При последних словах ни у кого не возникло желания шутить или сомневаться. И спокойная реакция Малышки подсказывала: «Да, если Пупс сказал, значит, виновный ответит».
– Мы долго проговорили, – завершил лекцию Пупс. – Предлагаю сейчас поменять тела на человеческие, пообедать. После обеда опять наденем механику и самостоятельно побегаем и поплаваем в спортзале и бассейне, потом поиграем в баскетбол – это хороший тест для тела и к тому же весело. Надоест – опять самостоятельно побегаем, поплаваем, можно на острове с лагуной погулять – там кусочек природы, экзотика, вам будет интересно.
***
Обед был вкусным. Я не удержался, взял себе осетрину и черную икру. Очень хотелось попробовать – действительно ли они так вкусны, чтобы стоить столько, сколько они стоят в реале. Осетрина оказалась слишком нежной и безвкусной, как для меня, а черная икра вообще не понравилась. Я их выбросил и взял кусок жареного с луком мяса, с картошкой и острым соусом. Вот это оказалось божественно.
Мысли мои крутились не вокруг новых вкусов, а вокруг Африки.
Все-таки это очень резко меняло всю картину. Мы увидим другую страну, да еще такую, которая живет без Санитарного Контроля и Карантина. Людей местных увидим. И – возможно будем стрелять в них. В живых людей. Не в виртуальные персонажи. В живых. Которые умирают навсегда.
Интересно, задумался я, – кто-то откажется? Многие люди отказались бы, я думаю.
Я – нет. От моего отказа количество смертей в мире не уменьшится. А может и увеличится, потому что мое место займет кто-то другой, и этот другой может оказаться менее щепетильным. Можно сунуть голову в песок, пусть где-то далеко умирают люди, но без меня. А я, такой гуманный, останусь чистым. Но тогда – прощай интересная и высокооплачиваемая работа, здравствуй жизнь на пособие безработного. Да и не по мне это – прятаться от сложных вопросов. Трусливо это.
Наверное, и другие члены группы так же решили. Очевидно, психологи при выборе кандидатов уже проверили нас и заранее знали, что все согласятся. Никто не попытался уйти из группы.
***
Вторая половина дня прошла весело.
Сначала все побегали и позанимались на тренажерах, привыкая к новым телам. Не столько даже привыкая, сколько проверяя – действительно ли нет разницы. Разницы почти не было. Только между ног кое-что отсутствует, а так – все мышцы работают.
В бассейне обнаружилось, что раз нельзя вдохнуть и выдохнуть, то и регулировать плавучесть тела не получается. С другой стороны, она была почти нейтральной, так что проблемы в этом большой не было. Даже проще плавать – не надо высовываться или поворачивать голову для вдоха.
Я так увлекся плаванием с погруженной в воду головой, что не заметил, как начал задыхаться. Остановился, озадачился. Получается, я с опущенным в воду лицом рефлекторно задерживаю дыхание, и мое реальное тело в капсуле не дышит. И в то же время механическому телу безразлично, в воде я или в ядовитом газе – ему воздух вообще не нужен. Парадокс, однако. А если представить, что я дышу водой? Попробовал. Опустил голову в воду и осознанно сделал вдох и выдох. Было страшно, но получилось. Какое-то время контролировал дыхание сознанием, потом само как-то наладилось. Опять стал плавать. Потом нырнул и стал плавать под водой.
Когда закончил развлекаться, всплыл и увидел заинтересованных зрителей на бортике бассейна. Самой любопытной оказалась Малышка. Потребовала объяснить, как у меня такое получается и почему не получается у нее. Объяснил. Она тут же занырнула и начала нарезать круги над дном бассейна. Толстяк с Дублоном к ней присоединились. Толстяку было страшно дышать в воде, не сразу получилось. Но получилось.
Потом Пупс всех позвал в спортзал, играть в баскетбол. Командами по трое, в одно кольцо. Оказалось, Пупс с Малышкой неплохо играют, видно, что часто практиковались. Остальным сложнее было – любителей командных спортивных игр среди нас не оказалось, хотя я знаю, есть люди, которые регулярно в «Атлетику» ходят, то в пляжный волейбол постучать, то в баскетбол. И любителей мини-футбола там довольно много, мне говорили.
