В Magazine Management Стэн Ли начал работу над юмористическим изданием You Don’t Say (c англ. «Да что вы говорите!»). Журнал состоял из фото знаменитостей, включая политиков, для которых Ли писал выноски – «пузырьки» с речью. Столь непыльная работа приносила не только удовольствие, но и дополнительный доход. Ли верил, что уровень юмора, который он вложил в журнал, мог бы бесспорно составить конкуренцию уважаемому еженедельнику New Yorker! И даже больше: Стэн чувствовал, что You Don’t Say обладал потенциалом стать значимым изданием, которое позволило бы ему отказаться от комиксов в пользу более стабильной отрасли для взрослой аудитории. (2)
Первые два выпуска пользовались успехом и хорошо продавались. Для обложки третьего выпуска Ли использовал фотографию тогдашнего президента Джона Ф. Кеннеди (который появился в камео в нескольких выпусках комиксов Marvel). Общепризнанный политический деятель стоял за трибуной, пестрящей огромными президентскими гербами, как, впрочем, и стена позади. Шутка заключалась в том, что и так многословное изображение президента Кеннеди имело выноску: «Позвольте мне представиться».
Ли вспоминал:
Пока издание находилось в печати, Джона Ф. Кеннеди убили.
Мы не могли допустить, чтобы выпуск поступил в продажу, поэтому все копии были незамедлительно уничтожены. На душе стало настолько тяжело, что я даже не думал продолжать работу над You Don’t Say. (3)
(Однако несколько копий все-таки увидели свет, поскольку время от времени экземпляры появлялись в продаже в Интернете.)
Фло Стейнберг, «правая рука» Ли, отметила, что национальная трагедия сплотила нацию. Вот что она вспоминала:
Сотрудники Magazine Management дразнили нас [команду отдела комиксов] … И единственный раз, когда отделы собрались вместе, случился в тот день, когда мы узнали об убийстве президента Кеннеди. Буквально побросав свои дела, мы собрались, чтобы послушать репортажи по радио. (4)
Убийство Кеннеди, произошедшее 22 ноября 1963 года, потрясло всю страну. Комиксы Marvel во многом воплощали то же игривое, оптимистическое чутье, которое люди связывали с молодой администрацией Кеннеди. (Как и Джей-Эф-Кей, Стэн Ли и Кирби являлись представителями поколения Второй мировой войны. Кирби, родившийся в 1917 году, был ровесником Кеннеди.)
Но что если бы You Don’t Say все-таки вышел бы в свет? Неужели людей оскорбили бы написанные Стэном слова? После убийства президента выпускалось настолько большое количество журналов с Кеннеди на обложке, что вряд ли все негативное внимание обрушилось бы именно на Ли.
Более важное значение имело то, что Стэн Ли считал себя и свою работу достаточно важными, чтобы скрыть выпуск журнала от глаз публики. Пускай мир за пределами модной, осведомленной аудитории – и множества десятилетних детей – пока еще не осознавал значимость проделанной работы, сам Стэн полностью отдавал в этом отчет. (Если в 40-х и 50-х годах материал, над которым он работал, привлекал внимание средств массовой информации, что изменилось бы теперь?) И вскоре мир действительно согласился с ним в значимости комиксов Marvel.
Пока страна изо всех сил пыталась понять причины убийства своего президента, Ли, как и все деятели сферы развлечения, продолжал работать, выпускать комиксы и наращивать интерес к Marvel.
В тот же период еще одному значимому культурному деятелю средних лет пришлось столкнуться с теми же проблемами, но в более крупных масштабах, – Эду Салливану. Эд был влиятельным ведущим популярного телешоу «Шоу Эда Салливана». Как и Стэну Ли, ему предстояло придумать, чем развлекать американскую публику после национальной трагедии.
Салливан, недавно побывавший в Англии, стал свидетелем явления, называемого «битломанией». The Beatles являлись не просто популярной рок-группой; они вызвали беспрецедентный уровень истерии, особенно среди фанаток-подростков. Видя, что музыканты из Ливерпуля начали обретать популярность в Соединенных Штатах, Салливан в начале 1964 года пригласил их на три эпизода нью-йоркского вечернего воскресного шоу. Хотя такие эксперты поп-музыки, как Дик Кларк, считали, что группа не имела большой значимости, инстинкты Салливана подсказывали кое-что еще.
