Фон Тирпиц насторожился.
– Провокация будет направлена против русского корабля, входящего в эскадру контр-адмирала Ларионова?
– Именно так, господин адмирал, – кивнул Фон Тротта, – британцев интересуют только эти корабли. И они готовы на все, чтобы захватить один из кораблей эскадры адмирала Ларионова и взять в плен членов его команды.
– Продолжайте, Адольф, – сказал фон Тирпиц, – и, ради всего святого, постарайтесь не упустить ни одной даже самой мельчайшей детали из сообщения нашего агента. Это очень важно для будущего Германской империи.
Фон Тротта продолжил свой доклад:
– Агент сообщил, что британцы собираются использовать весьма подлую тактику. Из Гонконга в направлении Шанхая выйдет обычный грузопассажирский пароход, который уже в море поднимет французский флаг…
– Доннерветтер! – не выдержав, выругался фон Тирпиц, – эти джентльмены могут быть джентльменами только у себя на острове. В других местах они ведут себя как подлые обманщики, не имеющие понятия ни о правилах ведения войны, ни о чести и совести…
– Господин адмирал, трюки с чужим флагом они проделывали уже не единожды, – заметил капитан цур зее. – К примеру, при подготовке нападения на русский порт Петропавловск-на-Камчатке во время Крымской войны британский военный пароход вел разведку русских позиций под флагом САСШ…
– Извините, Адольф, что я вас перебил, – сказал фон Тирпиц, – но я не смог сдержать негодование, услышав о подлых приемах, к которым прибегают эти «лаймиз».
– На этом судне под флагом Франции в трюмах и надстройках будут спрятаны британские морские пехотинцы, – продолжил доклад фон Тротта. – Англичане рассчитывают, что русские, осматривая все следующие в направлении Японии суда на предмет военной контрабанды, захотят проверить и это судно. При приближении русского вспомогательного крейсера (в этом районе обычно находится один из двух их однотипных крейсеров – «Смольный» или «Перекоп») британцы поднимут флажной сигнал: «Терплю бедствие! Нуждаюсь в помощи». И вывесят на реях черные шары. Словом, имитируют неисправность двигателя. А когда русский корабль приблизится к британскому на минимальную дистанцию, «лаймиз» дадут полный ход, максимально сблизятся со своей целью, после чего морские пехотинцы пойдут на абордаж…
– Ну прямо как во времена Дрейка и Моргана, – заметил фон Тирпиц, – эти британцы всегда в душе остаются пиратами, даже в смокингах и цилиндрах. Похоже, что страсть к захвату чужих кораблей у них в крови.
– Для страховки неподалеку от этого пиратского, как вы сказали, судна будет находиться британский крейсер «Тэлбот», – продолжил фон Тротта. – Его команда и капитан, коммандер Бейли, уже имели дело с кораблями эскадры адмирала Ларионова. Они находились в Чемульпо во время рокового для адмирала Уриу боя с крейсером «Варяг». В случае необходимости крейсер «Тэлбот» поддержит абордажников или, в случае неудачи захвата, своими шестидюймовыми пушками расстреляет русский вспомогательный крейсер.
– Гм, подлый план придумали эти «лаймиз»… – сказал фон Тирпиц, задумчиво поглаживая свою роскошную бороду, – но, во всяком случае, он имеет немало шансов на успех. Все будет зависеть от внезапности нападения и храбрости британских морских пехотинцев. Ну, трусами их назвать было бы несправедливо, поэтому главное – внезапность…
– А вот с этим у них ничего не выйдет! – торжествующе сказал адмирал, взглянув на фон Тротта. – Не будет у них внезапности, потому что русских предупредят… – В ответ на вопросительный взгляд капитана цур зее адмирал, хитро подмигнув, продолжил: – и предупредим их мы. Всю жизнь мечтал увидеть, как британского льва макнут мордой в грязную лужу.
