Из воспоминаний Бокова И. В., записано в марте 1937 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 39–41.
№ 12
С. Гафуров:
Товарищ Сталин руководил подготовкой к вооруженному восстанию не только теоретически, но и практически. Большинство членов нашей организации состояло в боевой дружине «Красной сотне». Комитетского оружия для боевой дружины не хватало. Предложили нам приобретать за свой счет, что мы и делали. Обучались стрелять, нас инструктировали обращению с оружием, тактике уличного боя и т. д. Правда, лично мне действовать нигде не приходилось, но все члены «Красных сотней» были готовы ежеминутно выступать по призыву партии.
Из воспоминаний Сибгата Гафурова, 1935 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 134.
№ 13
Из устава боевой дружины Бакинской организации РСДРП:
IV. Касса боевой дружины
15) У боевой дружины имеется своя общая для всей дружины касса.
16) Кассир избирается военным советом.
17) Касса боевой дружины сама собирает деньги и изыскивает средства непосредственно.
18) Касса издает отчеты ежемесячно.
19) Отчеты проверяются и утверждаются ревизионной комиссией, избираемой из трех лиц военным советом.
V. Об обязанностях дружинников.
20) Дружинник безусловно (и без всякого возражения) подчиняется во всем своему ближайшему руководителю.
21) Дружинник обязан исполнять свои обязанности согласно распоряжений, без всякого с своей стороны изменения.
22) Дружинник обязан быть всегда готовым для борьбы.
23) После первого сигнала дружинник обязан явиться на назначенное место, не позже как по истечении пяти минут.
24) Дружинник обязан знать, как обращаться со своим оружием, а равно и со всяким оружием вообще.
25) За свои действия дружинник отвечает перед районным советом.
26) Дружинник должен знать своих товарищей, которые входят в его отряд (из пяти человек), а по мере возможности и всех вообще дружинников.
Примечание: Дружинник не имеет права покинуть дружину без ведома районного совета и без доклада ему о причинах своего ухода. […]
VIII. О дисциплинарной части.
33) Дисциплинарно наказываются:
1) Те, которые окажутся неисправными.
2) Те, которые не выполняют поручения своего руководителя.
3) Те, которые любят откровенничать и вообще не могут держать в тайне дел, касающихся боевой дружины.
4) Те, которые нарушат устав боевой дружины или программу партии (экспроприациями и т. п.).
5) Те, которые будут сорить деньгами, пьянствовать и т. п.
6) Те, которые растратят имущество организации.
7) Наказываются также все шпионы, изменники и т. п.
Примечание: Дружинник, вышедший из состава боевой дружины, не освобождается от ответственности, если он будет обвинен в нарушении 3-го пункта сего устава.
34) К казни приговаривает районный совет.
35) Приговор районного совета может быть передан на рассмотрение военного совета и затем руководящего коллектива Бакинской организации.
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 204. ОО. 1907. Д. 5. Ч. 3. Л. 71–73.
№ 14
Полковник Бабушкин:
По агентурным данным заведывающего Розыскным пунктом в г. Баку, на днях в означенном городе состоялось районное делегатское собрание местной организации Российской социал-демократической рабочей партии, в составе 65 человек, по расчету – один представитель от пяти организованных рабочих. На собрании подлежали обсуждению следующие вопросы в порядке дня:
1. Организация самообороны.
2. Выбор коллектива.
3. Выбор междурайонной организационной комиссии.
4. О руководящем центре.
5. Заявления.
Вопрос об организации самообороны, предложенный «большевистской» фракцией, встретил оппозицию со стороны «меньшевиков», которые, ссылаясь на постановление Лондонского съезда партии о роспуске боевых дружин, отрицали даже право возбуждать такой вопрос, так как отряды самообороны в сущности являются прототипами боевых дружин, со всеми недостатками членов последних – похищением оружия и участием в экспроприациях по собственному почину и у частных лиц.
