– Где? – не понял я.
– Главное управление внешних подстав.
– Шутишь? Никогда не слышал о такой службе.
– У вас может и нет такой. Но кто тебе сказал, что мы из одной реальности?
– Действительно, – растерялся я и замолчал, упрекая себя, что упустил из виду вполне логичный вывод.
С тех пор, как Орден открыл проходы в параллельные миры, прошла, минимум, сотня лет. Возможно больше, учитывая, что правду об этом долгое время скрывали. Примерно десять годков минуло, с той поры как я присягнул Великому Магистру на верность и добровольно скрепил договор генетической дактилоскопией, позволяющей не только биологически идентифицировать меня как индивидуума, но и создать базу самых жизненно важных органов для пересадки в случае ранения. Искусственно выращивать органы в соответствии с заданными параметрами совместимости гораздо проще, чем при форс-мажорных обстоятельствах искать подходящего донора.
В Приюте Отдохновения, где как-то восстанавливал силы после неудачной миссии на планету Ётунхейм, царство снега и ледяного хаоса, мне рассказали историю про агента Хьюго Смита, легенду Ордена, непревзойдённого чародея и манипулятора. Его слава взошла и закатилась задолго до моего рождения, факты обросли слухами, те в свою очередь опустились до уровня сплетен, а уже из них произросло древо легенд, героических и забавных, по праву занявших почётное место в ряду подвигов Штирлица, Бонда и Петра Козловского. В общем, если хорошенько поскоблить суть мифа от налёта помпезного героизма, то получится следующее. Смит выполнял задание по захвату сервера радикального хакера Ривза, и его группа попала в засаду устроенную с помощью киборгов. Естественно, будучи чародеем, Смит не мог воздействовать на программу линейных алгоритмов, заложенных в интерфейс машин и весь отряд погиб. Сам агент получил ранения, практически несовместимые с жизнью и к моменту доставки в медицинскую лабораторию Ордена, держался исключительно на аппаратах и препаратах искусственного жизнеобеспечения.
Шанс спасти мог появиться только при условии немедленной замены повреждённых участков, но необходимые для трансплантации органы отсутствовали, а поиск совместимых с организмом Смита сердца, печени и участков ткани мог затянуться до окончательного летального исхода реципиента.
Анализатор реанимационного отделения указал, что единственным, доступным в данный момент донором может послужить только младший лаборант центра. Его показатели совместимости оказались наиболее близки с анализами раненого, что гарантированно помогло бы избежать отторжения в процессе пересадки. Руководство Ордена приняло решение, что жизнь агента Смита ценнее для организации, чем жизнь рядового сотрудника и приказало приступить к операции.
Многие поколения курсантов и вольнонаёмных слушателей Академии Ордена воспитывались в духе, что общечеловеческая мораль ценна и важна, но где-то там, за периметром, охраняющим храмовые комплексы от суеты мирской жизни. А мы, не то что избранные, а просто имеем приоритетное право перед всеми остальными категориями людей.
Никто не называл население Земли биомассой, но боюсь, это подразумевалось, по умолчанию.
– Уснул или колдуешь? – фамильярно ткнул меня локтем под ребро Макс.
Кресла в автобусе хоть и выглядели не новыми, обивка из велюра со вставками кожзаменителя местами потёрлась, но в целом не портили вид салона. У этих удобных для среднестатистического пассажира устройствах с регулируемой спинкой имелся только один недостаток. Они катастрофически не совпадали с габаритами телохранителя. Он не просто с трудом умещался на своём месте, поджимал, как мог правое колено и нагло вытягивал левую ногу в проход, он практически доминировал над сиденьем, словно незадачливый родитель вознамерившийся присесть на детский стульчик в дошкольном учреждении. Что уж говорить про локти. Они гуляли по моим рёбрам, выстукивая на выбоинах и кочках морзянку. Сначала мне пришла в голову идея прошептать заклинание силового щита и отгородится от настырного попутчика, но быстро остыл, понимая, что телохранитель со сломанной рукой мне не нужен.