К моменту своего живого дебюта 9 февраля на телевизионном шоу Салливана The Beatles стали весьма популярны не только в Великобритании, но и в Соединенных Штатах. К концу шоу они прославились еще больше. Просмотр первого выступления The Beatles у Салливана стал образцом культуры. Как и в случае с убийством Джона Кеннеди, беби-бумеры спрашивали друг друга при встрече: «А ты где был, когда группа впервые вышла на сцену Салливана?»
Стэн Ли решил, что его ответом на вопрос об убийстве Кеннеди послужит продолжение выпусков комиксов. Нет, в комиксах не было прямого упоминания о трагедии. Возможно, это было связано с тем, что он просто не мог найти подходящих слов. (Спустя несколько лет отношение Стэна к публичным комментариям относительно текущих событий кардинально изменилось.) Тем не менее Ли прекрасно замечал, что происходило в культуре в целом, включая феномен The Beatles. В разделе писем 31-го выпуска «Фантастической четверки», который поступил в продажу в июле 1964 года, Дэвид Грейс, читатель из Ливерпуля, написал:
Кстати, а вы знали, что целых тринадцать дней у Америки было две Фантастические четверки?… [второй были] The Beatles! Они управляют [музыкальной] сценой так же умело, как ваши герои главенствуют на сцене комиксов.
На что Ли ответил:
Спасибо, Дэйв! Хотя мы не совсем уверены, кому стоило направить ваше письмо: нам или The Beatles!
А в 130-м выпуске Strange Tales («Странные истории»), который поступил в продажу в конце 1964 года, Ли вместе с художниками Бобом Пауэллом и Чиком Стоуном представил сюжет с тем же названием, что и первый американский альбом The Beatles: «Meet The Beatles». Выпуск, собранный из двух историй о Существе и Человеке-факеле из Фантастической четверки, включал дополнительный сюжет, в ходе которого герои и их подруги достали билеты на концерт The Beatles. Однако из-за обязанностей супергероев команде пришлось пропустить шоу. Тем не менее Битлы со своими знаменитыми стрижками в стиле «моп-топ» все-таки появились в нескольких камео, чтобы хотя бы читатели сумели с ними «встретиться».
Так же, как и Эд Салливан, Стэн Ли знал, что The Beatles имели весомую значимость для культуры того времени (хотя и не до конца понимал причину). В тот период Ли тоже был занят созданием немаловажных для культуры комиксов. Вот только у Стэна, в отличие от The Beatles, не было (по крайней мере, на тот момент) живой публики, которая появлялась бы в концертных залах, чтобы поддержать его работу. Хотя, как и в случае с Битлами, при помощи фанатов и фан-клубов Ли удалось приобщить читателей Marvel к части массового движения и тайного сообщества единомышленников. И это было нелегким трудом.
Стэн Ли, как и Салливан, делал то, что мы теперь называем координированием культуры: посредством комиксов он преподносил то, о чем читатель раньше не задумывался. Как сказал писатель комиксов Деннис О’Нил о Ли в 60-х годах: «За почти семь лет Стэн не сделал ни одной ошибки. Он держался невероятно стойко, и все у него получалось». (5)
Учитывая феноменальный успех персонажей и компании в целом, в создании которой он сыграл немаловажную роль, можно сказать, что Ли опередил время, пускай в начале 60-х он этого до конца и не осознавал.
Да, минует еще несколько лет, прежде чем Стэн Ли лично встретится – и обсудит дела – с двумя участниками The Beatles (они, по имеющимся данным, являлись фанатами Marvel). (6) Спустя еще какое-то время Ли станет разговаривать по душам с президентами! При этом Стэн помогал формировать культуру посредством приключений супергероев, колонок с письмами и гиперболической рекламы на обложке.
