Мистер Тавеннер. Позвольте задать Вам вопрос, прежде чем Вы перейдёте к дальнейшему обсуждению этой темы. Позволяла ли полученная Вами в ходе расследования информация установить – было ли известно генералу Ойгену Отту, германскому послу, о приверженности Рихарда Зорге коммунистическим взглядам?
Мистер Йошикава. Нет. Посол Отт абсолютно был введён в заблуждение.
Мистер Тавеннер. Каковы были результаты обмана Рихардом Зорге генерала Отта в плане отношений посла с собственным правительством?
Мистер Йошикава. Полагаю, если бы Отт поехал домой, его бы убили.
Примечание Мемуариста. Обратите внимание, прокурор Йошикава практически прямо заявляет о сомнениях в честности посла Отта. Да ему бы собственные начальники из германского МИДа не поверили! Расстреляли бы на месте. Собственно, поэтому посол Отт оказался не в Берлине, а в красном Пекине.
Существует красивая версия, что бегство посла Отта из Японии в Китай было согласовано с Риббентропом. Якобы, начальник обещал не преследовать Отта и даже выплачивать ему генеральское жалование посла. Но дальнейшая судьба Отта подсказывает, что, скорее всего, это историческая байка, а не факт. Продолжаем.
Мистер Тавеннер. Послом в Японии вместо него немедленно поставили Штахмера, не так ли?
Мистер Йошикава. Это верно. Вместо того, чтобы вернуться домой, Отт поехал в Пекин и остался в Китае. На это нельзя полагаться полностью, но до нас доходили слухи, у нас была информация, что после смерти посла Отта его супруга уехала в Россию.
Примечание Мемуариста. Ну что я Вам говорил. Зато в любой википедии прочитаем, что посол Отт был честным нацистом и убеждённым врагом Советского Союза. Не исключено, что не только у Зорге жена была из наших, Советских девушек. Как, говорите, звали на самом деле товарища жену посла Отта? Впрочем, прокурор, вероятно, ошибается. По официальным данным генерал Отт после Победы над фашизмом вернулся в Германию и дожил до 1977 года. Тёмная история. Продолжаем.
Мистер Уолтер. Давал ли Зорге показания касательно масштабов коммунистического шпионажа в Соединенных Штатах?
Мистер Йошикава. Не давал. Зорге только сделал несколько замечаний касательно Коммунистической партии США.
Мистер Уолтер. Каковы были его замечания?
Мистер Йошикава. Согласно показаниям Зорге, Американская коммунистическая партия… Он утверждал, что в американской коммунистической партии состояло множество людей, принадлежащих к разным расам, с разными языками – итальянцы, немцы и японцы – не было какого-то одного языка, и что со временем компартия будет только набирать силу.
Примечание Мемуариста. Оцените стойкость товарища Зорге. Даже под жесточайшими допросами японских карателей наш разведчик попросту издевается. Его спрашивают секретные подробности о наших разведывательных сетях в США. Что отвечает товарищ Рамзай? Правильно – не надо Вам про такое знать, знайте другое. В США есть коммунисты, их много, они всех рас и национальностей. И со временем они победят. Вызывает гордость за нашего разведчика и смех над жалким лепетом на допросе в Конгрессе японского прокурора. Продолжаем.
Мистер Тавеннер. Предъявлялся ли Зорге до совершения им признания или в качестве средства получения признания германский статистический ежегодник, который использовался в качестве кодовой книги для шифрования сообщений Зорге?
Мистер Йошикава. Лично я не показывал его, но я сказал Зорге, что Клаузен признал факт, что германский статистический ежегодник использовался в качестве кодовой книги.
Мистер Уолтер. Объявляется перерыв в заседании до двух часов дня.
Показания Мицусада Йошикава, продолжение
ДНЕВНАЯ СЕССИЯ
(Комитет снова собран в 14:10, присутствуют представители Фрэнсис Уолтер и Клайд Дойл, председательствует мистер Уолтер.)
Мистер Тавеннер. Мистер Йошикава, перед перерывом я спрашивал знал ли Рихард Зорге к моменту своего признания об обнаружении используемой при передаче его секретных сообщений кодовой книге.
Теперь я хотел бы спросить Вас, был ли он также знаком прежде, чем дать признательные показания, с обнаружением Вами радиооборудования, которое использовалось для этих целей?
Мистер Курода. Я не вполне понял вопрос.
Примечание Мемуариста. Честно говоря, вполне согласен с японским переводчиком. Иногда прожжённый юрист Тавеннер заворачивает настолько трёхэтажную прокурорскую фразочку, что не в раз разберёшься. Если переводить его вопросы буквально, с сохранением всех юридических оговорок – получим вместо допроса что-то вроде телефонного справочника. Или той самой кодовой книги из германского ежегодника. Продолжаем.
Мистер Тавеннер. Я разобью вопрос на части. Прежде, чем мистер Зорге совершил своё признание, сообщалось ли ему об изъятии радиооборудования либо предъявлялось ли ему изъятое радиооборудование?
Мистер Йошикава. До совершения признания мы не предъявляли ему никаких материалов. Поэтому изъятая радиоаппаратура также не показывалась.
