– Может, но я все равно считаю, что лучше перестраховаться.
– А я считаю, что лучше развивать науку в этом направлении, и возможно в будущем мы научимся программировать гены и влиять на развитие плода.
– Пока не научились, необходимо регулировать рождаемость.
– Очень вражеская мысль. Кто тебе дал право решать за других жить им или нет?
– Не имеет значения. Так будет правильно.
– Так будет не по-людски, убийство всегда убийство.
– Ничего подобного. Это евгеника!
– Да нет, дорогая – это геноцид. Как и вся твоя цифровая реальность с ее трансгуманизмом.
– Никакой это не геноцид, а будущее и эволюция – новая ступень человечества.
– Ты отдаешь себе отчет, чем это все обернется?
– Ничем ужасным, просто люди изменятся и станут совершеннее, сильнее и выносливее, если хочешь.
– И это все? То есть тебя не останавливает даже, сколько будет жертв? Мало тебе роста смертности от рака? И так уже скоро города станут похожими на микроволновки.
– Перестань, кто-нибудь да выживет, и у этой части населения будет иммунитет. Процесс эволюции не остановить.
– Ну, и бог с тобой! Живи в своей микроволновке…
Текст четырнадцатый
Припомнив слова Дэйва о том, что Манхэттена больше нет, проверять я это не стал. Собственно говоря, у меня даже не возникло искушения в последний раз взглянуть на величие исторического ядра Нью-Йорка. Поэтому я взял курс на Мост Джорджа Вашингтона в надежде, что там разрушений будет поменьше. План был следующий: добраться до моста, затем перебраться на восточный берег Гудзона, а оттуда прямиком до Гринвича. Я искренне полагал, что по пути мне рано или поздно удастся раздобыть транспорт. Однако, через пару дней мне пришлось убедиться в наивности своих предположений.
На месте моста плескался Гудзон, который с радостью принял его в свои объятия. Всю стратегию в спешном порядке пришлось пересмотреть. Решив больше не терять время понапрасну, я просто побрел по магистрали Палисейдс-Парквей в северном направлении, не забывая осматривать окрестности на предмет любого средства передвижения. Так вышло, что первую машину, которая была на ходу, мне удалось отыскать только в районе Маунт-Айви.
Столь неожиданному счастью не было границ. На время я даже забыл про полное отсутствие выживших на всем маршруте – к трупам к тому моменту я уже успел привыкнуть – и начинавшее меня тяготить одиночество. К сожалению, моя радость продолжалась всего два часа пятнадцать минут, по истечении которых пришлось искать топливо.
Я снова оказался на своих двоих, а до ближайшей заправки, судя по карте, было порядка пяти миль. Конечно, это было не расстояние, но почему я не позаботился об этом сразу, проезжая целых три станции. Метрах в двухстах от пункта назначения я встретил трех молодых парней, пытавшихся вызволить автомобиль, угодивший передним колесом в дождевую канализацию. Едва завидев их, я замер, не зная, как вести себя в этой ситуации. Происшествие само по себе было смешным, хотя и могло случиться с каждым, однако чем-то мне это все не нравилось. Отдышавшись, я все же пошел в их сторону, прятаться я не привык, и при всем желании не смог бы пройти незаметным.
– Оу, дядя, ты-то нам и нужен. Не поможешь?
– Да чем тут поможешь? Дергать надо.
– Есть другой вариант…
Мне предложили присесть на заднее сидение, создав тем самым противовес. Это имело смысл, поскольку мои габариты вполне позволяли решить поставленную задачу. Худышкой я никогда не был и спортом особо не занимался, так что не удивительно, что мои двести тридцать фунтов так заинтересовали моих новых знакомых. Как можно догадаться, эта затея осуществилась с первого раза. В благодарность за спасение парни похлопали меня по плечу и угостили пивом, закрепив наше знакомство.
