– Пока просто подозреваемая, а полицейский за дверью больше для вашей безопасности, чтобы никто посторонний к вам не зашел, – спокойно ответил он, почесывая щетину.
– Так что, в полиции думают, что я убила Арне? Так и знала, что вы просто так там штаны просиживаете круглыми сутками. Нет, чтобы найти настоящего убийцу, так пытаетесь повесить это на меня. Это просто чушь какая-то, – взвизгнула экономка, яростно уставившись на Асмера, а тот понял, что ошибся на ее счет. В старушке было гораздо больше энергии, чем он думал.
– Успокойтесь, – сказал Асмер, и Мэрилинд тут же затихла, перестав сыпать на него проклятия. – Никто не пытается на вас повесить что-то. То, что вы подозреваемая – стандартная процедура, без которой никуда. Дело в том, что нам для начала необходимо убедиться, что вы не причастны к убийству, хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что вы имеете к этому отношение.
– То есть это, по сути, чистая формальность? – успокоившись, уточнила экономка.
– То есть это, по сути, чистая формальность, – подтвердил Асмер, кивнул, а затем продолжил: – Теперь же, Мэрилинд, с вашего позволения, расскажите мне, как и при каких обстоятельствах вы видели в последний раз убитого, а также где вы были сегодня ночью и вчера днем.
Экономка протерла дряблые щеки, и взглянула на Асмера своими базальтовыми глазами, накручивая на палец седую прядь.
– В последний раз, – начала Мэрилинд, – я видела Арне…ой…наверное, неделю тому назад. Он часто приходил поздно, а уходил рано из-за какой-то важной даты в церкви Крови, в которой Арне как раз-таки и служил.
– А вы разве не принадлежите к церкви Крови? – удивился Асмер.
– Нет, знаете ли, я из семьи убежденных атеистов. Отец меня с младенчества воспитывал так, чтобы я полагалась больше на себя, а не на всяких высших существ. Но вы не подумайте, Арне и Грету это нисколько не смущало, хозяин дома, наоборот, насколько я знаю, искал экономку, которая не ходит в церковь. – Уверенно произнесла Мэрилинд, с небольшим упреком за то, что Асмер ее перебил.
– Так вот, – продолжала она, – кроме того, вчера и позавчера у меня был выходной, так что в доме меня не было. Обычно в такие дни я езжу к сестре. А сегодня утром я приехала, и не нашла тут никого, хотя обычно девочки и Грета, в это время всегда дома. Это первое показалось мне странным, но я подумала, мало ли, может у них дела какие непредвиденные или задерживаются на церемонии, так что переоделась и решила начать уборку. Но я так ее и не закончила, когда зашла в спальню – увидела там…там…
Мэрилинд замолчала.
– Не продолжайте, – сказал Асмер, протягивая ей платок. – Вот возьмите.
– Спасибо.
В небольшой комнатушке с кроватью, комодом и вешалкой для одежды, наступила тишины, прерываемая лишь тихими всхлипываниями экономки.
– Мэрилинд, – обратился к ней Асмер, когда увидел, что женщина успокоилась. – Вы не замечали в поведении Арне чего-то странного в последнее время? Может у него были проблемы в церкви?
– Я же сказала уже, – пожала плечами экономка. – Давно уже с ним не разговаривала, Арне был очень занят, да и дома почти не бывал. Я, конечно, его видела иногда, но странного не замечала ничего. Как и всегда был задумчивый и немного себе на уме. На счет его работы, так же ничего не могу сказать, я тут всего лишь смотрела за домом и иногда сидела с девочками, так что о делах Арне не в курсе.
– С Арне почти не виделась, – про себя сказал Асмер, а затем громче. – А что на счет Греты Кристенсен? Что можете сказать о ней? Странности в поведении, отношения с мужем. Может, они не ладили друг с другом?
– Нечего необычного, разве что… В последнее время она была немного нервной, хотя обычно такая милая и веселая, но я как-то не придала этому значения. Грета все-таки женщина, и помимо всего прочего на ней лежала забота о девочках, а они, знаете ли, бывали иногда такими непоседами, – улыбнулась Мэрилинд.
