Оторвав глаза от монитора компьютера, Теплов посмотрел на часы – 3 часа 49 минут. Оба «беркута», призванные охранять денежные средства и их владельца, которым в настоящий момент временно являлся Теплов, мирно похрапывали, сидя на стульях по обе стороны входной двери, склонив свои могучие головы на не менее мощные груди, вытянув ноги и упершись каблуками ботинок в край коврового покрытия, лежавшего овалом в середине кабинета. А если попытаться выйти из кабинета, заметят или нет? – подумал Сергей, но пробовать не стал. Глаза слипались, день намечался тяжёлый, надо было поспать, хоть пару часиков. Сергей застегнул сумку и засунул под стол, разбудил «беркутов», которые, открыв глаза, в один голос заявили, что они не спали. Теплов сказал, что ложится спать на диване, а они остаются в кабинете сторожить сокровища, а разбудить его надо ровно в 5 часов 50 минут. Тимур и Володя сказали, что всё поняли, а Сергей лёг на диван и закрыл глаза.
Проснулся Теплов от того, что его трясли за плечо. Он открыл глаза и увидел улыбающегося Диму Полторашко, посмотрел на часы – 5—50. Дима протянул ему стаканчик кофе из «Макдональдса» и показал на чизбургер, лежащий на столе.
– На, пей и ешь. Ещё есть время душ принять. Я здесь уже минут тридцать, хотел разбудить тебя раньше, но эти церберы, – Дима, выглядевший как всегда безупречно в сером пальто от «Тома Брауна» и такой же цены туфлях, кивком показал на «беркутовцев», – сказали, что тебя можно разбудить ровно в 5—50, и ни минутой раньше. Спорить я с ними не стал, сгонял в «МакДо» за кофе.
– Спасибо, – сказал Теплов, отхлебнул кофе.– Я в душ, через десять минут буду. Когда приедет Гатаулин?
– Гатаулин звонил, подъезжает, скоро будет. Понятых Зиновьев ровно в шесть забирает на площади Советской и привозит сюда.
– Хорошо. – Теплов из шкафа взял полотенце, чистое бельё и вышел из кабинета.
Приняв душ, переодевшись в чистое, и выпив кофе с чизбургером, Сергей почувствовал себя лучше и был готов к работе.
В 6—10 в его небольшом кабинете собралась куча народу: Зиновьев, Полторашко, два «беркута», двое понятых, Гатаулин и специалист из технического отдела, который должен был прикрепить к телу и одежде Гатаулина видеокамеру и микрофон, а также пометить деньги специальным аэрозолем. Поскольку денег было много, было принято решение метить только первую и последнюю купюру в пачке, что и было сделано в присутствии понятых.
Гатаулин, мужчина средних лет с умными глазами и тоненькими седоватыми усиками на верхней губе, одетый дорого, но неброско, чувствовал себя уверенно, лишних вопросов не задавал, молча исполняя всё, что ему говорили. Понятые, два здоровых мужика лет под тридцать, которых привел Зиновьев, судя по поведению, не первый раз принимали участие в оперативных мероприятиях, и тоже суеты не добавляли.
Пока Теплов составлял протокол, в котором отразил, что гражданину Гатаулину Р. Р., с целью проверки его сообщения о готовящемся преступлении, а именно получении взятки в особо крупном размере, выданы денежные средства в сумме четыре миллиона гривен, купюрами по пятьсот гривень с указанием их номеров и серий, которые упакованы в пачки по сто купюр в каждой, первая и последняя банкноты помечены специальным химическим веществом (образец данного химического вещества отобран на ватный тампон и упакован в бумажный конверт с подписями следователя и понятых), которые помещены в спортивную сумку синего цвета и т.д., работник технического отдела прикрепил на Гатаулина видеокамеру и микрофон, после чего составили ещё один протокол – о применении специальных средств, а именно средств видео— и аудиофиксации преступления.
