Газон, тщательно убранный от прошлогодней листвы, радовал зеленью молодой травы, достаточно плотной, чтобы ботинки не проваливались во влажную почву.
Людей здесь практически не было. Только кое-где на скамейках сидели отдыхающие, на одной пара стариков играла в шахматы. У первой же свободной мы остановились и присели, стараясь слиться с окружающим пейзажем. Впрочем, здесь на нас никто не обращал внимания.
– У тебя есть план? – спросил Макс, опускаясь на подкрашенные после зимы брусья сидения и озираясь.
– Есть, но тебе не дам. Мне он нужен для медитации и общения с духами информационных слоёв, а как на тебя подействует, понятия не имею.
– Ты о чём, Андрюх? Мне не нужен твой ганджубас. Спрашиваю, что делать будем?
Я пожал плечами, поскольку действительно не знал, что в нашем положении нужно предпринять. Конечно, перед заброской аналитический отдел просчитывал всевозможные варианты развития событий. Но любой алгоритм действий имеет определённые исходные данные. И уже из них выстраиваются логические цепочки предполагаемых действий. Мы исходили из следующих ожиданий: ведьмы обладают неким артефактом, называемым во многих реальностях Копьём Судьбы. Они готовы передать его Ордену, но надеются этим шагом получить себе некий профит в сотрудничестве. Возможно, добиться положительного результата в дальнейших переговорах с Орденом или даже обеспечить себе выгоду. Какую? Скажем, положение конклава стало настолько шатким в государстве, всё решительней сворачивающего на рельсы техногенного развития, что им срочно потребовалась надёжная опора, защита в лице магистрата, имеющего представительства практически во всех мирах. Логично, однако, это слишком высокая сфера взаимоотношений для простого курьера. Можно гадать, но разумнее просто принять на веру чистоту намерений и ведьм, и, чего греха таить, Великого Магистра.
Итак, простенькая миссия по получению и перемещению артефакта между реальностями обернулась полным фиаско. Что же не учли наши доблестные аналитики, поднимающие свои зады из офисных кресел, только затем, чтобы сходить в столовую, попутно освободив кишечник от предыдущего наполнения, да отправиться спать, после строго нормированного графика дежурств? Как же я не люблю этих самоуверенных всезнаек, думающих, что могут просчитать любую ситуацию. Грёбаные аналитики!
Кажется, последнюю фразу я произнёс вслух. Макс, сидевший на скамейке вальяжно откинувшись на спинку и, надеюсь исключительно для виду, приобняв девушку, вдруг спросил:
– Причём тут аналитики? Не смогли предугадать появление сильного противника.
– Они и не гадали. Прикинь! Когда я задал вопрос о доверии к ведьмам и не может ли их радушие являться спланированной попыткой заманить нас в ловушку, они посмеялись надо мной. Сказали, что я переоцениваю себя.
– Скажи мне милая Натали, – поинтересовался Макс у девушки, прижимая к своей груди, – Какова ценность трёх оперативных сотрудников Ордена? Можно ли захватив в плен, потребовать за них выкуп? А главное, каким должен быть размер выкупа, чтобы кто-то рискнул на такое пойти.
– Дураков, конечно, хватает, – откликнулась гемод, совершенно не возражая против объятий, – Только мы оба знаем, что никто не будет платить за нас. И потом, я не заметила, чтобы нас пытались похитить. Ты заметил? Нас натурально пытались убить.
– Вот, масса босс, и ответ. Не льсти своему самолюбию. Аналитики правы. Мы нахрен никому не нужны. Не вышло у нас – Орден пришлёт другую группу. Нас даже не наградят посмертно, поскольку неудачников просто списывают в утиль.
Я не нашёл, что возразить и Макс торжествуя победу в нашем споре, чмокнул Наташу в лоб. Он бы её и в губы поцеловал, если бы мог дотянуться.