– Задумался, – произнёс я и тут же поймал себя на мысли, что оправдываюсь. Небывалый случай, учитывая, что с подобной интонацией не говорил даже со старшими по званию.
– Значит, угадал, – констатировал Макс, не уточняя, что именно угадал.
– Задумался, – сказал, сменив тон на более уверенный, – Ты похоже соврал мне. С такими габаритами не берут в разведку.
– С чего ты взял, что ГУВП разведка? У вас же нет такой конторы?
– Оттолкнулся от слова «внешних».
– Умный значит? – съязвил Макс и вновь приложился к моему многострадальному ребру.
– Давай, рассказывай, – продолжил подначивать я, – Или подписку о неразглашении давал? Так это осталось в прошлой жизни.
– Вот что ты за человек? Умеешь испортить настроение.
Я, изобразив смесь непонимания и удивления, возмутился:
– Сам недавно пел, будто ни о чём не сожалеешь. Опять врал?
– Что ты пристал? Ничего не врал. Просто своим рассказом напомнил мне о Ксюше. Знаешь, ничто не печалит, но как вспомню жену, так сердце кровью обливается. Если бы не закрыли от меня мой мир, позволили хоть изредка возвращаться в родную Москву, знакомый дворик в Кузьминках, пройтись привычным маршрутом по старым улочкам, посидеть в сквере и да, да, хотя бы издали посмотреть на Ксюшу, то переживать о собственно кончине вообще не пришлось бы.
– Это называется ностальгией. У тебя дети есть?
– Нет.
– Считай, повезло. В противном случае твои переживания были гораздо сильнее.
Мы замолчали на время, а потом, словно желая отвлечься от мыслей о доме, Макс принялся рассказывать о службе в разведке.
– Мы занимались подставами. Не только подсовывали дезинформацию, отвлекали внимание от резидентов, компрометировали спецслужбы противника и перебежчиков. Иногда провоцировали собственных дипломатов и работников торговых представительств, предлагая взятки и прочие блага зарубежной жизни. Проверяли, так сказать, на лояльность. Короче, развлекались, как могли. Меня и взяли, думаю, из-за того случая, когда я неуклюже выбил лбом дверь. У меня просто талант встревать в неприятности и совершать глупости.
– Погоди, Макс. Объясни сначала, в чём уникальность твоей службы. Твоё описание говорит об обратном. Во все времена спецслужбы занимались этим. И для вербовки, и для выявления предателей. В чём изюминка?
– Откуда мне знать про другие спецслужбы? Может у нашего начальства воображения на другое название не хватило? Вот, допустим, намечается инцидент с коллегами из противостоящей конторы… как бы обозвать для наглядности эту организацию?
– ЦРУ.
– Нет. У нас зоной ответственности была Европа.
– МИ-6.
– Кстати о них. Задумали эти джентльмены шантажировать молодого сотрудника из торгпредства. Тот оказался латентный гей и повадился втихаря посещать стрип-клубы и бары соответственной направленности. Видно в кадрах проглядели, а сам понимаешь, как у нас в стране относятся к мокрозадым. В общем, каким-то образом наше начальство узнало и решило сорвать вербовку. Но так, чтобы господа из МИ-6 не сообразили о провале их планов, и не начали выяснять от кого произошла утечка. Сечёшь?
– А что тут сложного? Отозвать сотрудника на Родину и дело с концом.
– Эээ, нет. Возникнут вопросы: отчего, почему, кто донёс? Наши решили пойти от противного… Противными у нас кличут этих пид…
– В курсе, – поспешил сказать я.
– Подловили мажорика в клубе, подпоили, добавив спецсредства для расслабухи, соблазнили и трахнули, засняв порно на видео. Затем выложили анонимно в сеть. Естественно скандал, парня отзывают, и план МИ-6 по вербовке летит к чёрту. Понятно?
– Грубовато, но, пожалуй, действенно. Типа сам прокололся и никто не виноват.