Когда протоколы были подписаны следователем, специалистом, заявителем и понятыми, Гатаулин проинструктирован, а Теплов собрал в специальную сумку ноутбук, флэш-карту и переносной принтер, работающий на батарейках, Зиновьев попросил всех присутствующих присесть на дорожку, а потом, сказав «Ну, с Богом», первым вышел из кабинета.
Несмотря на то, что следователь считался старшим следственно-оперативной группы и должен был лично руководить всеми процессами в ходе предстоящей операции, Теплов знал, что у Зиновьева, имевшего стаж оперативной работы более двадцати лет, это получится лучше, поэтому сев в машину, от кофе и пирожных в «Надежде» он отказался, беспокоить себя по пустякам запретил, и уснул.
Глава 9
Проснулся Теплов сам, видимо сработал внутренний будильник, приобретенный за годы работы в милиции, пока сбоев не дававший, извещая о необходимости лично включиться в происходящие события, посмотрел на часы, 11—00 – время встречи Гатаулина с Карапетяном. Сергей комфортно лежал на заднем сидении автомобиля Зиновьева «Аudi А-8», подложив под голову плюшевую панду, обычно сидевшую под задним стеклом, и прикинул, что проспал примерно два часа. Чувствовал он себя отлично. Медленно переместив тело из горизонтального в вертикальное положение, и сев, Сергей потянулся, достал телефон и осмотрелся. Автомобиль находился на парковке ресторана «Надежда». Коллег видно не было. Наверное, внутри, кофе пьют, – решил он. От них теперь ничего не зависело. Операция шла своим ходом, все ждали сигнала Гатаулина. Посмотрев на телефон и обнаружив двенадцать неотвеченных вызовов и три смс-ки, Теплов кому-либо перезванивать не стал, вышел из машины и закурил. Курил Сергей редко, зависимости от никотина не испытывал и мог обходиться без курева неделями, но сигарета позволяла успокоить нервы и собраться с мыслями.
Ресторан «Надежда», а в нескольких сотнях метров от него и ресторан «Золотая Рыбка», располагались на полпути между Симферополем и Алуштой, вблизи Ангарского перевала. Теплов не переставал удивляться, почему в Симферополе погода мерзкая и противная, ветер, дождь и слякоть, а здесь, в горах, светит солнце и воздух особенный, чистый и прозрачный. Посмотрев на заснеженные шапки гор, Теплов впервые подумал о Карапетяне Гургене Ашотовиче, что это за человек, ведь он о нём ничего не знает, как-то некогда было изучать. Армянин, голова сельского совета, член «Партии регионов», вот и всё, что он о нём знает. Через несколько минут Карапетян получит взятку в четыре миллиона гривен, будет задержан, потом арестован, затем осужден и отправится отбывать наказание в колонию, куда-нибудь в Запорожскую область. Планы его разрушатся, будущее детей, казавшееся таким светлым и безоблачным, покроется туманом, а вся семья будет судорожно пытаться спасти как можно больше непосильным трудом нажитого имущества от ареста и последующей конфискации. В общем, через несколько минут жизнь семьи Карапетян навсегда изменится. Теплов попытался самому себе ответить на вопрос – виноват ли будет лично он в несчастьях, которые свалятся на их долю, и аукнутся ли ему его поступки в последующей жизни, но не успел. Из задумчивости его вывел Зиновьев, как-то незаметно подошедший сзади.
– Быстро в машину, – рявкнул полковник.
Погрузка в машины заняла не более десяти секунд и уже через минуту Теплов, Зиновьев, Полторашко, эксперт и двое понятых вылезали из машин около ресторана «Золотая Рыбка».
На капоте новенького «BMW Х-5», конечно же, чёрного цвета и тонировкой, лицом вниз на животе полулежал невысокий полноватый мужчина с черными с проседью волосами, одетый в строгий коричневый костюм с ярким галстуком, который выбился из-под пиджака и свешивался с машины, обрамляя радиаторную решетку. Его руки за спиной крепко удерживались двумя здоровенными парнями в форме «Беркута», еще два бойца стояли по бокам машины с автоматами. Некоторые посетители ресторана вышли на улицу и внимательно наблюдали за происходящим. Через несколько секунд работники милиции из ресторана вывели под руки Гатаулина.
