Азод хмыкнул:
– А ты хотел недельку погулять? Здесь так не делается.
– Да нет, я просто… Ладно, пойдём уже.
– Секунду. Ассоль!
Девушка обернулась, увидела ждущих мужчин и, быстро распрощавшись, подскочила к ним.
– Готова.
– Пойдёмте, – сказал Азод и пошёл к лестнице.
– Нам далеко? – спросил Максим.
– Этаж выше.
– А лифт? – спросила девушка.
– Один этаж ножками пройдёте, не развалитесь.
Они поднялись и вышли в заполненный коридор. Группы ожидающих указаний толпились у дверей. Комнаты брифинга не простаивали, люди выходили, и тут же заходили следующие. Максим огляделся:
– Что происходит?
Азод кивнул на нужную дверь:
– Скоро узнаем.
На удивление, здесь никто не стоял.
– Для новичков, – пояснил оперативник. – Маленькая традиция. Сюда заходят в первый и последний раз.
Молодые люди кивнули, и троица зашла внутрь. Комната с двумя десятками стульев в четыре ряда перед экраном проектора. И ждущий человек. Об одёрнул плащ и нахмурился:
– Почему так долго?
– Только освободились, – ответил Азод.
– Садитесь.
Они заняли места, и латыш достал пульт. Притушил свет, включил проектор. Перед глазами появилось изображение. Городок, сошедший с картинки. Множество двухэтажных старинных домиков, не тронутых временем. Двухполосная дорога, над которой возвышались ухоженные деревья. Несколько человек, прогуливающихся по брусчатке и заглядывающих в витрины.
– Чехия, Хрудим. Сувенирная улица, – прокомментировал Об. – Запись камер наблюдения.
Ракурс сменился. По улице идёт мужчина, одетый в светлый костюм. Явно не торопится, заглядывает в каждую витрину.
Другая камера, над одним из магазинов. Стало возможным рассмотреть чуть вытянутое лицо с выступающими скулами.
– Герт Ланге. Тридцать семь лет. Родился и проживал в Дармштадте. Гражданин Германии.
Очередная смена картинки. Ещё один прохожий. Длинные седые волосы, жидкая борода. Дорогая на вид одежда, висящая мешком. Старик увидел Ланге. Вскинул рукой, привлекая внимание, и пошёл навстречу, протягивая ладонь. До сидящих не донеслось ни звука.
– Звук не записывался.
– Кто второй? – спросил Азод.
– Кшиштов Бреже. Шестьдесят три года. Родился в Праге. Гражданин Чехии.
– Что-то знакомое…
Двое встретились. Мужчина удивился такому радушию, но протянул руку в ответ. Ладони соприкоснулись. Старик улыбнулся и заговорил. Закончил монолог, отпустил слушателя и достал из пиджака нож с большим лезвием. Протянул Ланге.
Смена ракурса. Мужчина взял тесак и повернулся к магазину. Старик подтолкнул, заставляя сделать первый робкий шаг. И следующий, более смелый. Полностью уверенный в своих действиях мужчина открыл дверь.
Новое изображение. Камера магазина. Ланге вошёл. Над входом беззвучно дёрнулся колокольчик. Молодая девушка устремилась на зов. Двое коллег продолжили обслуживать тучную пару. Толстый мужчина с презрением смотрел на очередное пальто, не подошедшее по фигуре жене.
Продавщица дежурно улыбнулась новому клиенту. Задвигались пухлые губы. Подошла ближе, не замечая ножа. Удар.
Ассоль прикрыла рот ладонью:
– Господи…
Лезвие по рукоятку вошло в подбородок. Мужчина подхватил начавшую оседать продавщицу и медленно опустил на покрытый ковром пол. Упёрся ногой в тело и выдернул нож. Развернулся и щёлкнул замком. Заметил камеру над головой. Оскалился.
Следующая камера. Ланге подошёл сзади к толстяку, схватил за волосы и потянул. Мужчина успел только дёрнуть руками, как сбоку в горло вонзился нож. Несколько пилящих движений. Струя крови, бьющая в сторону. И освободившийся тесак, почти отрезавший голову. Поглощённые очередной примеркой женщины обернулись на звук упавшего тела. Секунды непонимания и тишины. Лишь бегающий взгляд между лежащим на полу и шагнувшим к ним.
Оружие устремилось к ближайшей жертве. Удар в живот. Продавщица согнулась от боли. Ланге взял девушку за волосы, распрямил и вновь ударил. Провёл лезвием из стороны в сторону и разжал ладонь, позволяя телу соскользнуть с ножа.