Через пару часов мы уже болтали как давние приятели. Само собой я не рассказал им всей правды, слишком она была невероятной. При всем при том, что нам удалось вполне мило пообщаться, все же мы были слишком разные. Моих собеседников изрядно забавлял случившийся апокалипсис и его возможные перспективы, что было безусловно простительно в силу их возраста. Однако, когда выяснилось, что они направлялись в Техас к своему товарищу Диего, я обрадовался тому, что нам не по пути. В то же время отказываться от помощи – компания молодых людей вызвалась добросить меня до оставленной машины – я не стал. Наполнив бензином обнаруженные на заправке канистры, мы отправились дорогу, и спустя каких-то десять минут уже были на месте.
Когда бак был заполнен, мы стали прощаться. Я первым протянул руку к одному из них, которого звали Альфи, и получил крепкий удар в челюсть, а затем подсечку, сбившую меня с ног. Альфи достал Беретту 92 и выстрелил рядом со мной.
– Не вставай. Следующий раз будет в голову.
– Парни, вы чего тут устроили, мать вашу?
– Ничего личного, успокойся. Просто ты какой-то мутный.
– Это я-то мутный? А беспредел кто творит? Совсем охренели?
– Закрой пасть! Больше предупреждений не будет. Теперь слушай: машину твою мы заберем – нам она нужнее, ты сидишь и не дергаешься, потом может проваливать. Все понял?
– Понял. Только один вопрос.
– Валяй.
– Кто вас воспитал такими скотами?
Зря я это сказал, потому что следом получил ботинком в голову. Не знаю, что мной руководило в тот момент, но на этом я решил не останавливаться и начал смеяться.
– Что смешного, мудила?
– Бьешь, как сучка!
То, что последовало дальше, было больно. Меня старательно огуливали ногами, а мне все не удавалось потерять сознание и провалиться в спасительную пустоту. Казалось, что с каждым ударом они стервенели еще больше и выкладывались по полной. Мне же оставалось только размышлять о жестокости земного мира и в очередной раз признать, что он получил по заслугам.
На одно мгновение мне стал понятен замысел небес, вся его закономерность и справедливость. Мы сами творим свое будущее и получаем лишь то, что создаем. Возможность творить дана только тем, кто способен мечтать, а мы утратили ее и вместе с этим потеряли шанс на спасение. Разучившись мечтать, мы обрекли себя на вечный круг повторений до тех пор, пока не изменим себя во имя общего блага. Все остальное, как говорится, от лукавого, а значит абсолютно деструктивно. Следует признать, что эксперимент под названием «жизнь» потерпел очередную неудачу.
Когда все закончилось, я все-таки провалился в сон и, снова увидел Владимира. Только на этот раз все было иначе, будто я был им самим и наблюдал за происходящим его глазами…
Текст пятнадцатый
Сколько загадок таит в себе наша Матушка Земля?
Владимир не переставал удивляться тому, как устроена жизнь. С детства он часто бывал на природе, разговаривал с деревьями, мнил себя защитником земли русской, искренне сокрушаясь о том, что родился на несколько столетий позже – вот бы оказаться русским княжичем, размахивающим богатырским мечом, и рубить головы проклятым печенегам. Спустя годы в каком-то смысле его желание исполнилось, а когда выяснилось, что детские шалости были не такими уж и беспочвенными, пришлось признать существование родовой памяти. Сложнее оказалось принять свое предназначение.
После пробуждения древнерусской богини привычная для Владимира картина мира изменилась незначительно, скорее он окончательно уверился в правильности своих прежних поступков, в свое время резко изменивших существующий баланс сил и предшествовавших случившемуся без преувеличений эпохальному событию. Макошь поведала о цикличности развития земной цивилизации, предупредив о важности происходящих изменений и значении последствий для будущих поколений.
– Все вокруг взаимосвязано и устроено таким образом, что каждый из нас дополняет друг друга, где тот или иной поступок отражается на окружающей действительности, формируя полотно мироздания. Такой принцип обеспечивает гармоничное развитие всего сущего и с помощью защитных механизмов предохраняет от критических ошибок, способных нарушить работоспособность существующей системы.
