«Здесь… Выбраться… Спасите… Умоляем…»
Я глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула, пытаясь увеличить расстояние между мной и травинками. Они последовали за мной, наклонились так сильно, что это сложно было не заметить.
– Похоже, в классе сквозняк, – сказала Джемма и решительно отодвинула от меня растения.
Впрочем, вмешательство Джеммы меня не спасло. Голоса издавали такой шум, что я почти физически его ощущала. Но потом страх сменился злостью, и я мысленно рявкнула: «Что вы вытворяете?!» На секунду мне показалось, что я произнесла эти слова вслух. Я испуганно замерла и огляделась, но никто вокруг на меня не смотрел. Тогда я заметила, что голоса стихли. Не обращая внимания на бешено колотящееся сердце, я решила снова обратиться к травинкам, на этот раз более вежливо. Кто знает, что они могут со мной сделать?
«Я ничего не пойму, если вы будете говорить одновременно! И хватит уже ко мне лезть, или что вы там делаете. Это заметно, да и раздражает».
Сорняки не произнесли ни слова.
«Ну вот, уже что-то. Большое спасибо. Прежде чем выслушать вашу просьбу, я хочу, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Почему вы со мной разговариваете?»
Я снова сжала руки в кулаки. Господи, да я точно спятила… Мало того, что обращаюсь к сорнякам, так еще и жду от них ответа… Мне нужны таблетки, причем срочно. Побольше да посильней. А еще – психотерапия. Длительная, возможно, пожизненная.
«Ты – дочь лесов. Дочь лугов. Дочь перешептывающихся цветов. Дочь…»
«Погодите, я ничего не понимаю! Я – кто?!»
«Ты – дочь лесов. Дочь лугов. Дочь перешептывающихся…»
«Секундочку. Так мы далеко не уедем. Как вы можете со мной разговаривать?»
«Так уж оно есть».
Очередной загадочный ответ. Просто прекрасно.
«Нет, так дело не пойдет. Чего вы от меня хотите?»
Услышав мой вопрос, травинки снова наперебой загалдели.
«Замолчите!»
Но на этот раз они меня не послушались. Голосов в голове становилось все больше и больше. От отчаяния я всхлипнула и спрятала руки в карманах пуловера, чтобы Джемма с Джиджи не увидели, с какой силой я сжимаю кулаки. Нащупав бальзам для губ с медовой отдушкой, я схватилась за него, словно за спасательный круг. Мягкий запах коснулся носа, и я почувствовала, что сердцебиение тут же замедлилось. Я обмакнула палец в баночку и намазала губы бальзамом. Постепенно голоса становились тише, как если бы кто-то убавлял громкость.
– Тебе уже лучше? – поинтересовалась Джемма.
– Да, спасибо. Сегодня я не завтракала, наверное, в этом все дело.
– Говорят, завтрак – самый важный прием пищи, – отозвалась Джиджи, – но по утрам я обычно не могу проглотить ни кусочка. Поэтому я завариваю себе гибискусовый чай и добавляю в него большую ложку гречишного меда.
– Как погляжу, сегодняшняя тема вызвала у вас троих прилив энтузиазма, – мистер Роджерс возник перед нашим столом, как черт из табакерки. – Тогда вперед, начинайте. Я буду за вами приглядывать.
С этими словами он отвернулся от нас и принялся прогуливаться по классу.
– Не имею ничего против, – тихонечно захихикала Джиджи.
Джемма широко улыбнулась, а я проглотила смешок. В этом вопросе мы полностью разделяли мнение Джиджи.
* * *
После сдвоенного урока английского я забрала из библиотеки остальные учебники. Начался обеденный перерыв. Джиджи с Джеммой не отходили от меня ни на шаг, за что я была им очень благодарна. Эти двое меня как будто удочерили! Они то и дело спорили о том, какой пункт из моего «списка дел на первый учебный день» нужно выполнить следующим. Я в этот спор не вмешивалась и при каждой возможности проверяла телефон. Маэль больше ничего не писал.
Школьная столовая не произвела на меня особого впечатления. До Кореи я ходила в Международную школу в Новой Зеландии, Швеции, Индонезии и Гонконге. Эти школы почти ничем друг от друга не отличались. Такое ощущение, будто помещения обустраивают по одной схеме. В начале столовой – длинная глянцевая стойка, слева – большой зал с множеством столиков разных размеров.
