– Молодец. Не думал, что можно поколебать моё мнение о кино, как о второсортной продукции, но тебе удалось. А теперь вернёмся к моему вопросу: что показалось вам странным с момента прибытия в город?
Прошло ещё четверть часа. Я не торопил. Наконец Наташа с сомнением в голосе высказала общее мнение:
– Ничего.
Я кивнул. Откровенно говоря, сам ничего необычного не заметил. Именно это и напрягало. Мы прибыли в центр ведьминого анклава, но ничего, совершенно ничего, выходящего за рамки обыденности не происходило. На торжественную встречу, с троекратным лобызанием и вручением хлеба с солью, я не рассчитывал. Явились мы инкогнито, никого заранее не предупредив о дате приезда. Но сомневаюсь, что никто не отслеживал перемещения туристов, да и самих жителей, не контролировал прибытие автотранспорта, не отслеживал транзит и прилегающие территории. Не верю, что настолько хорошо выполнил инструкции полковника ССО, и моя конспирация удалась на отлично. Так не бывает. Один только Макс обязательно привлёк бы внимание, щеголяя в новеньких столичных шмотках. Впрочем, он и привлёк внимание компании гопников на автовокзале. Но бандюганы, возжелавшие тряхануть заезжих лохов не в счёт. Они не вписываются ни в одну схему. Ведьмам этого не нужно, так как сами звали. Полагаю, что артефакт, который они обнаружили в своих запасниках, настолько испугал их, что они срочно связались с Орденом и предложили передать предмет под его юрисдикцию. Испугались настолько, что спешно хотят избавиться от него.
Именно такой вывод сделал я, слушая распоряжение Магистра и его рекомендации соблюдать осторожность и всячески скрывать факт своего присутствия в параллельной реальности, отказавшейся в своё время подписать договор о свободном перемещении между нашими мирами. Прятаться от противников передачи артефакта Ордену. И это второй довод в пользу того, что братки с автовокзала не имеют к сделке никакого отношения. Враг либо попытался бы уничтожить нас на месте, либо, что вероятнее всего, дождался, когда артефакт будет в наших руках, а мы подальше от Старокощеевска. Таким образом, есть прекрасный шанс забрать артефакт себе, а нас ликвидировать. Можно убить двух зайцев сразу.
– Эти пацанчики с вокзала просто гопота, – задумчиво произнесла Наташа.
– Правильно. Как догадалась?
– Я не гадала, почувствовала, что они не опасны. В противном случае убила бы их.
– У вас сильно развита интуиция или вы способны читать мысли? Извини. Не доводилось работать с гемодами, но мне нужно знать на будущее.
– Мы читаем не мысли, а намерения. Эти ребята остро хотели поживиться за ваш счёт, облегчить карманы и багаж. Объяснить, как мы это чувствуем?
– В другой раз. Суть понял.
Макс решил не отставать от девушки и поделился догадкой:
– Охрана на входе фикция. Рамка отключена. Владельцы гостиницы выставили всё для солидности, чтобы состоятельные постояльцы ощущали себя в безопасности. Бутафория, короче.
– Допускаю. Хотя странно всё. Сложилось впечатление, будто от меня чего-то утаили. Или же всем действительно безразлична судьба артефакта.
– Может так и есть? – предположила Наташа, – Обычный амулет, сильный, но не представляющий интереса в данной реальности. Для Ордена он важен, а местные не знают, как его применить. Что представляет собой артефакт?
– Его называют Копьё Судьбы, – подумав, сказал я.
