– Эрик, – прости меня, пожалуйста, – потупилась Маня. – Я не знаю, что на меня нашло. Просто я очень хочу пить. Конечно, мы возьмём твоего мишку, и если хочешь, я даже сама могу его понести. И, присев рядом, Маня обняла своего товарища. Тот обиженно засопел и попытался отвернуться.
– Ну, Эрик, я же извинилась… – жалобно посмотрела Маня на Эрика. – Ели ты меня не простишь, я заплачу. Честное слово, заплачу. Я просто хотела взять расчёску. Во-первых, это подарок моего друга Чака, а во-вторых, должна же я чем-то расчёсывать свои волосы?! Я ведь всё-таки девочка…
– Ладно, – проворчал, поднимаясь, мальчик. – Чего уж там, бери свою расчёску. Прячься Чир-чир, – погладил он птичку, – и берегись, чтобы я тебя нечаянно не задавил. Ну что, полезли, что ли?
– Полезли, – тяжело вздохнула Маня и, оглянувшись на рюкзаки, ласково, будто прощаясь, коснулась их рукой. Ведь это были не просто рюкзаки, это была часть её жизни. А с жизнью расставаться всегда тяжело.
Глава 2
В трубе
Просунув голову в трубу, Маня вначале подумала, что залезть в неё, даже без рюкзаков, будет просто нереально, не говоря уже о том, чтобы продвигаться по ней вперёд. Но Малыша впереди не было, и девочка решилась.
– Что я – хуже собаки? – подумала она и, оттолкнувшись пятками, просунула своё тело вперёд. Получилось! На счёт – раз – она чуть подтянула к груди левую ногу, на счёт – два – оттолкнулась ею от земли и на – три – протянула вперёд правую руку.
– Раз-два-три, раз-два-три, – командовала она себе, продвигаясь там, где продвигаться, казалось бы, было просто нереально. Потом она перестала слышать свой голос, а слышала то голос Лёнчика на маскараде, то голос доктора в горах: Раз, два, три…2
Маня ползла всё вперёд и вперёд, стараясь не думать о том, чем была когда-то пыль в трубе. Дышать становилось всё труднее, ей не хватало воздуха, пыль лезла в нос и глаза, а протереть их не было никакой возможности.
– Апчхи! – громко чихала она время от времени, чувствуя, как противная пыль ещё больше попадает в рот. Платье под локтями стёрлось до дыр, и они так болели, что казались просто горячими.
– Совсем, как руки после термостатов Корнелиуса, – вспомнила Маня шерстяные носки, под которыми руки так и горели3.
– Раз-два-три, раз-два-три, – продолжала она считать, с трудом продвигаясь всё дальше и дальше.
Эрик полз вслед за Маней, и чувство гордости за подругу переполняло его. – Какая же она всё-таки молодец, его Маня, – думал он. Ещё минуту назад она по-детски хныкала и капризничала, а когда дошло до дела, тут же собралась, будто всё отступило назад: и голод, и усталость, и нестерпимое чувство жажды. Девочка полностью погрузилась в решение задачи, поставленной ей новыми, и весьма неблагоприятными для них обстоятельствами.
– Ты так замечательно ползёшь, Манечка, – льстиво приговаривал мальчик, стараясь поддержать подругу, но Маня, поглощённая поочерёдным переставлением рук и ног, даже не слышала его.
Сколько времени прошло с того момента, когда они залезли в бесконечную трубу, дети не знали. Оно остановилось, как всегда бывает в критических ситуациях. – Раз-два-три…
И когда Маня наконец-то почувствовала, что голова её очутилась в открытом пространстве, то даже не ощутила радости: так всё внутри дрожало от усталости. Совсем где-то рядом раздался писк Джульетты и сопение Малыша.
– Вот вы где, – укоризненно сказала собакам девочка. – И куда это вы нас завели? – спросила она, выползая из трубы.
Следом за ней показался Эрик. Встав на ноги, он вытянул руку и осветил место, где они оказались. Это была небольшая площадка на дне узкого каменного колодца, стены которого неровной кладкой поднимались вверх. Помещение было настолько маленьким, что дети и животные едва в нём помещались. Чир-чир вылезла из-под воротника мальчика, отряхнулась и вспорхнула вверх, разминая крылышки.
– Ну что, тупик? – убитым голосом задала риторический вопрос4 Маня, понимая, что дальше хода не было.