Официально нас обучают по «международной программе», но на самом деле программа американская. Даже учителя временами забываются и называют вещи своими именами – тот же мистер Роджерс. Я ничего не имею против американской программы – из-за американского меню. Корн-доги, хот-доги, картофель фри, спагетти с фрикадельками… их всегда можно взять как дополнение к блюду дня. Сегодня это куриное фрикасе. Какое совпадение! Я невольно улыбнулась той самой мечтательной улыбкой, которая появлялась у меня на лице каждый раз, когда я думала о Маэле.
– Ого, – нахмурилась Джемма. – Как его зовут, сколько ему лет и когда ты нас познакомишь?
Эти слова выдернули меня из мира грез, и я во все глаза уставилась на Джемму. Неужели она умеет читать мысли?!
– Что, прости?..
– Не может быть! Что, серьезно?! Ты уже с кем-то встречаешься? – в восторге взвизгнула стоявшая рядом Джиджи. – Или вы вместе уже давно и надеетесь сохранить отношения, несмотря на расстояние? Ты должна все нам рассказать! Как давно вы вместе? Когда познакомились? У тебя есть его фотка?
Я окинула Джиджи недоверчивым взглядом. Она что, может обходиться без воздуха?!
– Давай, рассказывай уже, – поторопила она и потянула меня в очередь к стойке выдачи еды. – Сколько ему лет? Ох, я просто сгораю от любопытства! Наверняка он очень красивый!
А вот тут не могу с ней не согласиться… Джиджи не унималась, она продолжала засыпать меня вопросами:
– У него есть «Фейсбук»? А «Инстаграм»? «Снэпчат»? «Твиттер»?
– «Тиндер»? – вставила Джемма, и Джиджи разразилась истерическим хихиканьем.
– С чего вы взяли, что я с кем-то…
Джемма оборвала меня на полуслове резким взмахом руки.
– Даже не пытайся. Улыбка все сказала за тебя, – она ткнула меня пальцем в щеку. – Ни один человек, хоть раз позировавший для селфи, не захочет так выглядеть.
Шах и мат. Я сдалась.
– Никаких секретов! – заявила Джемма. – Если хочешь с нами общаться, то выкладывай карты на стол!
Такое ощущение, будто я на допросе у мафии. Джемма явно предпочитает не ходить вокруг да около.
Джиджи тут же попыталась смягчить ее категоричное заявление.
– Прости-прости, нам просто очень любопытно. Давайте сначала возьмем еду, а потом ты немного расскажешь о себе, если, конечно, захочешь. Договорились?
Неплохое предложение. Девочки застали меня врасплох, но я совсем не против рассказать им о Маэле. Пока у нас с Маэлем все хорошо, но если мы вдруг поссоримся, то мне очень понадобится поддержка моих новых подруг.
– Да, давайте так и поступим, – улыбнувшись, сказала я и кивком указала на витрину. – Что посоветуете?
– Спагетти, – отозвалась Джемма, а Джиджи одновременно с ней сказала:
– Лучше бери что-нибудь из дома.
– Ясно… – Я посмотрела на еду, выставленную на витрине. Выглядит очень даже ничего! Даже салат есть…
– Чего желаете? – раздался скрипучий, как ржавая пила, голос.
Джемма подтолкнула меня в спину.
– Давай, твоя очередь.
– Чего желаете?
– Я еще не решила, – ответила я, повернувшись к витрине. – Сегодня мой первый день, и я…
– Следующий! Чего желаете?
Джемма – она стояла позади – заглянула мне через плечо.
– Я возьму спагетти!
– С каким соусом?
– Мне без разницы, – ответила Джемма.
Я привстала на цыпочки, пытаясь понять, откуда доносится голос, и, наконец, увидела повариху. Из-за низенького роста ее с трудом можно было заметить за большой серебристой кастрюлей. Седые волосы торчали в разные стороны, а глаза казались неправдоподобно огромными из-за толстых стекол очков. Движением, похожим на теннисную подачу, она сунула в кастрюлю щипцы, выудила порцию спагетти и швырнула в глубокую тарелку. Примерно треть спагетти упала мимо, но повариха, кажется, даже не заметила. Я замерла, завороженно наблюдая за этим странным зрелищем, и Джемма подтолкнула меня в спину. Немного продвинувшись в очереди, я со своего нового места увидела, как повариха передает тарелку своей помощнице. Та казалась ее полной противоположностью – высокая, худая как жердь, с голосом, напоминающим скрип мела по доске.