– Адольф, – твердым голосом человека, привыкшего отдавать приказы, произнес фон Тирпиц, – срочно подготовьте шифрованное сообщение для губернатора Циндао фон Труппеля. Изложите в нем все то, о чем вы мне сейчас рассказали, не указывая, естественно, источник информации. Подтвердите лишь, что источник вполне достоверный. И передайте приказ фон Труппелю: сразу после расшифровки сообщения связаться с адмиралом Ларионовым и проинформировать о готовящейся провокации. Продублируйте сообщение германскому консулу в Сеуле и вице-адмиралу Макарову в Санкт-Петербург.
– Но, господин адмирал, ведь эти русские… – подал было голос фон Тротта.
– Никаких «но», господин капитан цур зее! – строго сказал фон Тирпиц. – «Эти русские» могут оказать нашему Рейху неоценимую услугу. После того как они испортили отношения с Францией, наш кайзер решил взять курс на сближение с Россией. Вы даже не можете представить, какими фантастическими возможностями обладает эта эскадра! Союз с Россией сделает Германию фактически непобедимой. И оказывать им полное содействие – это даже не мое личное требование, а приказ Его Величества кайзера Вильгельма II. И мы, как его подданные, обязаны сделать все, чтобы выполнить повеление нашего монарха. К тому же лично мне не совсем нравится эта грязная провокация. От нее мерзко пахнет. Так что мы должны как можно быстрее и как можно точнее доложить контр-адмиралу Ларионову (с которым, как я понял, у фон Труппеля сложились неплохие личные отношения) о готовящейся британской подлости. Адольф, запомните: о русских говорят разное, но еще никто и никогда не называл их неблагодарными свиньями. Они умеют помнить добро, и эта маленькая услуга в будущем может принести нам немалые дивиденды. Кроме того, русские помнят и зло, и в случае провала британцы окажутся в такой заднице, из которой им будет трудно выбраться. К тому же русские им не простят этой провокации. И создать коалицию России, Франции и Англии, которая острием своим будет направлена против нас, уже просто не получится. – Адмирал помолчал несколько мгновений и добавил: – Так что действуйте, Адольф. Чем быстрее контр-адмирал Ларионов получит наше предостережение, тем лучше он сможет подготовиться к британской подлости. И я не сомневаюсь, что русские морские пехотинцы, которые, как я слышал, есть на каждом их корабле, смогут дать достойный отпор своим английским коллегам. Во всяком случае, если верить фон Труппелю (а я склонен ему верить) они подготовлены так, что вряд ли кто сможет с ними тягаться. Итак, Адольф, за дело! Я буду рад услышать в самое ближайшее время о том, как парни контр-адмирала Ларионова надрали задницу этим чопорным английским пиратам, которые возомнили, что им все можно и что они самые лучшие моряки на свете!
23.02.1904. Утро. станция Мукден. поезд литера А.
Великий князь Александр Михайлович.
Через сутки мы будем на месте. Настало время собраться и поговорить. Стучат колеса на рельсовых стыках, все ближе и ближе финиш нашей поездки. По прибытии откровенно разговаривать будет уже поздно. Все эти четыре дня мы сменяли друг друга у Ольгиного ноутбука. Вот и я «причастился» у источника знаний из будущего, перечитывая собственные мемуары, изданные в Швейцарии в тридцатых годах этого века.
Ужас и шок – вот что испытал я (как, впрочем, и каждый из нас), погружаясь в будущее, против которого сражаются наши потомки. И суть даже не в том страшном конце, что должен постигнуть Империю через тринадцать лет. Главное то, что эту катастрофу приближали сотни и тысячи вполне воспитанных и образованных людей, среди которых были и члены Императорской фамилии, и крупнейшие фабриканты, и банкиры, и агенты французской и британских разведок.
Кто-то из них хотел власти неограниченной, как у монарха, кто-то – барышей, а в некоторых просто кипел либерал-радикализм. Ники своей политикой, внутренней и внешней, довел общество до такого состояния, что все хотели перемен, и никто не подал ему руку помощи. А противников и прямых врагов у него было хоть отбавляй. В оправдание ему можно отметить, что в истории Государства Российского еще не было императора, на которого сваливалось бы столько проблем сразу. Одна гемофилия у единственного сына-наследника чего стоит… Я думаю, Ники согрешил, когда выбрал себе неподходящую пару и умолял отца, лежащего на смертном ложе, благословить этот брак.