Улыбка украсило поникшее лицо старушки.
– В молодости она, должно быть, была красавицей, – подумал Асмер.
– В их отношения с мужем я не лезла, это, в общем-то, не мое дело, но, насколько могу судить, их семья была очень дружна. Я даже иногда завидовала им. Сама-то я так и не обзавелась мужем…Ссор практически не было, ну, то есть, конечно, были, но как у всех, не больше, ни меньше. Да и без них никуда.
– Спасибо, вы мне очень помогли, – сказал Асмер, вставая. – Еще одно: вы не знаете, куда могла пойти Грета в случае опасности? Может у нее есть родственники или друзья?
– Родственников нет. Грета – круглая сирота. А на счет друзей…погодите. У меня тут где-то был записан адрес, – Мэрилинд открыла верхний ящик комода и достала оттуда записную книжку. – Так, посмотрим…А вот.
Она вырвала листок с именем и адресом, а затем передала его Асмеру.
– Спасибо еще раз. Вы говорили, у вас есть сестра. Лучше пока что пожить у нее. Я приставлю к вам одного из полицейских… – Асмер заметил недовольство и возражение на лице Мэрилинд, и добавил: – исключительно для вашей безопасности. Не хочу вас напугать, но кто знает, может убийца захочет избавиться от вероятного свидетеля. Так что лучше перестраховаться.
С этими словами, Асмер попрощался, и вышел из помещения. Из разговора с экономкой семьи Кристенсенов он узнал лишь имя и адрес женщины, что была близка с женой покойного. Так что в допросе остальной прислуги он не видел смысла, вероятно, ни садовник, ни остальные ничего так же не знали. Этим могли заняться его подчиненные.
Асмер раздал необходимые поручения, и покинул дом, чувствуя, как воздух вокруг стал тяжелым, пропах озоном, а небо затянули густые, темные тучи. Второй раз за день подумал, что вот-вот разразиться гроза.
III
– Я же сказал, что жду всю информацию о церковниках, что ты нашел, Йокин, у себя на столе. Почему я уже час, как нахожусь в участке, а ничего перед собой не вижу? – спросил Асмер у молодого детектива, чьи щеки налились багрянцем. Порой он думал, что парень слишком уж мягок.
– Ох, и трудно же тебе будет в этом городе, – подумал Асмер.
– П-прошу прощения, – виновато повесив голову, сказал Йокин, – как только я приехал в участок, сразу же начал рыться в архивах, но найти ничего не смог. Мне показалось странным, что записи о книгах и трудах на эту тему есть, но сами источники отсутствуют, будто их специально кто-то уничтожил.
Детектив замолчал, ожидая реакции Асмера на свои слова, но тот даже не моргнул. Это для него было неудивительно, в Атифисе такое случалось гораздо чаще, чем нужно было. Видимо, и в этот раз информация была кому-то неугодна и ее попросту уничтожили.
– Так ты ничего не нашел? – снисходительно вздохнув, спросил Асмер.
– Не совсем так. Я поехал в городской архив, но встретил точно такую же картину. Впрочем, там я нашел небольшую статью Августа Ланейского об этих Антицерковниках, – гордо подняв голову, сказал Йокин, а затем замолчал, будто ожидая похвалы.
– Твою мать, – подумал Асмер, – я бы вышвырнул тебя из полиции, не будь ты племянником бургомистра только за то, что ты ждешь от меня похвалы.
– Так чего ты ждешь? Давай сюда, – Асмер протянул руку.
Молодой детектив, так и не дождавшись ласковых слов, отдал папку.
Асмер вздохнул.
– Йокин, ты молодец.
Тот счастливо улыбнулся. Казалось, он вот-вот пуститься в пляс от радости. Асмер, само собой, не очень хотел бы видеть это, поэтому коротко произнес:
– Можешь быть свободен.
Он посмотрел на желтую, плотную бумагу папки, а затем поддернул петельку сверху и открыл ее. Внутри лежали старые, местами почерневшие листы. Асмер достал их из папки и взял в руки шершавые, рассыпающиеся от времени страницы. Казалось, одно неаккуратное движение, и они превратятся в прах.
