И вновь преграда, отделяющая отца от любимой дочери. Как же это скорбно, когда кто-то пытается решить свои проблемы за нужды другого, аккуратно потягивая за нити в душе. Но что может изменить Джаэль? Он обычный парень, ищущий единственный смысл в своей жизни и лишь бы его не потерять, скрипя сердцем соглашается:
– Хорошо, по рукам. Только расскажите, где должен был быть ваш караван.
– Вот и славно, – «приглушил» и третий фужер староста, – что ж, на сегодня хватить пить.
Спустя два часа Джаэль и Вилдас снова на дороге, и вновь их покрывает золотистый лес и снова они внимают округе, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Бывший лейтенант следует по дороге к югу от Интрусганхаима, внимательно рассматривая каждый метр земли, только бы не пропустить. Ведь эти следы… единственное, что пока ведёт к его дочери.
Ветер, лёгкое поветрие слабо шелестит листьями, создавая приятный уху шум, запах пожухшей травы и вид ясного неба внушают покой и ему можно было бы предаться, если б не дурная слава сих мест.
– Мы уже несколько часов её разглядываем, – устал Вилдас и опустил руку в карман, вынув две стекляшки, внутри коих «весело» плещется светло-жёлтая жидкость. – Может пополним силы?
– Оставь на момент поважнее, – отмахнулся Джаэль.
Вилдас убрал их обратно в карман, с жалостью смотря на напарника, и скорбя в сердце своем мыслит:
«Как же он себя загоняет. Ему нужен отдых, иначе он не себя, ни дочери не спасёт. Ох, помню их ещё радостной семьёй, а теперь? За что наш край заслужил такое наказание?».
– Смотри, – Джаэль прильнул к земле, проведя пальцами по колее, – следы от колёс, – он переместился, став изучать то, что у него под ногами и нашёл пару подковообразных вмятин, который распознал бы только следопыт. – Тут проходила лошадь.
– Думаешь?
– Уверен. Только вот дальше след не идёт, – Джаэль воззрел вглубь лесной чащобы. – Только вот что же заставило пропасть отсюда всё? – мужчина переместился к краю дороги и припал к траве, находя пальцами примятости. – Тут проходила повозка, и люди. Только подожди, – Джаэль вернулся на дорогу и стал скрупулёзно в неё всматриваться. – Тут тоже «ложа». Похоже на дороге валялся человек… люди.
Он стал идти по следу дальше, и пройдя добрую сотню метров вернулся обратно, указав пальцем на место, где появились иные следы, кроме колеи:
– Тут похоже закончилось их движение по дороге. Здесь путь по-видимому обрывается, а до этого они шли нормально.
Джаэль склонился и его пальцы нашли возможный ответ, они зацепились за заострённый камень и подняли его. Вилдас увидел, что это вытянутый заточенный кусок кремня, как раз для примитивной стрелы.
– Не хочешь ли ты сказать?
– Нападение, и только один враг в этих краях способен напасть на королевский обоз, – Джаэль откинул наконечник и коснулся рукояти меча, вытягивая его из ножен. – Но зачем они убрали тела и стрелы?
– Не хотели привлекать внимание, – ответил Вилдас, сжимая крепче посох. – Осталось самое малое – найти тварей.
И они отдали себя в объятие леса. Пробираясь среди деревьев и золочённого подлеска, двое мужчин крались настолько, насколько это было возможно. Приглушённый хруст листьев их выдавал, но всё же осторожность и подобие скрытности были куда лучше, чем беспечное гулянье.
Внезапно среди леса сверкнул доспех атлетической формы и Джаэль с Вилдасом воззрели в сторону мелькнувшей стали. Среди деревьев медленно пробирались бронированные фигуры, цвета алого и серебрённого.
– Пригнись, – указал Джаэль, став рассматривать идущих, которые чувствуют себя вполне вольготно.
Трое воителей, у которых под доспехами легли красные одежды, украшены веленевыми лентами на печатях. Один из них отличается синим шарфом, длинным волосом под каре, и округловатым лицом, со смуглым оттенком.
– Хранители Святого ордена, – шепнул Джаэль и махнул рукой, давая знать, что опасности в них нет.