– Дамы и господа, просьба соблюдать спокойствие, – Теплов начал работу, – На ваших глазах сотрудниками милиции произведено задержание человека, подозреваемого в совершении преступления. Ничего необычного и сверхъестественного не произошло. Возвращайтесь в ресторан и приятного всем аппетита.
Дальше всё было так, как всегда происходит в подобных случаях. Полторашко оформлял снятие микрофона и видеокамеры с Гатаулина, а Теплов стал осматривать место происшествия. Один из молодых оперов фиксировал происходящее видеокамерой. Сумка с деньгами оказалась на заднем сидении автомобиля Карапетяна, и её содержимое было осмотрено в одном из домиков, предоставленных администрацией ресторана для работы следственно-оперативной группы. Денежные пачки были разложены на столе, описаны и сфотографированы. Освещенные специальной лампой, деньги и сумка светились приятным желтым светом, а руки Карапетяна нет. Зафиксировав и описав увиденное, опечатав сумку с содержимым, изготовив с помощью ноутбука и переносного принтера протокол осмотра места происшествия (номера и серии банкнот заново переписывать не пришлось, поскольку у Сергея имелась флэшка с файлом «4 миллиона», и компьютерная техника заметно облегчила его работу, сэкономив время), Теплов зачитал протокол вслух и предложил подписать его всем присутствующим. Карапетян от подписи в протоколе отказался. Надо сказать, что единственной фразой, которую произнес Гурген Ашотович после задержания, была фраза «Я требую адвоката», после чего замолчал и на вопросы не отвечал, однако внимательно следил за всем происходящим.
Здесь же Теплов объявил Карапетяну о том, что тот задержан по подозрению в получении взятки и составил протокол задержания, разъяснив Гургену Ашотовичу его права и обязанности, на что задержанный снова потребовал адвоката и от подписей в каких-либо документах отказался.
В Симферополь Теплов возвращался за рулем автомобиля Карапетяна. На переднем пассажирском сиденье лежали портфель с документами, ноутбук и принтер, а сзади сидели два работника «Беркута», между которыми покоилась опечатанная спортивная сумка синего цвета, стоимостью в четыре миллиона гривен.
Телефон Теплов отключил, сказав всем, что тот разрядился, и он какое-то время до Симферополя будет без связи. Ему сейчас нужно было побыть одному, подумать о том, что будет дальше, правильно ли он всё делает, и подготовиться к общению с Гургеном Ашотовичем, которое непременно должно состояться сегодня, по приезду в Симферополь. От размышлений Сергея никто не отвлекал, детище немецкого автопрома вело себя отлично, ровное урчание мощного двигателя только способствовало мыслительному процессу, а «беркуты» разговорчивостью не отличались, не произнеся за время дороги ни слова. Автомобили работников милиции ехали не быстро, колонной, и правил дорожного движения не нарушали. Теплов пристроился в хвост автомобилю Зиновьева, руки и правая нога автоматически делали свою работу, удерживая машину на дороге и заставляя её двигаться с нужной скоростью в нужном направлении, а мозг работал автономно по собственной программе. Дорога до Симферополя заняла не более получаса, и по приезду на работу Теплов уже составил план своих действий на будущее и чётко знал что, где, когда и как он будет делать дальше.
Карапетян от дачи показаний отказался, требовал адвоката. Весть о его задержании распространилась быстро и родственники уже пригласили защитника, который должен был приехать вечером. Теплов решил события не форсировать, дать Карапетяну пообщаться с адвокатом, в конце концов, это его законное право, и перенёс допрос подозреваемого на завтрашнее утро. Допросив Гатаулина и записав его показания, Теплов привел имеющиеся у него документы в порядок, подшил их и посмотрел на часы – 18—10. Через двадцать минут сбор у Напрюшкина. Голова шумела и отказывалась выдавать стройные мысли. Сергей понял, что устал и решил, что на сегодня работник из него никудышный.