К сожалению, человечество настолько несовершенно, что из раза в раз выбирает неверный путь развития, загоняя себя в эволюционный тупик. Так уже было в вашем прошлом, и вновь повторилось в твоем настоящем. Сейчас запущено очередное обнуление, но это вовсе не означает конец всему живому, наоборот – это новое начало для вашего вида. Тебе же отведена роль одного из тех, кто поведет за собой оставшихся в живых и проложит дорогу другой цивилизации. Как я уже говорила, – это великая честь для человеческого существа, и поэтому ты обязан оправдать возложенную на тебя ответственность.
– Свою долю я давно принял. Только поясни мне следующее: что подразумевается под «уже было в прошлом и повторилось в настоящем»?
– Хорошо, Калеб. Слушай внимательно.
– Погоди минутку. Почему ты меня так назвала?
– Потому что я знаю, что ты здесь и в данный момент я разговариваю именно с тобой. Сознание Владимира спит, но также воспринимает каждое слово.
– Все так непостижимо!
– Перестань, ты привыкнешь. А теперь, если готов, выслушай меня, наконец.
Уверена, ты слышал про то, что в древности существовали высокоразвитые цивилизации. Сейчас я не стану посвящать тебя в тайны появления человечества на этой планете, придет время, и ты все узнаешь. Ограничусь замечанием, что таких цивилизаций как известные тебе Атлантида и Гиперборея было гораздо больше. Здесь следует признать тот факт, что с тех пор, как упомянутые людские образования канули в небытие, человечество так ничему и не научилось.
В то время они, конечно же, назывались совершенно иначе, впрочем это не имеет особого значения. Важно другое: в своем противостоянии вы, люди, упорно не желаете замечать очевидного – это самое противостояние необычайно полезная субстанция, которую необходимо использовать для накопления опыта, создавая и совершенствуя достижения друг друга. Единственно верной конечной точкой такого развития может быть только слияние противоборствующих сил во имя общего блага, а дальше начинается совсем другая история.
Парадокс, но печальный опыт Атлантиды и Гипербореи, завершившийся их уничтожением, не был учтен и повторился спустя тысячелетия. Противостояние Америки и России есть проекция конфликта, берущего начало в далеком прошлом, и завершившегося так печально для землян. Все, что ты видишь, совсем скоро перестанет существовать, грядут глобальные изменения экосистемы, и на этот раз под воду уйдет весь американский континент. Однако, для оставшихся в живых – это шанс исправить ошибки прежних поколений.
Богиня Макошь надолго замолчала. Вдали, словно на кинопленке, разворачивалась картина грядущего будущего. Калеб, на время заточенный в разуме Владимира, зачарованно наблюдал за происходящим, не в силах оторвать глаз. Он видел, как меняется карта земли: одни материки исчезают, появляются другие, становятся иными климатические условия, как человечество вновь начинает свой путь с чистого листа, всюду царит гармония, а затем кто-то берет в руки оружие, все повторяется в который раз и заканчивается очередным ядерным взрывом. И так без конца…
– Прекрати! Я не могу это больше видеть. Останови, прошу тебя!
– Да будет так! Теперь ты видишь, что так будет продолжаться до тех пор, пока человечество не изменит свое отношение к пониманию того, как все устроено. В упорном отрицании законов мироздания вы обречены повторять свои ошибки, блуждая по кругу и не желая признавать простую истину, что на самом деле жизнь – это спираль с вращением вверх, бесконечное развитие. Все, что вам необходимо, чтобы разорвать порочный круг – научится чувствовать голос вечности и воплощать его музыку в своем сердце.
– Едва ли это возможно.
– Для вечности не существует ничего невозможного, она терпелива и готова ждать, сколько потребуется. Однажды у вас все получится, количество повторений значения не имеет, самое главное – вы должны осознать себя частью общего процесса и искренне поверить в свою природу.
– Как это сделать, когда вокруг столько неправильного?
– Все дело в отношении, изменив которое можно увидеть любую ситуацию под другим углом. Как говорится, «имеющий уши, да услышит».
