Михаил протянул Петру открытую коробочку, которая выглядела скорее как шкатулка для драгоценностей. В ней лежали ключи. Пётр забрал подарки от компании, поблагодарил Михаила и, наконец, запустил мощный двигатель, теперь уже своего автомобиля.
Он медленно выкатился на дорогу общего пользования и, включив свой любимый плейлист, поехал на обед к родным, как он всегда и делал по выходным.
III
Минуло ещё три недели. Настала прекрасная пора поздней весны – май. Начались первые тёплые дожди, вокруг всё утопало в свежей зелени, а воздух был насыщен весенними ароматами тепла и предвкушения чего-то нового от жизни. Даже утром просыпаться на работу приятнее, зная, что, выйдя из дома, тебя встретит прекрасный оживший мир.
Был конец рабочего дня. Пётр последним собрал вещи и уехал из офиса. Встроившись в поток движения главной дороги, заметил звонивший телефон. «Номер не определён, странно, – промелькнуло у него в голове. – Но, значит, это точно не из надоедливых банков», – решил Пётр и принял вызов.
– Да, слушаю? – ответил Пётр.
– Уже? Так быстро соглашаешься? – произнёс незнакомый мужской голос с явной пренебрежительностью.
– Не стоит придираться к обычному ответу на вызов, – сдержанно произнёс Пётр. – Кто это говорит?
– Что действительно не стоит делать, так это забирать чужое, – медленно, как будто прошипел голос в телефоне. – Это Глеб Лихачёв.
– Я ничего и ни у кого не забирал, Глеб, – выдержав паузу, твёрдо ответил Пётр. – Столица сама сделала предложение. А, значит, и выбор был за ней, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Пётр.
– А вот у меня совсем другая картина, – продолжил шипеть голос. – Ты давно копал под нас. Как подземный ручей, подмывал фундамент. Мы всё узнали про тебя. Ещё семь лет назад начал браться за контракты, которые мы считали несерьёзными и, не задумываясь, отказывались. А ты за них брался. Подбирал и ел то, что мы скидывали со стола, – брызнул шипящий голос.
– Я не собираюсь выслушивать тои домыслы, – сохраняя спокойствие, отвечал Пётр. Он понимал, что Лихачёвы больше не у дел, и так называемый «Совет» из Столицы к ним возвращаться не будет. Но их семья всё ещё оставалась могущественной в городе В., да и во всём Регионе в целом. Всё-таки целых два поколения они крутили делишками здесь, а попали в немилость совсем недавно. А, значит, находившихся в таком уязвлённом положении не стоит пытаться их добить. Они могут оказаться загнанным в угол медведем, который способен на крайние меры. Но и проявлять к ним мягкость тоже нельзя. Такая порода людей доброту принимает за слабость.
Приняв решение проявлять сдержанность и спокойствие, продолжил Пётр:
– Я всегда соблюдаю субординацию и на чужое рта не раскрываю. У тебя ещё остались контакты членов Совета, можешь сам убедиться у них.
– Не делай из меня идиота! Они отказались от нас и больше не идут на контакт, – нервно доносилось из телефона. И вдруг прекратилось на мгновение. Он как будто вспомнил нечто, что стоит сказать, чтобы потешить уязвлённое эго. – Но ты знаешь… – с шипения он перешёл на какой–то язвительный шёпот, – не все члены Совета отвернулись от нас. Лояльность нашей семьи проверена десятилетиями. И то, что случилось, просто щербинка. А вот ты человек новый. Новый и молодой. С непонятными взглядами. Да ещё и оказалось, с интересными людьми дружишь. До них уже дошли слухи про твою связь с газетой, вставшей поперёк горла у Столицы. Помогал городу восстановить архитектурный памятник. А точнее, помогал в этом левым активистам. Этой глупой молодёжи со своими идеями сохранения архитектурного наследия? А ведь на том месте должна была стоять элитная новостройка одного очень уважаемого человека. Сиротским приютам помогаешь, – голос в телефоне просто кипел. – Да всем понятно, что ты просто очки набираешь, чтобы в нужный момент ими прикрыться. Но вот только в нашей стране это не работает! Ах, да. Ну и вишенка на торте, – он снова понизил голос и стал говорить медленно. – Также им случайно стало известно про твою дружбу с тем предпринимателем, бежавшим в Лондон, а потом на весь мир поднявший скандал об отнятом у него бизнесе государственными служащими, – Лихачёв перевёл дыхание. – Сам понимаешь, это только слухи. А вот если взяться за тебя, как следует…! – он оборвал сам себя, видимо, поняв, что уже сильно увлёкся.
Долгое молчание с обеих сторон. Автомобиль стоял припаркованным на обочине. Пётр прервал тишины спокойным и твёрдым голосом.
– Сейчас ты явно под давлением, которое обрушилось на вашу семью. Я не стану реагировать на сказанное тобой. Но больше не вздумай позволять себе угрожать мне или пытаться запугать. А если нужно высказать накопленное, то обратись к психологу. Говорят, они действительно ставят голову в ясное положение. Хотя в твоём случае лучше не затягивать и сразу к психиатру. Скажи, диагноз тебе уже поставили, – шизофрения. Никогда больше мне не звони. Прощай.
Положив трубку, Пётр ещё посидел пару минут, всё обдумывая. Набрал Дмитрия:
– Нам нужно срочно встретиться. Не в офисе, на нашем месте.
Положив телефон, Пётр завёл автомобиль, и чёрный седан в скольжении задних колёс сорвался боком, развернувшись с обочины своей полосы на встречное движение и умчал, оставляя размазанное в вечернем сумеречном воздухе свечение красных светодиодных фонарей.
Заехав на маленький полуостровок, где был заброшенный старый корт, Дмитрий увидел стоявшего у автомобиля Петра.
Уже стемнело, и в воде отражались и бегали, как задорные подростки, огни ночного города. Дмитрий остановил свой белый внедорожник и, торопясь, подошёл к Петру.