– На то и расчёт. Другой пример. Удумали эти клоуны обвинить нашу страну в применении боевого отравляющего вещества на территории другого государства. Теоретически это скандал международного уровня. Помешать невозможно. Неизвестно ни место, ни время, ни жертвы. Казалось бы тупик, но хакеры напряглись и выяснили, что собираются отравить бывшего полковника разведки, сбежавшего на запад, а представить всё так, вроде ГРУ ликвидировало предателя.
– Что-то слышал. Разумный ход.
– Есть одно но. Этот перебежчик нахер никому не нужен. Сбежал давно, всё, что знал, уже разболтал и убивать из мести его попросту не целесообразно. А вот англичанам выгодно. Они выплачивали ему пособие за давнее предательство, а мёртвому не нужны деньги.
– Ну, подожди, – не утерпел я, – Связи то у него остались. Мог добывать новую информацию.
– Тут всё под контролем. Ему исключительно дезу подсовывали, а вот с обладателями реально ценной информации не церемонились. Как раз перед этим майор, замначальника отдела, попробовал через Польшу ускользнуть в Германию. Так его быстренько списали в утиль. Никто даже ничего не понял.
– Допустим. И что предприняла ваша контора?
– Когда урода траванули и вся свободная от комплексов пресса завопила о применение ужасного отравляющего вещества с характеристиками тактического боевого оружия, наша команда выдвинулась в город и принялась снимать пейзажи и достопримечательности.
– В смысле?
– Ну, представь. Здесь применили газ, убивающий всё живое. На место выезжают специально обученные ребята в комбинезонах с герметичными скафандрами, перчатках по локоть и начинают собирать образцы, расследуя версии нападения. В новостях это выглядит жутко и порождает панику и ненависть к нам, проклятым варварам. А в это же время на Ютуб выкладываются ролики, где я, без всякой защиты позирую на той самой лавочке, где поплохело честному гражданину королевства, пью кофе в том самом кафе, прогуливаюсь возле дома жертвы. Есть даже видео, где моя напарница, в топике и мини-юбке, обнимается с парнем в костюме высшей биологической защиты. Прямо на месте преступления.
– Не страшно было?
– А чего бояться? Мы же знали, что происходящее только постановка по бездарной пьесе. Соль не в этом. Истерику прессы этим не унять, но правительство понимает, что получить бонус от своей провокации не может. Паника паникой, но умные люди видят, что дело шито белыми нитками, а дураки пошумят и успокоятся. В общем ожидаемых дивидендов политики не получили и дело спустили на тормозах.
– Значит, отравления не было?
– Вооот! Даже ты уловил! Может его и траванили чем, дали ударную дозу пургена со снотворным, но никак не боевым отравляющим веществом. Эту штуку невозможно контролировать и избежать массового поражения.
– Ясно. А с тобой-то что случилось?
Макс заметно сник. Азарт, с которым он рассказывал предыдущие истории, улетучился, и он нехотя бросил:
– Глупо вышло.
Помедлил и всё же начал рассказ.
– В той операции мне предстояло отвлечь полицию от непосредственного исполнителя. Руководство решило убрать какого-то предателя или особо болтливого диссидента, в точности не знаю. Но ты в курсе, у каждого в подобных операциях своя задача. Это в кино один человек способен проникнуть в строго охраняемый объект, попутно перестреляв всю охрану, а потом скрыться, случайно найдя в кустах самолёт. В реальности всё иначе. Ликвидатор умеет хорошо выполнять свою часть работы, а вопросами доставки и отхода занимаются совершенно другие люди. Так и здесь. Мне сообщили только время, место и условный сигнал по которому должен был начать работать.
– Сигнал наверняка должен был привлечь внимание половины города?
– Типа сейчас подколол меня? Дескать, я настолько тупой, что на мелочь не среагирую? Благодарствую! Мне пришла СМСка.
Я непроизвольно прыснул от смеха, но перехватив тяжёлый взгляд телохранителя, быстро взял себя в руки.