– Соус «без разницы», – проскрипела низенькая повариха.
Кивнув, помощница погрузила черпак в один из четырех узких контейнеров. Зачерпнула соус и почти весь вылила мимо тарелки.
– Ничего себе, – прошептала я.
– То ли еще будет, – отозвалась Джемма, и я увидела, как худышка полезла в горшочек с приправами. Приправы полетели на пол, но, судя по всему, она этого не заметила. Я удивленно уставилась на Джемму.
Та широко улыбнулась и сказала:
– Возьми себе чего-нибудь, пока не вся еда оказалась на полу.
– Мне тоже спагетти! – торопливо выкрикнула я.
Что-то пробурчав, повариха снова полезла в кастрюлю.
– Соус какой?
– Вегетарианский болоньезе, пожалуйста.
– Вегетарианский болоньезе! – крикнула повариха своей помощнице. Та кивнула, зачерпнула черпаком сливочно-сырный соус и налила его мне на тарелку.
– Простите, вы ошиблись.
Худышка застыла.
– Вегетарианский болоньезе, – проговорила она и протянула мне тарелку. – Добавить вам зеленого лука?
– Эм-м, простите, но…
– Да, добавьте, – сказала Джемма. Обернувшись, я кинула на нее вопросительный взгляд. Худышка тем временем залезла в горшочек с петрушкой. Мне на тарелку попали аж три листочка из тридцати.
– Это какая-то шутка? – тихо спросила я у Джеммы. Та покачала головой.
– Подожди немного. Главное представление еще впереди. – Джемма кивнула в сторону Джиджи. – Сегодня Джиджи ничего с собой не принесла.
– И что?
– Просто подожди.
– У вас есть что-нибудь из сои? – поинтересовалась Джиджи.
Повариха повернула голову и крикнула:
– Мелисанда! Ирландская девочка, которой трудно угодить, спрашивает, есть ли у нас что-нибудь из сои.
– Ничего нет! – послышалось со стороны кассы.
Джиджи разочарованно вздохнула.
– А овощные котлеты есть?
– Могу пожарить несколько штук, но придется подождать.
– Будьте так добры. И немного салата, пожалуйста.
– С какой заправкой?
– С любой.
– Хорошо.
– И положите мне чуть-чуть вареных овощей.
– Чего-нибудь еще? – с тяжелым вздохом спросила повариха.
Джиджи призадумалась.
– А у вас остался тот соус с черемшой, который…
– Следующий! – не выдержала повариха.
Джиджи надулась, но ничего не сказала.
В следующую секунду худышка передала мне тарелку… Ну, или попыталась. Она протянула руку через стойку, чудом об нее не ударившись. Спагетти съехали на край тарелки. Удивленно уставившись на худышку, я заметила, что она щурится, а ее глаза смотрят в разные стороны. Я вздрогнула.
– Спасибо.
Торопливо забрав тарелку, я похлопала Джемму по плечу свободной рукой.
– Все потом, – одними губами ответила она и направилась к кассе. За кассой находилась женщина, которую повариха назвала Мелисандой. Внешне она представляла собой что-то среднее между поварихой и ее помощницей – не худая, не толстая, не низкая, не высокая. Если выстроить этих троих в ряд, то они будут похожи на органные трубы. Джемма показала, где взять напитки, и поставила поднос у кассы.
– С вас три евро и шестьдесят центов, – объявила Мелисанда. Она была одета так же, как повариха со своей худой помощницей – в униформу и невероятно старомодный передник. Джемма вынула из кармана маленький кошелек, а я тем временем присмотрелась к Мелисанде. Высокий пучок седых волос напоминал разворошенное птичье гнездо. Зеленоватый лак на ногтях, сухая, как пергамент, кожа… Правым глазом дама уставилась на монеты, которые дала ей Джемма, а ее левый глаз… Он смотрел куда-то в сторону и блестел – неестественно, как стеклянный мраморный шарик. Мелисанда попробовала монету на зуб, и я удивленно вытаращилась на нее. Джемма никак не отреагировала. Остальные ученики, похоже, тоже привыкли к подобному. Я ожидала, что дама сунет в рот и мои бумажные пять евро, но она просто понюхала их с неприкрытым подозрением.
Джемма нашла для нас маленький столик неподалеку. Джиджи все еще ждала свой заказ.
