С другой стороны, такие же христиане, которые не понимают смысла самопожертвования в свете благочестивой любви к себе, считают, что нужно давать именно потому, что это причиняет страдание. Добродетельность этого акта для них в том и состоит, что они идут на жертву. Евангельская норма "блаженнее давать, нежели принимать" (Деян.20:35) сужается в их скромном понимании до самоуничтожения: лучше терпеть лишение, чем испытывать радость54.
Для людей, благочестиво любящих себя, давать – это наивысшее проявление могущества. Когда я отдаю, я ощущаю свою силу, свою власть, своё богатство. И это переживание моей Богом данной жизненной силы и моего могущества наполняет меня радостью. Меня переполняет ощущение благодати, ощущение силы, переливающейся через края, и от этого мне радостно. Отдавать много радостнее, чем получать, – не потому, что это лишение, а потому, что, отдавая, я ощущаю, что живу в любви с Богом и моим ближним. Чтобы испытать подлинное счастье, мы должны научиться забывать о себе. Счастье требует присутствия кого-то ещё. Это как объятия: получить удовольствие можно, только разделив его с другим55.
Способность "отдавать" – значит "быть богатым"56. Не тот богат, кто много имеет, а тот, кто много даёт. Скряга, ревниво оберегающий своё богатство от каких бы то ни было потерь, на самом деле с духовной точки зрения – нищий, как бы велико ни было его состояние. И Евангелие это подтверждает, напоминая о богаче, который не знал куда деть своё богатство57. Богат тот, кто способен отдавать. Он чувствует, что способен подарить себя другим.
Давать – это не только про материальное, но и про духовные ценности. Что же отдаёт один человек другому? Он делится с ним самим собой, своей жизнью, самым ценным, что у него есть. Это отнюдь не значит, что он обязательно должен жертвовать жизнью ради другого, – просто он делится тем, что есть в нем живого: своей радостью, своими интересами, своими мыслями, знаниями, своим настроением, своей печалью – всеми проявлениями своей жизни. Наилучшим образом это можно увидеть в рождении и воспитании детей. Мать дарит ребёнку свою плоть и кровь, кормит молоком и отдаёт всю себя на воспитание малыша. Отец тоже молодец, не забываем об этом.
Итак, делясь своей жизнью, человек обогащает другого, увеличивая его жизненную силу и тем самым также и свою. Ведь этот процесс взаимный. Он отдаёт не затем, чтобы получить: отдавать – само по себе для него радостно. Но, отдавая, человек непременно привносит что-то в жизнь другого, и это "что-то" так или иначе возвращается к нему. Отдавая, мы невольно, и что важно не специально, побуждаем другого, в свою очередь, тоже отдавать. Таким образом, мы оба разделяем общую радость жизни.
Обращаясь к народу Израиля и говоря об одном из грехов, Моисей сказал: – "Ты не служил Господу Богу твоему с веселием и радостью сердца, при изобилии всего" (Втор.28:47). Радость сопутствует благочестивой любви к себе. Это не пиковое переживание страсти, которое внезапно возникает и так же внезапно прекращается, это скорее ровное эмоциональное плато. Радость – это не исступлённое, сиюминутное греховное пламя. Радость – это ровное горение благодатной жизни.
Евангелие – Благовествование – указывает на то, что центральное место в христианстве принадлежит веселью и радости. В Новом Завете радость – это результат отказа от обладания, тогда как печаль сопровождает всякого, кто цепляется за собственность:
"Ещё подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идёт и продаёт всё, что имеет, и покупает поле то" (Мф.13:44).
"Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною" (Мф.19:21).
"Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна" (Ин.15:11).
Апостол прямо так и наставляет: "Всегда радуйтесь" (1Фесс.5:16). По замыслу Творца мы должны стать тем, кем мы можем быть. Это следует понимать в том смысле, что нашей Богом созданной природе потенциально присуще добро. И добро в данном случае это то, что всё более и более приближает человека к богоподобию. Зло же – то, что препятствует нам достигать этого богоподобия. Радость – это добро, а уныние – зло. Радость – это добродетель, а печаль – грех58.
Таким образом, радость – это то, что мы испытываем в процессе приближения к цели стать самим собой. Ведь только став самим собой, мы можем наконец начать благочестиво любить себя.
Теперь давайте рассмотрим ещё одну сторону самоотречения. Это задача стать ненужным. Иоанн Креститель однажды отвечал своим возмущённым ученикам на вопрос, почему все идут за Христом, а не за ним, их учителем. Пророк сказал очень важные и радостные слова про Христа:
"Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась. Ему должно расти, а мне умаляться" (Ин.3:29-30).