При обсуждении этого вопроса между прочим выяснилось, что Бакинская организация израсходовала на приобретение оружия около 80 тысяч рублей и в настоящее время владеет 76 револьверами систем «Маузер» и «Браунинг», 170 винтовками разных систем и некоторым количеством бомб, что совершенно не соответствует такой затрате. Определилось также, что до сего времени еще не имеется никакой отчетности о порядке израсходования упомянутой выше суммы и такой отчет постановлено затребовать от «штаба боевой дружины».
Взамен вопроса об организации отрядов самообороны, «меньшевистская» фракция требовала обсуждения плана предвыборной кампании как главнейшего вопроса дня. Но «большевики», указывая на открытие в Баку отдела «Союза русского народа», который, по их словам, не замедлит выступить насильственно, настаивали на злободневности вопроса о самообороне и о выработке для ее отрядов особого устава. Благодаря численному превосходству «большевиков» (39 голосов из 65), вопрос был решен в положительном смысле и организацию отрядов самообороны и разработку их устава постановлено возложить на междурайонную организационную комиссию.
Выборы в «коллектив» также закончились победой «большевиков», которые вошли в его состав в числе 11 человек […]
В междурайонную организационную комиссию избрано 9 представителей, по одному от района; в том числе от Биби-Эйбатского района избран «профессионал» «Коба», который участвовал в «Бакинском пролетарии», подписывая свои статьи псевдонимом «Коба Иванович». На комиссию возложено также озаботиться скорейшим возобновлением издания «Бакинского пролетария», прекратившегося после обнаружения его печатания в местной типографии «Арамазд».
Донесение заведывающего особым отделом канцелярии наместника на Кавказе полковника Бабушкина в Департамент полиции, 15 сентября 1907 г., № 8561[83]
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 204. ОО. 1907. Д. 5. Ч. 3. Л. 100–101 (подлинник). РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 96. Л. 1–3 (машинописная копия советского времени).
№ 15
Леон Арустамов:
Работал я в Балаханском районе. […] Начиная с 1907 года я слышал о товарище Сталине, что есть сильный теоретически подготовленный товарищ, хороший марксист, который действительно разбирается и руководит Баилово-Биби-Эйбатским районом.
Там одно время работал товарищ Сеид. Когда товарищу Сеиду нужно было провести забастовку в Балаханах, товарищ Сеид вызывал из Баиловского района товарища Сталина, который знал, как объясниться и договориться с караульщиками, охранявшими тот или иной ход в заводе.
Из протокола общего торжественного собрания Азербайджанского общества старых большевиков в честь 50-летия Сталина, 20 декабря 1929 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 583. Л. 18–19.
№ 16
С. Гафуров:
По приезде в Баку товарищ Сталин наряду с имеющимися обычными партийными кружками организовал несколько высших марксистских кружков, в том числе и в нашем Романовском подрайоне, из более активных членов партии […] Первое организационное собрание нашего кружка происходило в селении Романах, кажется в квартире Силашина. На нем участвовали товарищи Сталин и Шаумян. Товарищ Сталин и Шаумян стали обсуждать вопрос, по каким книгам будем вести кружок. Товарищ Сталин назвал две книги, названия не помню, но тов. Шаумян ответил, что он справлялся в книжных магазинах, с которыми связана организация, таких книг нет. Чем же руководствоваться? Тов. Шаумян сказал, что есть книжка Карла Каутского «Экономическое учение Карла-Маркса»[84]. Товарищ Сталин указал, что в этой книге есть серьезные изъяны. Но потом пришли к заключению, что эти ошибки можно в процессе учебы исправить. И наши занятия проходили по этой книге. Сначала руководил кружком лично сам товарищ Сталин, а затем занятия проводил или он, или тов. Шаумян.
Из воспоминаний Сибгата Гафурова, 1935 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 130–131.
№ 17
И. Вацек:
Прокламации в наш район доставлял из подпольной типографии товарищ Ханлар. Он единственный, кроме меня, знал о местонахождении типографии.
