И хотя Юрий получит возможность многократно повидать вблизи это великолепное, но суровое зрелище, такое счастье и его, и его супругу Татьяну мало радовало. Я на его месте имел бы не менее грустный вид.
Мне было проще. У меня в предписании была четко указана должность инженера отдела вычислительного центра. Однако с учётом полученной информации о нраве заместителя начальника 43 ОНИС мозги уже начали отрабатывать перспективу снова оказаться начальником станции, и хотя на этот раз, слава Богу, не мобильной, а стационарной, но зато далеко в тьмутаракани.
Выйдя прогуляться по военному городку, я убедился в том, насколько тесен наш мир. Я встретил сразу двух своих знакомых: майора, который в Капустином Яру служил в отделе телеметрических измерений, а сейчас прибыл на должность начальника отделения одного из измерительных пунктов, и моего однокурсника Сергея Нестеренко, прибывшего на должность старшего инженера системы траекторных измерений «Балхаш», которую только планировалось установить на специально создаваемый для этого измерительный пункт, которому уже присвоили номер 14. В состав такой системы входила ЭВМ серии ЕС, примерно такого типа, как те, что мы изучали в военном училище, поэтому Сергей был уверен в том, что его ждет интересная работа, хотя и не в центральном военном городке.
На следующий день мне необходимо было представляться заместителю командира части по научной работе. Когда я подошёл к его кабинету, в очереди на представление уже стояли два человека. Первым в кабинет заместителя командира зашел майор, с которым мы вместе летели в самолете. Через пару минут вышел, получив назначение на должность начальника контрольно-диспетчерского пункта. Следующим представлялся капитан примерно моего возраста, как и я, прибывший из Капустина Яра. Однако он был в парадной форме. Через несколько минут он тоже вышел, радостно сообщив, что его записанное в предписании назначение не изменилось и он будет служить инженером отдела на ЭВМ ЕС1045, входящей в комплекс обработки измерительной информации вычислительного центра, расположенного в военном городке Ключи-1. Оставалось ему только позавидовать.
Затем в кабинет зашёл я. Заместитель командира части по науке был, как и я, почти двухметрового роста. Он попытался посмотреть на меня сверху вниз, и я сразу понял, что у нас с ним одинаковая манера знакомиться с людьми. Мне можно было чуть наклонить голову, но я этого делать не стал. Тогда полковник сказал мне: «Сядь на стул», а когда я сел, понял, что стоя смотреть сверху на сидящего не солидно. Было видно, что в нем возникает чувство неприязни ко мне как к молодому хаму. Он задал вопрос, почему я не в парадной форме. Когда я начал объяснять, что у меня её нет вообще, и показал ему вещевые аттестаты, он сказал, что так говорят большинство тех, кто приезжает из Капустина Яра. Поставил мне в пример, только что вышедшего из кабинета майора, который прибыл из Москвы и представился в надлежащем виде. О капитане из Капустина Яра он почему-то ничего не сказал. Я удосужился ляпнуть, что если бы я прибыл из Москвы, а не из Капустина Яра, то наверняка тоже был бы по надлежащей форме одет. Сказав это, я совершенно позабыл о лежащих в папке, которую я держал в руках, рекомендациях для этого полковника от офицеров Главка. Он сказал, что должность, на которую я назначен, предполагает наличие у офицера серьезных знаний, при отсутствии которых я буду переведен на должность в одной из отдаленных, более северных частей.
После этого он достал из стола какие-то бумаги, пролистал их, и задал несколько достаточно сложных вопросов по структурам телеметрических данных. Когда я в полном объеме на них ответил, распорядился изобразить всё это мелом на висящей у стены школьной доске. После просмотра сдвинул доску в сторону окна, будто всё это было написано до меня. В чувстве юмора ему было не отказать. Он распорядился вызвать к себе начальника лаборатории обработки информации подполковника Чижевского. Когда тот прибыл, он сказал ему, что у него возник спор со мной о правильности изображённого на школьной доске рисунка. Вошедший в кабинет подполковник, взглянув на доску, сказал, что, разумеется, я не прав. На доске всё изображено верно. Тогда Окулов дал ему команду забирать нового сотрудника подчиненной ему лаборатории сбора и первичной обработки телеметрической информации, научно-испытательного отдела вычислительной техники. На следующий день представить этого сотрудника начальнику отдела, а перед этим обмундировать меня как положено, оказав помощь в получении необходимого вещевого имущества.
