* * *
Оставить без должного внимания сердечные баталии было бы так же непозволительно, как и все остальное. Когда в замкнутом пространстве встречаются два противоположных пола, знаки внимания распускаются, словно цветы. А по весне и вовсе щепка на щепку лезет. Отчего нетрудно догадаться о действиях противоположной стороны. Курсанты молодые и неженатые, без пяти минут будущие офицеры, в состоянии постоять за себя и заодно обеспечить семью. Пока беспечное око начальства дремлет, почему бы не попытаться попробовать одинокому кораблю в беспокойном житейском море пришвартоваться к надежному домашнему причалу. Вот только на палубе нашла коса на камень. Самое время снимать кино. Повторный дубль вряд ли будет.
– Ха-ха-ха! Ну, Дэви! Как разошлись! А офицеров-то за борт зачем скидывать? – такой неожиданной развязки Матушка явно не ожидала. – Совсем одурели! Выросли! И что? Теперь лишнего слова нельзя сказать?
– Капитан, смотри, что они вытворяют! Где это видано, чтобы одна дева с тремя лбами справлялась? Что скажешь? Пора прекращать балаган или пусть потешатся?
– Так они и раньше всю команду под каблуком держали, а теперь и подавно разойдутся! – искренне ответил помощник. – Эту роль мы им сами навязали, и другими они не будут.
– Подметил точно! Все-равно что в воду глядел! Еще замуж не вышли, а богинями себя величают. Слава Богу, хоть надоумили вдогонку спасательные круги утопающим бросить. Без беды обойдемся, и то хорошо. И все же от греха подальше попрошу тебя самых настойчивых ухажеров списать на берег, пока еще никого не утопили. В служебном порядке проведи расследование, досконально выясни, кого из них скинули в воду первыми и на этом делу конец. Мои ведь тоже понапрасну руки распускать не будут. Значит, и они их чем-то горьким попотчевали, коли всей армией в атаку пошли.
В глубине души, что и говорить, дерзкой выходкой своих подопечных мата осталась вполне довольной. Ведь на ее глазах только что заткнули за пояс вместе с офицерами самое элитное военное подразделение. Выходит, что ее уроки не прошли даром, а о достойных женихах и в самом деле следует подумать.
Вот поэтому обслуживающий персонал сегодня старается работать очень грамотно и четко, на пределе возможности физических сил. Сорок боевых машин взлетает в воздух с минимальным интервалом времени. Кто оторвался от палубы, начинает демонстрировать фигуры наивысшего пилотажа. Зрелище захватывает дух даже у опытных вояк. Такого филигранного мастерства военные еще не видели. Наконец палубу покидает последняя машина. Эскадрилья выстраивается боевым клином, пролетает перед Матушкой, машет крыльями и напоследок отдает честь. За горизонтом клин распадается.
Между тем у каждой воспитанницы свои наземные службы сопровождения. Во второй половине дня напряженная работа кипит на диспетчерском пульте управления. Абсолютно все без исключения болеют за свою богиню. Чтобы к финишу дважды приходила одна и та же, практически не бывает. А потому в честь победительницы поздним вечером обязательно устроят хмельную вечеринку. За столом во всех подробностях, досконально разберут состоявшийся удачный полет, после чего веселой и дружной компанией провозгласят тост: «За нашу королеву!..».
* * *
В «Школе Божьих Жен» всем управляет Матушка, а на нее работают все страны мира. Слово Матушки – Закон для любого президента. На самом деле под видом религиозного деятеля скрывается непревзойденный маршал планеты. Среди военного персонала больше нее никто не получает, а в боевом искусстве ей нет равных. Как нужно управлять крылатой машиной, мата научит любого летчика. И сегодня это действительно было наглядно продемонстрировано всему миру. Чтобы найти личность способную подвизаться в святом деле, духовенству потребовалось несколько лет напряженного поиска, да и самой мате пришлось дополнительно учиться у других коллег.
Между тем долгожданный день, которого с таким нетерпением все ожидали, наступил. Коронация (Публичное признание) Мессии успешно состоялась. Тысяча паломников явилась живыми свидетелями грандиозного светопреставления, которое транслировалось на всю планету. Вначале волна эмоций, а затем – полное повиновение. Молитва и церковное песнопение. Радость и слезы. Удивление и смирение. Невероятное блаженство, покой и поток благодатного тепла, излучаемого Мессией. Многие в то памятное утро навсегда исцелились от недуга, но еще больше уверовали в Создателя. Вот он – прямой контакт Высшего Мира и Агно Тави.
Только вечером, все еще находясь в плену невероятных потрясений, Матушка осмелилась спросить у своих подчиненных:
– Ну и как вам понравился будущий Жених?
– Честно признаться, мы рассчитывали на худшее!
– Если еще как следует приодеть, вполне сойдет за Короля! – так они выразили вслух свое общее одобрение. В свою очередь трезвый разум говорил о том, что от проницательного девичьего взгляда ничто не осталось в стороне.