Вилдас и Джаэль прошли через деревья, давая себя увидеть, их не стали радостно приветствовать, ибо радетели земли родной напряжены от обстановки в лесу и ситуации в стране. Их встретили арбалетами, выставив острия болты в сердца. Только смуглокожая девушка не стала вынимать клинка, надеясь на точность подопечных.
– Стойте, – приказательно вымолвила дама и Джаэль остановился. – Не двигайтесь.
– Опустите оружие! – кричит Вилдас. – Мы вам не враги!
– Мы из Речного, наняты старостой для расследования, – спокойно говорит Джаэль, не в силах оторвать взгляд от карих глаз женщины-хранительницы.
– Опустите арбалеты, – голос девушки подобен шороху песка, он успокаивающе подействовал на всех. – Они нам не враги.
– Хранители… в этой части Эндерала?
– Наш долг нас привёл сюда, – гордо заявила девушка, – помощь обычным жителям, людям и аэтерна – вот наша задача. Да нас дошли слухи об огромном количестве арпов здесь. Вот мы и пришли, чтобы исправить здесь положение.
– Это наша юрисдикция! – кричит выходящий из чащобы леса воин в чёрной как уголь броне, а за ним не менее полдесятка воинов в серых кожаных плащах, поверх которых панцири из укреплённой кожи, а на голове шлема.
– Религиозники…, – прошептала гневливо дама и обратила лицо к пришедшим. – Ты не имеешь права противодействовать нам!
– Ты ошибаешься, – латная перчатка мужчины сжала скрученный в свиток лист бумаги. – Это постановление Сената, устанавливающее, что до особого заседания суда, Святой орден лишается всех привилегий и властных полномочий, а его братьям и сёстрам предписывается вернуться в Храм солнца и пребывать там до особого решения.
Девушка молчит, то ли, не зная, что ответить, то ли не желая. Рядом с ними выстроились воины в сером, держа ладони у рукоятей с прямыми мечами.
– Кто вы? – спросил Джаэль. – Я больше месяца в дороге и выпал из жизни страны.
– Калия Закареш, Святой орден, – представилась хранительница.
– Сигизмунд Гросс, – представился воин в чёрном пластинчатом доспехе, поклонившись. – Инквизиция Церкви Единого.
– Инквизиция? – недоумевающе покосился Вилдас.
– Мы созданы недавно. По благой воле владыки Исаила и Первосвященника мы призваны бороться с нечистью и заменить в этом деле Святой орден.
– Святой орден ещё не вымаран со страниц истории, а вы уже готовы делить нашу славу! – воскликнула Калия, но глубоко вздохнула и выгнала всю злобу из себя. – Структура восстала против организации.
– Постановление Сената, достопочтенная Калия, – давит юридической нормой инквизитор. – Мы все ему подчиняемся, ибо ныне не Святой орден правит, а Эндеральский Союз.
Храмовники и хранители переглянулись, встретившись взорами недоброжелательности. Джаэль увидел не просто соперничество, а демонстрацию превосходства одних и ненависть подавленности от остальных. Инквизиция Церкви явно не любила Святой орден и во всех возможных случаях демонстрировала, что его время прошло.
«Но что лежит за гранью банального превосходства?» – спросил мысленно Вилдас. – «Святой орден обрёк многих их предков на гибель и нищету. Что же это? Мелочная месть или реально страстное исполнение долга? Он ведь не произнёс ни единого слова обвинения, только опираясь на закон».
– А теперь, именем инквизиции, ответьте, что вы забыли в этом месте? – грозно спросил Сигизмунд.
– Я могу ответить на этот вопрос, – Вилдас сделал шаг вперёд. – Мы отправились на поиски дорого сердцу человека, но волею случая мы пришли сюда, чтобы разорить гнездо погибели.
– Что ж, – Сигизмунд потёр подбородок. – Хорошо, мы можем помочь друг другу. Нам сообщили наши агенты, что здесь может быть культ поклонения тёмным силам. Углубляемся в лес и атакуем вместе.
– Хорошо, – сходу соглашается Джаэль, радостный от того, что шанс решить эту проблему многократно вырос.
Теперь уже не двое, а целых одиннадцать человек не прячась ступают по золотистой листве, переступают через малые ручейки и болотистые мягкие поверхности, поросшие мхом. Джаэль не хочет видеть с собой явления нового мира, в виде Инквизиции, ему куда приятнее идти возле со святоорденцами, но всё же ради дочери он готов вступить в союз хоть с ралаимами.