Когда мы вышли из кабинета, было видно, что подполковника, мягко скажем, расстроило назначение к нему в лабораторию такого чуда, как я, тем более что на следующий день необходимо было представлять это чудо начальнику отдела. К этому подполковнику у меня была рекомендация от сотрудников Главка, с которыми мне приходилось работать на прежнем месте службы, однако в сложившейся ситуации показать ему их я постеснялся. Но надо отдать ему должное, до вечера мне удалось получить на складах по рекомендации этого подполковника новый китель, брюки, портупею и сапоги. Откуда на складе оказались мои размеры, я до сих пор не знаю. Для подполковника Чижевского у меня тоже была рекомендация, однако в сложившейся ситуации показать ему её я постеснялся.
Научно-испытательные отделы являлись основными подразделениями 43 ОНИС, всего таких отделов было четыре.
Первый отдел планировал, организовывал и контролировал проведение внешне-траекторных измерений предназначенными для этого техническими средствами, расположенными на измерительных пунктах. Инженеры отдела проверяли правильность эксплуатации таких средств, готовили технические задания на проведение измерительных работ по определению траекторной информации по результатам испытаний каждого из специальных боевых блоков ракетной техники, контролировали процесс внедрения на измерительных пунктах новых технических средств измерения траектории боевых блоков.
Второй отдел занимался организацией проведения радиотелеметрических измерений, расчётами установленных на измерительных пунктах станций ПРА, подготовкой целеуказаний для антенных комплексов, используемых этими станциями.
Сбором магнитных лент с зарегистрированной приемно-регистрирующей аппаратурой телеметрической информацией обо всех испытываемых боевых блоках баллистических ракет. Оценкой полноты и качества принятой и зарегистрированной телеметрической информации по каждому блоку. Контролем правильности эксплуатации технических средств, приёмно-регистрирующей аппаратуры на измерительных пунктах.
Третий отдел исследовал с использованием утвержденных методик траекторную и декомммутированную телеметрическую информацию, включая данные бортовых запоминающих устройств, о состоянии боевых блоков на конечном участке траектории их полета вплоть до их приземления, в телеметрических, а после обработки на ЭВМ и в физических величинах, после чего готовил выпуск отчётных материалов о результатах выполнения опытно-испытательных работ согласно программам и методикам испытаний. Разрабатывал программное обеспечение для ЭВМ, необходимое для обработки телеметрической и траекторной информации в соответствии с программами испытаний.
Четвертый отдел – научно-испытательный отдел, отдел вычислительной техники, в который я был направлен служить, занимался вопросами эксплуатации вычислительной техники и ее применения при проведении испытаний – как универсальных ЭВМ, так и связанных с ними специализированных вычислительных устройств, каковыми и являлись системы СПЕКТР-Б1, в лабораторию по эксплуатации и применению которых я и был назначен старшим инженером. Помимо этого, четвёртому отделу была поставлена задача проведения исследовательских работ по автоматизации процесса сбора на вычислительный центр всей телеметрической информации, принятой и записанной на магнитные ленты измерительными пунктами.
Начальником четвертого отдела, которому меня представляли на следующий день, был полковник Мыздриков, занимавший приличных размеров отдельный кабинет. Как ни странно, но и к нему у меня тоже была рекомендация от сотрудников Главка. Однако наша первая встреча получилась такой, что я предпочел просто спрятать все рекомендации подальше. Расспросив у подполковника Чижевского о результатах беседы со мной заместителя командира части по науке, начальник отдела сказал, что первое впечатление обо мне отрицательное, а дальнейшее покажет служба.
В общем, таким образом он поздравил меня с назначением на должность инженера лаборатории обработки телеметрической информации подчиненного ему отдела и пожелал успехов на новом месте.
Как я уже отмечал, 4 отдел 43 ОНИС, куда входила лаборатория, в которую я попал служить, занимался эксплуатацией вычислительной техники, предназначенной для обработки траекторной и телеметрической информации, полученной измерительными пунктами в районе боевого поля о прилете туда специальных испытательных боевых блоков баллистических ракет, их состоянии и срабатывании внутри них систем автоматики.
После пожелания мне успехов на новом месте начальником отдела начальник лаборатории, подполковник Чижевский Юрий Анатольевич, представил меня личному составу лаборатории, в которой мне предстояло работать. В её состав уже входили кроме начальника три майора: Чернов, Разин, Никишов, капитан Мироненко, старший лейтенант Ферзев, старший прапорщик Гуров и пять военнослужащих-женщин: Елена Ферзева, жена старшего лейтенанта Ферзева. Лариса Иваненко, Татьяна Разина, жена майора Разина, Екатерина Калинина, которая в отличие от других была прапорщиком, Галина Дмитриева, жена одного из офицеров управления. Еще одна должность старшего прапорщика оставалась вакантной. Все военнослужащие-женщины имели высшее техническое образование.