По лицу Магистра, в тот момент, когда он произносил сакральное имя артефакта, пробежала тень сомнения. Будто он не до конца уверен в подлинности реликвии. Да и что говорить, история знает массу копий и подделок данного наконечника. Даже те экземпляры, известные и, вроде бы, признанные церковью, лично мне, честно говоря, доверия не внушают. Ну не верю я, что сразу после казни, кто-то, пусть даже сам Лонгин, снял наконечник с древка и, старательно обмотав в какую-нибудь попавшуюся под руку тряпицу, надёжно спрятал его, намереваясь в дальнейшем передать церкви. Версия, надо сказать, не выдерживает никакой критики. Есть и второй момент, внушающий куда большие сомнения. Лонгин, к моменту казни Христа дослужился до центуриона, а значит, являясь сотником, не мог иметь при себе копья. Не положено. Скорее всего он командовал оцеплением и имел при себе только меч, как символ командира подразделения. Следовательно, вняв просьбам еврейского духовенства, не оставлять трупы казнённых до субботы, он взял копьё у своего подчинённого и добил распятых на кресте. Это самое логичное объяснение, после которого судьба копья даже в теории труднопредсказуема. Запомнил ли Лонгин у кого позаимствовал оружие? Сколько ещё человек настоящий владелец копья убил им до и после инцидента на Голгофе? Вопросы, одни вопросы.
Об этом я и сказал сейчас моим спутникам. Только сообщение не произвело на них никакого впечатления. Наташа попросту никогда не слышала о такой церковной реликвии. Макс, задумчиво пожевав нижнюю губу, вспомнил ещё семь, знания о которых почерпнул из фильмов или с канала Дискавери. Я перестал относиться к киноиндустрии с сарказмом. Какую-то просветительскую миссию она, несомненно, несёт.
– И какие наши действия? – спросила Наташа.
Мне показалось, что в её голосе должно звучать разочарование, поскольку никаких зацепок на силу или возможности артефакта, название не раскрыло. Наоборот, окончательно всё запутало. Вот если бы нам предстояло принять от ведьм контейнер с оружейным плутонием или древнюю установку для обогащения урана, то в этом случае для неё всё стало бы понятно и дальнейшие действия легко предсказуемы. А тут… М-да.
Если гемоды способны чувствовать намерения людей, то я могу, на интуитивном уровне, улавливать эмоции. Здесь же они не просматривались. Совершенно. Хотя обязаны присутствовать.
– Наталья Сергеевна, – начал я, решив разобраться в этом вопросе, – Наши действия напрямую зависят от обстоятельств. А они складываются не в нашу пользу. Но хочу узнать другое: тебя не впечатлило имя артефакта?
Желая решить глобальную проблему, нужно начинать с малого.
– Нет, и называй меня Наташей. Там, на улице, я была в образе развязной девчонки. Командир сказал, что такой стиль поведения идеально соответствует моему наряду. Макс ведь тоже играет роль крутого парня?
– Играет, – хмыкну я, – Причём самого себя.
А потом задал волнующий меня вопрос:
– Ты совершенно бесчувственна?
Наташа задумалась.
– Это трудно объяснить.
– Постарайся. Нам предстоит работать некоторое время в одной команде и, чтобы доверять, должны знать друг о друге, как можно больше. Обещаю, что так же отвечу на все твои вопросы.
Девушка невозмутимо кивнула.
– Никаких особых секретов нет. Просто не знаю, как сказать, чтобы вам обоим стало понятно. Я не генетик, мне сложно подобрать слова к тому, что для нас естественно и привычно. Не ожидала, что вы не в курсе антропометрических качеств гемодов.
– Ты вообще нам, как снег на голову, – посетовал Макс.
– Хотя бы в общих чертах, – приободрил я.
– Мы очень быстрые. Вот вы должны знать имя такой легенды, как Брюс Ли. Да?
Мы оба кивнули. Правда, личность великого мастера Джит Кун-До гораздо ближе реальности Макса, но и я о нём слышал, изучая «Теорию ближнего боя» Святослава Муромцева.
– Я в три раза быстрее его и сильнее.
– Ни фига себе! – присвистнул Макс, открыв рот от удивления. – Кажется, он за секунду мог раз десять врезать так, что ломались рёбра. Обалдеть! Но как? Видел Брюса в кино. У него прокаченные мышцы, пластика акробата и тренировался он фанатично, как проклятый. А ты? Девочка-припевочка. Тебе нижнее бельё на модных показах демонстрировать! А лучше подростковые шмотки. Джинсы, юбочки, маечки.