– Объект пил кофе с круассанами за столиком летнего кафе и читал новости на смартфоне. Не знаю. Может, смотрел порно на айфоне. Короче, его внезапная смерть обязательно привлекла бы внимание зевак и полиции, поэтому мне требовалось отвлечь внимание на себя. Подготовиться к этому невозможно. Трудно рассчитать, что в данный момент будет происходить вокруг кафе. Поэтому от меня требовалась исключительно импровизация.
– А ты у нас мастер создавать хаос в размеренной жизни европейского городка.
– Не без этого, – гордо согласился Макс, – Просто шагнул на велодорожку, схватил первого попавшегося любителя здорового образа жизни, отбросив его велосипед под колёса ближайшей машины. Водитель, решив, что сбил человека, выкрутил руль навстречку и героически протаранил в бок седан. Тот задел ещё кого-то и пошло-поехало. Шум, сигналы клаксонов, суета. Короче то, что заказывали. Я поставил на землю велосипедиста и собрался, пока все заняты аварией, ретироваться. Общаться с полицией в мои планы не входило, но этот спортсмен, худой, как килька после нереста, вцепился словно клещ. Начал требовать компенсацию за разбитый велосипед, что-то орать о своих правах и страховке. Короче, вёл себя совершенно по-хамски.
– Дал бы ему по кумполу. Какие проблемы?
– Была такая мысль, но не успел. Какая-то блондинка, вереща от ужаса и, по той же причине, закрыв глаза, въехала прямо в нас, разгладив по асфальту, как моя Ксюша, бывало, складки на рубашке.
– Всего не предусмотришь, – вздохнул я.
Автобус прибыл в Старокощеевск точно по расписанию. В семь утра. Уверен, маршрут проложили умные люди, с максимальной эффективностью. За ночь в пути вполне можно выспаться, впереди целый день, чтобы осмотреть город или выполнить намеченные планы, исключительно в зависимости от цели путешествия. А уже в восемь вечера тот же автобус, проверенный и заправленный, подавался для отправки в обратном направлении.
Всё это с учётом того, что городок маленький, достопримечательности большей частью не предназначены для массового наплыва туристов и носят, мягко говоря, специфичный характер. Музей ведьм, музей инквизиции и, соответственно объединяющий оба предыдущих, краеведческий музей.
Большой бизнес вниманием райцентр не баловал, а мелкие предприниматели предпочитали пользоваться личным автотранспортом.
Поэтому пассажиров на рейсы набиралось немного. Вот и сейчас автобус, заполненный дай бог на половину, медленно вкатил на площадку перед автовокзалом, размером чуть больше цветочного павильона в Москве. Макс, не поднимаясь с кресла, протянул руки и снял с багажной полки наши нехитрые пожитки: две среднего объёма сумки. Мою походного варианта, с возможностью забросить за спину в виде рюкзака, и свою пугающе новую, спортивную.
Я недовольно покачал головой.
– Что? – раздражённо переспросил телохранитель, пропуская вперёд двинувшихся к выходу пассажиров, – Выйдем последними. Так безопаснее, к тому же избежим толчеи.
– Я о твоих вещах. И одежда и багаж по виду только что куплены. Это демаскирует нас. Откуда в глубинке модник, в новеньких шмотках из сетевого спортивного магазина? С куртки вон даже ярлык оторвать не успел.
Макс похлопал себя по воротнику, заглянул за края подола и, сообразив, что я пошутил, сказал:
– Хочешь, как выйдем, обмажусь грязью? Дождя сейчас нет, но видел две приличные лужи на подъезде.
– Поздно пить боржоми когда печень отвалилась. Пошли, не будем слишком отделяться от пассажиров, и привлекать лишнее внимание.
На площадке нас уже ждали. От потасканного местными дорогами джипа отделилась компания из трёх карикатурного вида персонажей, словно специально таких, какими жителям столицы преподносят провинциалов, и направилась целенаправленно к нам. Молодые, недавно вышедшие из подросткового возраста, оттого видимо, излишне самоуверенные и потому наглые. В городе, скорее всего, чувствовали себя если не бесспорными лидерами, то действовали по указке человека, чей авторитет не вызывает сомнения.