– Работает она хорошо, но жизни размазня, – резюмировала Полина и заглянула ему в глаза. – Раньше ты ничем не интересовался.
– Повода не было, —улыбнулся он и чмокнув Полину в лоб, засобирался домой.
Софья Андреевна осуждающее смотрела на явившегося через сутки сына и вновь завела приевшуюся песню.
– Сынок, я понимаю, молодость и прочее, но ты же здесь не гость. У каждого из нас есть свои обязанности. Ты появляешься, спишь и исчезаешь. Я волнуюсь за твою учёбу.
– Всё хорошо, мам. Я учусь. На лекции хожу. Вот домашку сейчас делать буду. Всё под контролем. Держи. – он вынул из кармана мятые купюры и положил на тумбочку в прихожей. – Вчера всю ночь вагоны разгружал. Я ещё немного посплю, и что там надо помочь?
– Спи, сынок, спи, – разглаживала мать деньги, пряча их в карман халата.
Гордость охватила её. Работающий студент нигде не пропадёт. Не зря она в своё время спустила на репетиторов родительскую дачу. Затраты уже приносят свои результаты.
Не успел Василек погрузиться в сон, как вновь разорвался телефон.
– На вызов едешь?
– Нет, задали много, да и дел поднакопилось.
– Тебя требуют, постоянные. Не мне тебя учить. В этом бизнесе лет пять максимум, и сейчас ты на подъёме. Завтра о тебе никто не вспомнит. Придут новые мальчики-зайчики. Руби капусту, пока растет. Ты вроде скопить хотел. – пыхтел в трубку Кирилл.
– Хотел, кинь адрес, – начал он собираться на следующий вызов.
Возвращаясь домой, Василий опять поймал себя на желании увидеть Зою и даже решил дождаться её на парковке, но вскоре отогнал смешные мысли. Что он ей скажет: «Привет, я вчера положил твою руку на свой торс и хотел бы повторить?»
Повод возник неожиданно. Вечером мать несколько раз заходила в комнату Василия, намереваясь поговорить о чём-то важном, но переводила разговор на другую тему. Затем всё же не выдержала и с порога заявила:
– Я здесь скопила с твоих, надо бы окна заменить. У них самые низкие цены, – села она на кровать и положила рядом брошюрку с вложенными купюрами. – Я сначала сама хотела, но пора бы уже и тебе повзрослеть.
– Ма-ам, может в другой раз, – привычно протянул Василий, но увидев адрес Зоиной конторы тут же поменял свое решение. – Ты права, я завтра же смотаюсь.
Мать опешила, не ожидая столь быстрого согласия сына. Любые намёки на ремонт всегда заканчивались скандалом и жалобами на полный загруз.
Она уже три дня готовилась к разговору и никак не решалась поднять тему ремонта. Получив столь быстрое согласие, тут же ушла, а затем вернулась, подозрительно посмотрела на сына и прижала его к себе: «Совсем большой». Василий отвлёкся от компьютера и даже чмокнул мать в щеку, проявив несвойственную эмоциональность.
Как же она соскучилась по таким проявлениям сыновьей любви. Может, и права была давняя подруга Лидка, вечно говорившая о том, что Софа вышла замуж за собственного сына. Последняя всё отрицала, но чувствовала, что Лида права.
– Софа, позаботься о себе. – твердила Лидка. – Год-два, и он съедет или, ещё хлеще, приведёт тебе жену – люби какая есть. Ищи мужика и займись, наконец, собой.
– Василёк не поймёт, он так любит отца. – оправдывалась Софья Андреевна, после чего Лидка махала рукой и гневно поджимала губы.
Софья Андреевна вернулась в свою комнату и подошла к большому зеркалу. В пятьдесят с хвостиком она была ещё довольно привлекательна. Фигура сохранила стройность, а лицо, не отягощённое морщинами, вполне тянуло на тридцать с небольшим. Достав из сумки телефон она набрала Лидку и без нудных предысторий зашла с козырей.
– Помнится, ты обещала мне променад по самым злачным местам.
– Да запросто, – засмеялась Лидка. – Сегодня вторник, давай на пятницу, и смотри, ловлю тебя на слове. Завтра после работы готовься. Будем готовить лук.
– Лук, – переспросила Софья Андреевна.
– Образ, – рассмеялась Лида, – звиздень, одним словом.
Глава 3
Борис всё утро играл с Севой, ожидая подробностей о вчерашнем корпоративе, но Зоя молчала. Занималась домашними делами, и вела себя так словно не было никакого инцидента с стриптизёром, сделавшего её вечер.
– Борис, продукты, – всучила ему список Марья Ильинична. – Съезди, сынок, в магазин и на рынок.
– Зоя, Сева, – позвал Борис их с собой.
Севка быстро собрался, а Зоя отказалась, сославшись на головную боль и Борис вновь заподозрил неладно. Раньше они всегда все делали вместе.
Уже вечером, сидя в спортивном баре, он поделился своими мыслями с Петюней, единственным близким другом, но тот, погрязший в собственных делах-заботах, вдохновенно показывал Борису фото каракулей своих детей. Потом неожиданно вернулся к начатому разговору.