– Ты прав, – наконец произнёс я, не желая успокаиваться, – Только согласись, что произошедшее не укладывается ни в какие разумные объяснения.
– И что? Предлагаешь остаться и разобраться во всём? Как? Мы даже приблизительно не знаем кто наш противник, и какие у него намерения. Меня не обучали строить версии, но допустим, что цель Наташа. Она гемод в третьем поколении. Значит, априори уникальна. Какие последствия данный факт имеет для развития общества? Неизвестно. Может она родит сынишку, который изменит ход эволюции или законы физики? Может. Только, кто это способен предугадать? Фанатики натуралы? Ведьмы, узревшие пророчество в похлёбке из сушёных мухоморов? Опять тупик.
Сидеть на скамейке в тихом, ухоженном сквере было приятно. Только и здесь чувствовалось растущее напряжение. Вдали надрывались сирены специальных служб. Прибывали кареты скорой помощи, сменяя те, что оказав посильную помощь, увозили потерпевших в городскую больницу. Вряд ли в центре районного масштаба имелось много лечебных учреждений. Скорее всего, и всё начальство, как гражданское, так и силовых структур, не преминуло отметиться на месте преступления. Поводить жалом, поторговать лицом.
Какого-то особого волнения окружающие не испытывали, но излишняя суета экстренных служб нарушала привычный порядок и наряду с интересом вызывала тревогу. Даже шахматисты, чаще обычного отвлекались от созерцания доски и обдумывания ходов, поднимали головы, пытаясь рассмотреть происходящее.
Нужно быстрее определяться и принимать какое-нибудь окончательное решение. Я вдруг понял, что не готов к этому. Понял и удивился.
– Андрей, – позвала Наташа, уютно устроившись под рукой Макса, – А почему бы нам не вернуться в гостиницу?
– Опасно. Сама должна понимать.
– С чего вдруг? Напали в кафе и одновременно устроили засаду в номере? Нерационально. Ты видел этих придурков? По-моему, им абсолютно все равно где нападать. Это раз. Ты с Максом только что обсудил ценность нашей жизни, и мы все пришли к выводу, что она равна нулю. Значит, ничто не мешает вернуться, хотя бы, чтобы забрать вещи. У меня целый чемодан одежды. Я, между прочим, на переговоры ехала, и должна была выглядеть соответственно. Там есть дорогое платье из эксклюзивной коллекции. Это два.
– И три, – поддержал девушку Макс, – В наших услугах никто больше не нуждается. Вспомни СМС: «Валите из города. С Орденом сами договоримся».
– Там другой текст. Им угрожает опасность, и они предупреждают нас, предлагая уезжать. Это разумно с точки зрения политики. Наша смерть усложнит дальнейшие переговоры.
– Ой, Андрюх, они же бабы. Какая опасность? Разве может женщина в момент опасности набрать такое длинное сообщение? Не смеши. Может это очередная подстава?
– Я тоже им не верю, хотя и по другим причинам. А на счёт СМС… Даже в твоём мире уже существуют устройства голосового набора сообщений, а ведьмам, скорее всего даже их не требуется. Они воздействуют на гаджеты силой мысли.
– Это как?
– А хрен его знает! Спросишь у них при встрече.
Наше препирательство внезапно заинтересовало Наташу, и она выскользнула из объятий кавалера.
– А номер отправителя определился?
– У тебя есть база данных местного сотового оператора?
– Просто ответь. Если сохранился номер, то можно перезвонить.
– Думаешь, в нашем положении это разумно? Предлагаешь поинтересоваться: «Тётенька ведьма, а что случилось»?
– Предлагаю хоть что-то сделать!
– Да, Андрюх, – опять поддержал Макс, – Вообще-то это самое разумный поступок в нашей ситуации. Не дозвонимся, так в одном хоть определимся. Они не доступны и баста. Помнишь, что отсутствие результата тоже результат?
