В Каньоне, где вскоре попируют черви.
Джайлс в панике заходил по кругу.
«Что делать, что делать, мать твою, что?! Как не кривляйся, по любому всё осыплется к чертям, и вся работа насмарку!»
– Чёрт!
– Руку.
Джайлс уставился на мозолистую ладонь, белую как кость, с опаской взялся, будто его могло шарахнуть током. И в следующий момент резко взлетел в воздух.
«Сиськи Лилит!»
И также резко приземлился на ноги.
– Орать не обязательно, – скривился Теодор, выгнув спину: в нём что-то хрустнуло.
А он орал? Джайлс закрыл рот, и подумал, что вполне мог.
– Просто не думал… что ты такой… – он снова с сомнением оглядел его, – сильный.
– Это ты хиляк.
Джайлс кое-как проглотил это, а то ещё спихнёт обратно. Теодор оценивающе оглядел могилу.
– Болтаешь лучше, чем копаешь.
У Джайлса заслезились глаза, когда он почувствовал запах, исходящий от Теодора.
– Ты курил?
Теодор взглянул на него так, словно Джайлс уже не жилец. На какое-то мгновение он и сам так решил, но надзиратель отвернулся от него и бросил:
– Клейтон хочет тебя видеть. Пошли.
Джайлс застонал про себя. Достижения сегодняшнего дня можно смело записывать в книгу рекордов Гиннеса. «Джайлс Блумвуд. Сдох в чужой могиле в первый рабочий день». Кстати, неплохая эпитафия. Будет о чём рассказать остальным…
Джайлс остановился в замешательстве. Теодор пристально смотрел в сторону обветшалого склепа. Как кот, который сидит и смотрит в одну точку.
«А вдруг в такие моменты он задействует второй суперглаз?»
Ладони вспотели, и их неприятно закололо. Что он там видит? Вряд ли новую трещину. Хотя…
Теодор оглянулся на него. В такие моменты лучше улыбнуться, чтобы уменьшить неловкость. Но Джайлсу что-то подсказывало, что тогда Теодор рассыплется: таким людям улыбки противопоказаны.
Пока он размышлял, Теодор отвернулся и пошёл дальше. Джайлс с ещё большей неохотой двинулся за ним. Проходя мимо склепа, он тоже силился разглядеть чуть ли не каждый дюйм, но ничего интересного не увидел. По крайней мере, для себя. Склеп как склеп, дряхлый, весь во мху и трещинах. С наглухо закрытой дубовой дверью.
«Да ему лет триста… И почему дверь деревянная, её небось пожрали термиты».
Джайлс сглотнул и хотел покрепче стиснуть лопату в скользких пальцах…
– Чёрт возьми!
Теодор оглянулся на него. Джайлс, как последний кретин, развёл руками.
– Бегом, – сухо бросил Теодор и поковылял дальше.
Джайлсу почему-то захотелось, чтобы он его обматерил. Всё лучше, чем безразличие.
И потрусил обратно к злосчастной могиле. Лопата лежала на самом краю. Повезло, что внутрь не завалилась: застрять в чужой колыбели во второй раз ему не улыбалось. Хоть могила и учебная, и в ней едва ли когда-нибудь будут хоронить. Ладони всё ещё потные. Он вытер их о чёрную кожу брюк и подобрал лопату.
– Может, тебя привязать к поясу, чтобы не терялась, а?..
Джайлс представил себе, что будет, если он так и сделает, а отвязать потом не сможет. Вот будет картина: брутальный гот идёт по какой-нибудь Пикадилли, а лопата громыхает за ним по асфальту.
«Брутальный? Не смеши, у тебя рука чуть толще древка этой лопаты. Тебя даже такой дрищ как Теодор смог поднять».
Джайлс осмотрел ладони, уже покрытые саднящими мозолями, и скривился. Поднял глаза.
И застыл на месте. Между стволов кипариса белел силуэт.
Женский силуэт.
Джайлс перестал моргать. Ладони снова взмокли, и он крепче вцепился в древко.
– Джайлс!
Он вздрогнул и резко обернулся. В паре шагов от него застыл Теодор. Но убийственный взгляд был направлен не на него. Джайлс повернулся.
«Чёрт».
Среди стволов уже не было ничего, кроме алевшего в отдалении бересклета на чьей-то могиле. Он раскрыл рот и, не в силах оторвать глаз от яркого пятна, проговорил:
– Ты тоже это видел?