– Тебе уже сколько? Тридцать? Как и мне, и что ты имеешь? Ишачишь на мачеху с сестрой, которая тебе даже неродная. Пора свою семью заводить или уже Зойку сватать.
– Она не пойдёт, сестра всё-таки. Да и мать не поймёт.
– Ты пробовал?
– Нет и не буду, – отвернулся Борис, стараясь перевести разговор другую тему. – Дениса давно видел?
– Давно, – не купился Петюня на уловку и продолжил. – С другой стороны, чего тебе париться. Подцепишь сейчас «ночнушку» и утром к любимой женщине. Секс есть, жена пусть и суррогатная тоже есть и Севку как сына воспринимаешь. Живи и радуйся. Я временами тебе завидую. Мозг никто не выносит: не на ту посмотрел, задержался, не убрался и, в общем, не с того места вылез. Давай футбол смотреть.
Футбол был Борису неинтересен, но субботний вечер – единственное время, когда жена Петюни разрешала любимому покинуть родные пенаты. Будучи заядлым болельщиком, тот звал Бориса с собой, чтобы в перерывах между матчами говорить о наболевшем.
«Разведусь, ей-богу разведусь», – жаловался Петюня на очередной фортель жены и тут же вскакивал с криками «Гол», потом шёл к своей ненаглядной и выживал на семейном фронте ещё одну неделю.
Борис же посвящал свой вечер «ночнушкам» – девушкам, приходившим в бар ради случайного знакомства с далеко идущими последствиями. Женщин с низкой социальной ответственностью Борис не любил, и даже как-то побаивался, но не гнушался и ими, если на горизонте субботнего вечера было совсем грустно.
Около десяти вечера Петюня засобирался домой, а Борис принялся разглядывать дам, жадно поглядывающих в его сторону.
Борис посмотрел на себя в зеркало. Поправил чёрные волосы, доставшиеся ему от отца и, не поворачивая головы, просканировал отражение зала, выбрав себе субботнюю подругу.
Осечки случались редко. Борис не был жаден, как и излишне расточителен. Он точно знал во сколько обойдётся ему интрижка, оплачивая лёгким шампанским игривую ночь. Он был честен и лжив одновременно. «Плакался» о неразделенной любви и искал утешение на сочувствующей груди.
– Привет, – присел Борис к одинокой девушке, только что расставшейся с подругой. – Весь вечер за тобой наблюдаю. Несправедливо.
– Что? – заинтересовалась девушка нестандартным подкатом.
– Подружка отправилась развлекаться, оставив тебя одну.
– Ты все неверно интерпретировал. Я отослала ее, чтобы поразвлечься.
– Так, ты ты из этих, – сбавил обороты Борис.
– Я из тех, кто не любит одиночество долгими субботними ночами. Как ты называешь тех, кого ловишь здесь на одну ночь.
–Ночнушками, – усмехнулся Борис. – Надо менять бар.
– Забавно, – улыбнулась она. – Угощать будешь?
– Буду, – новизна разговора и лёгкость общения требовала продолжения.
– Так что ты там обычно льёшь в уши ночнушкам? – достала девушка длинную сигарету.
– Рассказываю о неразделённой любви.
– Работает? – приподняла она бровь.
– Не всегда, – признался Борис.
– Сегодня можешь не напрягаться. К тебе или ко мне?
– Здесь рядом отличный отель, – встал Борис и протянул даме руку.
Быстрый секс, с такими же короткими фразами: «Отлично! Увидимся» Он никогда не кивнёт ей при встрече, а она точно сделает вид, что они не знакомы. До следующего свидания, если оно состоится.
Вернувшись домой, Борис тихо прошел по коридору, убедился в том, что сводная сестра дома и, виновато опустив голову, направился в свою комнату. Долго ворочался и вновь корил себя за чувства к незаметно выросшей сестре.
Поначалу Борис ненавидел Зою, ревновал к отцу, бился с ней за признание мачехи Марии Ильиничны, а после смерти отца и вовсе осознал, что кроме них у него больше никого не осталось.
Армия лишила его возможности увидеть трансформацию костлявого подростка в стройную барышню и по возвращении Борис не узнал собственную сестру, К семнадцати годам Зоя превратилась в красавицу с зелёными глазами, блеск которых пленил сразу и навсегда.
Половину воскресенья Борис проспал, а затем валяться перед телевизором, думая о недоступной Зое.
В рабочие дни было проще, он до вечера колесил по объектам или закупал материалы по отдалённым металлобазам. Установка металлоконструкций, хоть и была прибыльным делом, ограничивалась высокой конкуренцией.
– Ты не видишь цели, – ворчал партнёр по бизнесу. – Надо искать новые рынки. Открывать филиалы, завоевывать область.
– Кто их будет курировать? – парировал Борис, боясь надолго отлучаться от дома. Однажды он уже недосмотрел.
Глава 4
Василий постоянно просыпался, поглядывая на часы, и даже сбежал со второй пары, готовясь к непринуждённому разговору с Зоей.