– И оденем, и обуем, – почтительно согласилась Матушка. – За нами дело не встанет.
На планете Посланец из далекого Космоса – всего лишь Гость. Значит, политику в доме всегда будет определять хозяйка. От ее умных действий и будет зависеть судьба соотечественников всего мира. Теперь у Матушки на повестке дня в числе главных задач – предстоящая свадьба, а все остальное может и подождать.
После светопреставления к концу второй недели едва стоишь на ногах. В такую пору становится не до мира. Уединение и покой – вот самое лучшее средство спасения. Чтобы понять физическое состояние Мессии на этом этапе, вполне достаточно в качестве следующего наглядного примера привести исторический поход в Киево-Печерскую лавру.
Глава девятая: Огонь, вода и медные трубы
Устами Адъютанта Его Превосходительства по имени Грант Мкртчян, уроженца Еревана и потомка великих волхвов, которые приходили к младенцу Иисусу и возлагали смирну, золото и ладан, говорил Господь Бог. Со стороны об этом нетрудно было догадаться по манере общения.
– На этот раз предстоит путь в Киево-Печерскую лавру. О предстоящем визите Ангелы известили духовенство по телефону. На сегодняшний день там собралось несколько тысяч паломников, и пятница на исходе, – Отец Небесный излагал суть событий проникновенно и задушевно. – В Вашем распоряжении четыре дня: воскресенье, понедельник, вторник и среда. Условия будут такие: из Одессы в лавру надлежит прибыть и занять исходную позицию на высоте, слева от входа, за три минуты до восхода Солнца. С учетом того, что у Богочеловека изъята Божья память, взамен предоставлена лишняя минута. Итого четыре!
– Какой норматив? – тут следовало уточнить.
– Три минуты! – деликатно напомнил Господь.
– За Божью память – всего лишь дополнительная минута! Сразу видно, что Святые Отцы в своей щедрости не поскупились, – подумал Я.
– Любая остановка в пути на красный светофор, будь то автобус или трамвай, и поход не засчитан.
– Тоже Мне счетоводы нашлись! Еще не поймали, а уже подсчитали! Вначале дело сделайте, а потом гусей считайте! – как всегда, фантазии импровизации мысли было не занимать. Вот только высказать замечание вслух так и не решился.
– Насчет счетоводов ошибаетесь! Когда нужно, и поймаем, и ощиплем, и подсчитаем. И о памяти можно не беспокоиться. Закончится поход – как прежде, все вернется на свое место. Сам знаешь, что умные особи в кислой среде долго не живут. Они еще хотели, чтобы на время соблюдения аскетов Я отнял у Тебя язык. Горячие головы даже пришлось остудить: «Вы лучше свои косой отсеките, а Его оставьте в покое! Он вам Один сто очков наперед фору даст!» – тем самым Владыка недвусмысленно дал понять, что мысли собеседника считывает без труда.
Завтра, после утреннего восхода, и до тех пор, пока не займешь указанное место в лавре и не услышишь слова «Господь Бог», возлагается обет молчания. Табу соблюдается и в том случае, когда необходимо найти обитель либо купить проездной билет.
На каждый указанный день Мессии предоставляется стакан святой воды и хлебная просвирка. Поскольку под рукой нет ни того ни другого, заменой станет стакан чая и корочка хлеба. Четыре часа отводится на сон и отдых, а остальные 20 – непрерывное движение на ногах. Теперь можно выбрать любой день из четырех.
– Кто был первым? – последовал наводящий вопрос с Моей Стороны.
– Бог Моисей!
– Стало быть, этот день надлежит посвятить Моисею. Что и будет сделано накануне. А после Него? – спросил Я.
– Ясное дело, Иисус из Назарета! – преисполненный благодарностью оповестил Господь Бог.
– Выходит, что и у этого дня есть свой хозяин. Непременно надо будет почтить светлое имя Равви в памяти наших сердец. Учитель этого заслуживает. Помимо Иисуса, был ли кто-нибудь еще?
– Сириец, Баха Улла, предтеча и живой щит Императора. Я никогда о Нем не рассказывал. После светопреставления мерзкие твари связали веревками за руки нашего Посланца между двух столбов, и 750 солдат тремя залпами устроили показательный расстрел. От пуль в клочья разлетелась даже пенька, но Баха остался живым и невредимым. На Его теле не было ни одной царапины. От неминуемой смерти спас щит. После третьего залпа солдаты уверовали в Бога и отказались стрелять. После чего остаток жизни Баха Улла прожил в Японии, в Императорском дворце.
– Что Израиль, что Сирия, один другого хлеще! Вот оно, истинное лицо человека, о котором не следует забывать! А после этого еще были Посланцы?
– Нет!
– Четвертый день без хозяина, все равно что сирота казанская. Вот видишь! Выбирать ничего не надо! Все предопределено свыше. Рубеж обороны – среда! Середина недели. Равновесие сил в природе. Очень даже благоприятная дата!