– Ты боишься? – неожиданно поняла Наташа, – Боишься услышать от них просьбу о помощи? Боишься, что вынужден будешь отказать? Мы, гемоды, ощущаем намерения людей, и сейчас я почему-то чувствую тебя. Ты снял защиту?
Я не ответил. Во-первых, номер не определился. Во-вторых, защиту ставили специалисты Ордена, вкупе с невосприимчивостью к внешним раздражителям и возможным попыткам внушения. Чёрт! Я же ещё там, в кафе ощутил, будто кто-то стремиться воздействовать на мой разум. Только не понял: хотели просканировать мысли или подавить волю. Теперь я растерялся окончательно.
Похоже, единственным, кто не потерял способности адекватно оценивать ситуацию, остался Макс. Здоровяк поскрёб затылок, поднялся и в приказном тоне сказал:
– Подняли задницы со скамейки и пошли.
– Куда? – попытался возразить я, – На станцию? Автобус только вечером. Ловить попутку или искать частника? Смысл?
– Нет, блин! Будем сидеть здесь, как три тополя на плющихе и ждать знака свыше. Соберись! Закатай нюни обратно и начни соображать.
Я поднялся, похлопал себя по карманам, размышляя какой из амулетов мог бы сейчас пригодиться, но не определился и сказал:
– Идём. Заберём вещи из номера и будем бродить по городу до отправления автобуса. Постоянно перемещаться, долго нигде не задерживаться. Если нас ищут, постараемся сбить с толку. Ясно?
Сказал и усомнился в правильности своих слов. Бродить семь часов по городу, таская сумки и чемодан, не самый разумный приказ.
Для начала, решили не ломиться напрямую, а, не привлекая внимания, спокойно выйти через дальний конец сквера и обойдя район по широкой дуге, вернуться к гостинице с обратной стороны.
Уже завершая круг, возле большого торгового цента, видимо, основного в этом городе, я остановился так резко, что Макс въехал кулаком мне под лопатку. Он держал правую руку полусогнутой, готовясь в любой момент выхватить кнутовище.
Навстречу шёл, низко опустив голову парень. Примерно с меня ростом, щуплый, в синих джинсах и чёрной «кенгурухе» с капюшоном, точь-в-точь такой, как на киллере с пробойником. Именно из-за одежды я обратил на него внимание. То ли он почувствовал, что его узнали, то ли ещё почему, но парень остановился и, подняв голову, в упор посмотрел на меня. Можно было поклясться – он ничего не видит. Даже не потому, что никакого дискомфорта или попытки проникнуть в мой разум не ощутил. Просто взгляд какой-то совершенно иной. Пустой и бессмысленный. Глазные яблоки присутствовали, но не имели разделения на привычные склеру, роговицу и зрачок. Всё пространство под веками занимала непонятная чернота с редкими вкраплениями алых и белых мушек.
– Киллер, – сказал я, чуть оборачиваясь к девушке. – Макса оружие не годиться. Сама видишь, сколько народу вокруг. Убей его ножом.
Девушка выхватила оружие так быстро, что я опять не успел заметить, где она его прячет. Тяжёлый двадцатисантиметровый клинок с односторонним лезвием. Возле острия на обухе имелся заточенный скос, переходящий в фальшлезвие.
Только даже с её скоростью дальнейшее развитие событий предотвратить не удалось. Юноша схватил проходившую мимо тучную женщину, весом никак не меньше ста килограммов, играючи приподнял её перед собой на вытянутых руках, а затем вцепился зубами в её бок, разрывая ткань платья, откусывая плоть, жуя и глотая, а частично, плюя по сторонам кусками окровавленного мяса. Женщина даже не орала, визжала на непостижимо высокой ноте.
Окружающие остановились. С недоумением, переходящим в отвращение уставились на картину прилюдного каннибализма в самом центре города. Несколько мгновений висела полная тишина. Наконец шок от увиденного прошёл, и толпа пришла в движение.