В офисе фирмы по производству пластиковых окон было четыре стола и около десяти посетителей, польстившихся на очередную акцию. Зоя была занята, и Василий нервничал, боясь попасть к другому специалисту.
«Василий Александрович, – услышал он знакомый голос и увидел Полину, – пройдите, пожалуйста, в мой кабинет».
Василий прошёл через офис и попал в небольшую комнату с рабочим столом, стулом для посетителей и кожаным диванчиком.
Сотрудницы тут же переглянулись, жестами спрашивая друг друга не тот ли Василёк.
– Здравствуйте. Двери прикройте, – нарочито вежливо произнесла Полина и тут же прошипела. – Дуры деревенские. – смотрела она в монитор. – Теперь сплетни пойдут. Ещё и начальству донесут: «Начальница вызвала к себе стриптизёра». Проходи. Я как тебя увидела, сама чуть со стула не упала. – рассмеялась Полина. – Соскучился?
– Я за окном. – неуверенно сказал Василий.
– Как банально. В выходные расспрашиваешь меня о работе, а в понедельник являешься сам. Хочешь перейти на новый уровень?
– Нет, я действительно за окном. – нетерпеливо произнёс Василий, не желая продолжать опасный разговор.
– Садись. Диктуй размеры. – недовольно посмотрела Полина.
– Чьи? – не понял он, но послушно уселся на кожаный диванчик.
– Окна, – опять засмеялась Полина и, обогнув стол, уселась к нему на колени. – Меня всегда поражала твоя застенчивость. Показывать пьяным бабам задницу тебе не стыдно, а для того, чтобы попросить об утреннем сексе ещё не дорос. Помаши мне волшебным жезлом.
Поправляя перед зеркалом деловой костюм и причёску, Полина довольно улыбалась.
– Поздравляю, мы обновили кабинет. Я не против экстрима и готова экспериментировать, но прошу тебя, предупреждай о визитах. Окна ему надо, шутник.
– Мне действительно окна нужны. – показал Василёк брошюру.
– Сам размеры снимешь или к себе позовёшь, – подмигнула Полина и насмешливо-томным голосом произнесла. – С мамой познакомишь. Постой, – пригляделась Полина к брошюрке. – Вот же они, на обороте написаны, – ткнула она пальцем в приписанные ручкой цифры. – В этой жизни мало задницей крутить, даже такой, как твоя, – хлопнула Полина Василия чуть ниже спины и прошептала. – К Зойке иди, она ответвлённая, сейчас звякну ей по внутреннему.
Ажиотаж спал, и Василий увидел несколько пустых столов.
– За окнами пришли? – захлопала ресницами Зина, пытаясь перехватить необычного заказчика. – Присаживайтесь, – облизнула она губы, и девушки за другими столами захихикали.
– Мне уже порекомендовали сотрудницу, спасибо, – отшатнулся Василий и девушки опять засмеялись.
– Можно окна заказать? – присел Василий за стол Зои.
– Нужно! – не унималась Зина. – Гляди, Зоя, патлы в обед повыдираем.
Зоя смутилась, не зная, можно ли смеяться. Она вновь вспомнила о прикосновении, ночной поездке и своих ощущениях и пошла красными пятнами.
– Вот размеры, – спас положение Василий и она благодарно кивнула.
– Можно ваш паспорт? – прошептала она, потеряв от волнения голос.
– Зой, как человека прошу, дети есть и жена? – продолжала паясничать Зина.
– Свободен, – парировал Василий, – и планирую таким же оставаться.
Вошла пожилая пара и Зина переключилась на них.
Пока Зоя сосредоточенно заполняла документы, Василий не сводил с неё глаз, словно художник, пытающийся запомнить мельчайшие детали образа.
Длинные, тонкие пальцы с розовыми ноготками быстро порхали по чёрным клавишам. Непослушная слегка волнистая каштановая прядь закрывала обзор и Зоя, поправляя волосы, краснела. Чувствуя пристальный взгляд Василия, она пыталась скрыть неглубокий вырез джемпера, отчего волновалась ещё больше.
– Ознакомитесь, пожалуйста, – протянула она договор, боясь поднять глаза.
– Всё верно, – смотрел Василий на тонкие, едва заметные лучики около глаз.
– Тогда распишитесь, здесь и здесь, – протянула она ручку и Василий на мгновение накрыл её руку своей.
Раздалась телефонная трель, затем ещё одна. Зоя скинула звонок, извинилась и продолжила объяснять порядок установки окон. Настойчиво зазвонил стационарный телефон. Зоя ещё раз извинилась и взяла трубку, из которой доносился гневный голос. Слушая собеседника, она краснела и тихо произнесла: «Выезжаю».
– Извините за звонок, срочное дело. С вами свяжутся и обговорят время доставки.
Попрощавшись с Василием, Зоя попыталась куда-то позвонить и, не получив ответа, побежала в кабинет Полины, о чём-то поспорила на повышенных тонах, поспешно вышла и, забрав пальто с сумкой, направилась к дверям. Василий, всё это время медленно складывающий документы в рюкзак с тетрадками, пошёл за Зоей и увидел, как она, вытирая слёзы, пытается вызвать такси.