Рано утром, на рассвете, он брал ящик, сговаривался с рабочим-таска-лем, всегда одним и тем же, и отправлялся в типографию. В ящик укладывали пачки прокламаций, а сверху – свежий, только что выпеченный «чурек» (хлеб). Переброска такой «поклажи» не вызывала подозрений у полицейских, попадавшихся по пути.
Прокламации тов. Ханлар доставлял на наш завод, а мы уже, в свою очередь, распространяли их через рабочих представителей по остальным заводам района.
И вот рано утром мы начинали подбрасывать листовки в инструментальные ящики рабочих, не минуя и свои ящики, чтобы отвлечь подозрения администрации.
Иногда листовки расклеивались по стенам.
Многие из этих прокламаций написаны были товарищем Сталиным. Однажды мне пришлось наблюдать, как товарищ Сталин, после занятий с заводским кружком, здесь же набросал текст прокламации. Он быстро откликался на все вопросы рабочего движения и придавал огромное значение печатной пропаганде революционного марксизма.
С рабочим кружком на нашем заводе товарищ Сталин провел три или четыре занятия. Собирались мы вечером в помещении заводской столовой.
Вацек И. В годы подполья //Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 106–107.
№ 18
И. Вацек:
Я тогда работал слесарем на одном из заводов Биби-Эйбатского нефтяного общества.
Однажды к нам на завод пришел товарищ Сталин. Он сказал мне: «Типографии грозит провал, нужно выручать»… Надо было немедленно предотвратить провал, – перевезти станок и остальное оборудование в другую, надежную квартиру.
Типографию дважды спасает товарищ Сталин. Благодаря его зоркой революционной бдительности нам удается выявить нескольких провокаторов.
Товарищ Сталин вовремя переводит типографию в новое помещение, еще до появления жандармов.
Вацек И. В годы подполья //Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 106.
№ 19
И. Боков:
Почти в течение 8-ми месяцев т. Коба имел связь с районами через меня. Это делалось например так. Мы захватили меньшевистский промысел Ротшильда, там было два активных т-ща, один, Денисов, перешел к нам, а другой был колеблющимся. Тов. Коба сказал мне, чтобы я встречался с этим колеблющимся и с ним шел домой, а он встречался с нами, и идя по дороге беседовал с ним, непосредственно сам. Таким образом в Биби-Эйбате все организационные сливки меньшевиков перехватили мы на свою сторону. Не только мы – ограниченная группа т-щей, но даже представители меньшевиков при виде тов. Коба питали к нему особое внимание, он как-то особенно действовал на людей, вроде электричества. Наше было убеждение, что он один может, или вернее только при помощи его можно добиться удовлетворения наших требований от нефтепромышленников. Такое было слепое у нас убеждение, мы ему верили, мы его считали таким организатором.
Из воспоминаний Бокова И. В., записано в марте 1937 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 32–34.
№ 20
И. Вацек:
Мы хоронили убитого товарища Ханлара[85]. На похоронах присутствовал и товарищ Сталин, который использовал похороны для крупной демонстрации рабочих.
Сперва на похоронах играл духовой оркестр «Вы жертвою пали». Но как только мы вынесли гроб, меня подозвал полицмейстер:
– Ты распорядитель похорон? Чтоб не было музыки!
Однако еще не успел оркестр уйти, как впереди и позади гроба появились два хора, организованные товарищем Сталиным, и начали петь похоронный марш. Так мы дошли до Баилова.
Товарищ Сталин, все время поддерживавший со мною связь, подозвал меня к себе и сказал:
– Разошли ребят по заводам, пусть, начиная с электрической станции, заводы по пути шествия похоронной процессии дают гудки, пока будет виден гроб.
И вот надо было видеть, в каком положении оказались полицмейстер и пристав. Когда загудели десятки заводских гудков, пристав побежал к полицмейстеру:
– Ваше высокоблагородие, что мы наделали? Пусть бы лучше играла музыка, меньше бы высыпало народу на похороны.
Когда я об этом рассказал товарищу Сталину, он долго смеялся.
Вацек И. В годы подполья //Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 101–102.
