Присутствующие восторженно зааплодировали. Один из стоявших поблизости от сцены молодых людей поднял номерок, едва только герцогиня объявила о начале аукциона.
– Прекрасно! – с восхищением отозвалась леди Кинтайр. – Джентльмены, неужели вы уступите танец с этой прекрасной девушкой без боя?
Тут же взметнулись вверх еще несколько номерков. Леди Перси кокетливо стрельнула глазками по сторонам и заулыбалась.
Посоревновавшись минут семь, остановились на трех тысячах фунтов. Счастливым обладателем танца с леди Перси стал брюнет из компании Гастингса. Тот же сидел молча, не участвуя в торгах, и безмятежно улыбался, глядя по сторонам. Так продали еще несколько танцев, но, хотя леди с надеждой поглядывали в его сторону, он лишь невозмутимо пил шампанское. Наконец, герцогиня воскликнула:
– А теперь представляю вам лот номер тринадцать! Загадочная, обворожительная и хрупкая – танец с ней забыть будет невозможно! Покажитесь нам, мисс!
Эванджелин встала с едва уловимой улыбкой на лице и с достоинством наклонила голову, приветствуя собравшихся в зале. Зал вновь взорвался аплодисментами, приветствуя леди.
– Таинственный лот под номером тринадцать! – герцогиня перевела взгляд на мужчин. – Итак, джентльмены, кому же достанется танец с этой прекрасной леди?
Сразу несколько рук поднялись над столиками.
– Три тысячи фунтов!
– Пять тысяч!
– Шесть!
Гастингс лениво махнул номерком и проговорил отчетливо:
– Двенадцать тысяч фунтов.
В зале на мгновение воцарилась тишина. Потом пожилой джентльмен за соседним с Эванджелин столиком неспешно поднял свой номерок.
– Тринадцать.
– Пятнадцать, – тут же парировал Гастингс с той же безмятежностью на лице. Зал охнул.
Застывшая на месте Эванджелин смотрела на него так, словно не верила своим ушам. Она нерешительно оглянулась на засиявшую леди Кинтайр. Пожилой джентльмен развел руками и опустил номерок.
– И лот номер тринадцать достается графу Хантингдону, – объявила герцогиня. – Поздравляю, граф, пусть этот танец станет незабываемым для вас!
– О, он таким и будет, – многозначительно усмехнулся Гастингс.
– Я не знала, что вы так близко знакомы, – обратилась слегка уязвленная леди Перси к Эванджелин.
– Лорд Гастингс – друг моего брата, – ответила Эванджелин, стараясь не выдать своего волнения. – Он всего лишь решил помочь благому делу.
Леди Перси недоверчиво хмыкнула.
Мысли в голове Эванджелин смешались, и она едва осознавала происходящее. Вскоре все танцы были распроданы, и гости вечера стали торговаться за картины, украшения и иные лоты, подобранные герцогиней или пожертвованные спонсорами специально для благотворительного аукциона. В разгар торга Гастингс, похлопав по плечу Джастина, встал и подошел к леди Мортимер.
– Мне скучно, – сказал он негромко, предлагая ей руку, – а вам? Может быть, прогуляемся?
Эванджелин умом понимала, что, возможно, не стоит этого делать. И куда правильнее было бы остаться здесь, не подавая вида, что ее что-то взволновало, и возможности гостям для сплетен. Она знала, каким человеком был Уолтер Гастингс, прекрасно знала, что говорят о нем. Однако отказаться было выше ее сил. Надежда на то, что он наконец заметил ее, была сильнее ее желания сохранить внешние приличия.
– Нам нужно вернуться к началу танцев, – поколебавшись, ответила она, подавая ему руку. – А то герцогиня нас потеряет.
– Конечно, – улыбнулся ей граф Хантингдон, – разве я могу упустить возможность потанцевать с вами, леди Мортимер?
Под удивленные взгляды соседок по столику Эванджелин встала и позволила увести себя к дверям, выводящим к стройным колоннадам.
Краем глаза Гастингс заметил вспышку. Он бросил в сторону быстрый взгляд и увидел фотографа, который смотрел в камеру, проверяя удачность кадра.
–Что-то не так? – смущенно спросила Эванджелин, когда Гастингс машинально замедлил шаги.