– Скажи, эти трое всегда такие? – спросила я, поставив поднос на стол.
Джемма кивнула.
– Они – здешняя легенда. Их родственник проспонсировал строительство школы. Эти ведьмы работают тут с самого ее основания и находятся на особом положении. На них постоянно поступают жалобы от родителей, но у них полный иммунитет. – Джемма сунула в рот полную вилку спагетти, медленно прожевала и, проглотив, добавила: – Можешь себе представить, сколько деньжищ вложил сюда их родственник. Кажется, в бассейне висит памятная дощечка в его честь.
– Подумать только. – Я отпила глоток холодного персикового чая. – А вы не возмущаетесь из-за того, что они путают заказы и все роняют?
Джемма пожала плечами:
– Они неплохие. Со своими причудами, конечно, и грубоватые, но это не нарочно.
Я хотела было ответить, но тут к нам подошла Джиджи и поставила свой поднос рядом с моим.
– Это филе камбалы, а не овощная котлета, – сказала я, глядя на месиво в ее тарелке. – Ты же вроде вегетарианка?
– Да, но рыбу ем, – ответила Джиджи и взяла нож с вилкой.
– Ливия, ты что, разбираешься в рыбе? – поинтересовалась Джемма. Она уже прикончила свои спагетти. – На тарелке вся рыба выглядит одинаково, разве нет?
– Моя мама из Бретани. Она часто готовит рыбу. Рано или поздно начинаешь в ней разбираться.
– Твоя мама француженка?! Вот везуха! Значит, тебе не придется ходить на дополнительные уроки по французскому! Завтра ты рано освободишься.
– Французский – мой второй родной язык.
– Ты так хорошо говоришь по-английски, наверняка он тоже тебе родной! Твой отец откуда? Из Америки? – поинтересовалась Джиджи. – Чем он занимается? Что привело вас в Париж?
Я вкратце рассказала девочкам о себе, опустив тот факт, что общаюсь с цветами. Из-за волнения мне не очень хотелось есть, и через некоторое время до моей порции добралась Джемма.
– Мой папа тоже дипломат, – сказала Джиджи, гоняя переваренные овощи по тарелке. – Раньше мы жили в Сиднее. В Париж переехали полгода назад. Ты быстро освоишься. Город красивый, да и школа здесь хорошая. К тому же я рада, что могу лечь спать, не проверяя, прячутся ли в постели ядовитые пауки.
Джемма широко улыбнулась.
– Пауки едят комаров. И большинство нападают только тогда, когда им угрожает опасность.
– Вот вечно ты забываешь, что не все выросли в джунглях, окруженные ядовитыми насекомыми! – закатила глаза Джиджи.
Я не удержалась от смеха.
– Джемма, а откуда ты?
– Из Южной Африки. Маме в наследство достался огромный участок, и они с папой построили там что-то типа центра по спасению диких животных. Мои родители зоологи. Они сотрудничают со многими университетами и предлагают научным сотрудникам возможность пожить у нас на ранчо и поизучать животных. Мы приехали в Париж четыре года назад. Мама с папой хотели продолжить свои исследования в Сорбонне вместе с международной группой.
– А кто сейчас заботится о ранчо?
– У нас есть управляющий. Да и папа летает туда дважды в месяц, – Джемма широко улыбнулась и с хлюпаньем допила пакетик сока. – Но теперь давайте перейдем к более интересной теме. Ливия, у тебя есть бойфренд?
У меня тут же зачастил пульс. Я помотала головой и попыталась сдержать улыбку, но не смогла.
– Кто-то втюрился по уши, – хихикнула Джиджи.
Я успокаивающе подняла руки.
– Все началось совсем недавно. Мы встретились только в прошлую пятницу. Его зовут Маэль, ему семнадцать, он учится в лицее Людовика Великого. – Я смущенно улыбнулась. – И он очень милый.
Джемма отодвинула тарелку со спагетти в сторону. Джиджи взмахнула ресницами и подперла подбородок рукой.
– Какая прелесть! Давай, рассказывай! И со всеми подробностями!
Глава 4. Кофе и катакомбы
Картинки стремительно проносились у меня перед глазами. Рассеянный свет уличных фонарей, мигающие неоновые вывески, фары машин… Городские огни казались зеркальным отражением горящих на небе звезд.
Я вышла из дома не просто так. Я кое-что ищу. Кое-что очень важное. Это «кое-что» давно скрыто от людских глаз.