– Вилдас, а помнишь, как мы вчетвером гуляли по лесам Речного осенью? – спросил парень, втянув лёгкими воздух, почувствовав свежесть и терпкий аромат осеннего леса.
– Конечно, сын мой, – улыбнулся бывший жрец. – И помню, как мы разжигали костры и жарили мясо, и как смотрели в огонь по ночам.
– Сейчас бы снова в те времена… и чтобы она была жива и дочка рядом.
– Ничего, Джаэль, мы её найдём и тогда ты её больше не потеряешь.
– Я слышала, что ты потерял дочь, – вмешалась в разговор Калия и слух пленил её шерхавый тихий голос. – Простите, что, вмешиваюсь. Соболезную, что ради вашей дочери вам приходится делать работу, для который служим мы. Но не может не радовать, что есть такие люди, которые ради близких способны перевернуть мир.
– Калия, вы не представляете, что я могу сделать, – тихо проговорил парень, пытаясь увидеть что-то новое в лесу, спускаясь по притоптанной дорожке.
– Староста вас об этом попросил, – предположил грубый строгий голос инквизитора, который встал рядом. – Я представляю здесь Церковь Единого и знаю о недобрых нравах местного населения.
– Да-а, – протянул парень, переступая через коряку. – Он меня нанял.
– Если бы вы пытались реально помогать народу, Сигизмунд, то вам бы не пришлось делать акцент на недобрых нравах.
– Я хочу напомнить вам, Калия, что Святой орден привёл к духовному обнищанию и чёрствости народа, – слова инквизитора вылетели подобно чугунной чеканке. – Джаэль, если этот староста вам не согласится помочь, или же станет требовать больше оговоренного, просто напомните ему, что я до сих пор не забыл про то, как он хранил у себя проклятый пирийский браслет.
– Хорошо, спасибо.
– Стой, – Сигизмунд пригнулся. – Давай посмотрим.
Впереди небольшая полянка, где всё кишит тварями смуглыми серокожаными порождениями зла, от которых такой смрад разносится, что вонь проникает и в лес. Они выставили множество палаток из веток, досок и шкур, положили лежанки из травы, кострища взметают столбы дыма. Всё это выставлено в хаотичном порядке возле арки квадратного типа, выложенной из камней и у подножья затемнённой тошнотворно-бурым цветом. Вместе с ароматом дерьма и гнилости долетают и противные нотки железа, возвещающие о недобром.
– Проклятье, да у них тут целое селение, – прошептал кто-то из храмовников. – Добрая сотня, а нас в десять раз меньше. И как они тут оказались?
– Прошли через горы, – утверждение Калии настолько слабо гласом, что больше похоже на вопрос.
– Исключено, – отрезал Сигизмунд.
Среди толпы арпов идёт… человек. Нет, глаза Джаэля его не обманули, это высокий худощавый мужчина, с грубо стриженной седой бородкой, в чёрной рясе и опирающийся на посох. Он подошёл к разбитой и разворошённой повозке, вывернутые доски которой торчат растопыренной кучей о и схватил ладонью что-то крупное. Джаэль прищурился и заметил в его руках бледный труп в цветастых обагрённых липких одеждах.
– Вот где возчики зерна, – прошептала Калия.
– Тише, – приказал Сигизмунд.
Старик подтащил тело к камням и резким движением руки с коротким ножом рассёк плоть, щедро обливая жизненными жидкостями подножье изваяния. Кровь брызнула на камни и между краями арки возникло алое мерцание, от которой поплыл малиновый дымок. Спустя секунду из чрева его вышло пять арпов, быстро рассеявшихся на поляне.
– Телепорт, работающий на чёрной магии, – пояснил инквизитор. – Проклятое изобретение чёрных менталистов мятежной страны. Остаток силы в крови активирует кровавую магию. Только откуда они идут?
– Неважно, – отмахнулся Джаэль. – Мы должны их перебить.
– Если не разрушить телепорт, нас задавят приливом этих тварей, – останавливает того Вилдас. – Нужно изначально его уничтожить.
– Хорошо, – Сигизмунд снял со спины арбалет и вынул из поясного ремня болт, который так и сочиться из сверкающих трещин оранжевой разрушительной магией, вплетённой в сталь.