– Да так… – Гастингс прищурился и, поравнявшись с фотографом, спросил равнодушным тоном, – мне кажется, ваше лицо мне знакомо. Мы где-то встречались, мистер…
– Возможно, на одном из подобных вечеров, сэр, – ответил Эван Монро совершенно равнодушно, проигнорировав паузу, предназначенную для того, чтобы назвать свою фамилию. – Я не первый раз работаю с благотворительными фондами. Получился чудесный кадр, надеюсь, что герцогиня решит использовать его для отчета о вечере. Разумеется, если вы не будете против. А теперь прошу меня извинить, еще нужно закончить съемку гостей.
Он наклонил голову и отошел, на его лице, когда он отвернулся от пары, тут же появилось выражение досады.
Эванджелин удивленно покосилась ему вслед.
– Как… невоспитанно, – тихо прошептала она. – Разве можно так себя вести на людях.
– Бог с ним, – пожал плечами Гастингс, уводя ее из зала. – Мне теперь все неважно, когда вы рядом, Эванджелин.
На улице было свежо, чувствовалось дыхание подступающей осени, но лето еще не сдало своих крепостей. Гастингс снял пиджак и с нежностью накинул его на плечи леди Мортимер, не торопясь убрать свои длинные пальцы с ее хрупких плеч.
– Вы думали обо мне, – спросил он негромко, – надеюсь, что да. Я о вас думал.
Эванджелин смущенно и строго посмотрела на него.
– Лорд Хантингдон, вы ведете себя слишком откровенно, – выдавила она. – Мы ведь не настолько близко знакомы, чтобы вы позволяли себе такие слова.
– Простите мне мою дерзость, – Гастингс взглянул на нее серьезно. – Я действительно не хотел вас оскорблять. Просто… Между нами с Эдгаром нет никаких условностей и тайн, и я невольно переношу свое отношение к нему на вас. К тому же, если ничего не изменилось, вы были очень искренней, честной девушкой. Не то, что они все… – он легким кивком головы указал на покинутый ими особняк. – Оттого вы мне всегда нравились.
– О… – Эванджелин замерла, явно не зная, что сказать, от смущения. Она только молча направилась вперед рядом с Гастингсом, который не сводил с нее глаз.
– Каждый раз, когда я вас вижу, – продолжил Гастингс, словно не замечая ее смущения, – я поражаюсь вашей красоте, но с каждой нашей встречей вы становитесь еще красивее, Эванджелин. Просто удивительно! Расскажите мне, как вы жили все эти годы? Вы где-то учитесь, верно? Кажется, Эдгар рассказывал что-то о вашем выборе… Вы будете искусствоведом?
– Нет, – покачала головой Эванджелин, не отводя от него сияющих глаз. – Я буду архитектором, теперь я живу и учусь в Лондоне. А как вы? Вы давно у нас не появлялись.
– Вы живете с Эдгаром или одна? – на лице Гастингса промелькнул неподдельный интерес. – А я… Моя жизнь, право, довольно скучна.
– С Эдгаром, – на лице Эванджелин мелькнула тень, но она тут же взяла себя в руки. – Вы разве давно с ним не общались? Впрочем, это не удивительно, он же постоянно сейчас занят.
– Эти его гонки, – усмехнулся Гастингс. – Скоро забудет, как отдыхать, – он украдкой вздохнул, но обратился к девушке с улыбкой: – Общение с вами – просто глоток свежего воздуха, Эванджелин! Расскажите же еще что-нибудь! Хочу знать о вас все. Чем вы занимались с момента, когда мы виделись в последний раз? Что читали? Чем увлеклись?
– О, ну, я не думаю, что это так уж интересно, – смущенно сказала девушка, – но если вы настаиваете…
– Вне всяких сомнений настаиваю, Эванджелин, – ответил Гастингс.
Эванджелин тихонько вздохнула, словно сама не веря тому, что происходит. Ей казалось, что она попала в сказку. В каждом слове Гастингса она и хотела найти подвох, и боялась этого, страстно желая верить, что он действительно заинтересовался ею. Его общество смущало ее, она волновалась, краснела и запиналась. Обычно безукоризненно ведущая себя леди Мортимер терялась перед Уолтером Гастингсом.
В разговоре они провели на террасе около сорока минут. Говорила преимущественно Эванджелин, а Гастингс только загадочно улыбался и иногда вставлял реплики. Тем временем он уже откровенно начинал скучать, с надеждой посматривая через стеклянные двери в зал – не кончился ли аукцион. Но люди все так же сидели за столиками и поднимали номерки. От скуки Гастингс решил перейти в наступление. Он похлопал себя по карманам брюк, закатил глаза и вдруг шагнул к леди Мортимер, оказавшись вплотную к ней, едва не касаясь губами ее волос.