Игра оказалась азартной. Знал бы, что это так здорово, давно стал бы в «Атлетику» ходить на такие игры. Все рвались к кольцу, толкались, падали. Самой легкой была Малышка, килограмм шестьдесят, хотя ростом не уступала парням. Она и падала чаще всех, хоть все и пытались быть осторожнее с ней. Но и блокировать ее оказалось сложнее всех, очень она верткая и быстрая.
Играли часа два, пока не устали – тело в капсуле устает намного медленнее, чем в реале при той же нагрузке.
***
Потом мы отправились в Лагуну.
Я побродил немного по зарослям, на птиц полюбовался, но островок маленький, живности на нем немного.
Стало скучно – нырнул в воду. Держаться под водой оказалось сложнее, чем в бассейне: вода соленая, выталкивает. Взял крупный камень, сунул его в «карман», который в животе. С камнем стало проще. Я пешком пошел гулять по дну лагуны. Рыбок цветных гонять, ежей и звезд разглядывать, и прочую экзотику. Постепенно добрался до выхода в океан. Вышел по узкому проходу наружу кораллового кольца. Там побродил. И не заметил, как ступил на крутой внешний склон острова. Кусок коралла под ногой подломился, и я заскользил по склону вниз, в пропасть. В черную глубину, может километровую, может больше.
Погружаюсь я неспешно, живой риф закончился давно, вокруг темно, пусто, ни рыбок, ни водорослей, только почти вертикальная стена из мертвых кораллов. Зацепиться не за что. Еще и страшно стало, чуть в панику не ударился. Пришлось несколько глубоких вдохов сделать, чтобы убедиться, что ничего фатального не произошло.
И что делать? Экстренную смерть? Глупо как-то. Выход? А куда меня потом вернет при входе? А если камень из живота выкинуть? Выкинул. Погружение только ускорилось – емкость «кармана» оказалась герметичной, там кроме камня еще и воздух был. А теперь там вода, литров двадцать. Опять погружаюсь…
А если сменить тело на человеческое? Сменил. Давлением грудь сжало до треска в ребрах. Еще и внутренности из живота попытались вжаться внутрь грудной клетки. И в глазах потемнело. Не выдержал, сразу сменил тело обратно на механическое. И начал всплывать. В «кармане» опять ничего нет, тело получило положительную плавучесть. Ну и хорошо. Плыву тихонечко. Неожиданно мой живот с басовитым хлопком промялся внутрь. Но герметичность не потерял, просто был чуть выпуклым, стал – вдавленным. У меня просто талант – чуть не утопить и помять тело в первый же день. И это в курортных условиях!
Всплыл, наконец. Давно так не радовался виду солнца, неприятно это – когда вокруг темнота и над головой десятки метров воды. Вернулся на остров.
А потом надо мной смеялись, когда мой живот увидели. Пришлось объяснять.
– Надо техникам сообщить, – флегматично отреагировал Пупс. – А то они не предупреждали, что это тело в качестве батискафа использовать нельзя. Интересно, есть внутри еще какие-то пустотелые емкости, которые от давления сомнутся? Надо попробовать с открытым «карманом» погрузиться – посмотреть, до какой глубины тело сохранит функциональность.
Потом добавил:
– Все же с вами работать интереснее, чем с военными. За один день и дышать водой научились, и новый способ сломать тело нашли. И расширили возможности его использования, что важно.
Я вздохнул только, дескать: «Не волнуйся, дорогой начальник, еще много интересного будет». Я действительно регулярно нахожу неожиданности там, где сотни других людей проходят спокойно. Если бы не эта черта, я бы и в турнир не ввязался, и в эту команду не попал бы.
***
Переночевал я на острове, в бунгало. Кое-кто решил спать в личных комнатах. Сначала и я боялся, что не засну под мерный шум волн, но оказалось – наоборот, очень успокаивает.
Утром Пупс за завтраком объявил, что мы достаточно освоились с новыми телами и сейчас пойдем на нашу базу в реале.