Он держал в руках газету пятидесятилетней давности. На главной странице был расположен когда-то яркий, а теперь потускневший заголовок:
Антицерковники и их связь с Великими церквями
Шокирующее расследование
И
Не менее шокирующие факты
Асмер прыснул. Название газеты давно стерлось, но итак было понятно, что это чтиво из разряда желтой прессы. Кричащий заголовок, за которым вряд ли стояла какая-то полезная информация.
– Мда, Йокин, толку от тебя, как от булыжника, – он уже начинал жалеть, что похвалил парня.
Тем не менее, Асмер включил настольную лампу и направил ее на тусклые буквы статьи, оформленной под интервью. Под мягким светом текст стал гораздо отчетливее, и теперь не приходилось напрягать глаза, чтобы его рассмотреть.
«… Сегодня в редакции Вестника Атифиса, прямо перед взором точного и острого пера Августа Ланейского, человек, который глубоко проник в тайны нашего города, в секреты церквей и теперь любезно согласился поделиться ими с нами. Он пожелал остаться неизвестным из соображений собственной безопасности и настоял, чтобы наш устный разговор в точности перенесли на бумагу.
Как вы уже поняли из заголовка, речь пойдет о так называемых Антицерковниках, которых часто называют фанатиками, сектой и террористами. Эти истины нам очень старательно навеивали многие годы, повсеместно уничтожая всю информацию об этом периоде истории нашего города. Однако, Август Ланейский не был бы Августом Ланейским – любимцем Атифиса, если бы не был способен развеять самый глубокий мрак неизвестности. И сегодня вы, дорогие читатели, вместе со мной пройдете путь к пониманию того, что произошло около двадцати лет назад, пройдя завесу тайны, что я для вас приоткрою…»
– Да, он явно очень любит себя, – покачал головой Асмер и продолжил чтение.
«… – Здравствуйте, рад приветствовать вас в редакции газеты Вестник Атифиса, единственном издании, что не боится говорить правду. Давайте, для начала познакомимся, я думаю, наши читатели хотели бы знать о вас побольше, конечно, насколько это возможно. Чем вы занимаетесь?
– Последние два года я изучаю Церковную войну и Антицерковников, которые сыграли в ней значительную роль.
– Это славно, и вы пришли сюда, чтобы рассказать нам, что смогли раскопать, я правильно понимаю?
– Да.
– Вы очень смелый человек, и вы делаете благое дело. Однако, вам больше нечего боятся, Атифис уже почти как двадцать лет – светское государство, и так страшиться великих Церквей излишне.
– Знаете, Август, я бы поспорил на этот счет. Так что, как по мне, лучше перестраховаться.
– Почему же? Вы считаете, что в Атифисе все еще царит теократия?
– Именно так. Я думаю, что Церкви все еще контролируют город, причем, их власть здесь безгранична.
– А как же бургомистр и городской совет?
– Это всего лишь иллюзия, которую понтифики успешно создали, сделав вид, что отказались от власти, а на самом деле, еще прочнее в нее вцепились.
– Да, интересная теория. А у вас есть какие-то доводы, подтверждающие ее?
– Кроме того, что вы, Август, итак видите каждый день, нет. Никаких доводов нет. Чтобы так судить, мне достаточно просто жить в Атифисе и видеть, что в нем происходит каждый день.
– Я думаю, мы могли бы рассуждать об этом часами, но все-таки это тема для немного другого разговора. Я извиняюсь, что увел вас в сторону, но теперь, давайте все же обсудим то, ради чего вы к нам сегодня пришли. Скажу вам честно, я очень мало знаю о таком явлении, как Антицерковники, я, само собой, слышал что-то о них, но в суть не вникал. Поэтому мне будет очень интересно послушать ваш рассказ. Я правильно понимаю, что эта группировка и Церковная война связаны между собой?
– Абсолютно точно.
– Вы, как и я, помните этот ужасный период из истории Атифиса, ведь вы, вероятно старше тридцати лет, не так ли?