Реакцию Макса понять труда не составляло. Здоровенный бугай, способный об колено сломать бейсбольную биту, а лбом выбить дверь, остро приревновал Наташу к тем качествам, владение которыми считал своей прерогативой.
– У меня размер мускул компенсируется качеством мышечных тканей. Реакция и сила не зависят напрямую от тренировок, а лишь развиваются в ходе их. Моё тело изначально запрограммировано на это. Геном не редактирован в эмбрионе, как у обычных гемодов, а передан по наследству. Понял Винни Пух?
Макс тяжко вздохнул и замолчал.
– Значит, есть минусы? – спросил я.
– Подавлена мимическая функция лицевых мышц. Я могу сыграть простенькие эмоции, если нужно для маскировки, но не более. Еще чудовищно ускоренный метаболизм. Чтобы восполнять потраченную энергию и не терять работоспособность приходиться есть пять-шесть раз в день. Иногда и ночью. Зависит от нагрузок.
– Какой же это минус? – воскликнул Макс, ехидно улыбаясь. – Это же воплощение женской мечты: жрать и не толстеть. Моя Ксюха маялась на диетах, в тайне мечтая стать жрицей ночи.
Я среагировал более адекватно.
– Если тебе нужно покушать, то не стесняйся нас.
Наташа снова невозмутимо кивнула и, открыв чемодан, достала бутылочку из непрозрачного пластика.
– Спасибо, Андрей. Я, правда, давно не ела. Решила, что пока жду вашего приезда руки лучше не занимать понапрасну.
Она сняла колпачок со встроенной трубочки и сделала пару больших глотков.
– Это протеиновый коктейль. Жиры, белки, углеводы, витамины, минералы, аминокислоты и вода. Ничего лишнего.
Я кивнул, размышляя, сколько и чего нужно жрать такому амбалу, как Макс, но вслух сказал другое:
– Минусы вполне приемлемы, а эмоции со временем привыкнем угадывать. Это не проблема.
– У меня есть эмоциональный сканер.
– Чего?
– Тату, – Наташа встала, одной рукой задрала до пояса юбку с правого бедра, демонстрируя наколку чуть выше линии чулка. Рисунок оказался цветным, сантиметров десять в длину и изображал стройную брюнетку в красном, почти до лодыжек, платье, с глубоким вырезом на груди и ещё большими разрезами по бокам стройных ног. Роскошные волосы свободно падали за спину, а большие карие глаза скромно смотрели на нас. Именно смотрели, потому что пушистые ресницы подрагивали и невинно моргали. Её фигура соответствовала модели стандарта «девушка-Х», видимо, в глубине души Наташа мечтала именно о таких пропорциях, отвергая свою худобу и миниатюрность.
– Эпический случай, – не сдержался Макс и буквально лёг на стол, стараясь получше рассмотреть татуировку, – Это же Джессика из «Кто подставил кролика Роджера»!
– Это нанокристалический экран. Хирургически имплантируется под кожу. Или вместо кожи. Подробности как-то не интересовали. Теоретически знаю, что у него есть модуль управления, способный принимать и выводить на экран любую информацию, вплоть до новостной ленты, GPS-навигатора или СМС сообщений. Только мне это не нужно, поэтому он зациклен на нервной системе и транслирует только эмоции.
– Класс! – восхитился Макс. – Значит, батарейка не нужна? Твой организм даёт энергию, необходимую для его работы.
– В кино видел? – спросил я, борясь с просыпающимся уважением к кинематографу.
– Ага. Только не помню в каком. Что-то из научной фантастики.
Я провёл пальцами по коже, даже нагло обхватил ладонью бедро и кивнул.
– Прикольная штука. Тактильно не ощущается и температура тела на разных участках одинаковая. СМСки с него читать крайне тяжело, а вот пульс и давление… Непонятно только одно: почему в таком неудобном месте?
– Здесь никто не видит. Стесняюсь. Тату иногда показывает такие чувства, что лучше никому не знать. К тому же, мы иногда беседуем.
– Ладно, – сказал я, перехватив готовый сорваться с губ Макса скабрезный комментарий, и пригрозил ему кулаком.