Вместо ответа его плечо сдавили узловатые пальцы, да так, что Джайлс невольно зашипел. Теодор оттащил его от кипарисов. Джайлс и сам рад был убраться подальше, но это…
Как бесит.
«Я тебе что, псина?!»
Джайлс начал отбрыкиваться, но бесполезно: пальцы как будто вот-вот проткнут мясо и вонзятся в кость.
– Пусти меня!
Теодор протащил его через всё кладбище. Джайлс заметил знакомую рыжую голову, и почувствовал, как вспыхивают уши.
– Кросс, сдурел, что за гей-парад? – прорычал Клейтон. Теодор выпустил Джайлса, и тот чуть было не рухнул. Томас и Джек захихикали.
– А ну заткнулись! Крауди, ты на другом конце кладбища должен быть сейчас, какого хрена ты тут забыл?!
– Прошу тишины, пожалуйста.
Джайлс, потирая смятое плечо, уставился на нового персонажа. Назвать его по-другому он никак не мог. Одетый в деловой костюм, он походил на…
«Так это тот самый стволообразный мужик».
Желтоватое лицо блестело как будто покрытое воском, чёрные глаза и чёрные брови, словно нарисованные, делали его похожим на вампира, если бы не пегие волосы, педантично забранные назад. Он волком смотрел на Клейтона, который при его появлении скривился так, словно дольку лимона съел.
– Так это вы Блумвуд? Сайлас Кулхед, рад знакомству.
Он протянул ему руку, но Джайлс только кивнул. С противной кротостью, как ему показалось. Сайлас Кулхед стал вторым человеком на этом кладбище, от взгляда которого ему становилось весьма не по себе.
– Джайлс, – буркнул он.
– Я это запомню. А вы должно быть ещё один Блумвуд.
Джайлс с удивлением обнаружил, что рядом с ним возник Натаниель. Не то чтобы он был сильно в восторге, но всё же.
– Должен признать, безмерно рад тому, что вы смыли боевую раскраску, но смею надеяться, что с течением времени вы будете приходить на работу в более подобающем виде. – Он оглядел их чёрное шмотьё. – Профессия могильщика и так погребена под толстым слоем стереотипов.
Джайлс и Натаниель невольно переглянулись. Сходство между ними было сильным, несмотря на то, что они не были близнецами. И думая об этом, Джайлс с ужасом осознавал, что выглядит почти наверняка так же стрёмно: опухшие ненакрашенные глаза без накладных ресниц казались дикостью, как и светлые брови (опять же ненакрашенные); краснота вокруг крыльев носа и красные пятна там, где каких-то сорок минут назад был пирсинг. И прыщи никто не отменял. Натаниель хотя бы мог прикрыть пол лица чёлкой, Джайлс же со своими зализанными волосами не мог сделать ничего.
– Сегодня я устрою вам небольшую экскурсию: покажу путь, который проходит клиент от холодильной камеры морга до могилы. С разрешения мистера Клейтона, конечно же.
Все взгляды обратились к Клейтону. Тот издал какой-то горловой звук, но Сайлас спокойно смотрел на него, словно манекен в витрине. Джайлс успел забыть, что весь наряд могильщиков находится здесь же – такими тихими он их увидел впервые.
– Полагаю, нам следует начать, чтобы успеть к началу церемонии. Это… – он сверился с часами, – через час и тридцать пять минут. Мистер Клейтон, джентльмены, думаю, у нас у всех есть работа, которую нужно сделать. Итак, господа, – он прочистил горло и обратился к Джайлсу и Натаниелю: – полагаю, вам известно, что Романо-католическое кладбище святой Марии…
– Чего глазеете, как истуканы?! А ну живо за работу!
Наряд рассосался мгновенно. Клейтон пошёл вслед за ним, медленно и вразвалочку, как индюк.
Джайлс покосился на Сайласа, но тот и бровью не повёл.
– Кхм, святой Марии, да. Оно является частью огромного комплекса под названием Кладбище Всех Душ, известное также как Кенсал-Грин, – он поочерёдно оглядел их. – Здесь располагаются два военных мемориала: Бельгийский и Жертвенный Крест, возможно, вы их уже видели.
Джайлс даже не успел задуматься, видел или нет, как Сайлас неожиданно сорвался с места и направился примерно туда, откуда они с Теодором пришли несколько минут назад.
– Вы наверняка уже были в главном офисе кладбища, в часовне. Под ней находятся катакомбы. Также в часовне имеется один из двух погребальных лифтов на весь Лондон. Второй находится прямо по соседству: в англиканской часовне Кладбища Всех Душ.