– Можно вопрос? – захотел я уточнить одно сомнение, пришедшее в голову вечером. – Вы говорили, что до нас тела испытывали военные, и у них были ошибки. Насколько я понял – с человеческими жертвами. Они были на той же базе, куда мы пойдем?
– Во-первых, прошу ко мне обращаться на «ты». Во-вторых – нет, база другая. Так что горячей встречи от рассерженных местных, жаждущих нашей крови, пока не планируется. Свою репутацию мы будем создавать сами.
Переход в механическое тело в реале произошел точно так же, как в другой игровой мир.
Пупс прислал нам ссылки, по которым мы попали прямо в реал, в новые тела. Они ничем не отличались от тех, в которых мы бегали вчера в виртуале. Если бы меня не предупредили заранее, я бы с первого взгляда не смог отличить базовую реальность от виртуальной.
***
Мое тело стояло в узкой ячейке. Я сделал шаг вперед, вышел из нее. Рядом из соседних ячеек вышли остальные.
Развернувшись, я увидел на задней стенке свое оружие и снаряжение: автомат АЕ-32 под калибр шесть и пять; пистолет-пулемет «Козырь», который удобнее в помещениях; бесшумный автомат с дозвуковыми патронами; пистолет «Глок»; бесшумный пистолет; узкий боевой нож с двусторонней заточкой; бронежилет необычной формы, похожий на короткую жилетку в комплекте с набедренной повязкой; упаковки с камуфляжем; чемоданчики с обвесом для стволов; большой тюк с прочим снаряжением. И оптика – бинокль, ночник, тепловизор. Вся стена была увешана. И еще полка, уставленная магазинами и коробками патронов.
– Солидно, – с одобрением заметил Пупс. – Я такого богатства и не видел никогда, чтобы одновременно в одном месте.
Я бросил взгляд на его ячейку. Там висели три обычные винтовки под разные калибры и задачи, две бесшумные, дозвуковые, под калибры девять и двенадцать и семь, «Козырь», пистолеты и прочее нужное. Еще и аппаратура какая-то дополнительная.
Пупс: – Так, бойцы. Сейчас снаружи раннее утро, начало засухи и самое прохладное время года. Температура за бортом градусов десять тепла, днем будет двадцать пять, но погода ясная, очень сухо. Чтобы не греть тела на солнце, все дружно надеваем камуфляж и панамки. И для маскировки не помешает, неизвестно, кто за нами со стороны может наблюдать, тут еще тот гадючник. На территории объекта камуфляж лучше надевать пустынный, за периметром будем носить саванну.
Оделись. Одежду и обувь пришлось надевать руками. Это было первое отличие от виртуала, которое я заметил.
Одевшись и разобрав оружие, мы вышли из контейнера, в котором находились наши ячейки.
Наши ботинки ступили на плотную красновато-коричневую глину.
Мы находились в небольшом ангаре. Рядом с нашим контейнером стоял еще один, такой же.
– Во втором контейнере – запасные тела, – пояснил Пупс. – Они уже настроены под нас. Если погибнете, можете сразу взять второе тело. Если погибнете второй раз – придется несколько часов ждать настройки, есть еще пара тел резервных, ничейных. Если и эти кончатся, тогда из нашего сектора привезут новые, но на это уйдет время.
– Сейчас чем займемся? – поинтересовался Толстяк. Он был самым практичным из нас.
– Познакомимся с нашими предшественниками. Они нам лекцию о местных нюансах прочтут.
Мы, перешучиваясь, вышли из ангара наружу.
***
Первыми впечатлениями от Африки стали бесплодная земля почти на всей территории объекта и режущий глаза яркий солнечный свет. И рыжая пыль. Ее тонкий слой был везде.
Потом я основательно изучил и местность, и сам наш объект.