Могу я продолжить? Поскольку он не признавался, среди следователей возник спор – стоит ли нам предъявить ему радиоаппаратуру. Но прежде чем мы дошли до показа аппаратуры, он признался.
Примечание Мемуариста. В первой части Йошикава нас яростно уверял, что Зорге изобличили исключительно неопровержимыми уликами и грамотными вопросами. А теперь оказывается, что за неделю допросов ему даже не удосужились предъявить самые сильные улики – рацию и шифровальную книгу. И все равно Зорге "неожиданно признался" через неделю обработки. У кого-то ещё остались сомнения в методах выбивания такого признания? Продолжаем.
Мистер Тавеннер. Сообщали ли Вы ему, что Вами обнаружено и изъято радиооборудование?
Мистер Йошикава. Да.
Мистер Тавеннер. И это было до совершения им признания?
Мистер Йошикава. Да.
Мистер Тавеннер. Продолжайте и расскажите комитету как было совершено признание?
Мистер Йошикава. Я уже говорил комитету об этом раньше, но я расширю свой ответ. Как я рассказывал, они почти закончили работу в Японии, и наслаждались своего рода чувством облегчения после успешного завершения работы. Одновременно было арестовано множество людей. Эти люди признавались один за другим прежде, чем признался Зорге.
Были обнаружены различные улики – радиооборудование, кодовая книга, шифрованные сообщения, и так далее.
Что касается кодовой книги, она была найдена при обыске дома Клаузенов. Она состояла из трёх томов. Мне посчастливилось взять их и я обнаружил следы частого использования. Там содержались показатели общей статистики. Я сразу понял, что это книга для кодирования сообщений. Чтобы усложнить расшифровку, они добавляли в шифрованное сообщение показатели из ежегодника.
После того, как мы конфисковали германский статистический ежегодник, мы спросили о нём Клаузена, и Клаузен признал, что это была книга для кодирования сообщений. Он признал это раньше, чем Зорге. Я рассказал Зорге об этих фактах, и он в конце концов признался.
У нас тогда не было программы. Мы пытались понять, действительно ли Зорге был германским шпионом и только использовал коммунистов в Японии, но на самом деле шпионил в пользу нацистского режима Германии. Это был первый вопрос.
Второй вопрос заключался в том, выступал ли Зорге двойным шпионом: как в пользу Берлина, так и Москвы.
Третий вопрос заключался в том, действительно ли он был шпионом Москвы, выдающим себя за нациста. Поэтому мы расследовали дело Зорге без предвзятого мнения. Мы заняли очень осторожную позицию.
Возник другой вопрос. Если он был шпионом Москвы, мы не знали, был ли он шпионом Четвертого управления, как показал Клаузен, или был шпионом Коминтерна, как показал Воукелич.
Мистер Тавеннер. Когда вы говорите о четвертом управлении, Вы имеете в виду четвертое управление Красной армии?
Мистер Йошикава. Да.
Мистер Тавеннер. Имеется в виду управление разведки Красной армии?
Мистер Йошикава. Да.
Примечание Мемуариста. Речь о прообразе будущего Главного разведывательного управления. С сентября 1926 года наименования управлений штаба РККА стали номерными и Разведупр Красной Армии превратился в Четвёртое Управление. Продолжаем.
Мистер Тавеннер. Продолжайте.
Мистер Йошикава. Поэтому я никогда не подвергал его перекрёстным допросам, чтобы получить признание. Я просил его объяснения по мере появления улик. Наконец, в конце первой недели он признался, вопреки моим ожиданиям. Около четырёх утра мой коллега, следователь Тамазава, и полицейские пошли проверить, выдержит здоровье Зорге дальнейшее расследование, поскольку это была суббота. И тут он наконец признался. Прежде чем признаться, он попросил лист бумаги и карандаш.
И, как я показывал ранее, он написал по-немецки, что является международным коммунистом с двадцать пятого года, и передал это мне. И он снял пальто. Он встал и закричал: "Я ни разу не терпел поражения с тех пор, как стал международным коммунистом. Это первый раз, когда меня побили", – сказал он.
Примечание Мемуариста. Обратите внимание, Зорге через неделю допросов готов написать уже что угодно, лишь бы прекратились издевательства. И ещё, дело происходит в конце октября, в омываемой тёплыми течениями Японии – то, что Зорге в камере в пальто говорит ровно об одном – его поместили в камеру без отопления. И фразу, что его бьют впервые можно воспринимать двояко. И как поражение в деле разведки, и как прямое заявление об избиениях. Но конгрессмены, разумеется, сгладили эти неприятные для них подробности. Дальше мы прочитаем, что здоровье Зорге было настолько замечательным после недели допросов, что он смог продолжить только через два дня. Продолжаем.
Мистер Уолтер. Заявлял ли он тогда, что Озаки также был международным коммунистом?
Мистер Йошикава. В тот момент Зорге был совершенно измотан, поэтому мистер Тамазава спросил его, не хочет ли он продолжить допрос на следующий день. Зорге захотел продолжить в понедельник. Таким образом Зорге тогда не давал показаний, что Озаки также является международным коммунистом.