– Держи, – протянул Вилдас. – Это зелье улучшит твоё зрение и усилит наитие стрелка.
– Хорошо, – взял Сигизмунд и откупорил зубами пробку, тут же её опрокинув и осушив до дна, давая зелью укрепить его тело и глаз.
Хранители тоже подготовили арбалеты, как и храмовники Церкви. Только Калия, Джаэль и Вилдас без стрелкового оружия смотрели за началом боя. Сигизмунд поднял арбалет и с минуту прицеливался. И вот слышится выдох, палец давит на язычок стали и раздаётся глухой стук, тетива отправила болт в полёт. Сталь и дерево с противным свистом взмыли вверх и пронеслись над поляной. Болт «поцеловал» бардово-окрашенный камень в месте соприкосновения двух блоков и высвободил весь магический потенциал. Огонь объял часть арки, а взрывная волна поколебала основание проклятого монумента. Камень хрустнул и провернулся, а за ним последовала остальная арка. Вскоре вся конструкция с грохотом обрушилась и арпам осталось только безучастно смотреть на то, как рушится их шанс на подкрепления.
– В атаку! – приказывает Сигизмунд.
Арбалеты с глухими стуками задрожали и болты осели среди толпы спешно собирающихся арпов, скосив пятерых. В ответ лучники монстров стянули со скрипом тетивы и обрушили на предлесок дождь кривых стрел. Вилдас вобрал все силы и явил мысль в реальность, создав прозрачный ментальный щит, о который стрелы вспыхнули дождём ярких синих искр и развеялись.
Первыми вышли хранители в тяжёлом доспехе, а ведёт их сама Калия Закареш, обнажив длинный меч с синей рукоятью и с недавно вытравленной надписью на клинке. Стрелки арпов снова дали дождь и пара стрел даже угодила в хранителей, но доспехи легко выдержали обстрел. Двое искусных магов объединили силы в сложном чародейском манёвре и вызвали возмущение над головами, на полянке мгновенно созданное облако бросило тень.
Лейтенант в отставке глубоко вдохнул и ощутил, как на языке засолило от серы, а затем в его глазах отразились огненные полосы. Пламенный дождь, призванный из мысли всего на секунды, залил лагерь арпов. Палатки и лежанки вспыхнули мгновенно, сухая трава подхватила голодный огонь и смог, чёрный дым стал расползаться по округе и вздыматься к небесам едкой волной.
Слуги Инквизиции же, имеющие меньше потенциала в магии, тем не менее оказались куда более смышлёными. Джаэль с заворожением смотрел, как они вновь обстреляли арпов и явив мысль в действительность породили вихрь льда. Несчастные арпы встретили грудью шторм из ледышек, пронзающих плоть и морозными когтями впивающихся в тело. Коснувшись пламени лёд сталь таять, тут же над поляной воцарилось шипение, белый дым сменил чёрный, а часть укрытий снесло и разметало по округе, оставив валяться на золотисто-чёрном покрове куски кожи и дерева, с телами убитых.
Выйдя из созерцания, Джаэль выбежал вперёд, ведомый чувствами. Эти арпы встали на его пути, тот безумный маг им потакает, а значит они погибнут, он рапортует о том, что угроза вырезана. Клинок встретился с незащищённым серым морщинистым горлом, а затем оттянулся назад. Ещё удар и арп пропорен полуторным мечом.
Вилдас погнался за своим напарником и сокрушительным ударом посоха разбил голову арпу. Пара взмахов и те пятятся назад, в страхе и ужасе, ибо даже эти существа способны сердцами внимать ужасу. Джаэль секущим ударом отрубил руку арпу, потом ещё одним оставил глубокую рану на голой груди. Сморщенные клыкастые рожи арпов скривились в гримасе ненависти. Вилдас вихревым ударом расшиб висок чудищу и простёр руку, высвободив энергию молний. Зигзагообразная лента прошлась по рядам сползающих с холма арпов.
Инквизитор и его свита врубилась в разрозненный строй арпов, окружив себя черно-кровавой «дымкой». Впереди, рассекая толпу у подножья «селения» двуручным мечом, идёт Сигизмунд. Хранители с Калией на правом фланге держат удар, противопоставляя численности умение и погружая посеребрённые мечи в проклятые тела.