Задачей Иоанна Крестителя была проповедь о пришествии Спасителя в мир. Когда он с этой миссией справился, он стал уже не настолько востребованным. Все шли ко Христу. Учеников Иоанновых это расстраивало, и они прониклись даже завистью, по словам Иоанна Златоуста. Но у пророка это умаление вызывало радость, так как он выполнил то, что от него ждал Бог. Радость быть ненужным. Давайте рассмотрим, что это за радость. Ведь если ты постоянно нужен, то ты оказываешься бесполезен. Если ученики постоянно нуждаются в учителе, то учитель плох, так как не может научить их. Вообще смысл практически любой профессии – стать ненужной. Родитель должен стремиться к ненужности, врач, тренер, руководитель, производитель телефонов, машин… и даже священник. Либо ты стремишься к ненужности, либо твоя деятельность лишена для людей смысла. Если для тебя смысл – приобретение материальных благ, то тогда всё остальное теряет смысл и твоя деятельность – бесполезна. Научи пациента быть здоровым – стань ненужным. Сделай так, чтобы ученик развивался без тебя – стань ненужным. В этом смысл – закрыть потребность в тебе. Потому что нужность противоположна полезности. Если ты нужен, ты бесполезен! Если я постоянно нуждаюсь в сапожнике, то он плох, так как не может нормально починить мою обувь. Я хочу такого сапожника, о котором я забуду. Но сначала отправлю к нему всех друзей. Ведь в жизни всё взаимосвязано. И если я хочу, чтобы в моей деятельности был смысл, то я буду продолжать стремиться к ненужности. Но эта ненужность – это не потеря себя. Становиться ненужным – это в каком-то смысле – самоотречение, но при этом ты всегда приобретаешь больше, ведь твоя деятельность по-настоящему становится полезна. Такое самоотречение основано на благочестивой любви к себе, к ближнему и к Богу. Поэтому мы не можем это назвать потерей себя, а наоборот – это обретение себя.
Далее подумаем, как человек может потерять себя. Это своеобразная вторая сторона монеты самопожертвования. Потерю себя мы называем самоуничтожением, в отличии от евангельской самоотверженности. Достоевский даже дьявола так и называет: "Страшный и умный дух, дух самоуничтожения и небытия"59.
На протяжении веков некоторые превратно понимаемые христианские постулаты успешно использовались управленцами для своей или государственной выгоды. На пути приобретения благочестивой любви к себе человек может легко запутаться. Чтобы этого избежать я и решил написать эту книгу. Так людям часто могут предъявить претензию на то, что они обязаны стать жертвой, мотивируя это целесообразностью добродетели, но на самом деле руководствуясь желанием манипулировать, подавлять и управлять.
Отец Нектарий Морозов в своей книге "Путь к свободе" рассуждает о том, что ни в коем случае нельзя идти на поводу у манипулятора. Он приводит пример, что можно пройти два поприща с тем, кто требовал пройти одно, снять с себя последнюю рубашку, когда попросили отдать верхнюю одежду (Мф.5:39-41), но всё это – только ради Христа, ради заповеди Его, а ни в коем случае не потому, что мы подчинились чьему-то влиянию, стали игрушкой в чьих-то руках, утратили самих себя, деперсонализировались!
Обязательно нужно различать, что есть смирение и что – безволие, бесхребетность, готовность отдать в себе на попрание не своё гордое "Я", но и то лучшее, что в тебе есть, – образ и подобие Божие. Смирение требует мужества, смирение – подвиг. Если мы хотим понять, каково оно, то идеальный его образец мы найдём во Христе. А подчинение манипулятору – совсем другое. Тут ни подвига, ни мужества, ни добродетели, тут малодушие и трусость, желание избежать душевного труда – это движение по линии наименьшего сопротивления60.
Христианину важно это понимать и знать, что его любовь абсолютно свободна и никто не вправе ею меркантильно пользоваться. Я люблю только потому, что хочу любить61. И если моей любви не принимают в таком виде, в котором я способен ею поделиться – я спокойно ухожу. "С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним. Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?" (Ин.6:66-67).
Когда грех понимается как горделивое самоутверждение, а добродетель – как "покорное самопожертвование", и когда такое мышление было историческим рассуждением мужчин-богословов, следующая за этим жертвенная этика позволяла власть имущим угнетать женщин и слабых.
Рассуждая о самоуничтожении, нужно сказать об особенности человеческого характера. Некоторые в этом вопросе делят людей на мужчин и женщин. Причём мужчинам приписывают склонность к высокомерию и агрессивности, а женщинам – смирение и покорность. Следуя таким взглядам, женщины имеют тенденцию отдавать себя другим до такой степени, что теряют себя62. Такие стереотипы небезосновательны для устаревшего патриархального общества. Но сегодня можно предположить, что такая классификация уже неуместна. Для людей по природе раздражительных и по статусу влиятельных, мужчины это или женщины – смирение и кротость будет подвигом самопожертвования. Для людей же по природе склонных к смирению и покорности, отстоять собственную честь и достоинство, не потеряв ценности своей личности – будет не меньшим, а может и большим подвигом самоотречения. Это будет своеобразная самоотверженная любовь к себе. Самоотверженная – потому что ты поступаешь не так, как легче и хуже, а идёшь против себя. Ведь порой легче не бороться и сдаться, легче уступить злу, чем оказать сопротивление. Сопротивляться злу – это не творить ответное зло, но совершить подвиг добродетели. "Не будь побеждён злом, но побеждай зло добром" (Рим.12:21). Благочестиво постоять за свою честь и достоинство, отстоять свою ценность – это и будет добром, это будет благочестивой любовью к себе. Это будет в глубоком смысле самопожертвованием.