– Почему обязательно тупик? – не теряя присутствия духа, – возразил мальчик. Подойдя вплотную к противоположной стене, он, присев на корточки, стал внимательно её ощупывать. – Всё верно, я так и думал, – с удовлетворением заметил он. – А ну, смотри, Маня, сюда. Видишь?
– Что – видишь? – пожала плечами девочка. – Ничего я не вижу.
– Как это не видишь, – возмутился Эрик. – Справа возле стены лежит кусок железа. Это же наша труба, она просто в этом месте отвалилась от старости. А вот в противоположной от нас стене идёт её продолжение, видишь?
– Ну, вижу, – неуверенно ответила Маня и, опустившись на колени, просунула голову в отверстие. Именно из такой трубы они только что вылезли. – Нам что, опять нужно туда лезть?! – едва не плача, переспросила она.
– Зачем сразу – лезть? – пожал плечами Эрик. – Вовсе и не надо лезть, посмотри-ка наверх, – он поднял руку и осветил свод каменного колодца. Маня заметила на потолке нечто вроде круглой крышки.
– Вот тебе и долгожданный выход, – с радостью объявил он.
Девочка помолчала, без всякого энтузиазма рассматривая крышку. – Даже если эта крышка и открывается, – понуро заметила она, – то, как мы до неё доберёмся?
– Очень даже просто, мне нужно только кое-что проверить, – сказал Эрик и стал внимательно по периметру ощупывать пальцами поверхность стенки колодца.
– Что ты там ищешь, – нетерпеливо спросила девочка, переминаясь с ноги на ногу, – что здесь вообще может быть?
– А вот и может! – уверенно ответил мальчик. – Где твоё логическое мышление, Маня? Если здесь есть люк, значит, должна быть и лестница, чтобы обслуживать этот участок трубы, верно? А это значит, что нам ползти больше никуда не нужно!
– Но я не вижу здесь никакой лестницы, чуть не плача, воскликнула ему Маня. – Где она, где?!
– Терпение, Маня, и ещё раз терпение. Есть! – радостно закричал мальчик. – Я так и знал, мы спасены!
– Где же есть, – заволновалась девочка, вглядываясь в стену. – Я ничего не вижу…
– А ты приглядись, – настаивал мальчик. – Лестницы, как таковой, действительно, нет. Она ведь очень старая и не могла бы сохраниться в первоначальном виде, но перекладины кое-где остались, видишь? Самая нижняя торчит из стенки прямо над твоей головой. Смотри, – засмеялся мальчик. – На ней наша Чир-чир пристроилась, вот хитрюга! Правда, перекладина несколько высоковата, даже не знаю, сможешь ли ты туда дотянуться? – засомневался он.
– Я-то смогу, – нерешительно ответила Маня, разглядев, наконец-то останки лестницы. – Я по деревьям, знаешь, как хорошо умею лазить? А вот собаки…
– Что да, то да, – согласился Эрик. – Собаки по стенам лазать не умеют, здесь я спорить не стану. Но мы для чего? Мы поможем.
Девочка с сомнением покачала головой. – Ну, не знаю, не знаю…
– Давай не будем гадать, а будем действовать, – решил мальчик. – А ну, Малыш, – позвал он собаку, подойди ко мне. Пёс послушно подошёл и внимательно посмотрел на мальчика.
– Ты видишь, что находится там наверху? – спросил он собаку, подняв руку к верху. Пёс неуверенно гавкнул. – Так вот, мы должны туда подняться и без твоей помощи мы не сможем это сделать, помоги нам, – как человеку, объяснил он.
Пёс посмотрел вверх, потом на мальчика, потом опять вверх и залаял.
– Он понял, Маня! – обрадовался Эрик и, наклонившись, хлопнул себя по плечу. – Вперёд, Малыш! Сюда! Пёс решительно прыгнул ему на спину и, оттолкнувшись задними лапами, передние положил на перекладину и довольно засопел.
– Молодец, мальчик, – похвалил его Эрик и осторожно повернулся, поддерживая пса за туловище. Переместив ноги собаки себе на плечи, Эрик подпрыгнул и освободившимися руками ухватился за перекладину рядом с лапами Малыша.
– Вперёд, – опять скомандовал он и умный пёс, вновь оттолкнувшись от мальчика, поднялся ещё на одну перекладину вверх.
– Видишь, Маня, у нас получается, – с довольным видом сверху сообщил подруге Эрик.