Вместе с художниками-соавторами, которым Стэн Ли привил новые образы и сюжеты, он создавал истории, а вместе с тем и эпоху Marvel. (Читателям, которые жаловались на самонадеянное провозглашение эпохи Marvel, забыв о том, что в бизнесе участвовали и другие компании, Ли ответил: «Что ж, пускай создадут собственную эпоху! У нас свободная страна!») (7)
Оглядываясь назад, становится ясно, что в развитии культуры комиксов доминирующую часть занимали Стэн Ли и Marvel Comics (которые почти с самого начала являлись синонимами). В то время как Кеннеди и The Beatles разыгрывали жизнь и карьеру на гораздо более широких площадках, созданные Ли комиксы до нынешнего дня оказывают неоспоримое влияние на культурный диалог.
Оказался ли Стэн Ли в нужном месте в нужное время или же сам подстроил время под себя?
Что ж, если вы дочитали до этого места, то вам, без сомнения, любопытно, как так получилось, что Ли превратился в ключевую фигуру. И чтобы дать ответ на этот вопрос – в лучших традициях комиксов и фильмов о супергероях, – нам пора вернуться в прошлое и раскрыть…
…тайное происхождение Стэна Ли!
Глава 2
Сын закройщика
[Моему отцу] … не везло… Он не мог найти работу. Он сидел дома, постоянно просматривая объявления. Мне было его несказанно жаль.
Стэн Ли (1)
Девятилетний Стэнли Мартин Либер замер в кресле роскошного кинотеатра Верхнего Манхэттена. Свет струился лишь от серебристого экрана, на который проецировался мир грез.
Обаятельная кинозвезда Уоррен Уильям, сыгравший влиятельного прокурора в мелодраме Warner Bros 1932 года The Mouthpiece («Голос закона»), казалось, смотрел прямо на молодого Стэнли, – возможно, даже сквозь него, – резюмируя дело против обвиняемого убийцы:
Высокопоставленный прокурор отметил, что дело основывается на цепочке косвенных улик. Это правда.
Однако улики представляют собой прочную цепь, которую невозможно разорвать. Цепь, которая обвилась вокруг этого убийцы, как мстительный питон, и передала его в руки закона!
Очарованный восхитительным исполнением, Стэнли решил, что в будущем станет юристом. Или актером. Или и тем и другим. (2)
Так или иначе, Стэн, подобно Уоррену Уильяму, хотел обратиться к людям и заставить их думать – и чувствовать!
Звучит удивительно, но на момент рождения Стэна Ли его семья жила в доме 777 на Уэст-Энд-авеню.
Да, это странно, но тем не менее так оно и было.
Здание на углу 98-й Уэст-стрит было построено в 1910 году, когда Уэст-Энд-авеню превратилась в излюбленное место среди растущего населения еврейского среднего класса. Роскошные высотные дома типа 777 постепенно сменяли расположенные вдоль проспекта маленькие многоквартирные здания.
Джек Либер родился в 1885 году (о возможных братьях и сестрах ничего не известно). Жена Джека, Селия Соломон Либер, третья из шести братьев и сестер, родилась в 1890 году. Оба они являлись еврейскими иммигрантами из Румынии, переехавшими в Нью-Йорк в начале XX века и познакомившимися уже в США. По большому счету, денег у пары было не так уж и много, хотя до середины десятилетия Джек на постоянной основе работал закройщиком. (3)
Когда 28 декабря 1922 года на свет появился Стэнли Мартин Либер, его родители, Джек и Селия, просто не могли позволить себе жить в здании 777. Для Джека Либера район подходил идеально, поскольку в то время он работал в швейном квартале, который занимал большую часть Тридцатой Уэст-стрит вокруг Седьмой авеню. Однако, работая швейным мастером, Джек не имел большого дохода, а с 1926 года он и вовсе стал безработным. (4) Квартира была маленькой и уж точно не шикарной. Ли спал в гостиной, и в целом его угнетало, что семья снимала жилье, окна которого выходили на задний двор и кирпичную стену. (5)
Но даже крохотную темную квартирку в роскошном здании было бы сложно позволить фабричному рабочему вроде Джека. Сам Ли совсем не помнил квартиру на Уэст-Энд-авеню. Он говорил: «Думаю, что мои родители [и я] жили там очень непродолжительное время, а затем переехали. Мне на тот момент было около шести месяцев, поэтому воспоминания не слишком отчетливы». (6)
Возможно, Либеров жалел домовладелец или же щедрый родственник, потому как семье позволили остаться в шикарном доме с новорожденным Стэном (известно, что у некоторых родственников Селии имелись средства). (7)
Как бы то ни было, денег все равно не хватало, и в скором времени семья перебралась в более доступные кварталы Верхнего Манхэттена – в Вашингтон-Хайтс. Это было еще за десять лет до строительства моста Джорджа Вашингтона. Следующие двадцать лет семья постоянно меняла квартиры как в Хайтсе, так и в аналогичных кварталах в Бронксе, предназначенных для рабочего класса и иммигрантов.
