спросить о стоимости и встречались ли такие. А тут… Жадность, она ведь губит… Сами должны понимать». «Простите молодой человек, бес попутал», – продолжал оправдываться мужчина за прилавком и добавил: «Очень редкий предмет. Честно признаться, впервые подобное вижу».