Над ними порхала Чир-чир, поддерживая своих товарищей бодрым чириканьем, а Маня… От жалости к другу у неё просто перехватило дыхание, снизу маленький Эрик казался таким хрупким, за крупным торсом Малыша его было и не разглядеть.
– Тебе не тяжело, мальчик мой? – дрожащим голосом спросила она.
– Тяжело, Маня, – вздохнув, согласился Эрик. – А что делать? Кроме нас с тобой здесь больше никого нет. Теперь очередь за тобой. – Справишься?
Маня только молча кивнула. – Иди сюда, Джульетта Вторая, – строго велела она щенку, совсем не уверенная в том, что Джулька окажется столь же сообразительной, как её отец. Та боязливо приблизилась к девочке и заскулила.
– Не бойся, маленькая, у нас всё получится, – подбодрила её Маня, – чем мы хуже Малыша и Эрика? Прижав к себе щенка, она свободной рукой дотянулась до первой перекладины и, подсадив Джульку на плечо, подтянулась до второй перекладины.
– Как ты там, Манечка? – раздался сверху голос мальчика. – Получается?
– А долго ещё? – карабкаясь из последних сил, спросила девочка.
– Ещё совсем чуть-чуть, – сообщил мальчик. – Я почти у цели. Он действительно был уже у люка. – Сейчас я постараюсь сдвинуть крышку… Раздался противный глухой скрип, и Маня почувствовала, как сверху её обдал поток свежего воздуха.
– Чир-Чир! – победоносно чирикнула птичка-сестричка и юркнула в образовавшееся отверстие. – Чир-Чир, – радостно повторила она уже откуда-то сверху.
– Открылось! – радостно сообщил мальчик. – Сейчас я отодвину полностью крышку, высажу Малыша и спущусь за тобой. Продержишься?
– А что остаётся делать? – стиснув зубы, ответила девочка, из последних сил удерживая Джульку на плече. Щенок за последнее время вырос и значительно увеличился в размерах, у Мани было такое чувство, что ещё немного – и Джулька сломает ей шею.
– Откормили на свою голову,– недовольно ворчала она.
– Эй, Эрик, – окликнула она мальчика, – а почему по-прежнему темно? Ты открыл крышку или нет?
– Конечно, открыл, – ответил ей сверху мальчик. Только сейчас ночь, Маня. А ночью, как правило, темно. Правда, у нас, ну, там, где я живу, – уточнил он, – всегда ночь и дневного света вообще нет.
– Как это? – удивилась девочка, – так не бывает.
– Бывает, мы ведь живём под землёй, и свет у нас только искусственный.
– Какой-какой? – не поняла девочка. – Искусственный, Маня, это значит – не настоящий. И не отвлекай меня сейчас своими глупыми расспросами, сейчас наступает самый ответственный момент.
Мане плохо было видно, что происходит на самом верху, до неё доносились лишь покряхтывание да посапывание. Но уже совсем скоро раздался победный лай Малыша.
– Держись, Маня, – раздался весёлый голос её друга. – Я спускаюсь к тебе.
– А Малыш и Чир-чир? С ними всё в порядке?
– Что с ними может быть не в порядке? О себе лучше подумай, – проворчал мальчик и, спустившись вниз, забрал у Мани Джульку. Девочка сразу вздохнула с облегчением, теперь ей уже не составляло никакого труда добраться до последней перекладины. Выглянув наружу, она всплеснула руками и испуганно ахнула.
– Ой… что это такое?
Глава 3
Мёртвый город
Мане показалось, что она по-прежнему находится на дне каменного колодца, из которого они только что выбрались, только этот колодец был гораздо больше прежнего. Настолько больше, что его каменные своды поднимались до самого неба. Собственно, неба, как такового, не было вовсе, во всяком случае, видно его не было.
– Судя по всему, – невозмутимо заметил Эрик, – это и есть Мёртвый город, Маня. Видишь – вокруг нас дома.
Приглядевшись, девочка с удивлением заметила, что поднимающиеся скалы вокруг них были действительно домами! Она увидела пустые глазницы окон, которые громоздясь одно на другое, уходили вверх в бесконечность, и содрогнулась:
– Действительно дома… но какие огромные, как можно в них жить?!5
– Ну, если допустить, что раньше здесь жили, значит, можно, – пожал плечами мальчик. – Давай руку. Собаки радостно встретили её появление, отчаянно махая хвостами и громко повизгивая.
– Мне страшно, – поёжилась Маня.
– Чего это? – покосился в её сторону мальчик.