– Мы разучились слышать даже друг друга. Так как же нам поверить в что-то еще, когда мы слепы как дети?
– На самом деле вы просто забыли, кем являетесь, а поэтому просто не в состоянии поверить в чудо. Ваш путь тернист, но тем и уникален. И он не имеет границ…
Я снова наблюдал за происходящим со стороны. Владимир пристально посмотрел на меня и без лишних формальностей перешел к сути.
– Времени все меньше – ты должен закончить свою книгу до нашей встречи.
– Но как? Это физически невозможно: если я буду заниматься ее написанием, то не смогу идти, и наоборот – не смогу писать, если буду сокращать дистанцию, разделяющую нас.
– Не совсем так. Ты можешь это делать независимо от движения вперед. Одно не должно препятствовать другому.
– Я бы с радостью, если бы знал, как это устроить.
– А ты не знаешь?
– Не имею представления.
– Хорошо. Я помогу тебе в этом, но остальное ты должен будешь сделать самостоятельно.
– Согласен.
– Как я понимаю, ты давно не брался за эту работу.
– Примерно с тех пор, как исчез Пакаль.
– Для этого он тебе не нужен – это только твоя миссия, если хочешь условие, обеспечивающее возможность твоего дальнейшего существования.
– Тогда я не понимаю, почему у меня ничего не выходит.
– Ошибаешься. Книга пишется, правда несколько медленнее, чем следует. Можешь проверить, когда проснешься. Просто загляни в блокнот.
– Не понимаю. Ведь я к нему даже не прикасался.
– Для написания книги это вовсе необязательно. У тебя есть возможность создавать ее во сне, а наутро слова уже будут на бумаге.
Я не сразу нашелся, что на это ответить.
– Это какая-то фантастика.
– Именно так. Тебе еще многому придется удивляться.
– Не сомневаюсь.
– А теперь поспеши…
Последнее, что я услышал перед пробуждением, были слова Владимира: «Допиши свою книгу!».
Рукопись пятая. Solis
Текст шестнадцатый
Я внезапно очнулся и долго пытался прийти в себя, не понимая, как снова оказался в машине. «Что вообще происходит?». С каждым днем я и так все больше увязал в атмосфере безысходности, а тут еще такое. И, если мои сны реальны, а мне предстоит стать одним из тех, кто поведет за собой остатки человечества, то, наверное, я имел право получить чуть больше информации. И уж точно не ту кашу, которой меня кормят каждый раз при очередной встрече: «ты должен то», «ты обязан это». «Что это еще за курс молодого бойца, черт побери?».
Да, в тот день во мне говорили отчаяние и боль, а еще нежелание делать что-либо против своей воли. «Человек любит свободу, и я не исключение, так что пошли вы все на хер со своими нравоучениями». Не знаю, сколько бы я мог продолжать в таком духе, не попадись мне на глаза тот самый блокнот с первыми страницами книги. Каково же было мое удивление, когда я заглянул в него и обнаружил подтверждение слов Владимира. В произведении появилось несколько новых глав, но я совершенно не помнил, что писал их. «Неужели это все реально?». Впрочем, чему я удивляюсь, когда даже не могу объяснить причину того, что до сих пор жив. Может, стоит уже признать, что со мной произошло нечто поистине удивительное? Одно мне оставалось непонятным: чем я заслужил этот чудесный шанс на спасение.
Я перечитал пролог и остался вполне им доволен. В прошлой жизни из этого текста вполне могло получиться что-то путевое, а в сложившихся условиях писать роман было абсурдом. «Зачем это все?». Едва ли в новом мире это кому-то может оказаться нужным, тем более помочь. Но иного выбора у меня не было, как собственно и не оставалось ничего другого, как оправдать возложенные на меня надежды. К тому же, кто я такой, чтобы высказывать свои сомнения и спорить с Владимиром. Так что, будь, что будет, очевидно же, что в сложившейся игре я далеко не главная фигура.