Кто-то побежал прочь, другие закричали, требуя вызвать полицию, несколько человек достали телефоны и только двое кинулись спасать женщину от рук маньяка.
Парень как будто ждал этого. Бросив в подбегающих жертву, он тыльной стороной ладони вытер губы, размазывая текущую изо рта кровь по щекам и, не обращая ни на кого внимания, вцепился зубами в следующую добычу. Рванул приличный клок мяса на плече, выплюнул и прыгнул к солидному господину, застывшему от страха и повисшей на его руке крашеной блондинке. Мужчине молниеносно перегрыз горло, а женщине впился в сочные губы, откусив их и половину щеки.
Людей отпустил временный ступор и публика истошно вопя, заодно призывая на помощь все силы, мифические и служащие в силовых структурах, бросилась врассыпную. Странный парень, с льющейся на толстовку струйкой крови, метался между ними, методично откусывая у прохожих куски мяса.
– Бежим, – крикнул я товарищам и метнулся в ближайшую подворотню.
Как учил в Академии инструктор по выживанию: в любой ситуации, которую не понимаешь или не можешь контролировать – первым делом беги и прячься.
Над ним много подшучивали, порою просто глумились. За глаза звали перестраховщиком и трусом, потому что на основных лекциях курсантов учили самоотверженности, героизму и стремлению к победе любой ценой. А тут беги и прячься. Подобный совет ни как не вязался с нашими тогдашними представлениями о долге, самоотдаче и самопожертвовании.
Занятия проходили факультативом и, откровенно говоря, мой юношеский максимализм ни за что бы не позволил записаться на посещение необязательного курса, если бы не вмешалась юношеская гиперсексуальность и я не увлёкся своей однокурсницей.
Объект моего усиленного полового влечения звали Марина, которая, в свою очередь, не проявляла интереса к наивному ровеснику, зато отдавала предпочтение экстремальным видам спорта и туризму.
Сначала думал, что раз девушка родом из Заполярья, то и её увлечение проистекает из особенностей климата малой родины, привычки с рождения бороться за право жить, преодолевая трудности. Я ошибался. Впрочем, в то время я часто ошибался.
На лекциях способам выживания в лесу, горах или пустыне уделялось довольно мало времени. Упор делался на умении сохранять концентрацию и функциональность в условиях техногенных катастроф, стихийных бедствий и террористических актов. Причём все аспекты рассматривались чисто теоретически, а упор делался на психологической подготовке.
Инструктор утверждал, что если человек внутренне готов к любым неожиданностям, то имеет шанс уцелеть в любой обстановке.
Всё закончилось довольно быстро. Мои ухаживания за девушкой не увенчались постелью, и в посещении лекций отпала необходимость.
Так что совершенно не предполагал, что когда-нибудь вспомню об инструкторе и его странном совете.
Из подворотни мы выбежали на детскую площадку, где мамаши, занятые обсуждением самых важных сплетен, лениво наблюдали за вознёй своих чад, попутно грозно запрещая им делать то, что сами в их возрасте делали с удовольствием.
Затем пронеслись мимо строго оформленного двухэтажного здания. Скорее всего, принадлежавшего муниципальному или ведомственному учреждению.
Миновали ещё двор и выскочили на прямую улицу, украшенную рядами пирамидальных тополей и идущую параллельно центральному проспекту. Справа, огороженный высоким кованым забором, располагался, вероятно, городской парк. Виднелся ещё не работающий фонтан. Крытые павильоны и площадки летних кафе, органично вписанные между каруселями и прочими увеселительными аттракционами.
Слева располагался стадион. Большая конструкция из стали и бетона. Что делало честь администрации. Не каждый глава города раскошелится на постройку затратного и не приносящего ощутимую прибыль сооружения.
– Стадион – это хорошо, – обрадовался я, стараясь соизмерять дыхание и нагрузку, – В будний день там если и занимается кто в различных секциях, то основная часть помещений пустует. Отсидимся до вечера.