– Простите мне и не сочтите за грубость, – сказал он так тихо, что голос его сорвался на шепот, и скользнул рукой в карман собственного пиджака, покоящегося на плечах девушки, неизбежно проведя ладонью по ее бедру.
Эванджелин вздрогнула, но все же нашла в себе силы улыбнуться.
– Это ваш пиджак, лорд Хантингдон, – ответила она. – Но все же не могу не отметить, что вы ведете себя непозволительно.
Несмотря на собственные слова, она не отступила ни на шаг, и только ее щеки покрылись румянцем, когда она смотрела на Гастингса.
– Я еще раз прошу меня извинить, – Гастингс не отрывал от нее глаз и снова скользнул по ее бедру рукой – теперь уже снизу вверх. – Я должен был попросить вас сделать это, но в голову сразу не пришло… – он выудил руку из кармана и продемонстрировал ей портсигар. – Простите, Эванджелин.
Девушка только опустила ресницы, потупившись, и ничего не сказала, будто не находила слов. Впрочем, в ее душе бушевала такая буря, что немудрено, что она молчала. Пауза затягивалась.
– Я… – наконец начала она и запнулась. – Аукцион закончился, – леди Мортимер тут же сморщила лоб и едва не зажмурилась, мысленно кляня себя за смущение.
Гастингс повернул голову к дверям. Действительно, гости вставали из-за столиков и, смеясь, общались друг с другом.
– И в самом деле! – бодро отозвался он. – Вы так наблюдательны. Только покурить собрался… Ну да ладно, идемте, не то пропустим наш танец. Мы же с вами сегодня король и королева этого бала! – он галантно предложил ей руку. Эванджелин протянула ему свою и, спохватившись, начала снимать с себя его пиджак.
– Благодарю, что не дали мне замерзнуть, – она мягко улыбнулась ему.
Гастингс натянул его и повел девушку в зал. Там вовсю готовились к танцам. Музыканты подстраивали инструменты, пары подходили к распорядителям аукциона, джентльмены выстроились в очередь, чтобы оплатить возможность потанцевать со своей леди. Граф Хантингдон склонился и поцеловал руку Эванджелин.
– Я только подойду к друзьям на минуту и буду весь ваш, моя прекрасная леди! – сказал он с улыбкой, – отправляйтесь к танцорам – я сейчас присоединюсь.
Эванджелин кивнула и, покосившись ему вслед, встала неподалеку от распорядителей, ожидая возвращения джентльмена.
Гастингс же, приосанившись, с видом Юлия Цезаря, покорившего Галлию, подошел к друзьям.
– Ну? – усмехнулся он, – заработал ли я выпивку?
– Черт побери, Уолтер, – покачал головой Джастин. – Как ты умудрился? Она же слывет недотрогой! Я тут успел навести справки. И что вы там так долго делали, на террасе?
– Я лично чуть не умер со скуки, – Гастингс взял свой бокал со столика и махом выпил его. – А она бледнела, краснела и заикалась. Честное слово, я чуть не соблазнил ее от нечего делать. Слава богу, аукцион кончился, а то бы пришлось еще жениться на этой Золушке!
Молодые люди заухмылялись. Джастин развел руками.
– Признаю свое поражение, с меня гиннесс. – Он хмыкнул. – И брось, неужто леди Мортимер так плоха? Сам ведь говорил, она богиня.
– С этим я спорить не буду, но предпочитаю Венеру Весте, – со смехом отозвался граф Хантингдон и вдруг осекся, увидев, как в зал вошла статная женщина с точеной фигурой в облегающем белом платье, ее длинные светлые волосы были уложены нарочито небрежно, во взгляде сквозила надменность.
Гастингс тут же отвернулся от нее и поставил бокал на стол.
– Что ж, – он хлопнул в ладоши, – пойду потанцую – и вернусь к вам, друзья. А там можно будет и переместиться в паб.
Он кивнул юношам, отошел от них, но направился не к Эванджелин, а к вошедшей, и, подойдя к ней сзади, проговорил негромко:
– Я надеялся, что ты придешь, Грейс.
Женщина лукаво улыбнулась, не оборачиваясь, и усмехнулась.
– Ты счастливчик, Уолтер, раз твои надежды так часто сбываются.