Потом случились Ходынка, «Кровавое воскресенье», Цусима, эта инспирированная англичанами война с Германией… Кровью людей, пришедших приветствовать его, своего императора, началось царствование Ники, и закончилось оно реками крови в Гражданскую войну. Воистину Николай заслуживает прозвище «Кровавого».
И, главное, из текста моих же мемуаров следует, что я несколько раз предупреждал Ники, но, на свою беду, он меня не послушал. Самое обидное в том, что новая мировая война, которая начнется в 1939 году, ровно через четверть века после начала первой, показала другой пример построения государства. Сталинский СССР, вооруженный «самым передовым и прогрессивным учением», несмотря на страшную силу, обрушившуюся на него, в итоге наголову разбил германскую военную машину. Сначала, правда, пришлось отступать до самой Волги, но зато потом русский солдат дошел до Берлина и Вены. Помощь союзников? Да это просто смешно. Как и во время Отечественной войны 1812 года, в таком деле важно единство русского народа и вера в святость своего дела.
Сын грузинского сапожника, Джугашвили сумел собрать из обломков Российской империи такое государство, которое по праву можно было бы назвать сверхдержавой. Это была «Красная империя» во главе с «Красным императором». И ужасный конец той великой страны еще больше укрепил меня в моих монархических убеждениях. Если бы Горец мог оставить страну своему сыну, не было бы тогда такого хаоса и сменяющих друг друга дилетантов на троне.
А сейчас следует при первой же возможности встретиться с молодым Джугашвили и поговорить с ним. Идея совместить положительные элементы Российской Империи и Сталинского СССР все больше овладевает моим умом. Без этого России не выстоять против всего западного мира, стремящегося не просто ограничить ее рост, но поделить на части, выкроить из нее для себя куски пожирнее. От объединения Европы против нас пока спасает лишь перманентный, тлеющий уже четвертый десяток лет конфликт между Францией и Германией.
Но все хорошее однажды кончается. Или Германия разгромит и расчленит Францию, или союзники по Антанте и САСШ сумеют разгромить Германию и, как было в Версале после нашей Первой Мировой Войны, заложат под европейское устройство бомбу, которая громыхнет через тридцать лет. Но, в любом случае, как только в Европе появится неоспоримый гегемон, она дружно отправится походом против нас. И мы, Романовы, должны быть готовы к этому. Необходимо помнить об угрозе, исходящей с запада, и направлять все наши дела на ее предотвращение и отражение.
В салон-вагон заходит Ольга; глаза у нее заплаканные. Опять, наверное, смотрела какой-нибудь душещипательный фильм с трагическим концом. Ага, и Михаил вместе с ней: придерживает сестру под руку – значит, смотрели вместе, и что-то военное. Наш будущий «военный гений» мелодрамы про «лубоф» на дух не переносит, просто убегает. А вот военные фильмы может смотреть часами. Есть в них нечто, что завораживает мужчин. Окошко в другой мир, яростный и беспощадный, где идет борьба не на жизнь, а на смерть… У Михаила вид решительный – изменился мальчик за эти четыре дня, повзрослел.
– Доброе утро, Сандро. – Звякнув шашкой, Михаил присел за мой столик. – Что такой невеселый? Мы почти доехали. Уже через сутки будем в Порт-Артуре, а там уже и до Кореи недалеко. Я вот что подумал: интересно, а почему Ники вслед за нами адмирала Макарова не послал, как в тот раз? Неужто на Алексеева надеется?
– Больше на Ларионова, – ответил я, отодвигая от себя чашечку кофе и делая стюарду знак, чтобы принес еще, мне и Михаилу с Ольгой. – Пойми Миша, Ники совершенно прав. Тут, на Дальнем Востоке, управятся и без Макарова. А вот если англичане полезут к Петербургу, то в Кронштадте Макаров будет как раз на своем месте.
Михаил удивился.
– Ты полагаешь, англичане влезут в эту войну?