Джайлс поймал себя на мысли, что за всё утро ни разу не присел. А в компании Сайласа он внезапно остро это осознал.
– Чтобы понять все тонкости такого трудоёмкого процесса, как погребение, вам предстоит увидеть, через что проходит клиент после смерти.
Справа мелькнуло что-то белое и коснулось его плеча. Джайлс вскрикнул и отшатнулся, вскинув лопату.
– Ты что, не в себе? – прошелестел Натаниель.
– Что случилось, Блумвуд? – не слыша его, спросил Сайлас.
Джайлс огляделся. Губы без обычной помады резко пересохли.
– Я Джайлс, – прохрипел он.
– Я запомню, опустите лопату, будьте любезны. Рискну предположить, вы плохо спали?
Джайлс нашёл глазами Натаниеля. Тот рассматривал надгробную статую в виде девушки в струящейся тунике и с венком на голове.
– Просто пчела пролетела, – сказал он наконец, – а у меня на них аллергия.
Молчание. И потом до него дошло, что никаких пчёл в середине промозглого октября быть не может.
– Вы забавный, – сухо отозвался Сайлас.
Джайлс смерил его подозрительным взглядом, но тут же отвлёкся:
– А вы не знаете, что это за склеп, вон там?
Сайлас оглянулся и полминуты разглядывал рассыпающееся строение. К нему присоединился Натаниель.
– Честно сказать, не припоминаю, чей он.
– А можно посмотреть поближе?
Сайлас смерил взглядом сначала его, потом свои часы, затем склеп.
– Хорошо, думаю, это не займёт много времени.
Вблизи замшелых стен Джайлсу стало не по себе: в животе появился какой-то томящий ком. Сайлас извлёк из нагрудного кармана пенсне и водрузил на крючковатый нос.
– Ага, нашёл. Боже праведный, нужно будет сказать мистеру Клейтону, чтобы прислал кого-нибудь счистить плесень… – он достал носовой платок и принялся яростно тереть им табличку, которой Джайлс сначала и не заметил. – Это фамильный склеп семьи Мортимер. Да, теперь я точно припоминаю…
– Что? Что припоминаете? С этим склепом что-то не так? – спросил Джайлс, предположив про себя, что такая фамилия как Мортимер никак не может быть связана с радугой и пони.
Сайлас спрятал пенсне обратно в карман, а платок продолжал держать двумя пальцами.
– Есть одна… байка из склепа, простите за каламбур. Изначально она гуляла среди моих сотрудников, но потом как-то перешла сюда. Наверное, коллега разболтал, хоть он это и отрицает. – Сайлас перевёл взгляд на склеп. – Якобы последний из рода Мортимер был отлучён от него членами собственной семьи, и после смерти его дух не может попасть в фамильный склеп: вроде бы его похоронили где-то на территории одного из самых старинных кладбищ Лондона, под кипарисом.
– Круто, – отозвался Натаниель.
– А кто конкретно это был? – опасливо спросил Джайлс, поглядывая по сторонам. – Мужчина или женщина?
– Понятия не имею, – ответил Сайлас и снова взглянул на часы. – Не удивлён, что вас так заинтересовала эта байка, но я, к сожалению, не поверил в неё тогда, и не верю сейчас. Но всё же, вынужден признать, что она весьма забавна.
– Забавна? Да на этом можно деньги сделать, – слегка воодушевился Натаниель.
– Юноша! – Сайлас настолько резко повысил голос, что Натаниель отшатнулся от него (впрочем, как и Джайлс). – На первый раз я ограничусь предупреждением. Но учтите – я не позволю вашим меркантильным замашкам разлагать дух и настроение этого места. – Он склонился над Натаниелем: – Попрошу запомнить это. Раз и навсегда. Иначе я не побоюсь вскрыть этот склеп и замуровать в нём вас.
Последняя реплика повисла в воздухе шипящим давящим предупреждением. Джайлс схватил Натаниеля за плечо и оттащил от Сайласа.
– Этого больше не повторится, сэр!
Получилось как-то слишком по-военному, Джайлс и сам удивился. Сайлас безумно долго смотрел на него. Тяжёлым волчьим взглядом.
«Интересно, для работы со смертью такой обязателен?»
– Я верю вам, – наконец произнёс он. – Что ж, тогда продолжим экскурсию.
Снова взгляд на часы. Он цокнул.