Я рассказал коллективу о себе. Мне показалось, что мы сработаемся. Однако в этот же день я чуть было не подрался со здоровенным майором, уже служившим в этой лаборатории. Наверное потому, что мы были практически одинакового, почти двухметрового роста и характеры у обоих были не сахар. Однако до драки не дошло, и через две недели мы стали лучшими друзьями. Фамилия майора была Никишов, звали его Евгений. Он, как и я, был кадровым офицером. Ему, как и мне, Камчатка была особо не нужна, в отличие от большинства офицеров лаборатории, получивших воинские звания после окончания гражданских институтов, которым по достижении предельного возраста состояния на военной службе, могло не хватить армейской выслуги для получения пенсии. Когда он из Москвы, где служил на майорской должности, переводился на Камчатку, надеялся сразу получить должность начальника лаборатории и воинское звание «подполковник». Однако в отделе кадров что-то прошляпили, и обещанная ему должность оказалась занята. Так он попал на должность старшего инженера лаборатории обработки телеметрической информации, имевшую категорию «майор». Получение очередного воинского звания пришлось отложить на неопределенный срок. На Камчатку как и я, он приехал с семьёй. Однако его жена Екатерина, по специальности медработник, в военном городке рабочее место себе найти не смогла, поэтому ей приходилось каждый день добираться на работу из военного городка, через КПП в районный центр Ключи.
Так как ранее Евгений не был связан с обработкой телеметрических данных, ему приходилось много учиться. Однако мужик он был толковый и быстро разбирался во всех сложностях и нюансах обработки телеметрии. Ну а мне было гораздо проще. Я подобной обработкой 5 лет занимался на прежнем месте.
На следующий день я начал более подробно знакомиться с коллективом лаборатории, переговорил с каждым из сотрудников и сотрудниц. Попытался подробно разобраться с задачами, которые эта лаборатория выполняла. В ходе знакомства с сотрудниками сказал, что после беседы с начальником отдела я жутко его боюсь. Сказал не зря. Оказалось, что в коллективе, куда я попал и где мне предстояло служить, «стук» летел быстрее звука. Уже вечером, перед окончанием рабочего дня, начальник отдела с улыбкой произнес, что, похоже, я боюсь всего, даже собственной тени. Возражать я не захотел. Вначале решил подробно ознакомиться с оборудованием лаборатории.
Лаборатория занимала два машинных зала. Для персонала лаборатории в обоих машинных залах были организованы рабочие места. В каждом из машинных залов была установлена знакомая мне по прежнему месту службы система Спектр Б1. В первом зале, помимо системы Спектр Б1, был установлен комплект аппаратуры Спектр А0 и два комплекта в то время ещё не знакомой мне аппаратуры Планета-У.
Во втором машинном зале система Спектр Б1 была соединена с аппаратурой ШКС, назначение и принцип работы которой мне еще предстояло выяснить. Обслуживала эту систему и выполняла на ней работы под руководством майора Бориса Чернова оператор Галина Дмитриева.
Машинный зал № 1
Помимо лаборатории, в которой мне предстояло работать, в отделе была лаборатория ВЛ1045, в которой был установлен вычислительный комплекс, состоявший из ЭВМ ЕС1045 и спецустройств для полной обработки телеметрической и траекторной измерительной информации, куда попал служить представлявшийся передо мной заместителю командира по научной работе капитан, а также отделение обработки информации фоторегистрирующих станций специальными устройствами-компараторами, с помощью которых женщины-операторы определяли по негативам, снятым такими станциями во время падения боевого блока, параметры его траектории. Определенные ими данные записывались на перфоленту, для полной обработки комплексом ВЛ1045.
Ещё две лаборатории отдела на момент начала моей работы никакого оборудования не имели. Перед моим прибытием на Камчатку это оборудование было списано и частично разобрано. Остались два полупустых машинных зала, в которые планировалось установить новую вычислительную технику.
Машинный зал № 2
43 ОНИС имела прекрасный жилой военный городок («двадцатая площадка») со средней школой и великолепным детским садиком, в котором были зимний сад и плавательный бассейн, что позволило Марине, отведя туда сына, в течение недели устроиться на работу по специальности. Она стала бухгалтером отдела капитального строительства. Для проживания в военном городке нам с Мариной выделили отдельную двухкомнатную квартиру.
Квартира располагалась на первом этаже четырехэтажного дома. Расположение дома было таким, что из окна нашей квартиры была видна вершина известного всему миру могучего вулкана-исполина Ключевской Сопки – высочайшего действующего вулкана Евразии, вершина которого достигает 4750 метров. Кроме своих размеров, он отличался абсолютно правильной классической формой. Вокруг него расположилось 12 вулканов поменьше, которые, правда, из моих окон были не видны. Среди них вулканы Камень, Безымянный и Толбачик.