– Влезут или нет – зависит от того, как Ники себя поведет, – ответил я, – для того и армию перебрасывают не в Манчжурию, как в тот раз, а в Туркестан. В Манчжурии трудами адмирала Ларионова и его соратников нашим солдатикам уже и делать-то нечего. А из Туркестана рукой подать как до Персии, так и до Индии. Для того и Макаров на Балтике – встретить британские броненосцы на дальних подступах к столице – например, в Датских проливах. Если Ники заручится еще и поддержкой кайзера Вильгельма, что почти неизбежно, то русско-германо-датский флот сумеет не пропустить бриттов в Балтику. Фон Тирпиц – это еще тот рыжий черт, и стоит нашего Макарова… Я думаю, Миша, на войну они не решатся, это был бы для них самый простой выход. Тут от них мелких пакостей ждать надо. Революционеры-нигилисты-бомбисты и журналисты-либералы-масоны – вот каким будет их оружие в этой войне, а отнюдь не броненосцы. Ненавидят они нас люто еще чуть ли не со времен наполеоновских войн, но умеют эту ненависть затаивать и наносить удары из-за угла.
– Сандро, Миша! – подала голос Ольга. – Ну что вы все о войне да о войне! А без войн как-нибудь можно?
– Оля, – ответил я, – со времен Каина и Авеля сильный отбирал у слабого еду, одежду, дом, женщину. Если ты не хочешь, чтобы тебя ограбили и убили, ты должен быть сильнее своего обидчика. Англия как ведущая мировая держава поднялась с помощью пиратов, грабивших испанские галеоны с серебром и золотом. Эти повадки грабителей с большой дороги никуда не исчезли и по сей день – старого пирата не перевоспитаешь, его можно успокоить, лишь повесив на рее. И еще: для пиратов нет законов чести, для них ради успеха допустима любая подлость, любой обман. Бесполезно вести с ними дела как с обычной нацией – к примеру, с французами или германцами.
– Но, Сандро, у французов верность слову и честность тоже не ночевали, – поправил меня Михаил, – вспомни, как их император Наполеон завалил Россию фальшивыми деньгами, которые печатались в Париже. А сейчас они за нашей спиной договариваются с британцами. А еще союзники называются. Правильно их Ники осадил, должны знать свое место…
– Твои немцы тоже не сахар, – огрызнулся я. – Сегодня друзья, а завтра – нож в спину. Вспомни, как на Берлинском конгрессе Германия отплатила твоему деду за все добро. Ты действительно думаешь, что дружба с Германией – это надолго? Стоит им подмять под себя Европу, как пойдут совсем другие песни. Сторону на войне они меняют с легкостью необычайной. Вспомни: сначала они воевали против Наполеона, и он разбил их при Йене. Потом пруссаки вместе с прочими немцами пришли с тем же Бонапартом к нам в 1812 году. Потом они же вместе с русской армией сражались против французов под Лейпцигом, Кульмом – скажу прямо, сражались неплохо… Но опасаюсь я, Миша, таких союзников. Уж лучше по заветам твоего отца надеяться только на собственные армию и флот. Боюсь, что будет наихудший вариант – Россия против всей Европы. Выстоять-то мы выстоим, силой Россию еще никто не побеждал. Но столько крови прольется, что мне даже думать об этом страшно! Мировую войну можно только оттянуть, но не избежать, в этом я готов поверить потомкам. И к этой войне надо готовиться, готовиться каждый день и час. Но ты ведь знаешь, как непостоянен Ники в своих пристрастиях. Страну надо поднимать на дыбы, как сделал это Петр Великий – может, тогда что-то и успеем. Только руки у нынешнего самодержца слабоваты. Во времена твоего Папа все было бы куда проще, да и в Европе с ним считались.
Михаил вздохнул.
– Очень жаль, что Папа с нами нет. Так что нам придется справляться самим. И с Ники, Бог даст, все образуется. Вроде он неплохо начал. Я о другом: чтобы подготовить Россию к такой войне, надо многое менять. Мне кажется, что совершенно недопустимо, когда дворяне, опора монархии, увиливают от военной службы. Был бы я на месте Ники, я бы таких, простите меня, «столбовых тунеядцев» загонял в Тмутаракань Сибирскую, невзирая на титулы и заслуги их отцов и дедов. И ведь таких в нашем дворянстве больше половины, если не более.