Вот на лице телохранителя легко просматривались любые эмоции и желания. Он вообще читался как открытая книга, а главным достоинством, на мой взгляд, являлось его отношение к различным подначкам и намёкам в свой адрес. Реагировал на них спокойно, хотя при своих габаритах мог поставить на место любого и навсегда отбить охоту шутить над собой. Наверное, так ведут себя действительно сильные люди, которым не нужно ничего доказывать, никого убеждать. А может он всего лишь тупой простак, каким и кажется на первый взгляд?
– Ну, а теперь перейдём к тебе, – сказал я, поворачиваясь к Максу, и жестом приглашая Наташу присесть на стул, – Что думаешь обо всём?
– Я? – удивился бывший омоновец, – Мне думать не положено. Это мешает работе.
– Хотя бы есть мысли об артефакте?
– Про копьё Судьбы знаю. Смотрел «Константин: Повелитель тьмы». Артефакт открывает путь демонам из царства мёртвых на Землю. Это жутко опасно, полагаю.
– Чушь собачья, – обрадованно воскликнул я, убеждаясь, что рановато зачислил кинематограф в просветительские организации, – Зачем в таком случае ведьмам бояться и стремиться побыстрее избавиться от него? Не вяжется. Они же ведьмы! Такой предмет, находящийся в их руках, наоборот нужно беречь, лелеять и использовать, как веский аргумент при любой спорной ситуации. Подобно оружию массового поражения, для сдерживания. Видимо, с артефактом связан какой-то нюанс, может побочный эффект, о котором не решился уведомить меня Великий магистр. Возможно, сделал это намерено. Проявил осторожность, опасаясь, что кем-то информация будет перехвачена. Допускаю, что верхушка конклава ведьм тоже в курсе него, но считает, что обладание столь опасной вещицей дивидентов им не принесёт.
– Знаешь, босс, не возьму в толк одно, зачем ломать голову над тем, что ещё не произошло и очень вероятно не произойдёт. Начальство умнее нас не потому, что Википедию наизусть знает, а потому что её писали по их распоряжению. Даже если сочинители называют себя независимыми экспертами. Может ну их к чёрту эти нюансы? Наше дело выполнить задание, а не ломать голову над загадками.
– Наверное, ты прав. Дождёмся звонка и будем действовать по обстоятельствам.
Отмахнувшись от роящихся в голове сомнений, я встал и подошёл к окну. Широко распахнул невыразительные занавески, призванные создавать не уют, а тыкать носом в казённость помещения и уставился на открывшийся вид.
По-настоящему радовала погода: десять утра, безоблачное небо и ярко светит солнце, прилагая максимум усилий, чтобы разогнать последствия вчерашнего дождя.
Мои сотоварищи тоже решили полюбоваться обликом весеннего Старокощеевска, но идиллию испортил резкий, словно смачный шлепок, звук пробиваемого стекла. В лицо брызнул фонтан мелких осколков, словно швырнули щепотку соли и когда я инстинктивно закрыл глаза, услышал стук прыгающей на пластиковом подоконнике пули. Мой щит она не пробила.
Закрыть глаза, пытаясь отгородиться от непосредственной опасности – это естественный рефлекс, основанный на инстинкте. Ничего постыдного в нём нет и если вам какой-то супергерой, стуча кулаком в свою перекаченную анаболиками грудь, скажет, что не моргнёт, то не верьте ему. Наверняка даже у Терминатора существовала функция защиты линз объективов веками или что-то подобное. Вопрос только в длительности момента. Сотая доля секунды или минута – это уже зависит от человека.
Реакция моего телохранителя оказалась мгновенной. Ещё не успев разлепить веки, я оказался сбит с ног, брошен на кровать и придавлен к матрасу тяжеленной тушей, распластавшегося сверху Макса.
– Слезь с меня медведь! – простонал я, тщетно пытаясь пошевелиться.
Макс послушался, сполз на пол и на четвереньках, стараясь не высовываться за подоконник, перебрался к окну. Сел, прижимаясь спиной к батарее отопления.