№ 21
Ленин – бакинским большевикам:
Копия письма с подписью «Н.К.» из С.-Петербурга, от 4 октября 1907 г., к И. И.Гуковскому, в Баку, Комитет Съезда нефтепромышленников, статистическое отделение.
Дорогие товарищи, из докладов ваших делегатов вы ознакомились с положением наших дел. […] Вопрос о ЦО остается открытым на неопределенное время[86], а б-ки[87] приступают к изданию Пролетария. Озаботьтесь немедленной присылкой корреспонденций. Желательно было бы, чтобы корреспонденции носили не исключительно фракционный характер, т. е. касались не исключительно вопросов о борьбе б-ками с м-ками, хотя важно и это, а вопросов экономической и политической местной жизни. Пишите почаще, присылайте также выходящие у вас издания. Пришлите побольше адресов для высылки вам тотчас же по выходе всех новинок. С тов. приветом. Н. К.
Копия перлюстрированного письма, написанного Н. К. Крупской большевикам Бакинского комитета, 22 сентября/4 октября 1907 г. ГА РФ. Ф. 102. Оп. 237. ОО. 1907. Д. 5. Ч. 3. Л. 103 (подлинник).
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 237. ОО. 1907. Д. 5. Ч. 51. Т. 2. Л. 271 (подлинник).
№ 22
С. Аллилуев:
В конце июля, по совету товарищей, я направился к Кобе. Коба с женой жил в небольшом одноэтажном домике. Я застал его за книгой. Он оторвался от книги, встал со стула и приветливо сказал:
– Пожалуйста, заходи.
Я сказал Кобе о своём решении выехать в Питер, об обстоятельствах, вынуждающих меня предпринять этот шаг[88].
– Да, надо ехать, – произнёс Коба. – Житья тебе Шубинский[89] не даст.
Внезапно Коба вышел в другую комнату. Через минуту-две он вернулся и протянул мне деньги. Видя мою растерянность, он улыбнулся.
– Бери, бери, – произнёс он, – попадёшь в новый город, знакомых почти нет. Пригодятся. Да и семья у тебя большая. – Потом, пожимая мне руку, Коба добавил:
– Счастливого пути, Сергей!
Аллилуев С. Пройденный путь. М., 1946. С. 182.
№ 23
Алексеенко:
Муж мой, старый подпольщик Алексеенко после военной службы работал до 1902 г. у Бенкендорфа в Балаханах, в Баку, а с 1902 г. в Биби-Абаде[90], в Каспийском товариществе, а жили мы в Баилове. […]
Тов. Сталин у нас квартировал в 1907 г. Это было в г. Баку на Баилове, сейчас это Сталинский район. Мой муж был старым подпольщиком, его хорошо знали в подпольном кружке, у нас были две больших комнаты; пришли раз товарищи, старые подпольщики, и сказали, что приехал такой человек, звали его Коба, надо его приютить. […] Он у нас жил около пяти месяцев. Приехал он в первых числа июня и жил до сентября-октября месяца, уже было холодно. Тогда его сильно преследовали, как и всех подпольщиков, и он как-то вечером ушел и больше не приходил, вероятно его арестовали. Если не арестовали, значит он где-нибудь скрылся, нам точно ничего о его аресте известно не было. У него была жена, грузинка, которая тоже у нас жила, но немного, всего только неделю, после мы ее проводили в Тифлис. […]
Сталин жил в комнате, которая выходила на улицу, а в другой комнате жили мы. В комнате у него стояла кушетка, этажерка с книгами, керосиновая лампа «Чудо», керосинка. Питался он не у нас, а покупал консервы, колбасы и пр.
Приютить у нас на квартире тов. Сталина просил мужа Кирочкин. Мы согласились. Сначала пришел Петербуржец, а потом тов. Сталин с женой грузинкой. […] У нас оставались кофейник и кувшин-умывальник, принадлежащие тов. Сталину. Мы их тоже сдали в музей революции в Баку.
Из записи беседы с Алексеенко