Говоря в общем, Зорге допускал, что Озаки, Мияги и прочие также могли быть международными коммунистами. И он пообещал, что будет говорить об этом в понедельник.
(Представитель Чарльз Поттер вошёл в комнату слушаний)
Мистер Йошикава. В понедельник с девяти утра до трёх пополудни полиция проводила допросы под моим наблюдением. Однако Зорге попросил, чтобы его допрашивал лично мистер Йошикава. Так что с трёх часов дня и до вечера я проводил допрос сам. И Зорге ответил на мои вопросы.
Перед началом допросов полиция обсуждала дело со мной, после допросов они докладывали содержание показаний и получали от меня дальнейшие указания.
В то время, как полицейские проводили допросы Зорге, Клаузена и Воукелича, я прохаживался рядом и не спускал с них глаз. Перед тем, как начать допросы, я проговорил с Зорге моменты следствия в общих чертах. Я указал ему, какие темы хотел бы раскрыть в ходе расследования. Зорге также высказал свои пожелания.
Когда он предлагал какие-либо пункты, я принимал только те пункты, которые были полезны для расследования. Я одинаково плохо говорю на ломаном немецком и английском языках. В связи с этим, расследование потребовало больше времени, но Зорге был против работы с переводчиком. Я спросил его по какой причине, он ответил, что переводчик только всё усложнит.
Поэтому, каждый раз, как у нас возникали трудности в понимании, мы брали лист бумаги, Зорге писал и объяснял. Когда мы определились с планом расследования, он взял бумагу и набросал эти пункты. Когда я читал написанное им и не понимал, я задавал дополнительные вопросы, после чего он давал дальнейшие объяснения этих моментов.
Через несколько дней в моём присутствии Зорге напечатал то, о чём мы с ним говорили. Затем он исправил опечатки. Я прочёл напечатанное им со словарём.
Иногда напечатанное было нечётким и недостаточным, поэтому я просил его перепечатать лист. Он предложил перепечатать сам, поскольку материалы вышли ни аккуратными, ни достаточными. Таким образом напечатанные показания разрастались.
В марте либо в апреле расследование было завершено. По отдельным важным моментам я получил от него особые показания. Были некоторые моменты, по которым получить полного объяснения я не смог. Когда расследование было завершено, Зорге взял лист бумаги, напечатал, что расследование проводилось мистером Йошикава и подписался.
Затем был назначен официальный переводчик. Им выступил профессор Икома из Школы иностранных языков. Мистер Икома пришел в лагерь для заключённых и подтвердил, что напечатанные Зорге показания на самом деле принадлежат ему.
После принесения присяги мистер Икома перевел показания на японский. Была изготовлена копия. Мы с профессором Икома подписали эту копию. И перевод, и напечатанные показания были помещены в дело.
Уголовное бюро Министерства юстиции подготовило перевод его показаний в виде брошюры. Зорге попросил меня составить собственный официальный документ, в котором Зорге рассказывал о деятельности, сосредоточенной вокруг посольства Германии. Он не хотел печатать собственные показания по этому поводу.
После того, как его напечатанные на машинке показания были завершены и был закончен перевод, я попросил профессора Икома приехать и допросить Зорге об этой части его деятельности.
Официальное дело по этому расследованию состоит примерно из 38 томов. В конце каждого тома профессор Икома переводил его на немецкий язык и спрашивал Зорге, есть ли какие-либо разногласия. После подтверждения правильности от Зорге тот ставил свою подпись на каждом томе. Затем мы с профессором Икома расписывались на каждом томе, также том заверялся подписью моего секретаря.
Это официальные материалы допросов в соответствии с законодательством. Касательно содержания, я рассказывал Вам о паре моментов на утренних слушаниях.
Таким образом, рассказ Зорге состоит из двух частей. Одна – это его машинописные показания, другая – официальные материалы допросов.
Примечание Мемуариста. И опять крайне загадочная история. По словам прокурора, выходит, что часть показаний были напечатаны и заверены Зорге на машинке. А вот всё, что касалось его дел с германским посольством, почему-то существует только в виде материалов допросов с участием переводчика. Не значит ли это, что вот эта, шпионская часть показаний, которая особенно интересовала японские спецслужбы, получалась, скажем так, совсем неинтеллигентными методами? Скорее всего. Продолжаем.
Имеются ещё одни материалы допросов, проведённых полицейским Охаши. Охаши потребовалось время, чтобы провести расследование. Насколько я помню, допросы были завершены Охаши примерно в апреле или мае.
Мистер Тавеннер. Какого года?
Мистер Йошикава. 1942. Моё официальное дело о допросах было завершено примерно в июне 1942. Моё досье с допросами содержало информацию как Зорге удалось проникнуть в дела Германского посольства. Я намерен рассказать об этом подробнее. Я не помню дату точно, но Зорге приехал в Японию в 1934 году. В то время Отт ещё не был послом. Я думаю, он был полковником, назначенным в полк в Нагое. Ещё тогда Зорге начал сближаться с Оттом.