Посмотрел на оставшихся. Вторая продавщица открыла рот в беззвучном крике и бросилась к стойке. Замерев от страха, тучная женщина смотрела на происходящее. Лишь подняла руки, закрывая голову, когда последовал удар. После третьего замаха оружие вонзилось в горло. Она схватилась за рану, сделав шаг назад, оступилась. Упала. Повернулась на бок и попыталась закрыться, поджав колени. Ланге посмотрел на расплывающуюся лужу крови и двинулся к последней жертве.
Девушка неистово давила кнопку вызова полиции. Увидела приближающегося и рванула к выходу. Дёрнула закрытую дверь. Непослушными пальцами коснулась замка. И пропустила удар в спину. У неё хватило сил развернуться и начать отбиваться. Бессмысленный размен ударами, в надежде, что помощь успеет.
Азод услышал всхлип. Настоящее проняло. Больше никто не будет испытывать фантазий по поводу службы.
Продавщица долго не сдавалась. Но в конце концов осела под градом ударов. Окровавленные руки опустились, давая свободу обезумевшему человеку.
Не видя сопротивления, Ланге быстро потерял интерес. Развернулся, чтобы обойти магазин. Дошёл до места, где прикончил женатую пару, и заметил ещё живую продавщицу. Девушка ползла, оставляя на полу кровавый след. Стремилась к дальнему углу, надеясь спрятаться от этого кошмара. Он медленно подошёл и склонился над ней. Вновь схватил за волосы. Медленно приподнял голову и перерезал горло.
Сделал новый обход. Нахмурился, не заметив признаков жизни. Посмотрел в зеркало. И вновь улыбнулся. Медленно поднялась рука с ножом. Ей помогла вторая. Верхняя точка подъёма, и лезвие устремилось в живот владельца. Тяжело выпрямившись, он достал из нутра полоску стали. И повторил. Упал на колени. Но не перестал улыбаться.
Дверь снесло ударом ноги, и в помещение зашли двое полицейских. Ланге повернулся на звук. Медленно поднялся и сделал шаг к двери. Полицейские кричали. Он замахнулся. Дула изрыгнули огонь выстрелов. Тело развернуло и отбросило назад.
Картинка остановилась на кадре, когда служители порядка замерли над устроившим побоище.
Включился свет. Азод сидел, ошарашенный воспоминанием. На бледном лице Максима застыло удивление, смешанное с отвращением. А из глаз Ассоль текли слёзы.
– Это произошло два дня назад, – будничным голосом сказал Об. – Шесть жертв.
– Этого не может быть, – сказал Азод.
– Скажи это Владу, – нажатие кнопок пульта, и на экране появилась фотография старика. – Итак, пан Бреже. Обладает дополнительными способностями. Фактор – суггестия.
Максим сглотнул:
– Что?
– Забыл кафе? – оперативник тряхнул головой. – Убеждение, гипноз.
Об поморщился:
– Задержан десять лет назад…
– Мной.
– Последнее место дислокации – ПЛАТ.
Парень нахмурился:
– Плот?
– Плавучая автоматическая тюрьма, – сказал Азод и повторил: – ПЛАТ.
– Плавучая тюрьма? А зач…
– Потом. Как это произошло?
Об покачал головой:
– Неизвестно.
– Кто ещё?
– Судя по поступающей информации, все.
Оперативник закрыл глаза.
– Что происходит? – спросила Ассоль, вытирая слезы.
– Массовый побег, – латыш нажал кнопку на пульте. На экране появилась карта с красными точками. – В свете этого принято решение вывести в поле как можно больше людей. В том числе и только что получивших допуск.
Азод открыл глаза:
– Пиздец.
Максим повернулся к нему:
– Всё так плохо?
Он кивнул:
– Итак. Приказ найти и обезвредить?
– У нас, да, – сказал Об. – У тебя другой.
– И какой же?
– Мумия.
– Кто? – нахмурилась девушка.
– Нападавший на Тару.
Азод поднял бровь:
– А он здесь причём?
– Его пару раз замечали недалеко от штаба. Кто-то явно не оставил мысли расправиться с полоумной. И ждёт того, кто сможет вывести на неё. Так что…
– Ловля на живца.
Об кивнул. Максим дёрнул щекой:
– А живец я.
– Именно. Азод, твоё задание – приоритет. Так что, если появится необходимость, подключай нас.
– Понятно, – кивнул оперативник. – Это всё?
– Да. Вылет через три часа. Собирайтесь.
Азод встал и пошёл к выходу. Максим последовал за ним. Ассоль поднялась. Села. Снова встала.