Располагался он в неглубокой впадине между холмами, на месте брошенной выработки. Предыдущие добытчики открытым способом сняли верхний слой породы, но вглубь не полезли. Так и бросили территорию, превратившуюся в кусочек пустыни. Русский сектор выкупил права на разработку, построил современный добывающий комплекс, и начал раскапывать рудную жилу вглубь. Наша территория имела форму вытянутого шестиугольника. Если точнее – ориентированного по сторонам света прямоугольника, у которого были срезаны северо-западный и юго-восточный углы. Размеры этого прямоугольника – двести на триста метров. Или, если мерить наискосок, – длинная диагональ объекта триста пятьдесят, поперек – двести метров. Немало.
Вокруг территории стояла ограда из трехметровой решетки с пулеметными вышками.
При проектировании учитывалось и удобство обороны, поэтому внутренняя территория почти со всех сторон была прикрыта от взглядов и выстрелов.
Вдоль длинной северо-западной стороны ограды стоял промышленный цех, построенный из кирпича, изготовленного прямо тут же, на месте. В этом здании было собрано все, что относилось к производству: электростанция, участок подготовки руды, участок обогащения, водная скважина, топливохранилище.
Короткую северную сторону периметра прикрывали высокие отвалы пустой породы, «хвостов».
В северо-восточном углу стоял небольшой павильон из металлоконструкций, где располагался уже ненужный цех для производства кирпича, из которого были построены другие здания. Рядом, вдоль восточной границы участка, – два небольших ангара.
Дальше – заросли густых и высоких деревьев, которые оставили вдоль периметра. Они прикрывали территорию от взглядов с юго-востока. К ним примыкала пара больших ангаров для тяжелой техники.
Наконец, вдоль южной стороны участка, у въездных ворот, стояло одноэтажное административное и жилое здание и ряд небольших ангаров, в одном из которых разместили наши контейнеры.
Мы пошли в администрацию.
Когда проходили мимо соседних ангаров, оказалось, что один из них обитаем: ворота открыты, рядом на веревке висят легкие цветные платья и футболки, прочая женская одежда. Внутри, у ворот, несмотря на раннее время, сидит темнокожая девушка, что-то готовит на очаге, сделанном из глины.
Мы посмотрели на нее. Она испуганно глянула на нас.
Я удивился. Очень уж не соответствовала эта картина общему виду безлюдного промышленного объекта. Видимо, удивился не один я: Пупс с Малышкой переглянулись, Толстяк хмыкнул, а Бонус и вовсе довольно воскликнул «Ух ты!».
***
Перед входом в здание нас ждал человек в легкой защитной накидке. Мужчина. Белый. Лет сорока, светловолосый, в потрепанной военной форме.
Посмотрел на нас внимательно, когда подошли, потом кивнул на дверь.
– Здравствуйте. Я местный начальник охраны, майор Алешин. Идемте ко мне в кабинет, буду вас в курс вводить.
И пошел впереди, показывая дорогу.
Кабинет был большим, но скромным. Письменный стол, сейф, шкаф, стол для совещаний, стулья металлопластиковые вокруг него.
Мы расселись.
– Приказ о том, что я должен сдать вам под охрану объект, пришел неожиданно и вообще звучит как-то странно. И секретность эта невероятная…
– Так надо, – просто ответил Пупс.
– Вы теперь насовсем тут будете?
– Не знаем, месяц, может два, потом начальство будет решать, что дальше.
– Значит, есть шанс, что нас сюда вернут потом? – заметно оживился майор.
Пупс только развел ладони.
– Ладно. Я должен ввести вас в курс. Начну с истории, потому что без нее вы не поймете, в какое бурление говен вы попали.
Рассказ был долгим.
Раньше тут была страна Конго, точнее – Бельгийское Конго. Территория огромная, по большей части – труднопроходимая, дикая природа, людей сравнительно немного. Население делится на две сотни разных племен и народов, хотя большинство относится к одной группе, банту. Почти все – христиане. В стране огромное количество полезных ископаемых. Медь, кобальт, олово, уран, алмазы, золото, редкие металлы.
Местные царьки приподнялись пять веков назад на том, что снаряжали отряды охотников за людьми. Те нападали на деревни соседних племен, брали их жителей в плен, гнали на побережье Атлантики и там продавали в рабство португальцам. А португальцы перевозили их через океан и продавали в Америке. Потом экспорт рабов прикрыли, но тут о рабстве не забыли.