– Ты знаешь, что счастливчик, – Гастингс рассмеялся негромко. – Я слышал, что ты приехала в Лондон. И подумал, что ты можешь прийти сюда. Видишь, на какие жертвы я иду ради тебя, крошка? Даже общаюсь со всеми этими слизняками. А твой муж? Он вернулся?
– О, – мелодично рассмеялась Грейс. – Так тебя интересует мой муж? А я думала, что ты по мне соскучился. – Она небрежно передернула плечами. – Дэвид застрял в Саффолке. Какая-то морока с поместьем, я не вникала. Ну а я решила приехать в Лондон, – она наконец повернулась и окинула его нарочито пристальным взглядом, – навестить друзей.
Гастингс ответил ей хищным блеском глаз и усмехнулся.
– Выходи через десять минут, – сказал он властно, – я буду ждать в такси.
С этими словами он повернулся и, насвистывая, вышел из зала.
Грейс предвкушающе улыбнулась, проводила мужчину масленым взглядом, отвернулась и направилась к ближайшим увиденным ею знакомым.
Никто из них двоих так и не заметил, что у сцены был свидетель. Эван Монро, заканчивавший свою работу, все еще незаметно перемещался по залу, делая последние кадры довольных гостей герцогини. Случайно он оказался совсем рядом с Гастингсом и Грейс, однако те, увлеченные разговором, так и не обратили на него внимания. Эван проводил Гастингса взглядом, полным презрения, и отвернулся. Думать об этом типе ему совершенно не хотелось. Сейчас он хотел просто поскорее отправиться домой.
Между тем очередь танцующих пар неторопливо продвигалась, джентльмены вносили указанную сумму в казну фонда, леди кокетливо улыбались, распорядители благодарили и поздравляли с прекрасным выбором.
К леди Мортимер, стоявшей чуть в стороне и начинавшей уже нервно оглядываться по сторонам в поисках графа Хантингдона, подошла герцогиня.
– Ну, милая моя леди Эванджелин, где же ваш кавалер? Я так жду ваш танец! – она поискала глазами фотографа, вскинула руку и улыбнулась ему своей светлой отрешенной улыбкой, призывая приблизиться к ним.
Девушка побледнела еще сильнее, однако герцогиня этого не заметила: Эван как раз подошел ближе, и все внимание леди Кинтайр досталось ему.
– Герцогиня? – вопросительно посмотрел на нее фотограф.
– Я понимаю, что ваше время почти истекло, – сказала герцогиня, просительно сложив руки. – Я умоляю вас только дождаться танца вот этой пары, – она легонько дотронулась до плеча Эванджелин. – Они у нас с графом Хантингтоном интрига вечера, с его-то ставкой! И вы можете быть свободны. Я очень вам благодарна, мистер Монро, вы оказали мне неоценимую услугу, согласившись работать на этом вечере.
– Не стоит, леди Кинтайр, – вежливо улыбнулся Эван. – Это очень благородное дело, и я рад быть хоть немного к нему причастным. В таком случае я сейчас сделаю заключительные панорамные снимки и вернусь.
Он наклонил голову и отошел немного в сторону, провожаемый одобрительной улыбкой герцогини.
Эванджелин в это время молча смотрела перед собой застывшим взглядом. Герцогиня, отвлекшаяся на фотографа, не обращала на девушку внимания, а та пыталась унять дрожь. Она пыталась перестать так нервничать, пыталась заставить себя поверить, что Гастингс действительно сейчас вернется, что он отошел на минуту. Но в ее голове сами собой всплывали воспоминания о том случае, когда он тоже не сдержал данного ей обещания вернуться.
Словно издеваясь над ее истерзанными нервами, герцогиня повернулась к девушке и спросила:
– Так где же он, леди Мортимер? Где наш прекрасный принц?
Эванджелин подняла на нее взгляд, пытаясь подобрать слова, но тут, словно на помощь, к ней подошел Майкл.
– Ваша светлость, прошу меня извинить, – сказал он, растерянно потирая ладони, – но дело в том, что граф Хантингтон только что уехал на такси…
– Уехал? – герцогиня в изумлении воззрилась на него. – Майкл, вы уверены?
– Абсолютно, – кивнул Майкл.
– Быть может, он вернется? – герцогиня с ужасом посмотрела на бледную как полотно леди Мортимер.
– Абсолютно точно нет, он… – Майкл кинул быстрый взгляд на девушку и сказал явно не то, что собирался. – Он попрощался. Я прошу прощения за такие новости, мисс…