– Я задержусь, – сказала девушка, пряча взгляд.
– Не опоздай, – ответил Азод и вышел.
Оказавшись в коридоре, он глубоко вдохнул. С трудом верилось, что с ПЛАТа совершили побег. Это невозможно без помощи извне. При этом надо обладать достаточной информацией, чтобы совершить подобное.
– Всё нормально? – спросил Максим.
Видимо, на его лице что-то проступило, раз парень забеспокоился. Сбоку раздался голос:
– Наконец-то.
К ним подошёл мужчина.
– Я уж заждался.
– Ты кто? – спросил Азод.
– Хосе. Из инженерного.
– И чего тебе?
– Да я… – он кивнул на Максима. – К нему, в общем.
Парень вздохнул:
– Что случилось?
– Там Тара, – замялся инженер. – В общем, она… кхм…
Оперативник покачал головой:
– Хотите что-то отобрать, а она опять буянит? – спросил Азод.
– А? Не. Она это, сделала.
– Что сделала?
– Не знаю, – Хосе вновь кивнул на парня. – Но думаю, ему стоит посмотреть.
Максим посмотрел на Азода:
– Я схожу? Это быстро.
– Сходи. И я с тобой.
– Зачем?
– Да слышал про робота. И про скандал, когда его забирали. Теперь интересно, что она ещё сделала.
– Эм… – Максим переглянулся с Хосе. – Хорошо. Только это…
– Что?
– Зикимо пока не говори.
– Если это не опасно, не буду.
Они прошли коридор и вновь оказались на лестнице. Спустились и дошли до знакомой Максиму двери. Вошли в безлюдное помещение с тихо гудящими приборами. Азод огляделся:
– И где она?
– Дальше, – махнул рукой Хосе. – Мы перенесли её рабочее место в другую комнату. Подальше от глаз.
– Насколько я помню, она не очень хорошо реагирует, когда берут её вещи, – сказал Максим. – Как вам удалось?
Инженер хмыкнул:
– Знаешь, как кошек к унитазу приучают?
– Эм, нет.
– Каждый день по чуть-чуть сдвигают лоток, пока он не оказывается в туалете. И что-нибудь подкладывают, увеличивая высоту. Потом переставляют лоток на унитаз, делают дырку. И так, пока кошка не привыкнет.
– Занимательно, но причём здесь Тара?
– Мы её стол двигали каждый день. Пока не затащили в комнату.
– Охренеть вы затейники, – не удержался Азод. – И как?
Хосе открыл дверь:
– Вот.
В небольшом помещении вдоль стен располагались столы с нагромождением инструментов. В центре стояло кресло. Оперативник почувствовал, как на коже проступили мурашки. Когда-то это использовали в стоматологическом кабинете. А теперь переделали в неведомый механизм, добавив приборов за спинкой. Лишь усилив неприятные ощущения, навеваемые креслом.
Рядом с конструкцией суетились Тара и Гюнтер. К удивлению, девушка отвечала немцу на его родном языке. Только не произнося больше одного слова.
– И что это? – спросил Азод.
Тара обернулась и, увидев Максима, подлетела, едва не сбив парня. Она смотрела взглядом, полным радости и обожания. Как собака. Оперативник поморщился. Он понимал, что с головой у девушки не всё в порядке. Но человек не должен так смотреть на другого. Максим кивнул на устройство и повторил:
– Что это?
Девушка коснулась лба указательным пальцем, сказала на немецком:
– Знать.
– Что? Я тебя не понял.
– Она говорит: «Знать», – перевёл Гюнтер. – К моему удивлению, девочка прекрасно знает немецкий.
– С чего ты взял? – удивился Азод. – Не думаю, что она выдаёт словесные тирады.
– Она понимает. И поверьте, это дорогого стоит.
– Хорошо, тогда рассказывай, – он указал на кресло, – что это.
– У меня есть некое представление, – Гюнтер кивнул на парня, – но лучше спросить у того, кто это попросил.
Оперативник посмотрел на Максима:
– И что ты просил?
– Как бы так сказать…
– Как есть.
– Я хотел знать языки.
Азод удивился:
– В смысле?
– Ну, раз, – Максим щелкнул пальцами, – и уже знаешь другой язык.
– Что же вы всё торопитесь, – вздохнул оперативник. – А чем обычный способ тебя не устраивает?
– Обычный?
– Учебники, книги, фильмы. Преподаватели, наконец.
– Так времени не хватает. Вот сколько ты языков знаешь?
– Семь.
Максим опешил:
– Ни хрена себе. Как?
– Время нашёл, – съязвил Азод.