– И все же Творец разрешил выбрать любой день, какой пожелаете. Чем плохо воскресенье – и в прямом и в переносном смысле? За сутки даже проголодаться не успеешь! Царский стол со всеми яствами к утру светлого воскресенья подан будет!
– С каких это пор Божий пост считается наказанием? А? Или Я к теще на блины собираюсь? Поздно! Жребий брошен! Судьбу не изменишь! Разговор о воскресении считаю преждевременным.
– Значит, среда?
– Вот именно!
– Тогда необходимо сказать об этом громко и четко вслух, чтобы Ангелы по всей окрестности слышали!
– Выбираю среду, 1 октября 1980 года! И это все?
– Да!
– Я полагал, что на этот раз дело будет интересней!
– Становится весьма любопытно, что именно хотите этим сказать? – опешил Грант.
– Скажем, поставить на уши планету! Или что-то в этом роде!
– Разве Богочеловек на такое способен? – не на шутку встревожился адъютант.
– А то как же! Владыка напрасно с проходимцами связываться не станет! Не та высота полета! – после чего в разговоре наступила небольшая пауза.
* * *
Кратковременное затишье нарушили Небеса. Решительные действия говорили о том, что противоположная сторона явно не собиралась уступать инициативу.
– Господу Богу известно Ваше увлечение поэзией, – неожиданная смена курса и предусмотрительный стрелочник умело перевел стрелку диалога на нужный для него путь. – Среди именитых поэтов Вы отдаете предпочтение С. Есенину, нежели А. Пушкину. Пользуясь подходящим случаем, хотелось бы услышать из уст Мессии, какую оценку можно дать этому произведению? Стихотворение называется:
Этюд
Я вновь пою о том, что в мире вечно
И не бывает тленным под Луной!
Ты уронила локоны на плечи,
Я взгляд поймал, приветливый такой.
Какой этюд рисует славно осень!
На клен пролилась медная листва.
И мы сегодня ничего не просим,
У нас в душе по-прежнему весна.
Когда в саду горит костер рябины,
Багряный тлеет в сизой дымке лес
И ветер собирает паутины,
Нам светит Солнце ясное с небес.
Не от того ль дается пробужденье,
Чтобы о важном помнили порой!
И свет, и мрак, любовь и заблужденье –
Все в тленной есть, да рано на покой.
Как два цветка, мы тянемся друг к другу,
В минуты эти – только ты да я.
Другой не будет на Земле подруги,
Как нет другого друга у тебя.
Как трепетны минуты наслажденья,
Вдвоем срываем ягоду с куста.
Всего одно воздушное движенье,
И поцелуй ложится на уста.
Я бархатной слегка касаюсь кожи,
Ласкают слух красивые слова.
С любимою втройне прекрасно ложе,
Коль кружится от счастья голова.
Червонцами береза чинно стелет,
Прядь распустила белая ковыль,
Да месяц в одиночку зерна мелет,
Ложится серебром помола пыль.
Любовь – что роза красная с шипами,
Огонь, пылающий в мартеновской печи!
Горит заря кровавыми слезами,
Горим и мы с остатками свечи.
– Ну и как? Понравилось? – спросил Господь Бог.
– По-моему, неплохо!
– Если лирические строки доставили хоть какое-то удовольствие, тогда позвольте зачитать еще одно, – любезно предложил Бог.
Краснотал
Сизый ветер над рощей высвистел
Ранним утром лоскут голубой.
Я в душе лепестками выстелил
Это нежное слово «любовь»!
Пусть заря вышивает нитками
Долгожданной весны краснотал.
Это я золотыми нитями
В сердце имя твое написал.
Разве изморозь землю выстудит,
Холода остановят весну?
Это я всей душою выстрадал,
Если красные розы несу.
Когда синь над рекою струится,
Нежно дышит в затылок весна,
Ни к чему гнать за синею птицей,
Нынче будет двоим не до сна.
Я слегка прикасаюсь рукою
И к устам прилипаю твоим.
У костра долгожданной весною
В неге розовой счастьем горим.
То не жар греет хрупкую душу,
Это сердце сгорает в любви,
Для меня ты всегда будешь лучшей,
Коль в глаза окунулся твои.
Это ветер гуляет так рьяно,
Клен слагает балладу весне!
Без вина я сегодня был пьяный,
Когда ты улыбалась во сне.
И пускай акварелью рисует
Новый день на холсте голубом.
Я сегодня ничем не рискую,
Если знаю, что это любовь.
– А самым первым публичным произведением принято считать стихотворение «Рождество». За неимением лучшего оно было напечатано в стенгазете одной из городских библиотек. В ту пору сломалась печатная машинка и Автор вынужден был обратиться за помощью к другим лицам. Поскольку действие происходило в канун Рождества, на рукопись своевременно обратили внимание работники культурно-просветительного учреждения, где и производилась печать. Так, с устного благословения в настенной печати, и появилось это стихотворение, – порадовал Господь Бог очередной осведомленностью.
Рождество
Горят рябины гроздья за окном,
Луч золотой оконце отражает.