Человек, в силу разных обстоятельств жизни, лишённый здорового чувства ценности собственной жизни, не может вполне исполнять заповедь любить ближнего, как самого себя. Если человек не ценит себя, то и его жертва не будет иметь ценности. Это как в пословице: "на тебе Боже, что мне не гоже". Пожертвовать можно только тем, что имеешь, что ценно для тебя и только тогда, отдав себя, ты приобретаешь большее благо.
Осознавая свою ценность, самопожертвование приобретает характер служения. Сегодня это слово может показаться несколько устаревшим. Хотя стоит вспомнить, что этим словом названы великие слуги народов – министры63. На мой взгляд, служение – это одно из важнейших понятий в вопросах семьи и брака, да и вообще любого общества. Не униженным прислуживанием, а служением с чувством собственного достоинства мы можем достичь гармонии, полноты и прочности супружеских отношений. Сознание того, что ты способен всем сердцем служить другому человеку, испытывая радость от самоотдачи, – неисчерпаемый источник жизненной силы и радости.
Христос показал нам, что вся христианская деятельность связана со служением любви. "Ибо и Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить" (Мк.10:45). Христианское служение должно осуществляться без господства, без принуждения, будь то физического или морального. Когда апостол Пётр воспротивился тому, чтобы Христос обмыл ему ноги, то Господь объяснил ему смысл служения любви, которая объединяет верующих: "если не умою тебя, не имеешь части со Мною" (Ин.13:8). На что Пётр попросил в таком случае умыть его с головы до ног. В заключение Христос говорит, что и вы должны поступать также.
Здесь ещё стоит упомянуть так называемое психологическое состояние жертвы, которое многие ошибочно ассоциируют с благочестивым христианским служением. В таком состоянии человек, ощущая свою слабость, склонен жалеть себя. Считая себя жертвой обстоятельств, он получает выгоду в виде успокоения совести и снятия с себя ответственности за свои чувства, ощущения и действия. Часто такое состояние сопровождается внутренним удовлетворением своей мнимой святости и ощущением "безграничной" любви. Конечно же, это "самопожертвование" ничего общего не имеет с любовью, но основано на гордыне. Благочестиво любить себя – это всегда полноценно нести подвиг ответственности за свою жизнь.
Далее следует отметить, что, жертвуя собой, мы не только это делаем для самого себя, а и для общего блага, как об этом говорил Аристотель. Поэтому ни мужчины, ни женщины не должны хвалиться тем, что сделали себя ковриком для вытирания ног64
Примечания
1
Евфимий Зигабен. Толкование Евангелия.
2
"Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя" (Рим.13:9) Schreiner, T. R. (1998). Romans (Baker exegetical commentary on the New Testament, Vol. 6). Grand Rapids, Mich.: Baker Books. Р. 692.
3
"Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь [Бог ваш]" (Лев.19:18).
4
Milgrom, Jacob. Leviticus 17-22: A new translation with introduction and commentary. The Anchor Bible, Doubleday 2000, pp. 1655-1656. В переводе свящ. Александра Смирнова (1895): "И любите друг друга, как братья, сыны мои, так, как каждый любит самого себя, и стараясь сделать лучшее для другого, действуя единодушно на земле и каждый любя другого, как самого себя" (Ветхозаветные апокрифы, Санкт-Петербург: Амфора 2000, с. 224; здесь это глава XXXVI). Смирнов переводил не с эфиопского (геэз) оригинала, а с нем. перевода Августа Дилльмана.
5
Перев. Иннокентия Павлова в: Павлов, Иннокентий. Как жили и во что верили первые христиане: Учение двенадцати апостолов. – Москва: Эксмо 2017, с. 493.
6
Блаженный Августин. Сочинения. О Троице.
7
Свт. Игнатий Брянчанинов. Собрание сочинений. Т.4. – М.: "Благовест", 2001. – С. 324. (Поучение 2-е в 25-ю неделю. О любви к ближнему).
8
Там же.
9
"Так исполняются те две заповеди, в которых заключается весь закон и все пророки: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф.22.37-39). Так как человек уже научился любить самого себя, то ему и указана цель, к которой он должен направлять все свои действия, чтобы быть блаженным. Ведь тот, кто любит самого себя, желает именно того, чтобы быть блаженным. Достижение этой цели и указано в единении с Богом. Итак, когда человеку, уже знающему, как любить самого себя, заповедуется любить ближнего, как самого себя, то что другое ему заповедуется, как не то, чтобы он, насколько может, содействовал ближнему любить Бога? Вот это и есть богопочитание, это и есть истинная религия, это и есть благочестие, это и есть служение, приличествующее только Богу!" Блаженный Августин. "Сочинения". О Граде Божием.