Родившийся в том же году, что и Курт Воннегут и Джек Керуак, Ли вошел в этот мир в разгар эпохи джаза и сухого закона (и сменившего его спикизи[4]). Хотя страна переживала экономический подъем, последовавший за экономическим спадом после Первой мировой войны, не похоже, что семья Ли попала под влияние гламурной эпохи флэпперов[5]. Они были простыми бедняками, пытающимися выжить. И Ли, и его брат, писатель и художник Ларри Либер (родился 26 октября 1931 года), вспоминали, что родители не ладили друг с другом, часто нервничали и спорили из-за денег. (8)
Если Либеры столкнулись с финансовыми проблемами в относительно благополучные 1922–1923 годы, то вряд ли крах фондового рынка 29 октября 1929 года (в то время Ли было шесть лет) улучшил их положение. Стэн вспоминал, как ходил в 173-ю школу, которая, по его словам, находилась на Юниверсити-авеню в Бронксе. (9) На самом же деле 173-я школа располагалась в районе Вашингтон-Хайтс. Наиболее вероятно, что он жил в Хайтсе, когда учился в начальной школе, затем переехал в Бронкс, где пошел в старшую школу, а через некоторое время после ее окончания вернулся в Хайтс.
Вот что писали Джордан Рафаэль и Том Сперджен в работе «Стэн Ли: взлет и падение американского комикса» (англ. Stan Lee and the Rise and Fall of the American Comic Book): «В доме Либеров денег было мало, и семья часто принимала финансовую помощь от более обеспеченных сестер Селии. Джин Гудмен, близкая родственница Стэна, называла Джека умным человеком, но сложным и требовательным. Она упоминала, что он был строг к своим сыновьям». Селия же, напротив, была теплой и заботливой, и ее забота зачастую доходила до самопожертвования. «Требовательный отец и опекающая мать только усложняли атмосферу», – вспоминала Гудмен». (10)
Вот что говорил Ли о своем отце:
«[Мой отец] не был хорошим бизнесменом, и ему не везло. Большую часть времени он не работал – не мог найти ничего подходящего. Он сидел дома, постоянно просматривая объявления. Мне было его несказанно жаль. (11)
Хотя брат Ларри был на девять лет младше и он просто не мог знать, как родители обращались со Стэном до его рождения, Ларри все же помнил, что мать регулярно призывала его идти по стопам брата, которого зачастую сравнивала с президентом Рузвельтом. (12) Так что можно с уверенностью сказать, что Селия Либер всегда поддерживала Стэнли.
Несмотря на наличие денег или их отсутствие, дети всегда довольствуются тем, что у них есть. В 2002 году Стэн Ли рассказал для ныне несуществующего веб-сайта Yesterdayland.com о некоторых развлечениях, которые ему нравились в детстве:
Знаете, что мне вспоминается? Сезоны. Сезоны, которые превращались в почти официальные события. Ну, например: сезон гандбола. Внезапно все дети по соседству начинали играть в гандбол… Потом наступал хоккейный сезон, и мы все играли в хоккей [на роликовых коньках] в сточной канаве, рискуя жизнями, потому что мимо по дороге проносились машины. (13)