– Да это так. Церковная война сильно повлияла на меня, великие церкви многое забрали у меня тогда, поэтому я и хочу открыть всем их истинное лицо, чтобы люди знали, кому верить и кому молиться.
– Эта война на многих оставила свои отметины, что, так или иначе, прошли через нее, поэтому я понимаю вас и ваше рвение разоблачить церкви. И скажу вам вот, что: я помогу вам, ведь именно для этого мы тут и собрались. Вернее, не так – мы поможем друг другу, а заодно и всему Атифису разобраться в своей истории, чтобы больше не совершать таких ошибок. Вы согласны со мной?
– Согласен.
– Тогда давайте сначала обсудим причины Церковной войны, думаю, без понимания этого важного аспекта, суть тех событий останется для нас скрытой.
– На самом деле причины довольно прозаичны. Достаточно просто разобрать, что из себя представляет каждая из религий.
Церковь Крови, например, поклоняется великому змею Кирону, что создал мир из своей крови. Из нее же вышли и все живые существа, даже люди. Но человек по своей природе грешен, поэтому кровь его загрязнилась, а вход в бессмертные Земли, обиталище Кирона, находящееся вне времени, закрылся. Возникли болезни и человеческая злоба, которые церковь Крови и пытается вылечить, переливая людям кровь святых, веря, что она приблизит их к великому змею, и откроет путь к вечной жизни рядом со своим богом.
Церковь Разума я бы не стал называть религией, ведь как такового бога у них нет, но, тем не менее, она принадлежит к числу трех великих. Это даже не церковь вовсе. Насколько я знаю, туда не приходят горожане, чтобы помолиться, о никаких служений, восславляющих церковь Разума я и не слышал. Они поклоняются знаниям, изучают наш мир и природу. Практически никто ктоме членов самой церкви не знает, что происходит за ее стенами.
И, наконец, церковь Души. Они верят, что внутри каждого живого существа находится сгусток вселенского света, энергия, называемая душой. После смерти у нее есть два пути – в случае, если человек творил зло, его душа так и остается на земле, перерождаясь в другом теле, а если он был безгрешен, то душа соединяется с вселенским светом, навсегда обретая покой и счастье…
– Извините, что перебиваю, но я, кажется, услышал, как вы сказали что-то о святых. Я правильно понимаю, что это связано с легендой о появлении Атифиса?
– Да, она гласит, что когда-то давно, когда в долине еще не вырос город Атифис, в нее пришли святые, что искали безопасное место, дом, где можно жить, не боясь за свою жизнь. Долина была неплодородна, но все же они решили в ней отдохнуть. В первую же ночь святые услышали голос из-под земли, что звал их. В пещерах под холмами, которые стали сейчас катакомбами, они встретили бога и решили остаться тут. Так и возник Атифис.
– Какого бога они встретили?
– Понятия не имею. Все опять-таки упирается в религию. Церковь крови утверждает, что это был Кирон, великий змей, Церковь души говорит о свете, что заговорил с ними, а Церковь разума о мудрости, что принесла святым знания.
Отсюда и выходят причины вражды между великими Церквями. Каждая из них твердо верит, что именно ее религия правильная, что она должна править умами людей. Отсюда и идет бесконечная гонка за власть, это стремление доказать свою правоту в том, какое именно божество предстало перед святыми. Понимаете меня, Август?
– Да, кажется, понимаю. Однако, насколько я могу судить, война вряд ли бы началась и-за этого.
– И вы правы. Только война между церквями никогда не начиналась и не прекращалась, они все время соревнуются друг с другом, борются за власть над умами людей. Но это больше война пропаганды, которая может перерасти в нечто большее в исключительном случае. Другими словами, им нужно было всего лишь найти предлог.
– Я так понимаю, Церквям удалось найти его.
– Да, им стала стена, которую возвела церковь Разума между Атифисом и Акрылах. Церкви Души и Крови обвинили ее в том, что та пытается захватить контроль над рыбацкой деревушкой.
– Я что-то читал об этом. Акрылах – деревушка, стоявшая не берегу озера в отдалении от Атифиса, хотя, по сути, она была частью города.