– Кажется, я немного промахнулся со временем: на то, чтобы осмотреть все значимые места кладбища его не хватит… Тогда прошу вас не отставать. Мы направляемся в похоронный дом «Сайпрес & Уиллоу».
«Сайп… чёрт, убейте меня кто-нибудь».
* * *
Джайлс весьма удивился тому, что похоронный дом «Сайпрес & Уиллоу» находился буквально в паре шагов от Романо-католического: всего-то делов – дорогу перейти.
Войдя в холл, Джайлс начал подозревать, что здесь мертвецов обслуживают мертвецы.
– Это специально так холодно?
Его голос унёсся куда-то вглубь коридора. Туда же унеслись и шаги Сайласа.
– Здесь поддерживается оптимальная температура, соответствующая стандарту.
– Чьему, трупьему? – проворчал Натаниель. Хотя Джайлс подозревал, что он-то как раз не слишком страдал: его грела обида на Сайласа.
– Микроклимат чуть теплее этого способствует отуплению персонала, – пояснил Сайлас. – Прошу надеть специальную одежду.
Он протянул им белые халаты, воняющие чем-то странным. На рукаве своего Джайлс заметил тёмно-красное пятно.
– Воняют, – озвучил его мысли Натаниель, вытянув шею, чтобы спастись от запаха.
– Полагаю, это формалин, – равнодушно ответил Сайлас. – Им обрабатывают тела от преждевременного разложения.
Джайлс закатил было глаза, но впервые за день вспомнил о своей маске бывалого сектанта, и поспешил нацепить её.
В морге «Сайпрес & Уиллоу» оказалось всё же холоднее, чем в холле. Джайлс заметил градусник у самого входа в холодильник и прищурился. Один градус. Чёртов один градус. А на нём из верхней одежды один лишь халат, провонявший трупами. Здорово. В желтоватом свете небольшой комнаты лицо Натаниеля (а значит и его собственное) казалось огромной фигурной свечой. Про Сайласа и говорить нечего. Засмотревшись, Джайлс налетел на стеллаж со склянками и бутылями, но каким-то мертвецким чудом ни одна не упала. Он скосил глаза на Сайласа, но тот промолчал.
«Ладно уж, я готов. Какие ещё фокусы преподнесёт мне этот цирк покойников?..»
Хрюканье справа, и Джайлс с визгом подпрыгнул. Маска сектанта раскололась на двое.
– Это газы, – невозмутимо отозвался Сайлас. – Они скапливаются в теле покойного и периодически выходят наружу. Прошу прощения, мне следовало предупредить заранее, вы испугались.
– Ничего подобного! – резко возразил Джайлс, встряхнув ворот халата и подавив желание поморщиться. – Просто это было неожиданно. Но не страшно. Ничуть.
Молчание.
– Ух ты, маршмеллоу, – глубокомысленно изрёк Натаниель, созерцая заставленный склянками столик. Который стоял рядом с…
– Это что, труп там? – с опаской уточнил Джайлс.
– Именно, – кивнул Сайлас. – Помещение, как видите, небольшое, но нам его вполне хватает. Вон там, – он указал на дверцу, которую Джайлс нашёл бы разве что случайно, – находятся холодильные камеры. Немного, мы стараемся не принимать больше пяти клиентов. Был забавный случай, когда я только начинал работать, – покойный месяц пролежал, потому что про него забыли. Забавно то, что родственники тоже… Чистили потом долго.
«А проветривание, видимо, до сих пор не закончили».
– В холодильные камеры клиентов привозит мой коллега, прямиком из больничного морга. В день погребения покойного перекладывают на этот стол, – Сайлас похлопал по металлическому борту, – а потом мастера приводят его в надлежащий вид.
– Красят, что ли? – недоверчиво спросил Натаниель.
– Именно. – Сайлас взглянул на часы.
Джайлс вернулся к лестнице, по которой они спустились в морг. К ней были приварены рельсы, как для инвалидных колясок, только чуть шире.
– Вы что, каждый раз прикатываете-укатываете стол с телом?
– Да. Но благодаря рельсам проблем с ними не возникает. Правда, поначалу один из моих рабочих ронял тела, но мы оборудовали столы ремнями.
Со стороны холодильников раздались голоса, и Джайлс снова чуть не вскрикнул.
– Там что, задний ход?
– Пожарный выход, если быть точным. Опережая ваш вопрос – нет, переносить тела через него не представляется возможным. Не спрашивайте, почему.