– Ну и что ты сделал неправильно? – поинтересовался голос из мобильника.
– Я считаю, что поступил правильно. Просто есть недовольные. Прямо не говорят, но по углам шепчутся. Нужно твое слово.
– Правильно сделал, что позвонил, – сказал голос. – А то до меня дошли слухи, мол, звери в Кривоборье побили нашего мужика. Передай трубу смотрящему, кто сейчас за лагерь в ответе?
– Говори, братан, – сказал Горец, – ты на громкой, тут все слышат…
Но почему-то смотрящий схватил мобильник, переключился с громкой связи и стал суетливо бубнить, что положение в лагере на должном уровне: «тюрьма в тюрьме» греется, с насущным проблем нет, дорога, в том числе и на волю, есть, кормят сносно, мужики довольны и тому подобное. Почтенной публике стало все понятно. Только не все из собравшихся знали, что говорить неправду вору тоже поступок, и он имеет вполне конкретное определение.
После сеанса громкой связи, вопросов по этому инциденту не оставалось. От такой прививки «сучье вымя» моментально разрешилось.
Тихой водой по излучине Дона потекло время. Все вернулось в привычное русло. Короткие дни поздней осени вазюкались по плацу ботинками арестантов, топоча в столовую, баню, санчасть. Звонил колокол церквушки, поднимая с деревьев крикливых ворон.
Кто-то принес в отряд из промзоны гантели. Какой-никакой, а спортинвентарь. Все лучше, чем кирпичи или баклажки с водой тягать. Но пережили гантели лишь одну тренировку. Пришел молодой офицерик, сдвинул фуражку на затылок, залез в нужный чулан, достал гантели, передал шнырю, и погнал его на вахту. Было понятно – пришли только за этим и знали, где лежит.
Я поставил задачу перед козлом – завхозом вернуть спортинвентарь в отряд. Козел неделю отбрехивался и, наконец, сказал:
– Пастух лично приказал отшмонать гантели… Хочешь, сам с ним поговори.
В кабинете заместителя начальника колонии по безопасности подполковник Пастухов сидел за боковым столом, как бы подчеркивая неофициальность приема. Закатанные по локоть рукава офицерской рубашки оголяли короткие мощные предплечья. Запястье тужилось разорвать белый металл браслета часов. Тусклое освещение завуалировало висевшие на стенах плакаты с идеологически-инструкционной нагрузкой.