Опечатанную сумку с деньгами Теплов убрал в шкаф. Ему ещё было нужно осмотреть содержимое сумки с участием понятых, составить соответствующий протокол и постановлением приобщить деньги к материалам дела. Скопировать имеющиеся данные с номерами и сериями банкнот в другой файл – дело одной минуты. Девочек-понятых организует Полторашко, он обещал. «Завтра. Всё завтра – думал Теплов, – или даже послезавтра». Пересчитывать купюры, снимать с них копии, да и вообще брать деньги в руки следователь не собирался – первая и последняя банкноты в пачках были помечены сильным химическим веществом, которое мылом не отмоешь, а светиться, как новогодняя ёлка, Сергей желанием не горел.
«Беркутов», участвовавших в задержании и сопровождавших сумку из ресторана в Симферополь, имен которых Теплов так и не спросил, сменили уже привычные Тимур с Володей, сидевшие, как и вчера, на тех же стульях в тех же позах по обе стороны входной двери и смотревшие на Теплова. В их глазах Сергей уловил невысказанную просьбу и попытался догадаться, что беспокоит бойцов.
– Чай будете? – спросил Теплов.
– Если можно, – с опаской произнес Тимур. Догадка следователя оказалась верной. Есть хотят. Люди всё-таки, хотя по виду и не скажешь – терминаторы.
– Можно, если осторожно, – Теплов вскипятил чайник, сделал две чашки чая, достал конфеты и печенье, – Я к начальству, скоро буду. Из кабинета не выходить, в туалет по одному. Что в сумке знаете.
Бойцы кивнули, а Теплов, взяв дело, направился к Напрюшкину.
У начальника следственного управления собрались те же, кто и вчера. Прокурор Ильяс Асанович снова куда-то торопился, поэтому совещание было недолгим. Теплов доложил о результатах операции. Определились завтра, после допроса Карапетяна, который назначили на десять утра, идти в суд за санкцией на его арест, а в воскресенье решать вопрос о судьбе денег. Воскресенье было выбрано из соображений безопасности и спокойствия. Арест Карапетяна в субботу должен был привлечь внимание журналистов и просто создающих суету людей. А деньги суеты не любят, поэтому в воскресенье, по-тихому, когда все нормальные люди отдыхают, решать судьбу четырех миллионов гривен как-то надёжнее. Раваналиев объявил, что завтра подъедет прямо в суд, там всё подпишет, с руководством прокуратуры вопрос об аресте Карапетяна уже согласован. Следственный судья Топалова Тамара Петровна ждёт всех к четырнадцати часам, просит не опаздывать, обеспечить участие адвоката и материалы на арест подготовить качественно. За сим и откланялся.
– Куда деньги девать? – спросил Теплов, как только за прокурором закрылась дверь. – Я в кабинете еще два дня жить не хочу. Я домой хочу.
– Бойцы «Беркута» у тебя? – спросил Зиновьев.
– У меня, сидят, чай пьют, зарплату нашу оберегают.
– Вот пусть и сидят всю ночь. Они парни привыкшие. Утром их кто-нибудь сменит. Я распоряжусь.
– А завтра?
– Завтра тоже. Пусть охраняют, работа у них такая. А в воскресенье, после суда, сразу отвезем сумку в финчасть. Я договорюсь, кто-нибудь после обеда выйдет на работу, деньги примет.
Теплов, вернулся в кабинет, бросил дело в сейф, проинструктировал бойцов «Беркута», позвонил в Изолятор временного содержания, и, удостоверившись, что адвокат приехал и беседует с подозреваемым, попросил дежурного известить защитника о допросе Карапетяна завтра в десять утра, собрал в пакет несвежее бельё и рубашку и уехал.
Глава 10
В субботу Сергей приехал на работу в 8—45. Тимур и Володя сидели на своих местах в том же положении, в котором Теплов их оставил вечером, напоминая статуи около входа в древние египетские храмы, и только фантики из-под конфет и использованные пакетики чая в мусорном ведре, свидетельствовали о том, что ночью в кабинете были живые люди.