– Я не могу на них смотреть, – кивнула она головой на наступавшие на них со всех сторон дома. Мне кажется, что они за нами подглядывают.
– Зачем им подглядывать? – искренне удивился Эрик. – Мы и так, как на ладони. И вообще, – рассердился он, – вот ты говоришь, Маня, что я странный, а вот ты – не странная? Когда ползла по узкой трубе, неизвестно куда, то не боялась. А сейчас, когда всё позади, ей, видите ли, страшно.
– В трубе, Эрик, у меня не было времени бояться, – серьёзно возразила ему девочка. – И если бы здесь не было так темно, то я, быть может, и не боялась бы, – добавила она, продолжая подозрительно вглядываться в темноту. – И как здесь искать доктора?
Эрик не ответил. Оглянувшись на него, Маня увидела, что его лицо стало принимать то выражение, которое всегда её пугало.
– Господи, опять начинается, – испуганно зажала она рот ладошкой и закрыла глаза, чтобы не видеть, как меняется лицо её товарища. И вдруг пространство перед ней вспыхнуло так ярко, что девочка увидела это даже сквозь закрытые веки. Осторожно приоткрыв глаза, она тут же сощурилась от ослепительного света, льющегося со всех сторон. – Ну что, теперь не страшно? – довольно улыбаясь, спросил её Эрик. Маня не ответила, для девочки из «низшего эволюционного уровня»6, как выразился когда-то Историк, картина, открывшаяся перед ней, была нереальной, а потому страшной. Того, что она увидела, просто не могло быть: высоченные до неба дома светились и переливались всеми цветами радуги! На их стенах появлялись и исчезали какие-то надписи, они то загорались, то вспыхивали снопами искр, потом исчезали, а на их месте появлялись разные картинки, постоянно меняющие цвет. И всё это происходило под звуки музыки, исполненной непонятными инструментами. Музыка то стихала, и тогда появлялись тёплые, спокойные цвета, то гремела во всю мощь, и тогда всё пространство вокруг вспыхивало ярким, сочным цветом преимущественно красных оттенков. Голова у Мани закружилась, всё поплыло перед глазами, и она чуть было, не упала. Ведь в её мире не было ещё электрического освещения, а свет от свечей и масляных ламп так мало походил на это бьющее по глазам световое безумие… Собаки растерянно оглядывались по сторонам, жались к ногам детей и, рыча, припадали к земле, а Чир-чир истошно пищала из своего убежища.
– Ну, Маня, – заметив испуг в глазах подруги, недовольно спросил её Эрик,– что опять не так? Тебе никак не угодишь: темно – плохо, светло – тоже плохо. И что здесь страшного? Не понимаю.
– Да всё это как-то неправильно, – стала оправдываться девочка. – И этот свет, и эти дома… Разве они могут быть такими большими? Как в них можно жить? – Опять ты за своё, – пожал плечами Эрик. – А почему бы и нет? Очень даже можно жить. А Мане вспомнились слова карлика Большая Голова7: «…Это был город-монстр, город-чудовище. Огромные каменные дома, закрывающие небо. Люди, живущие, как пчёлы, в сотах. Но ведь человек – не насекомое, ему нужны свобода, простор. Постепенно мы стали задыхаться. Город, как вампир, выпивал все наши соки. Люди стали болеть, дети всё чаще рождались уродами.
Отдалившись от природы, мы постепенно стали вырождаться. Ведь мы – её часть и без неё мы теряем силы. И тогда Миранда заставила нас покинуть город…»
– Нормальные хорошие дома, – упрямо повторил мальчик.
– Нет, Эрик, – возразила ему Маня, – если бы они были такими хорошими, то люди бы отсюда не ушли, кто от хорошего откажется? Люди себе плохого не хотят.
– А что, там, где они сейчас живут – лучше? – скептически посмотрел мальчик на подругу.
– Сейчас они, бедные, живут неизвестно где, – строго заметила ему Маня. – А вот раньше… О, их дома, конечно, намного лучше, – мечтательно улыбнулась девочка. – Они похожи на оранжереи – светлые, солнечные. Люди там живут среди чудесных цветов и деревьев и непонятно, где кончается дом и начинается сад. Маня вспомнила чудесную веранду в доме Миранды, где они завтракали и вздохнула. Как бы ей хотелось сейчас оказаться там!
– А вот у меня, ну, там, где я живу, – понуро опустил голову Эрик, – дома похожи на эти, только не такие высокие и там всегда сумрачно, всегда мало света, а такого яркого – вообще не бывает.