Гюнтер решил вмешаться:
– Ладно тебе. Неплохая альтернатива. Если это экономит время для более важных дел, то я обеими руками за.
– Конечно, за. До меня дошли слухи, как ты брызгал слюной, когда робота забирали.
– Не робота, а голема, – поправил инженер. – И, конечно, я недоволен. Там такие наработки. Они пригодятся во многих сферах, а Зикимо забрал.
– Чего же там удивительного?
– Из самого? Элемент питания. Ты хоть представляешь, сколько энергии надо, чтобы запустить такого монстра.
– Я его не видел.
– Вот! А я видел. И голема, и чертежи, – Гюнтер вздохнул. – И почему я их не скопировал.
– Так попроси Тару повторить.
– Ты думаешь, я не пробовал? Она слушает только его, – кивок на парня. – Да и следующего заберут. Это-то едва не прошляпили.
– Почему? – спросил Максим.
– Люди завистливы. Про голема узнали потому, что кто-то из моих донёс. Так что пришлось строго ограничить круг лиц, входящих сюда.
– Ладно, – вздохнул Азод. – Поглядели и хватит. Нам пора.
Плохо скрывая надежду в голосе, Гюнтер спросил:
– Может, всё-таки испытаем?
Максим посмотрел на оперативника:
– Я бы попробовал.
– Это может быть опасно.
– Сомневаюсь, – покачал головой инженер. – Я наблюдал за процессом сборки. И ничего опасного не заметил.
– У тебя трёхметрового робота в помещении собрали, – ответил Азод. – Ты не самый компетентный в плане безопасности человек.
Начальник инженерного управления фыркнул, развернулся и подошёл к креслу.
– Азод, я попробую, – Максим посмотрел на оперативника. – Ты, если хочешь, иди.
– Размечтался. Если что-нибудь случится, я хоть медиков вызову.
Парень кивнул и направился к конструкции. Азод остался у двери. Удобней обозревать всю комнату. Да и если что-нибудь действительно случится, здесь безопасней.
Максим подошёл к креслу и спросил Гюнтера:
– Что делать?
Инженер подал ему шлем с мониторами перед глазами:
– Садись, надевай.
Парень выполнил инструкцию и повертел головой:
– Ничего не вижу.
– Скоро увидишь, – ответил Гюнтер. Он обошёл кресло, остановился у панели с кнопками и что-то нажал. – Какой язык хочешь?
Максим подумал и сказал:
– Чешский.
– Странный выбор, – удивился инженер. – Ты уверен? Может, что-то более нужное? Немецкий, например.
Азод хмыкнул:
– Прагматик.
– С чего такое мнение?
– У нас задание в Чехии.
– О, тогда выбор понятен. Теперь считаю правильным, – Гюнтер застучал по клавишам. – Готов?
– А ты точно тот язык поставил?
– Точно, – он постучал по скрытому от Азода монитору. – Тут всё на немецком.
– Ты программу составлял?
– Нет, девочка. Удивительно, но она очень лаконично всё расписала. Если бы она так же говорила.
– Может, уже начнём? – спросил Максим. – Тут не очень комфортно.
Гюнтер насторожился:
– Что-то не так?
– Ты эту приблуду надевал? – парень постучал по шлему. – Тяжело, ни хрена не видно, и голову давит.
– Поправим. Итак. Три. Два. Один. Начали.
Раздался тихий гул. Азод увидел, как на уровне глаз Максима заплясали огни, отбрасываемые мониторами. Парень до скрипа сжал подлокотники. На лице проступила гримаса боли. Казалось, ещё немного – и зубы треснут.
– Гюнтер! – Азод нахмурился.
– Всё в порядке!
Парень застонал.
– Гюнтер, вырубай!
– Десять секунд!
– Твою мать!
Азод привычным движением открутил крышку на фляге. И гул прекратился. Максим медленно снял шлем. На бледном лице горели красным глаза. Он провёл рукой по лбу, и струйка пота сбежала вниз. Гюнтер обошёл кресло и осторожно спросил:
– Ты как?
– Ммм… Нор…
Парень неожиданно вскочил. Взгляд метался по комнате. Наконец, увидел нужное и прыжком оказался у стола. Схватил мусорное ведро, наклонился и выплеснул содержимое желудка. Тара с лёгкой улыбкой наблюдала за происходящим.
– Ты как? – спросил Азод, подходя.
Максим сплюнул и кивнул:
– Нормально.
– Я бы так не сказал.
– Ща, минуту, – он посидел с ведром ещё немного и отставил. Встал, посмотрел на девушку. – Тара, можно снизить побочные эффекты?